Посвященный

Организовав в Скопье, на личные деньги консерваторию, принялась обучать молодежь музыке и вокалу.

В то время в Европе это было единственное высшее музыкальное учебное заведение. Не считая России, естественно.

....

Император прибыл через хронопереход, созданный хронопередатчиком точно в август 1448 г от Р.Х. Он воспользовался аппаратом по одной причине — не хотел тратить энергию.

Очутившись близ городка подназванием Москва, соорудил пространственный портал до Казани. Время стояло обеденное и, кроме двух младших писарей, в канцелярии никого не было. Писаря, кланяясь и заикаясь, сообщили — Канцлер, князь Карчи, отъехал домой на обед. Одного из писарей Романов отправил за канцлером, а с другим покалякал за жизнь.

Через некоторое время к зданию Канцелярии подлетела тройка рысаков, запряженная в карету, на запятках стоял писарь. Из кареты, не спеша, выбрался сам князь Карчи, увидев Императора, криво улыбнулся.

— Карчи, никак зубами маешься? — поинтересовался Романов.

— Нет, Государь, Бог миловал.

— А чего лыбишься наперекосяк, аль случилось чего?

Канцлер, не отвечая, пригласил Императора к себе в кабинет. Очутившись во владениях Карчи, обнялись.

— Ты надолго, Владимир? — с надеждой спросил Карчи.

— Да нет, возьму спецназ с гвардейским полком и назад. — Там предстоят серьезные дела.

— Государь, тебе необходимо задержаться немного, слишком неприятные вести поступают из Европы.

— Хозяин, а чего мы стоим, налил бы чего холодненького.

Карчи шутливого тона не поддержал, а налив в кубки квасу со льда, стал излагать новости. Романов, сидя за столом и попивая квасок, слушал Канцлера, мрачнея на глазах.

— Да, обрадовал ты меня, вляпались по самые уши.

Дословно Карчи поведал вот о чем.

— Государь, ты помнишь, мой неудачный вояж в Париж?

Романова хохотнул — такое вряд ли забудешь.

— Так вот, отец Жозеф мне тогда поведал о цели инквизиции. — Я ведь тоже думал, что мракобесы губят и жгут безвинных людей почем зря, но послушав секретаря Инквизиторского трибунала изменил свое мнение. — Правда, не сразу. — Помогли мне в этом рапорты на твое, Государь, имя от князя Ивана Благовещенского, армия которого находится в Испании. — Оказывается основной целью Инквизиции являлось уничтожение черных колдунов, ведьм и всякой нелюди. — Как ты помнишь из прошлого, инквизицию учредил в 1204 году папа Иннокентий III. — Окончательно сформирована при папе Григории IX в 1227-1241 годах. Инквизицию он передал в руки нищенствующих орденов доминиканцев и франсиспанцев. — Сейчас в Ватикане правит папа Николай V, кстати очень приличный человек. — В Испании проживает пока монах-доминиканец Торквемада, будущий духовник королевы Изабеллы. — он станет самым известным судьей Инквизиторского трибунала в Испании, этот палач примет личное участие в казни свыше 10 тысяч человек. — Государь, в разговоре с отцом Жозефом услышал, что да, много невинных гибнет, но лес рубят, щепки летят.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Не знаю, Государь.

— Карчи, у тебя есть люди, способные отличить обычного человека от черного колдуна или нечисти.

В ответ Карчи лишь беспомощно развел руками.

Романов встал из-за стола и принялся нарезать круги по кабинету — в движении лучше думалось. Внезапно он хлопнул себя по лбу — Хронос, вот кто нам поможет. Лицо Карчи осветила улыбка.

— Действительно, какого хрена мы тут на это самое исходим, а он там в Крыму султанский гарем окучивает.

— Верно говоришь, Канцлер.

— Как моя подопечная Лейла, будущая звезда сцены?

— Нормально, Государь, Катерина учит ее азам грамоты. — Все тобой интересуется, заждалась.

Романов глянул на Карчи.

