Амарант. Общий файл

Мир закружился, и Данте упал на землю. Карты рассыпались вокруг.

— Нет, — выдохнул Амарант, падая на колени рядом с ним. — Нет, нет!

— Амарант, — повторил Данте, во все глаза глядя на склонившегося над ним демона. Разрозненные кусочки старой девятилетней головоломки складывались в единую ужасную картину. — Ты... Это сделал ты.

— Нет же, выслушай!

— Я тебя ненавижу, — прошептал Данте. Его глаза закрылись.

Амарант в ужасе смотрел на него. Даже в самых страшных кошмарах ему не могло привидеться такое. Жизнь уходила из Данте, как вода в сток, неудержимо и неотвратимо. Скоро она покинет его окончательно. Только сейчас демон понял, что не хотел принимать от Данте такую жертву, но было слишком поздно.

— Очнись же! — демон встряхнул его. — Ты не можешь умереть! Ну, очнись!

Он приложил ухо к груди Данте, испачкавшись в крови. Сердце билось неровно, но оно билось. Пока этого было более чем достаточно.

— Дядя Данте! — услышал он звенящий голосок.

Милли, маленький ангелок, выбежала из-за мусорного бака и подбежала к демону и распростертому на земле Данте.

— А что с ним? — невинно спросила она, не замечая кровавого пятна, расползшегося по куртке. — Ему очень плохо?

Демон словно не слышал ее.

— Зачем ты это сделал, дурак? — шептал он, сжимая в бесполезных объятиях того, кто пожертвовал жизнью ради него. — Почему вы, смертные, такие идиоты?

— А почему вы плачете? — серьезно спросила Милли.

Только сейчас Амарант заметил, что по щекам катятся слезы. Впервые в жизни он плакал. Но он не может испытывать эмоции! Человеческая кровь не делает его человеком!

И тем не менее крупные соленые капли падали на простреленную куртку Данте.

Милли, глядя на него, тоже начала всхлипывать. Видимо, до нее наконец дошло, что дело плохо.

— Дя... дядя Д-данте, — она шмыгнула носом и вытерла его грязным рукавом. — Да-анте...

Девчонке не стоит быть здесь, мелькнула мысль на границе сознания Амаранта. Она и так много смерти повидала на этих улицах.

— Вы ведь ангел, — вдруг сказала Милли. — Вы можете помочь.

— Ангелов не бывает! — рявкнул Амарант. — Никто не может воскрешать людей из мертвых, никто, ясно?

— Почему?

Да потому что это невозможно, хотел ответить Амарант и осекся. Что толку объяснять? Это всего лишь ребенок, ей подавай чудеса. В сказках добрые герои не умирают...

— Ты не умрешь, — прошептал Амарант. — Только не сегодня.

Он поднял Данте на руки. Рана отозвалась на такое бесцеремонное обращение резкой болью, но Амарант даже не поморщился. Он должен был что-то сделать.

Милли загораживала собой узкий проход между стеной дома и мусорным баком. Амарант сердито буркнул:

— Отойди.

— Я хочу с вами! — заупрямилась она, вытирая зареванное личико.

— Я сказал, отойди, если не хочешь, чтобы я тебя заставил!

Милли отскочила и юркнула за мусорный бак, но любопытный носик оттуда все-таки высунула.

Амарант не представлял, чего хочет добиться. Он даже не знал, что собирается сделать. Но понимал, что единственный выход — это больница. Старый алкоголик Роберто тут бессилен, рана слишком серьезна.

В больнице могут ждать полудемоны, раздался шепот откуда-то из закоулков сознания. Если его найдут, то убьют без промедления. Никакой пощады ждать не стоит.

Ну и наплевать.

Амарант упрямо продолжал двигаться вперед. Недалеко от Трущоб располагалась больница. Бывало, что он изредка заходил туда, чтобы насладиться болью людей, теряющих близких, чувством безысходности, витающим над палатами неизлечимо больных. Но теперь ему впервые предстояло спасти жизнь вместо того, чтобы ее отнимать.

