— Что ещё? — сорвался Томео.
Он никогда до этого не позволял себе говорить со своим другом в таком тоне.
— Капитан "Таранта" не возьмёт нас на борт. Прямое указание Сильвериана, — лаконично отрапортовал Кеншин.
— Найми любое другое судно, только проверь его от носа до задницы, — приказал Томео.
— Кормы, — поправил его Кеншин.
— Что? — переспросил Томео.
— Задница у судна называется кормой, — пояснил Кеншин.
— Да, конечно, до кормы, — сказал неожиданно поникший Томео. — Прости, я просто вне себя от того как меня уделали.
— Всяко бывает, — философски заметил Кеншин.
— Его не нашли?
Томео поздно спохватился. Когда он в бешенстве покинул дом Сильвериана, только отойдя два квартала, он подумал, что мог просто выволочь этого наглеца за шкирку из дома, засунуть его в мешок и, пока бы его хватились, он бы был уже далеко. А в застенках ордена и не такие становились сговорчивыми. Но, когда они вернулись в дом, там было пусто. Даже домохозяйка и та исчезла. Люди Кеншина, оставленные следить за домом, ведь приказ никто не отменил, уверяли, что дом покидала только домохозяйка, но за ней они не следили. Когда и куда исчез Сильвериан, они не видели.
— Как в воду канул, — сказал Кеншин.
— Жаль, — грустно сказал Томео.
* * *
Томео сам от себя такого не ожидал, но вздохнул спокойно только тогда, когда сошёл на пристань Таранта. Весь путь, все пять дней, он был в нервном напряжении. От такого изобретателя можно было ожидать чего угодно, чего, он даже и сам не совсем ясно себе представлял. Но предупреждение Сильвериана дамокловым мечом висело над ним. Кеншин тоже был весь как взведена пружина.
— Сейчас в гостиницу и там расслабимся, — сказал Томео.
— Угу, — буркнул Кеншин.
Тарант встретил их ... да никак он их не встретил. Как и все другие пассажиры парохода, они покинули пристань и направились в гостиницу. Путешествие назад было ужасным, особенно, если в Цесис вы плыли на "Таранте". Так сказать, почувствуйте разницу между первым и третьим классом. Лохань, на которой они добирались, не имела даже приличного туалета, не говоря уже о комфорте кают и сервиса обслуживания. Это была последняя месть Сильвериана. Ещё одно унижение Томео. Я это запомню, я всё запомню. Слава богу, что гостиницы ему пока не подчиняются. Они сняли лучшие номера и сходили в баню. Когда Томео вернулся в номер, там его уже ждала корреспонденция, адресованная ему. Первое было письмо из Рима. В нём говорилось о произошедшем в Риме явлении, схожем с теми, что были в Ангелии. Во время праздника явился дьявол и во всеуслышание объявил, что Доминиканцы, все как один, продали ему свои души. Затем явился ангел, маленькая девочка, и изгнала дьявола. После чего повелела всем жить честно и праведно. На этот раз Папа Римский не растерялся и спросил ангела, насколько верны слова дьявола. Она ответила, что всё так и есть, доминиканцы его слуги и их цель, уничтожение христиан, тех, кто отказался продавать душу дьяволу. Затем она подарила Папе Римскому святое распятие, которое тут же было помещено в главный храм города. В довершение ко всему, Папа Римский публично объявил Доминиканцев отлучёнными от церкви и призвал к их уничтожению.
Далее шло ещё несколько писем, в основном, отчёты его агентов. И отчёты были не утешительны. Во всех столицах и крупных городах Европы были явления дьявола с его последующим изгнанием. Многие короли самолично поднимали войска и шли на уничтожение доминиканцев. Европу охватывала религиозная война. Под шумок, кое-кто пытался прихватить и чужие земли.
Последним письмом, было письмо от ...Сильвериана. Томео распечатал его и принюхался. Вот подлец, подумал он. Письмо излучало тот самый аромат, какой был и у святого покрова. Затем он устроился в кресле, и стал читать.
"Великий Магистр Кусанаги.
