Хроники Дебила. Свиток 3

Но навязываться нельзя. — Заставят охранять границу, да еще и заплатить за эту привилегию, — как бы не сдал Мордуй, а тут он своего не упустит.

Торговались мы полдня, не меньше. Но в результате я все-таки выбил кошт для своего воинства, дрова, и даже стажировку для подрастающего поколения. А под конец тонко намекнул, что для закрепления нашей сделки, чисто из вежливости согласен получить в дар штук этак десять-двенадцать протазанов. Поскольку де свой, — пожертвовал духам, в обмен на то чтобы они опустили морок на глаза аиотееков. А ведь он был дорог мне как память о дорогих друзьях, с огромным сожалением оставленных мной в далекой-далекой Олидике. ...Будет очень грустно, уйти глотая слезы обиды в снежный буран, в голую степь, покидая почти родную Олидику, и даже без протазана в руке....

Кажется Мордуй, хоть и оценил мою наглость, но был готов отдать мне все что угодно, лишь бы великие и ужасные ирокезы остались охранять границы его царства. Но жаба Ортай справедливо возмутился необоснованными объемами предъявленных мною требований. И мы начали торг заново. Так что протазанов ирокезам обломилось всего четыре. Но и это уже было неплохо!

М*да, — А старина Ундай не сидел все это время сложа руки. — Тоже ведь талантливый мужик! — Протазан изменился. И я вынужден был констатировать, что все изменения были только к лучшему. — Он стал легче, не таким размашисто широким, острие перестало походить на кинжал, и превратилось в длинный четырехгранный шип, а изгибы его крыльев-топориков стали более крутыми и зацепистыми. — Сразу видно что война с аиотееками и консультации с участвовавшими в них вояками, — существенно поспособствовали улучшению конструкции. Однако таинственный узор "хрен вам суки" идущий по тулье, остался неизменным. ...Хорошо хоть, что мои грамотеи уже знали это выражение в качестве сильного и могущественного заклинания! Витек, который не мог удержать на месте свой нос, при виде знакомых букв, — немедленно прочитал и подтвердил это.

...С пехотой закончили..., ценой одной жизни и двух раненных, И это, — при раскладах четырнадцать против шести, из которых трое валяются на земле! — Но это буду обдумывать потом, теперь надо бежать на помощь своим. — Рявкнул сигнал, перебинтовал наспех своих подрезанных вояк, и побежал догонять свой отряд.

Мы успели. Пусть и к шапочному разбору но кандидаты в ирокезы успели обагрить кровью свои копья на глазах потенциальных соплеменников. — Уже большой плюс.

Ребята Гит*евека сыграли как по нотам, — заход с трех сторон, добивание спешенных, пугание верблюдов легкими уколами копий, чтобы они сбились в кучу не позволяя оставшимся верхом аиотеекам-оуоо вырваться на оперативный простор. Ну и драки с самими оуоо, как теми что кололи их копьями со спин своих животных, так и тех что пытался действовать стоя на земле.

Звучит легко и просто? — Однако трое убитых и десятка полтора раненных, — это цена победы. — На каких же крутышек мы все-таки нарвались, коли даже в таком невыгодном положении, спешенные и оглушенные ударами о землю, они смогли нанести нам такой урон? — Обязательно надо будет спросить Эуотоосика.

Но это позже. — Лга*нхи уже здесь и с очень недовольной рожей. — Я его надул, — заставил сидеть на скале, чуть ли не вместе с бабами, а сам полез в драку. За такое, в приличном каменновековом обществе рожу бьют каменным топором до состояния липкой жижи. Но извиняться буду позже, сейчас главное успокоить и собрать верблюдов, — нам они еще очень пригодятся. — Напоминаю об этом Лга*нхи, и он проглотив, (уверен, — на время), обиду, начинает рявкать отдавая команды.

Я тоже рявкаю на Витька, чтобы отмывался от крови и шел ассистировать на операциях. На ирокезов, чтобы собирали и тащили ко мне раненных. На раненных, чтобы соблюдали очередь и не лезли под руку, или не занимались самолечением. Короче, как обычно после битвы, у меня начинается кровавая жатва.

