— А, поняла. Я была там как-то. Оттуда ведь начинается мощёная камнем тропинка вверх к скалам? — уточнила дочь герцога.
— Именно так, благородная леди, вы хорошо изучили окрестности вашего родового замка. Мощёная тропинка приведёт к большим воротам, закрывающим вход в подземный туннель. Нам нужно будет проехать через этот туннель, и мы окажемся в ДоримДарсе. Только у меня просьба. Я сегодня впервые сел в седло, так что прошу это учитывать и не гнать слишком быстро.
Эльф совершенно зря беспокоился, он очень быстро приноровился и вполне уверенно управлял своей лошадью. Возможно, врождённая ловкость и свойственное эльфам умение общаться с животными помогли ему в этом. Но факт остаётся фактом — очень вскоре Фириат уже нисколько не уступал в умении верховой езды ни мне, ни Камилетте. Мы смогли поскакать весьма быстро и до наступления темноты смогли преодолеть километров тридцать. Мы готовы были двигаться дальше, но тут пошёл дождь.
— Нам лучше остановиться на ночь, — первым проговорил эльф. — Дальше будет горный участок, а там по скользкой дороге в темноте опасно. Да и хищники возле скал водятся — волки и кое-что похуже.
— Останавливаемся здесь! — сразу согласилась Камилетта, похоже, встреча с монстром возле скальной гряды оставила у дочери герцога не самые приятные воспоминания.
Спрыгнув на землю, я привязал лошадь к ветви дерева, и стал собирать каркас палатки. Дочь герцога постояла немного и начала собирать хворост для костра. Дроу взял лук и отошёл в темноту леса, никто его не останавливал.
Я порубил несколько крупных сухих веток и разжёг костёр, благо начавшийся дождь не успел серьёзно намочить землю под кронами деревьев, и древесина была почти сухой. Тут к костру вышел Фириат, в руках он держал пару застреленных зайцев и пучок разных лесных трав. Эльф тут же ловко снял шкурки, выпотрошил зайцев, порезал лесные травы и плотно набил зелень внутрь тушек. Прошло буквально несколько минут, а над костром на импровизированных вертелах уже готовилось мясо.
Когда еда была почти готова, я постелил на землю покрывало, порезал хлеб, сыр, овощи. Ужин удался на славу! Камилетта, хоть и старалась сдерживать эмоции, была просто в щенячьем восторге от похода и ночёвки в лесу. Она с нескрываемым удовольствием пробовала пищу прямо с костра, вслушивалась в звуки ночного леса, слушала наши с эльфом разговоры. Эльф много говорил — он рассказывал о жизни тёмных эльфов, о кровопролитной и бессмысленной тысячелетней войне со светлыми эльфами, о затерянных в Вечном Лесу городах древних цивилизаций, о далёких и таинственных местах, хранящих память об истории эльфов. Я старался поддерживать разговор, про себя с удовлетворением отмечая, что моё магическое лечение и принятые эльфом противоядия явно пошли ему на пользу — для находившегося каких-то два дня назад на грани жизни и смерти, Фириат был просто в отличной форме.
В какой-то момент эльф-дроу решил, что некрасиво с его стороны быть единственным рассказчиком, и мне пришлось рассказывать о своей жизни. Эльф был очень дотошным, он много путешествовал вместе с разведчиками своего клана, бывал даже в районе Малых Граничных холмов и оказался знаком с некоторыми дварфами клана Тяжёлых. Фириат пытался узнать у меня путь от подземного дома клана Тяжёлых (в котором он также бывал несколько раз вместе с родичами, когда те закупали у дварфов магическое оружие) до моей родной деревни. Кое-как мне удалось выкрутиться из щекотливой ситуации — пришлось ссылаться на то, что я плохо ориентируюсь в лесу, и вёл наш небольшой отряд в Холфорд мой друг-следопыт.