Что-то теплое и липкое потекло по груди. Амарант совсем не удивился. Рана могла открыться и раньше, но сейчас она не представляла для него серьезной опасности. Перевязкой можно заняться и потом. Сначала нужно позаботиться о Данте.

Зачем он это сделал? Зачем пожертвовал собой ради демона? Их последний разговор был не слишком приятным, Данте был в одном шаге от того, чтобы узнать истину... И он ее узнал. Когда уже получил пулю.

Но если он догадывался, что Амарант не тот, за кого себя выдает, зачем он сделал этот роковой шаг?

— Не понимаю, — выдохнул Амарант. — Чертовы смертные, вечно вы все усложняете.

Данте застонал. От неожиданности Амарант едва не уронил его. Глаза Данте широко раскрылись, он вцепился в раненое плечо демона. От боли у Амаранта помутилось в глазах, он споткнулся и едва не загремел на асфальт.

— Что ты делаешь? — зашипел он. — Отпусти!

— Это сделал ты, Амарант, — прохрипел Данте. — Ты! Ты обманул меня... друг.

Хватка ослабла, и секунду спустя рука соскользнула с плеча. Данте снова потерял сознание.

Амарант потрясенно смотрел на него. Впервые в жизни кто-то назвал его другом. Но сколько боли было в этом слове! Больше, чем в искромсанной на кусочки, но все еще дышащей жертве маньяка. Больше, чем Амарант мог бы причинить людям за всю свою бессмертную жизнь!

Он слишком далеко зашел. Не надо было так сближаться с Данте. Это было необходимо... Но так ли необходимо?

Впервые Амарант задумался над правильностью своего решения. Его толкала вперед потребность в возвращении сил, он не замечал ничего вокруг, стремясь как можно скорее снова стать бессмертным. Он вертел Данте, как хотел, закрывая глаза на его чувства. Манипулировал семьей, спас ту девчонку, Селену — и все ради того, чтобы завоевать его доверие.

Впервые Амарант почувствовал себя сволочью. Щеки запылали, и он в удивлении тряхнул головой.

— Мне стыдно? — прошептал он, сам себе не веря. — Быть такого не может!

Если Данте умрет, Амарант получит назад свою силу, как и было задумано. Только почему он совершенно этому не рад? Почему он тащит парня в больницу, вместо того, чтобы просто бросить на улице?

Потому что Данте прав.

Они стали друзьями.

— Но я же чертов демон, — потрясенно бормотал Амарант, медленно, но верно двигаясь вперед. — У меня не может быть друзей.

Но бледное лицо Данте говорило об обратном. Впервые у него появился друг. Которого он предал.

Трущобы закончились, впереди замаячил купол больницы. До нее было так близко... и в то же время так далеко. Каждый новый шаг давался Амаранту невероятным трудом, рана болела все сильнее. Но он не мог позволить себе сдаться. Только не сейчас, когда он так близко.

Амарант ногой распахнул двери приемного покоя. Дежурившая за стойкой медсестра подскочила от неожиданности и, мгновенно оценив ситуацию, вызвала реанимационную бригаду. Данте вырвали из рук Амаранта и уложили на каталку. Демона отпихнули в сторону с такой силой, что он едва устоял на ногах.

Все вокруг подернулось белой дымкой. Амарант с трудом дополз до стула и тяжело рухнул на него. Усталость навалилась бетонной плитой, в плече стучала боль.

— Вы ранены? — спросила медсестра, таращась на кровавое пятно на куртке. Повязку не было видно, поэтому Амарант солгал:

— Нет. Это его кровь.

— А лицо?

Демон лишь мотнул головой. Медсестра сразу же потеряла к нему всякий интерес и присоединилась к реанимации.

— В операционную, — распорядился врач, но бешеный писк прибора, который подключили к Данте, остановил его.

Данте выгнулся дугой и закричал.

В этом крике была заключена вся боль, которую он когда-либо испытывал. Крик рвался наружу, оглушая, сбивая с толку, заставляя забыть обо всем. Боль, перемежаемая с отчаянием, безнадежностью и горем, адский коктейль, который Данте носил в себе девять лет, перехлестнул через край и вырывался наружу громким воплем.