Наше общение нельзя было назвать приятным, но я склонен полагать, что это произошло не в силу того, что вы плохой человек, а в силу сложившихся не в вашу пользу обстоятельств. Думаю, что мне нужно извиниться перед вами за свою излишнюю дерзость, но, как я вам уже говорил, вы сами на неё напросились. Надеюсь, то, что произошло, нам обоим послужит хорошим уроком. Я много хотел бы вам рассказать, если бы наша беседа пошла более дружеским путём.
Думаю, вы уже получили известия о происходящих в Европе событиях, если нет, то очень скоро вы их получите. Я не могу не предвидеть того, что произойдёт далее. Доминиканцы будут отлучены от церкви, и им будет объявлена священная война. Какую роль примет ваш орден в этой борьбе, думаю, нам всё прекрасно понятно. Вы станете их преследовать и уничтожать, ведь ваш орден и создавался, как сдерживающая доминиканцев сила. Но что будет с вашим орденом после того, как будет уничтожен последний доминиканец? А будет это очень скоро. Скорее всего, к концу года они все будут уничтожены, и тогда ваш орден станет угрозой римско-католической церкви. Вы сильны, богаты, у вас много власти, но ни реальной защиты, ни даже приличных войск у вас нет. До этого времени с вами мирились, в силу того, что вы служили противовесом доминиканцам, после их исчезновения надобность в вас у церкви отпадёт. Не знаю, как скоро Папа Римский объявит охоту на вас самих. Через год, через два, но это будет. Прецедент есть, и его можно будет использовать ещё раз. Пусть на этот раз не будет настоящих явлений, народ поверит всему, что произнесёт Папа Римский, держа святой крест над головой, и ваш орден будет уничтожен.
Всё, что я могу вам посоветовать, это, пока ещё есть время, перебраться вашему ордену в Ангелию. Сейчас вы здесь на очень высоком счету. Народ верит вам и готов носить на руках. Власть церкви здесь не так сильна, как в Европе. Возможно, что с королем вы не в ладах, но вы умный человек и он тоже не дурак. Он оценит вашу власть и силу, которая придёт с вами. Вы сможете с ним договориться. Поднять народ против вас, он не сможет, люди просто за ним не пойдут, чего нельзя сказать про народ Европы. В Ангелии нет ни одного города, где бы магистров вашего ордена не почитали как святых, в Европе этого нет и, полагаю, не будет. Так что сейчас Ангелия единственная страна в мире, где вас примут с распростёртыми объятьями. Возьмите своих самых верных сторонников и перебирайтесь в Ангелию. Пусть все ваши враги останутся по ту сторону пролива. Мне будет искренне жаль, если вы погибните в этом пожаре войны.
Когда вы вновь прибудете в нашу страну, надеюсь уже навсегда, приезжайте ко мне на чай. Будет приятно с вами побеседовать. Не сомневаюсь, нам найдется, о чем поговорить.
Post Skriptum
Возвращаю ваших людей в целости и сохранности, но НЕ приношу им своих извинений за доставленные неудобства. Я очень не люблю, когда ко мне вламываются БЕЗ приглашения.
Варен Сильвериан."
Томео дважды перечитал письмо. Затем позвал Кеншина и дал прочитать ему вначале письма из Европы, а затем письмо от Сильвериана. Кеншин тоже сначала понюхал письмо и посмотрел на Томео. Тот кивнул в знак того, что тоже узнал аромат.
— Что думаешь? — спросил он, когда Кеншин не спеша прочёл письмо.
— Он знает больше, чем пишет, и знает то, чего знать не может. Письма, пришедшие из Европы, пришли вчера. Видно по штемпелю на конвертах, а это курьерская почта. До его города новость доберётся только через три дня, не ранее, и это, если предположить, что его информаторы так же быстры, как наши. Своё письмо он отправил пять дней назад. Он знает о кресте, который получил Папа Римский, и о том, что сейчас творится в Европе. И наконец, аромат. Вывод: это просто невозможно.
— А его выводы? — настороженно спросил Томео.
— Логичны. И я бы даже сказал, не лишены здравого смысла, — уверенно ответил Кеншин.