Но далее возник ещё более каверзный вопрос Фириата — он попросил рассказать меня про мою палатку. Откуда она? Необычный материал ткани, лёгкий белый металл каркаса, "молнии" и "липучки" — его всё интересовало. Камилетта тоже заинтересовалась палаткой, осмотрела швы, каркас... Она же и сказала, что каркас сделан из алюминия — изделия из этого металла иногда продают в Холфорде, но где его добывают, никто толком не знает, и стоит алюминий очень дорого. Мне пришлось опять играть роль неграмотного сына мельника — "палатку подарил отец, откуда он её взял, я понятия не имею". К счастью, на этом каверзные вопросы прекратились. К тому же было уже совсем темно, и мы стали готовиться ко сну, распределив порядок дежурства по жребию.
* * *
Ночь выдалась очень холодной, временами наряду с дождём шёл мокрый снег. Мы, несмотря на палатку и тёплую одежду, сильно замёрзли и почти не спали. С самыми первыми признаками рассвета мы уже собрались в дорогу. Знакомую деревушку, где мы несколько дней назад с Камилеттой ввязались в потасовку в таверне, проехали на рассвете. После чего свернули на южную дорогу.
Мы проехали пару перекрёстков, неизменно сворачивая не в сторону основной дороги. Брусчатка давно закончилась, а вскоре дорога стала совсем никудышная — раскисшая грязь и лужи. Лошади с трудом передвигали копыта с налипшими на них комьями земли. Мой Шахтёр потерял подкову и захромал на переднюю правую ногу, но мы всё равно продвигались вперёд. Как вдруг эльф упал.
Мы с Камилеттой сразу же остановились, поджидая, когда же Фириат поднимется. Но он продолжал неподвижно лежать на спине в грязи, лишь зрачки глаз у него шевелились. Я спрыгнул на землю и попытался помочь эльфу встать. Тело дроу было обмягшим, он не мог стоять на ногах, не мог приподнять руки, не мог пошевелить даже пальцами.
— Похоже, этот странный внезапный паралич как раз вызван действием яда. Помнишь, Фириат вчера предупреждал! — предположила Камилетта. — Нужно усадить его в седло и торопиться в город тёмных эльфов.
Вдвоём с Камилеттой нам удалось усадить Фириата на лошадь, я с помощью верёвки связал ноги дроу под седлом и заодно привязал к стременам. Камилетта взяла в руки поводья лошади Фириата, и та послушно пошла за Пчёлкой.
Ворота, про которые говорил Фириат, показались внезапно за очередным поворотом дороги. Никакой охраны видно не было, однако при нашем приближении створки распахнулись. За воротами оказался уходящий вглубь скалы туннель, освещённый рядами факелов. Туннель был совсем коротким — метров шестьдесят, за ним оказалась небольшая долина, со всех сторон окружённая скалами. В этой долине и располагался ДоримДарс — "город внутри горы", как перевела мне название Камилетта.
Над долиной висели свинцовые низкие тучи, шёл мелкий холодный дождь. Но, несмотря на плохую погоду, город казался красивым и аккуратным — ровные, как по линейке, ряды ярких домиков, лужайки и сады. Но разглядывать ДоримДарс нам не дали — нашу группу сразу же окружил небольшой отряд вооружённых луками и кривыми мечами дроу. Я предположил сперва, что они отнесутся к нам с подозрением или с агрессией, но эльфы-дроу вели себя очень корректно и не высказывали никакой враждебности. Один из дроу, видимо, главный в этом отряде, даже протянул руку Камилетте, помогая девушке слезть с седла:
— Для меня большая честь приветствовать столь высокородную особу, несравненная Камилетта Кафиштен. Уже почти триста лет прошло с того счастливого дня, когда один из ваших предков посещал наш город, и мы рады вашему визиту. Меня зовут Саготис Неслышный Шаг, я старшина разведчиков эльфов-дроу клана Хвойной Ветви. Если у вас имеются вопросы или вы хотели бы чего-то пожелать, я в вашем полном распоряжении.
— Откуда вы знаете меня? Мы раньше встречались? — поинтересовалась Камилетта.