Глава 21.

Нет. Я в принципе уже смирился с этим. — После каждой битвы, пока остальные празднуют победу или получают помощь, — я вкалываю как последний папа карла. — Ничего не поделаешь, такова уж участь шамана.

Но в этот раз, чего-то дел на меня навалилось уж очень много. Потому как Лга*нхи слинял.

Собственно это не было неожиданностью, — слинял-то он строго по плану, просто я как-то не думал, что все его обязанности свалятся на меня, и что их будет так неожиданно много. Так уж получилось что основной удар аиотееков пришелся на ветеранские оикия, (чтобы остановить несущихся на тебя верблюдов, нужны крепкие нервы и немалый опыт). И именно среди тех, на кого бы я смог спихнуть большую часть своих обязанностей, — был наибольший процент раненных. Один из Старшин, так и вообще был убит, а Гит*евек опять схлопотал рану.... Опасная однако тенденция, — мужику далеко не двадцать лет, реакция и скорость уже не те, а в драку норовит лезть в первых рядах.... А племени он еще нужен!

Еще шестерка опытных вояк, не получивших ранений, отправилась вместе с Лга*нхи. А те что остались, — особым авторитетом, а главное соображаловкой, не отличались.... Вроде моего старого приятеля Мнау*гхо, поручать которому командовать какой-либо частью новобранцев или ставить ответственным за какое-то конкретное дело, было бы мягко говоря неразумно. — Он таких дров наломает, из лучших побуждений, что понадобятся месяцы на то чтобы "склеить" поломанное.

Так что помимо обычного лечения и ухода за раненными, на меня навалилась еще и кормежка, организация охраны, охота, сбор добычи, и неизбежная при этом внутри..., и внешнеирокезская дипломатия. Причем границы где начиналась одна и заканчивалась другая, были весьма размыты. Ведь сейчас, племя состояло как бы из трех групп. — Ирокезы занесенные в "Ведомость по зарплате", восемнадцать "леокаевких" ребят, пожелавших присоединиться к племени, и еще десять..., вернее уже девять, приведенных мной вояк. — Вот и попробуй руководить такой разношерстной группой, особенно учитывая что все они пришли из разных родов, и даже народов. — Прибрежники, Степняки, несколько Лесовиков из Заречья, и даже парочка Горцев, почему-то тоже пожелавших присоединиться к нам, уйдя от Леокая. (Надо бы расспросить "почему?", но где взять время?). — Управлять этим колхозом, было сущее наказание, а принимать важные решения, чтобы они устроили всех, — стало почти невозможным.

Вот например сбор, и распределение добычи. — Ободрать восемнадцать трупов, это не проблема. Проблема распределить ободранное. — Кому отдать абсолютно бесценные панцири, шлемы и оружие убитых врагов? — Думаете легкий вопрос? — У наших Старшин и ветеранов, вроде как приоритет, — им заслуженно полагается лучшая часть добычи. Но оружие и доспехи хорошего качества у них и так есть. Тогда отдать кандидатам? — А что, как раз восемнадцать комплектов вооружения, а у нас, не считая моих, — восемнадцать кандидатов в ирокезы. — Видать сам бог математики и удачных совпадений подсуетился. Только вот бог справедливой жадности, говорит, "А с какой стати?". — И его можно понять, — эти восемнадцать, даже в битве не участвовали, с какой стати им отдавать хоть какие-то ништяки? Но ведь они держались подальше от битвы не по собственной воле, а потому что мы поставили их на те позиции, где боя не было..., а мог бы быть, и тогда бы им конкретно досталось.

Значит отдать самое хорошее оружие ветеранам и старшинам, а тем восемнадцати, — их старые доспехи и оружие.... Опять же, не так все просто. — Чужое оружие лучше брать из рук трупа, тогда оно будет тебе подвластно, а так с ним сплошные проблемы. Тем более что эти восемнадцать еще как бы полуирокезы, и общеплеменная мана и защита от злых духов, на них не распространяется. — Короче, — сплошная головная боль.