— Ты брось зубы скалить, она еще ребенок.

Тот расхохотался.

— Иногда ты такой наивный, Государь.

Владимир не стал вступать в дискуссию, лишь уточнил где находится со штабом князь Иван Благовещенский.

— Последняя радиограмма была из Арагона, с предместий Сарагосы.

— Тогда прощай, Карчи, вернусь через месяц-другой.

Они обнялись. Канцлер вышел из кабинета, немного погодя заглянул, в помещении никого, лишь поднятый ветерком лист бумаги со стола кружился в воздухе. Карчи поймал его и аккуратно положил в папку.

Владимир через портал перенесся в сад дворца Наместника. Среди фруктовых деревьев стоял терпкий запах поспевших яблок и груш. Много фруктов валялось в траве. Романов покрутил головой — надо Хроносу подсказать, пусть запустит сюда местных ребятишек, они быстро управятся с урожаем. Все равно сгниет.

Романов спешным шагом прошел во дворец. Мысленно крикнув:

— Хронос, ты где.

Тотчас получил ответ в рифму.

— Тьфу на тебя, матершинник, а еще князь.

Хозяин дома объявился в одном из залов сидящем за низким столиком у окна и читающим какой-то фолиант. Одетый в парчовый халат и турецкую бордовую феску, Хронос сильно смахивал на захолустного помещика XIX века.

— Здравствуй, Владимир, каким ветром занесло в наши края?

— Хронос, я по делу.

За пять минут Романов сжато выдал информацию по Инквизиции. Реакция Наместника оказалась неожиданной. Тот вскочил и поясно три раза поклонился опешившему Императору.

— Слава тебе, Господи, объявился мой спаситель.

— Хроня, с тобой все в порядке?

Романов с опаской отодвинулся.

— Владимир задолбал в конец меня этот гарем, будь проклят тот день, когда я решил подложить свинью султану.

Романов осклабился:

— Что, допек тебя женский пол?

— Ой допек, вай, вай — спаси.

— Выручу, так и быть.

— Переодевайся, отдай Ц.У. и мы двинем в Испанию к князю Ивану Благовещенскому.

В военный лагерь 3-й армии Император с Наместником прибыли после полудня, к 5 ч. вечера. Князь Иван радушно встретил названного отца и его друга Хроноса. Расположились в личной палатке князя, он тотчас дал указание накрыть стол, но Романов его остановил.

— Иван, у нас нет времени трапезничать. — Ответь на вопрос — сколько у тебя спецназа.

— Дык, два батальона, Государь.

— Угу, один отдашь мне, нужен для деликатного дела. — Срочно.

Князь, брякнув в колокольчик, вызвал адъютанта и коротко отдал приказание. Несколько смущаясь, спросил.

— Ну а вина-то выпьете, Государь?

— Выпьем, только чего ты меня титулом кличешь, аль не отец тебе?

— Хорошо, батюшка, — князь Благовещенский смиренно склонил голову.

Выпив по большому кубку местного вина, Романов объяснил на пальцах роль князя Крымского в предстоящем деле.

— Выделишь Наместнику роту спецназа, транспорт и поставишь на довольствие. Его приказы относительно узников Святой Инквизиции и самих членов трибуналов — выполнять как мои.

С этими словами Романов вытащил из кармана серебряную пайцзу.

— На Наместника возложена почетная и трудная работа — отделить чистых от нечистых. — Его приказ — закон для всех, в том числе и для тебя. — Прикажет уничтожить город со всем населением — уничтожишь, но надеюсь, до этого дело не дойдет. — Иван, сколько Посвященных у тебя в армии?

— Точно не знаю, где-то около трехсот человек.

— В срочном порядке доставить их сюда, половину заберу я, вторая под командованием Наместника.

— Цени, Хронос, не ты один будешь упираться в застенках Инквизиции.

— Спасибо, Владимир, одному и в самом деле тяжко.