— Плохой бы я был разведчик, если бы не знал, как выглядят в лицо самые влиятельные из наших соседей. Наши посты заранее передали радостную весть о вашем появлении, и мы ждали вас в ДоримДарсе.
Камилетта слегка поклонилась в ответ на приветливые слова и попросила:
— С нами раненый, это Фириат Тёмный Соболь из вашего клана. Ему нужна срочная помощь. Он парализован из-за действия яда, и у него несколько незаживших ран от стрел.
— Я узнаю Фириата, — спокойно прокомментировал Саготис. — Однако этот юный дроу при большом стечении народа поклялся не возвращаться в город без ростка священного дерева мади. Он сумел осуществить задуманное?
— К сожалению, нет. Он был схвачен светлыми эльфами и приговорён к смерти. Лишь вмешательство моего оруженосца спасло жизнь Фириату. Светлые эльфы его отпустили, однако он тяжело ранен и отравлен ядом ваваэн-кир.
— Боюсь, тогда мы не сможем принять Фириата в нашем городе и не окажем ему помощи, — твёрдо сказал Саготис.
— Как вы можете так поступить, он же тогда умрёт! — вмешался я в разговор.
Саготис повернулся в мою сторону и сказал убеждённо:
— Для любого эльфа честь дороже жизни. Если я впущу Фириата в ДоримДарс, то своим поступком сделаю его клятвопреступником, что страшнее смерти. Если Фириат умрёт — умрёт лишь его тело, но в нашем клане останется память о нём. Если же он нарушит клятву, то станет отверженным и презираемым, даже память о нём будет стёрта с нашего рода.
— Но ведь жрецы храма Эллинаса могут помочь раненому вне города, — предложила вариант решения Камилетта.
— Это будет искажением истины и способом нарушить клятву, — упрямствовал старшина разведчиков. — И, кроме того, отравление ядом ваваэн-кир не вылечивается магией. Именно поэтому этот яд и используют эльфы. Отравление может вылечить только главный лекарь нашего города, он знает всё о ядах и противоядиях.
— Он может помочь Фириату? — с надеждой спросила Камилетта.
Саготис не ответил. Но тут заговорил стоящий рядом с нами худой эльф, тоже какой-то высокий начальник, если судить по дорогой одежде и богатому оружию.
— Высокородная леди, я Ланиар В Даль Смотрящий, один из членов городского совета. Не считайте меня злым и жестоким, поверьте — мне самому жаль беднягу Фириата. Однако дело тут очень непростое, я поясню вам причину. Фириат Тёмный Соболь бросил вызов Архавасу Злобному Барсу — одному из лучших наших воинов и мастеру травоведения, когда тот попросил руки Лиэллель Лучезарной. Был проведён традиционный ритуальный поединок, победитель которого должен был стать женихом красавицы Лиэллель. Все жители нашего города присутствовали на том поединке. Более опытный Архавас легко победил, и Фириас должен был уступить. Но побеждённый Фириас вдруг заявил, что он сможет всё-таки доказать своё право — он совершит подвиг, который не смог до него совершить никто из дроу клана Хвойной Ветви. И Фириат при всех поклялся принести росток священного дерева мади. Знаете ли вы, что такое мади?
— Это такие высокие деревья, которые растут в городе светлых эльфов Круэн-Дарсе, — ответила дочь герцога.
— Да, но это не просто высокие деревья, мудрая Камилетта. Вся история эльфов с самых древних времён, теряющихся в глубине прошедших веков, связана с этими деревьями. Цивилизация эльфов зародилась на могучих ветвях этих священных деревьев. Эти деревья имеют свой разум, свою память, в которой хранится мудрость прошедших тысячелетий. Издревле наши прадеды умели общаться с духами мади и жили в союзе с этими деревьями — мы защищали деревья от врагов и пожаров, мы высаживали семена и растили новые саженцы. Взамен деревья давали нам кров и убежище, а также позволяли хранить память о том, что мы хотели сохранить в веках. Деревья позволяют восстановить информацию о любом самом древнем событии и о любом эльфе, жившим когда-либо — когда тот родился, чему его обучали в клане, с кем он дружил, а с кем враждовал, что он видел, какие песни сочинял, какие подвиги совершал. Эльфы не боятся смерти, так как знают — память о них будет жить вечно. Вот что такое мади для эльфов.