И самое главное, — раньше-то эта проблема решалась просто. — кто убил, того и сапоги..., в смысле, имущество. А теперь, — куда не плюнь, всюду вселенская несправедливость, — одним не дали в бою поучаствовать, других с добычей обломили. И нет никакого четкого, отработанного и всеми признанного механизма дележки. — Приходится все изобретать заново, чтобы в следующий раз, оставленные в резерве, не бросились вперед авангарда на врага, дабы урвать свой кусок добычи и славы, или оикия не распалась бы на поле боя, чтобы успеть сходу поделить добычу.

Ну ладно. — Допустим с окончательным распределением добычи еще можно подождать до выздоровления ветеранов и возвращения Лга*нхи с "диверсионной группой".

....Но вот еще вопрос. — Мои забритые привычно взялись скальпировать убитых аиотееков и вешать скальпы на свои пояса. — Вот и пойди им объясни, что такое коллективная мана, и почему скальпам место на Знамени, а не на поясах. А заодно, — разрули, интересующий некоторых чересчур дотошных ирокезов вопрос, о том можно ли вешать добычу чужаков на Знамя, если формально они еще не ирокезы? А если нельзя, — то нахрена им вообще добычу отдавать, ведь взяли-то они ее так легко только благодаря силе нашей Маны, хитроумию ирокезских вождей, и бумерангам.

Ведь в нашей команде, завалившей тех шестерых оуоо-пехотинцев, — трое были матерыми ирокезами, один, — кандидатом, а десять приблудными, но перспективными, а командовал вообще Великий Шаман Дебил, у которого этой маны хоть жопой жри, да и протазан из правильного места растет..., ну в смысле, — руки, этот протазан держащие....

А еще, — чей удар считать смертельным, кому отдавать скальп...? Влияет ли факт использования бумеранга на общий зачет, и если влияет то как, — положительно или отрицательно...? И короче, — куча проблем.

Все вроде мелочи. Отчасти даже смешные. — Но из таких мелочей и вырастают потом большие проблемы. — Стоит только кому-то почувствовать себя обиженным или обделенным, и покатился снежный ком с горы. — Вчера вы мне при дележки добычи копье не дали, которое я заслужил, а сегодня я и мои приятели, которые согласны со мной что им тоже чего-то недодали, не пойдем на охоту, а завтра половина племени откажется тащить груз, потому что кое-кто не пошел на охоту. ...А потом появляется привычка тщательно следить и высчитывать, кто что сделал и кому больше-меньше обломилось, тщательно соблюдая баланс сделанного и несделанного, причем больше склоняясь в пользу "несделанного". И на этом все, — кранты племени. Никто уже не рвется помирать за племя, и вкалывать больше других, чтобы поддержать свой авторитет. На фига надрываться — жопу рвать, если этого никто не оценит?

Да, — идеалистические принципы пещерного коммунизма, по которым жили степняки или прибрежники, сохраняются лишь в очень малых группах. А вот когда племя разрастается, — с ним начинают разрастаться и проблемы. Этак скоро и среди ирокезов, неизбежно заведутся "низшие" и знать. И получится что от аиотееков мы переняли не только их воинское построение, но и социальную структуру.

И обо всем этом, у меня должна болеть голова, пока я штопая, замазываю и перевязываю больных. — Блин. — Хоть не побеждай в следующий раз!

Да уж блин! — Весь этот геморрой, в смысле ответственность, ложится на меня не меньше чем на месяц, пока не вернется Лга*нхи. — Ему с товарищами и дюжиной верблюдов, предстояло сначала вернулся по следам верблюжатников на запад, а потом проложил след дальше на север, аж за территорию Олидики. Там они загонят стадо в какие-то глухие лабиринты ущелий и горных гряд. ...По словам Мордуя, выделившего проводников для этой миссии, в тех краях такие поганые условия, что даже люди не живут. Так что аиотеекам, пожелавшим отыскать своих соплеменников по следу, придется долго блуждать по лабиринтам из голых скал, с минимумом растительности, воды и топлива.