Через час Император с ротой спецназа и Посвященными ушли через портал в Византию, а проще говоря в Грецию. Они вышли близ лагеря 1-й армии у города Салоники. Лагерь располагался близ реки с непроизносимым названием.

Наделав переполоху своим появлением, Романов, найдя Ярослава Удалого, тут же поставил ему задачу. Во все концы необъятного лагеря поскакали вестовые. Князь Ярослав мог припомнить человек двести Посвященных.

— Ярослав, мне нужен один гвардейский полк, желательно лучший.

Ярослав, не задумываясь назвал 2-й полк из 1-й дивизии половника Ветрова.

— Командир грамотный вояка, полк зарекомендовал себя отлично в последних сражениях с турками. — В нем, кстати, служит ваш зять со своим другом.

Император оживился:

— Алеша Одоевский?

— Точно, Ваше Величество. — Недавно на него наградной лист подписал — Георгиевский крест полагается. — Четверых турок положил, а пятерых взял в плен. — Турецкие солдаты из разбитой армии разбоем промышляли. — После рапорта Одоевского, турок стали вылавливать по всей Македонии.

— Добре, добре, молодец пацан.

— Да, Государь, весьма достойный юноша.

— Ярослав, вдобавок к полку дай мне роту спецназа.

— Слушаюсь, Ваше Величество.

Хватит тебе с официозом, совсем утомил старика. Ярослав, не сдержавшись фыркнул:

— Ой, прости Государь.

Романов только рукой махнул.

Через пару часов гвардейский полк и спецназ выстроились в центре лагеря, к ним вскоре присоединились Посвященные. Их набралось всего 250 человек — все офицеры, дворяне, в званиях от лейтенанта до майора. Часовые оцепили новоявленную воинскую часть в пределах видимости и слышать о чем здесь говорилось не могли.

Император стоял перед строем гвардейцев сказал:— Воины, нам предстоит секретная операция. — Для ее осуществления придется перенестись в будущее, лет на пятьсот сорок. — В будущей России власть захватили воры и изменники. — Восстановить законную власть, освободить народ от ига продажных политиков — святое дело. — Неволить никого не могу, кто со мной, шаг вперед.

Весь строй до единого человека колыхнулся и сделал шаг. В заключении Император сказал:

— Во время операции соблюдать строжайшую дисциплину и слушать своих командиров. — В дальнейшем каждый из вас даст подписку о неразглашении, за ее нарушение реальный срок каторжных работ на Уральских рудниках. — Все поняли, тогда вперед.

В воздухе вспыхнула искрящаяся дуга перехода. — В конном строю колонной по пять человек войска потекли через пространственный портал. Гвардейцы вышли под Москвой.

— Воины, приготовьтесь к прыжку в будущее, пошли.

Через временный портал проскочили на удивление быстро, да и Император постоянно всех подгонял. Попали точно по времени, на дворе стоял 1986 год, 19 июня.

Определившись на местности, гвардейцы, под командованием самого Императора, сделал марш-бросок до военного городка — он со спецназовцами рысил на заводных лошадях.

Лагерем встали по соседству — сам городок их просто не вместил. Отдав приказ поставить палатки, ужинать и отдыхать, Романов, прихватив с собой полковника Ветрова, командира спецназа — майора Салмина и зятя лейтенанта Одоевского, через пространственный портал переправился с ними в центр столицы, рядом с Управлением.

В кабинете генерала Зуева собрались все — полковник Жихарев, Семен Скуратов, командир полка ВДВ полковник Погодин и командир одного из полков Московского гарнизона подполковник Величко.

Генерал Зуев доложил общую обстановку, после чего принялись обкатывать детали предстоящей операции. Через два часа утрясли большинство вопросов.

— Кстати, — заметил Зуев — завтра очередное заседание правительства.

— Вот и славно, возьмем всех тепленькими — отозвался Романов.

— Все, разбежались, на подготовку осталась одна ночь.

Через мгновение кабинет опустел. Лишь генерал Зуев немного посидел над картой столицы, что-то помечая красным карандашом.