— И Фириат собрался добыть побег священного дерева? — уточнила Камилетта.
— Да, он поклялся сделать это. Как видите — Ланиар обвёл рукой долину. — В нашем городе нет священных деревьев, их тут никогда и не было. Это наша беда, наша боль. Несколько раз нашему клану удавалось купить саженцы или выкрасть их, но молодые побеги не приживались в прохладном климате нашей долины. Жрецы говорят, что сажать саженцы тут бесполезно — скалы вокруг закрывают солнце большую часть дня, и нужно сперва вырастить в другом месте достаточно крепкое и высокое дерево, и только затем уже перенести в долину. Мы два раза пытались это сделать, но светлые эльфы обнаруживали посадки и безжалостно уничтожали их. Во второй раз наши воины непрерывно несколько лет охраняли тайное место посадки у подножия водопада, но однажды ночью были атакованы большим отрядом эльфов Круэн-Дарса. Наши воины все до единого полегли, пытаясь защитить священные деревья, но саженцы всё равно были изрублены на куски.
Когда Фириат поклялся добыть новый росток священного дерева, старейшины нашего клана были единодушны — это великий подвиг, и совершивший его получит руку любой незамужней девушки нашего города. С этим согласились и родители девушки, и даже сама Лиэллель — она при всех пообещала временно отложить помолвку с Архавасом и дать Фириату ещё один шанс. Сам Архавас был очень недоволен, но под давлением остальных жителей вынужден был согласиться подождать три раза по Две Руки. С того момента прошло восемь дней. И сейчас вы привозите в город смертельно раненого парализованного Фириата, который провалил своё задание. Вы просите, чтобы Фириата вылечили от ран и дали ему ещё один шанс. Вы думаете, что Архавас согласится на это?
— При чём здесь вообще Архавас? — удивился я. — Мы хотим лишь встретиться с лекарем и хотим получить у него противоядие от яда для одного из дроу, который успел стать нашим другом. Для дроу, жизнь которого я с такими трудностями выкупал у светлых эльфов, и который взамен успел спасти меня самого от смерти.
— Можете попытаться поговорить с лекарем, я возражать не буду. Но я не представляю, как вам удастся уговорить его. Потому что Архавас в этом вопросе действительно "при чём" — он и есть лекарь в нашем городе. Именно он единственный в ДоримДарсе специалист по травам, ядам и противоядиям.
* * *
Переговоры обещали быть очень трудными. Мы оставили Фириата у туннеля, бережно уложив его на сухую траву и укрыв одеялами. Дорогу до лекаря нам согласились показать местные дети — целая стайка их провожала нас до самого дома Архаваса.
Лекаря мы застали в его доме на берегу горной речки. Архавас был высоким и, на мой взгляд, совсем молодым (хотя возраст у эльфов определить довольно трудно). Длинные тёмные волосы лекаря были уложены во множество аккуратных косичек, в которые были вплетены перья птиц, сухие веточки и разноцветные ленточки. На лекаре был тёмно-зелёный халат длиной до самого пола и поверх него кожаный фартук.
Архавас оказался почему-то уже в курсе причины, заставившей нас совершить путь к нему. Впустив нас внутрь, Архавас прогнал любопытных детишек, закрыл дверь, а затем ещё и задёрнул плотную занавеску на окне. Он не предложил нам присесть и сам разговаривал стоя. Хотя возможно это потому, что в его доме была практически спартанская обстановка и минимум мебели. Дом вообще был небольшим — одна комната, невысокая деревянная кровать, один стул и длинный стол с множеством выдвижных ящичков. Стол служил одновременно и лабораторией — горелка, склянки, пакетики с порошками, ступка. Под потолком я обнаружил множество связок сушеных трав и грибов, на стене пару коротких эльфийских мечей и длинный резной лук со снятой тетивой.