И те же проводники, вроде как обещали показать тайные тропы, которыми можно будет провести верблюдов аж до Олидики..., правда частично, через территорию Иратуга. На мое робкое предложение просто грохнуть волосатых зверюг и спрятать трупы, — Лга*нхи, и кое-кто из присоединившихся к нему степняков, ответили гневным возмущением. — Похоже у ребят есть какие-то планы на данную разновидность скотины. — Чувствую будет мне еще одна головная боль. — Изгонять из пленных верблюдов злых духов, посредством исполнения "Кузнечика". — Хренушки, — спихну на учеников, мне своих забот хватает.

Короче, — ждать тут Лга*нхи, нет никакого смысла.... И если бы не большое количество раненных, я бы уже давно отсюда слинял. ...Но сначала надо спрятать трупы. — Просто зарыть нельзя. — Духи живущие в теле каждого человека, шибко обидятся на такое неуважение, и обязательно отомстят. — Трупы надо похоронить, пусть и без всякого почтения, но обязательно на свежем воздухе. ...И так, чтобы их не нашли аиотееки-следопыты, если вдруг случится им забрести в это ущелье.

Затаскивание трупов на вершины, в исполнении степняков и прибрежников, имеющих весьма слабые представления об альпинизме, только каким-то чудом стоило нам всего лишь одной сломанной руки, и изрядно помятого, во время скатывания с горы тела. А ведь потому еще пришлось прятать следы крови. Потому как местные без проблем вычисляют подобные "кровавые" места, по поведению насекомых и мелких зверушек. — Кое-где пришлось наваливать камни, а на месте самой большой разборки, — бросить тушу оленя, — якобы оступился и упал, а потом шакалы или тигры ободрали. — Работенка та еще, но лучше уж таскать камни, чем драться со всей Ордой.

В общем, — ушли мы оттуда только через десять дней, и еще десятка полтора потратили на преодоление расстояния до Олидики. Того самого, на которое в прошлый раз, нам понадобилось всего четыре дня. — А что вы хотите, — пришлось, помимо раненных, тащить на себе еще и все то имущество, что аиотееки везли в своих седельных тюках. — А это, где-то в районе двух тонн, а может и больше. И на волокуши не положишь, потому как наше стадо уходило в противоположную стороны. — Во первых, чтобы затоптать след верблюдов ведущий к месту битвы, а во-вторых, чтобы спрятаться в каких-то горных долинах, опять же, обещанных Мордуем. Потому как в обжитой части Олидики, — пасти скот было негде, а в степи, возле тракта, — опасно. Со стадом ушли и еще шестеро "пастухов". Итого, — пятьдесят три человека, из которых двадцать или ранены, или едва излечились от ран, а семеро так и вообще не ходячие, и три десятка баб. — И тонны три груза, (включая старое имущество). — Со времен своего "водоносного" отрочества, я не таскал столько тяжестей!

Глава 22

Поселили нас на самом проходе. В смысле, на Тракте, перед выходом в Степь. Ну да зато харчей отвалили, что впрочем пока было не очень актуально, — аиотееки как всегда, путешествовали не на голодный желудок. — Из взятого нами груза, — большую половину составляло зерно и сушеное мясо, вроде того каким торговала со всем миром Вал*аклава, только немного отличающееся по вкусу. — Явно в процессе сушки добавлялись какие-то специи, вот только непонятно, — для вкуса или для консервации.

Ну да кулинарные секреты аиотееков, не самая большая моя забота на текущий момент. — Жилье! — Оно конечно можно провести остаток зимы и на свежем воздухе, — чай не графья, а нормальные дикари. Однако возиться с сопливыми кашлюнами мне нафиг не сдалось. — Так что в срочном порядке строим хибары. У кого-то получается степняцкий чум, у кого-то хижина прибрежника, а иной безрукий помесь собачьей конуры со скворечником соорудит, влезет в нее и делает вид что греется. — Ну и ладно. Главное не на морозе.