Романов со Скуратовым ночевали в расположении лагеря гвардейцев. Перед сном Владимир принялся дотошно расспрашивать Семена о происшедших событиях во время его отсутствия.

Скуратов начал с самого главного — с кандидатуры на пост Ген. Секретаря. После консультаций с Константином Журавлевым и генералом Зуевым единодушно выбрали Юрия Иванова, бывшего комитетчика, подполковника КГБ, человека с железной силой воли, аналитического склада ума, порядочного во всех отношениях. Доктор филологии, владеет десятью языками, пятнадцать лет отработал в США нелегалом — год назад ушел в отставку в знак протеста, из-за безобразий чинимых Березоцким.

— Иванов ...., нет, не припомню — Романов сокрушенно помотал головой.

— Между прочим, Командир, — это твой сын. — Юрий Владимирович Иванов, год рождения 1942, мать Нина Аркадьевна Иванова, спортсменка, комсомолка, красавица, уроженка города Владимира.

— Погодь, Сеня, она из пятерки девушек, возглавлявших сотни курсанток в 1941 г.

— Точно, рад что ты вспомнил.

— А что удивительного, и нечего зубы скалить. — Она жива?

— Нет, к сожалению, два года назад умерла от рака.

— Сеня, ты с моим сыном разговаривал?

— Конечно, Командир, часа три общались. — Первое мнение самое положительное — умен, честен, эрудирован, в нем чувствуется стержень, в общем наш человек. — Константин, к сожалению, пожиже будет.

— Хорошо, с этим вопросом разобрались, что с вояками?

Семен приосанился.

— Докладываю, в дивизии ВДВ арестовал десять офицеров, среди них генерала армии Гусинского. — Генерал Гусинский Борис Иванович (подлинное имя Борух Исаевич) — ставленник Березоцкого — до 1985 года в звании майора протирал штаны в Управлении пожарной охраны. — Его заместитель из той же породы, ну и за компанию кучу новоявленных политработников — все родственники и друзья Гусинского. — Десантники после ареста этой швали на руках меня носили, с дивизией управился в два дня. — С Московским гарнизоном, что в Химках, так быстро не получилось — Семен тяжело вздохнул. — Не попал я на территорию, не помогла комитетская ксива.

— А кто там заведует всей богодельней?

— Гарнизоном, состоящим из двух мотосрелковых дивизий командует генерал-майор Бжезинский Михаил Семенович (Мойша Соломонович) — этот вообще служил интендантом в чине прапорщика. — Командирами дивизий назначил своих корешков — за год разворовали гарнизон начисто, докатились до продажи оружия криминальным группировкам.

— Ох ебпть.

— Вот и я говорю. — Понятное дело, при таких фокусах, боятся ареста со страшной силой, знают что им всем светит вышка.

— Семен, по моему спать нам сегодня вряд ли придется. — У тебя координаты плохишей из гарнизона есть?

Лицо Семена осветилось радостной улыбкой.

— Командир, дык они все в своем военном городке живут, рядом с расположением дивизий.

— Тогда чего сидим, кого ждем. — Дежурный!

Заскочивший унтер отдал честь и начал рапортовать. Романов его остановил.

— Погоди не тараторь. — Вызови сюда командира спецназа — майора Салмина и командира полка Ветрова.

Прибывших офицеров Романов усадил за раскладной столик. Детально познакомил их с предстоящей операцией.

— Сейчас с нами отправится группа спецназа из тридцати человек. — Вы, господа офицеры, будьте готовы с бойцами к 5.30 утра — все свободны.

Через портал вся группа попала на охраняемую территорию военного городка Московского гарнизона.

Воров в погонах тихо повязали на их квартирах, вытаскивая в буквальном смысле из постелей. Командира гарнизона — Генерала Бзежинского стащили с любовницы, к ее большому облегчению. У генерала не стоял — потому не любовные утехи, а сплошные мучения.

Арестовали семнадцать человек, через портал отправили в подвальные камеры Управления.