— Что думаешь?
Томео редко, но иногда обращался к другу за советом. Кеншин всегда открыто высказывал своё мнение, даже если это было и не то, что хотел услышать Томео.
— Не знаю, какая сила стоит за этим парнем, но я бы предпочёл не быть его врагом.
— А вообще, что нам делать? ...Ордену?
— Он прав, у нас нет ни войск, ни страны, которая бы за нас заступилась. За последние годы мы, в той или иной степени, умудрились насолить всем в Европе. Даже на Папу Римского я бы не решился положиться. Сам знаешь, как его окружение к нам относится. К тому же, я думаю, что доминиканцев добьют и без нас. А быть охотничьим псом, выискивающим их в каждой тараканьей дыре, и буфером между воюющими королями, я не хочу.
— Значит, ты советуешь перебраться в Ангелию, как и советует Сильвериан? — настороженно спросил Томео.
— От этого мы ничего не потеряем. У нас здесь тоже есть замки и земли. К тому же здесь сейчас тихо, а в Европе война.
— Спасибо. Я тебя понял. ...Ты свободен, — сказал Томео.
Так он говорил, когда хотел побыть один. Кеншин встал и направился к двери, но у двери задержался.
— Мои люди вернулись. Он их отпустил, и даже не пытал. Сильвериан бесплатно доставил их в Тарант на своём пароходе, и в дороге обеспечил им всё необходимое, — после этого Кеншин вышел, закрыв за собой дверь.
Надо было знать Кеншина и то, как он трепетно относился к своим людям, чтобы понять, какое уважение и благодарность он испытывает к Сильвериану за его поступок. Томео задумался. Самое неприятное, что выводы, которые делал Сильвериан, совпадали с его собственными. Хотя поначалу он полагал, что Ангелия готовится к войне, сейчас он видел всё в несколько ином свете. Только дурак сунется в пекло войны, разгорающееся в Европе. Вот потом, когда все королевства истощат свои ресурсы, их можно будет приходить и брать голыми руками. Не будет никого, кто сможет защитить даже себя. В свете этого, Томео предпочёл бы оказаться на стороне победителя. И есть только одна страна, которая может ей оказаться, это Ангелия.
Томео не спал всю ночь, обдумываю ситуацию со всех сторон. Взвешивал все за и против. Выдвигал контрдоводы и сам же их опровергал. Метался по комнате, потом с разбегу падал на кровать и замирал. Вскакивал, когда приходила новая мысль или довод, и вновь начинал бегать.
Утро пришло незаметно. Вкралось лучиками солнца в окно и осветило комнату. Томео полуспал, полубодрствовал на кровати. Разбуженный светом, он повернул голову и осмотрел кавардак, который устроил. Затем его взгляд передвинулся на более близкие предметы. Рядом с ним лежало письмо от Сильвериана, всё помятое, но целое. Когда лучи солнца побежали по бумаге, нагревая её, слабый аромат коснулся его ноздрей. Он начинал влюбляться в этот запах. Он приподнялся на кровати, затем сел, потом встал. Дошёл до двери и вышел в коридор. Комната Кеншина была, как всегда, рядом. Он ввалится без стука и плюхнулся прямо на кровать. Кеншин от неожиданности даже вскочил.
— Подготовь всё важное для вывоза из нашего главного замка. Обеспечь охрану. Переведи активы в местные банки. Все ценности вывезти как можно быстрее и как можно секретнее. Найди место для нашего нового замка. Подготовь списки надёжных и проверенных людей, кого мы заберём с собой. Отзови все боевые отряды и задействуй их только для этой цели. Купи билеты ...на завтра, в столицу, я еду договариваться с королём. Мы перебираемся в Ангелию, — всё это Томео выложил бесцветным и сонным голосом, сделав паузу, только когда задумался на какой день брать билеты.
Кеншин просыпался мгновенно и поэтому не пропустил ни слова.
— Хорошо, — сказал он, начав одеваться, но к тому времени, когда он уже оделся, Томео уже спал.