Амарант не осознавал, что тоже кричит, пока не почувствовал неприятное ощущение в горле, тут же перешедшее в острую боль. Он с трудом заставил себя замолчать.

Данте тяжело рухнул обратно. По экрану поползла тонкая линия.

— Дефибриллятор! — заорал врач.

И тут Амарант почувствовал это. Странное покалывание охватило кончики пальцев и вскоре разнеслось по всему телу. Левое плечо горело огнем, и, спустив с него куртку, Амарант увидел, что знак падшего оплывает и стекает с кожи, как некачественная краска. Все тело наполнилось энергией, казалось, он может взлететь с помощью вновь вернувшихся сил! Такое знакомое могущество! Могущество демона...

— Разряд, — скомандовал врач.

Амарант вскинул голову. Бледное лицо Данте было обращено к нему, выражение страдания и боли так и не покинуло его. Амарант перевел взгляд на монитор и впервые в жизни начал молиться, чтобы на нем появился хоть один зубец.

— Разряд.

Тонкая линия издевательски продолжала свой бег.

— Все. Он мертв, — констатировал врач. Он сделал шаг в сторону, но налетел на Амаранта.

— Пробуйте еще, — сказал демон тихо, но в голосе явно слышалась угроза.

— Он мертв, тут уже ничего не сде...

— Я сказал, пробуйте еще! — рявкнул Амарант. — Живо!

Врач тихо вздохнул и взялся за дефибриллятор.

— Разряд, — прошептал он. — Разряд.

Амарант прислонился к стене. Он понимал, что, спасая Данте, снова подвергает себя гонениям инквизиции, но не мог поступить иначе. Когда-то давно, в другой жизни мог, но теперь — нет. Данте назвал его другом. И он хотел отплатить ему за это.

— Разряд!

Тишина. Оглушающая тишина. Весь персонал, собравшийся в холле, молча наблюдал за бесплодными попытками реанимировать Данте.

— Разряд.

Это он убил Данте. Не своими руками, но это сделал он, так же, как девять лет назад убил его мать и отца. Только раньше демон не испытывал раскаяния за совершенные поступки.

— Разряд.

Амарант стиснул зубы и опустил голову. Лицо Данте с застывшей на нем маской бесконечной муки стояло перед глазами. Демон зажмурился, но это не помогло.

— Разряд.

Писк.

Амарант поднял голову. На мониторе появился первый зубец.

Писк. Писк. Писк.

Сердце Данте вновь забилось.

— Теперь — в операционную, — врач опасливо глянул на Амаранта и поспешил вслед за каталкой.

Остатки эмоций

Амарант сидел в приемном покое уже два часа. Операция все длилась и длилась, и никто ничего ему не говорил.

Клеймо так и не появилось. Амаранта это изрядно настораживало. Он же спас жизнь Данте, заставив врача продолжать реанимацию! Но никаких признаков татуировки не обнаружил, хотя рассматривал плечо минут пятнадцать.

Рана затянулась, и он выбросил ненужную повязку. Зайдя в туалет, смыл кровь Данте со щеки и тщательно вытер свою собственную с груди. Затем уставился на свое отражение.

Ни следа усталости не наблюдалось на лице, хотя Амарант был уверен, что выглядит ужасно после всех злоключений. Демоническая сущность снова взяла верх, и он ощущал себя полным сил. Все человеческие чувства остались в прошлом. Едва заметный отголосок боли легонько колол его под левой ключицей, где когда-то была рана. Но скоро и он пройдет. И не останется ничего.

Только бесстрастность.

Он снова сможет убивать людей. Снова сможет питаться их эмоциями. Управлять их сознанием, натравливать их друг на друга и наблюдать за тем, как они сходят с ума.

Его бессмертная жизнь вернулась к нему, но Амарант не ощущал радости. Он вообще ничего не ощущал, все эмоции куда-то делись. Он чувствовал себя куклой с воздухом вместо внутренностей и тщетно пытался найти хоть что-то, чтобы вновь почувствовать себя живым.

Но ему это никак не удавалось.

Раздраженно фыркнув, Амарант закрыл кран и наблюдал за водой, убегающей в сток против часовой стрелки. Единственное лекарство от болезни Данте. Холодная вода.

Все-таки демон чувствовал что-то. Страх. Он липкими холодными пальцами хватал и душил, заставляя все внутри сжиматься от ужаса. Ноги подкашивались, и Амарант схватился за раковину, чтобы не упасть.

Он боялся. Боялся, что Данте умрет.

— Но я же этого добивался, — прошептал он. — Этого, ведь так?

Тогда почему он сейчас беспокоится о том, что Данте может не очнуться?

— Он мой друг, — сказал Амарант своему отражению. — Он мой первый и единственный друг.

Дверь распахнулась, и вошел медбрат. Обвел взглядом туалетную комнату, в которой, кроме Амаранта, никого не было.

— С кем это вы разговариваете? — подозрительно спросил он. На груди была прицеплена табличка с именем: Стивенс.

— Сам с собой. Вы не знаете, как идут дела во второй операционной?

Медбрат нацепил бесстрастную маску.

— Пока что-либо определенное сказать сложно. Как только закончится операция...

— Ясно, — оборвал его Амарант.

— Это ваш брат? — участливо спросил Стивенс.

— Нет. Просто друг.

Медбрат понимающе кивнул.

— Как только что-нибудь станет известно, мы вам сообщим. У него есть родственники?

Демон кивнул.

— Позвоните им.

— Не могу. У меня нет их номера.

— Это вам поможет? — Стивенс протянул ему мобильник Данте.

— Да, спасибо, — Амарант взял телефон. Он почти разрядился, но на один звонок должно хватить.

— Держитесь, — медбрат дружески хлопнул его по плечу. — Он еще жив.

Амарант рассеянно кивнул, выискивая в телефонной книге номер Карлоса.

Если

Амарант сидел в кресле, когда дверь приемного покоя распахнулась, и в помещение вбежал дородный мужчина. Аккуратно подстриженные усы топорщились, в глазах застыл испуг. Рубашка была застегнута не на те пуговицы и выбивалась из джинсов. За ним едва поспевали два подростка, крепко державшие за руки заплаканную девочку, которая от шока едва переставляла ноги. Ее Амарант узнал. Селена.

Он встал и загородил дорогу, пока семейство Гонсалес не пронеслось мимо.

— Вы Карлос?

Тот непонимающе уставился на него.

— Мне нужно видеть сына.

— Операция еще идет.

— А вы кто?

— Джеймс Дин. Это я вам звонил.

— Что с ним?

— Вам лучше присесть.

Карлос еще какое-то время стоял, сжав кулаки. Потом из него словно выпустили воздух. Он согнулся, будто от боли, и опустился в кресло. Близнецы последовали его примеру, Селена на негнущихся ногах подошла к Амаранту.

— Габриэль, — она смотрела на него полными слез глазами. — Он жив?

— Пока да, — честно ответил демон.

— Габриэль? — удивленно поднял голову Карлос. — Вы сказали, что вас зовут Джеймс Дин.

— Это псевдоним, — поморщился Амарант.

— А ты откуда знаешь его имя? — Карлос перевел взгляд на Селену.

Девочка смущенно потупила взгляд, не зная, что сказать. Амаранту даже не пришлось читать ее мысли, чтобы понять, о чем она думает. Селена сама просила Данте не рассказывать отцу о том случае и теперь не знала, как поступить. Такие новости могли еще больше подкосить Карлоса, который сейчас выглядел хуже некуда.

— Встретились на улице, — ответил за нее демон. — Данте нас познакомил.

Карлос с отсутствующим видом кивнул. У него не осталось сил, чтобы задумываться над нестыковками. Он сжал кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Что с ним произошло? — спросил он.

Амарант вздохнул. Разговор предстоял очень непростой.

— Прежде всего, обещайте, что выслушаете меня, не перебивая. Если у вас возникнут какие-то вопросы, вы сможете задать их после.