Кеншин уложил его поудобнее и накрыл одеялом. Он видел, что Томео это решение далось не просто, но в душе был этому даже рад. Сам он всё и всегда решал проще и быстрее, предпочитая потом не жалеть о своём решении, даже если оно было неверным. Может поэтому, он так и не смог подняться до главы ордена? У него не было той взвешенности решений, которое всегда было у Томео. Принимать такие решения тяжелее, но тогда и ошибаешься реже. Он пошёл давать распоряжения. Решение принято, теперь его черёд, он должен заставить всю эту машину двигаться в нужном направлении и с нужной скоростью.
Часть третья: Потерянный город Сибула.
Амая стояла на палубе и любовалась лазурным морем, простирающимся до самого горизонта. Было утро, и прохладный ветерок играл её золотистыми волосами, перебирая их словно струны арфы. Голубое небо над головой было той самой чистоты, которая наводит на мысли о боге. Море было спокойным и безмятежным. Стая дельфинов сопровождала небольшую бригантину. Сквозь толщу воды были видны их быстрые и гибкие тела. Иногда они, резвясь и играя, выпрыгивали из воды. Скрипели снасти. Раздавались короткие команды. На палубе горстка матросов занималась починкой парусов. Пока они работали, рассказывали друг другу морские байки и анекдоты. Судно жило своей повседневной жизнью.
Амая выпросила это путешествие. Дома она насиделась предостаточно. Там было хорошо, безопасно и ...скучно. Жизнь в поместье Амата текла так же спокойно и размеренно, как и река Уяга. Изредка в их жизни встречались небольшие пороги и передряги, но, как всегда, весь удар брали на себя Варен, Ясу и Вит. Они могли за себя постоять и поэтому считали, что они должны защищать поместье и всех кто там живёт. И всех это устраивало, всех — кроме неё. Она одна считала себя обделённой. Амая всегда была немного авантюристкой, с самого детства она испытывала терпение своих родителей и нянек, постоянно куда-то залезая, прячась и убегая. Позже, это завело её в неприятную ситуацию, и она чуть не угодила на костёр инквизиции. Хотя с другой стороны ей угрожало навязанное замужество, и ещё неизвестно, что было хуже, но в итоге она оказалась в обществе Варена.
Ах, Варен, Варен! Если бы ты знал, что не только дух авантюризма и жажда приключений толкнули меня на это путешествие. Мои чувства к тебе сложны и непонятны мне самой. Иногда мне кажется, что я люблю тебя больше жизни, иногда — боюсь, а иногда — ненавижу. Это гремучая смесь в моей душе кипит и варится с того самого момента, когда ты меня нашёл. Я уже не могу это носить в себе, но и выплеснуть на тебя тоже не могу. Слишком многим я тебе обязана. И не только за то, что ты сделал для меня. Я благодарна тебе за своих сестёр, судьбу которых ты изменил. Лия вышла замуж по любви и сейчас уже носит под сердцем своего первенца. Она будет хорошей матерью и счастливой женой. Инесса, ещё мала для того, чтобы понять, как ей повезло, но когда она вырастет, она тоже поймёт, что ты для неё сделал. А сейчас, за неё, это понимаю я. Впрочем, все в нашем поместье, так или иначе в долгу перед тобой, Варен. Даже я. Но мне плохо от того, что ты так усердно и искренне меня защищаешь и заботишься обо мне. Я хочу быть рядом с тобой, когда тебе тяжело, трудно и вокруг враги. Но я понимаю, что моё присутствие рядом не обрадует тебя. Наоборот, ты приложишь все силы, чтобы я оказалась в безопасности, даже если это будет стоить тебе жизни. Я это знаю, и поэтому не навязываюсь тебе. Я беспомощна и прекрасно это понимаю. У меня нет дара Ясу, я даже меч в руках держать не умею, не говоря уже о том, чтобы постоять за себя. Всё, что у меня есть, это я, такая, какая я есть. Поэтому я и сбежала. Конечно, ты сделал всё, чтобы, даже моё, так называемое, бегство было приятным и безопасным. В этом весь ты. Ты нашёл мне надёжных телохранителей, и даже купил мне собственный корабль со своей командой.
