Хроники Дебила. Свиток 4

— Эк тебя... — Сбившись с пафосного тона, которым собирался излагать наши условия сказал я, увидев эти повреждения знакомой физиономии. — Ну-ка Царь Царей Мокосай, — садись-ка сюда, я тебе щеку зашью, а то ведь ты и попировать после боя нормально не сможешь. ...Впрочем и так не сможешь. — Ближайшие пол луны, тебе только жиденькую пищу охлажденную есть. — Кашку пусть тебе из перетертого зерна на молоке варят. Бульончики разные там

...Ну да будем думать что хоть не загниет. ...Надеюсь твои шаманы дали тебе сильные Амулеты.... — Подстраховался я на всякий случай, чтобы потом, ежели чего, на меня не свалили вину за смерть Царя Царей.

Мокосай сначала было дернулся возражать, — ибо не в традиции местных было приниматься за лечение недоделав дело. Но потом подчинился, видать вспомнив что сам Великий Шаман, который говорят даже дырку в голове своего соплеменника сделал, выгнал духов и залатал обратно, — предлагает ему свою заботу. А от такого не отказываются!

— А может ну их на фиг, — предложил я для начала Царю Царей и стоящим вокруг воинам. — Возьмем лагерь вместе? — Вы со стороны степи, мы со стороны озера.... Аиотеекам не устоять.

— Нет. — Шепелявя из-за засунутого между щекой и зубами тампона, ответил Мокосай, и отрицательно махнул головой, от чего его лицо перекосилось от боли. — Мы это сами должны. — Ты сам говорил что....

— Да ты только посмотри какая битва-то была! — Не дал я договорить ему. — Все кто в ней участвовал, такую Славу получили, и столько Маны взяли что еще их потомки целыми поколениями пользоваться будут.... Так чего ты....

— Мы должны! — ответил он, и посмотрел весьма выразительно. Так что даже я смекнул, что дело тут уже в каких-то внутренних разборках, и Мокосай сейчас будет драться за место вожака Стаи.

— Ну раз так, — ответил я на этот категоричный отказ, — Слушая что мы решили....

И пока я зашивал ему рану, — успел быстренько пересказать пациенту условия, при которых ирокезы согласны были уступить ему "право первой ночи".

Мокосай тоже был не дурак, и выгоды которые получаем мы, после того как всю грязную работу сделают они, — он прекрасно видел.

Так же прекрасно, как и понимал, что в принципе-то ему пошли на большую уступку, — он ведь тоже был охотником, и знал как стая делит добычу. — Тут уж не до сантиментов, и игр в благородство, — кто больше урвал, тот и сыт.

Так что все что оставалось славному воинству Иратуга, это постараться полностью реализовать выпавший на их долю шанс. Потому-то он только кивнул мне головой соглашаясь с условиями. А потом негромко, (видать щекой двигать было жутко больно), велел своему помощнику готовиться к штурму.

— ...И имейте ввиду, — сказал я им напоследок, перебинтовывая Мокосаю голову. — Если только внутри укреплений не окажется ни одного стоящего на ногах иратугца, — мы нападаем сами. А еще, — Вы всегда можете позвать нас на помощь. Мы придем, потому что считаем вас дальней родней, — таков Закон Ирокезов. Но и добычу поделим по-братски...

Они лишь кивнули, вежливо дав понять что я услышан. Но судя по рожам, — скорее сдохнут чем позовут на помощь. — Кто-то рявкнул команду, и иратугцы, быстро выстроившись в оикия, пошли на штурм.

Откровенно говоря, мне было пофиг. — Возьмут ли ребята Мокосая свою заветную отстирывает любые пятна, или нет. — И у того и у другого варианта были свои достоинства и свои недостатки.

Оно конечно, — почет и уважение в первом случае, Иратуг получит изрядные и авторитет свой, среди окрестных царств подымет. ...Но это проблемы скорее Леокая и Мордуя. — Он их сосед, и это им с ним разбираться. Даже мелькнула подленькая мыслишка, что чем больше будет у этих двух ребят проблем с соседями, тем нужнее будем им мы, — ирокезы!

Добычу, в случае своего успеха, Иратуг конечно тоже возьмет немалую. — Пусть наши враги и изрядно поиздержались в пути, но ценного барахла, (а в мире где ценность представляет даже обработанный кусок камня, не говоря уж о металлах, — ценным считается буквально все), я уверен у них еще много.

Но и людей своих, совершая этот подвиг Мокосай погубит немало. — В Главном лагере ведь наверняка собрались лучшие из лучших, — Гвардия Самого Большого Босса, которая наверняка хорошо дерется и в строю, и в поединках единоборцев. Так что цена той добычи тоже может стать колоссальной.

И лично я такую цену платить не хочу. Мне по большому счету, сегодня на добычу вообще плевать. — Тут столько народа погибло, что даже собранного с поля боя оружия хватит чтобы перекрыть любую, бравшуюся когда-либо, кем-либо добычу.

А вот ребят наших губить за всякое аиотеекское барахло, мне было жалко. — Так что пусть берет себе и Славу, и Добычу, и тыщу бочек Маны в придачу. ...Если конечно сможет взять!

А если нет.... — Моих же все равно не остановить. — Не найдут драки и добычи здесь, — полезут искать ее в другом месте, и тоже нарвутся на неприятности. — Так уж лучше попытаться сразу урвать самый большой кусок, учитывая что идущие первыми иратугцы ослабят врага. Не слишком благородно конечно, — но не я этот мир придумал!

...А дела иратугцев были далеки от идеала. — Мокосай, или кто там сейчас командовал за него, — повел своих штурмовать баррикады в плотном строю, так что надо ли говорить как тяжко им пришлось, при попытке ворваться в лагерь? — Больше половины оикия вообще застряли перед завалами, а те что смогли перейти через них, были разрозненны и быстро разбиты на отдельных вояк действующих хаотично и беспорядочно, без всякого плана.

Но иратугцев это не остановило, — наоборот, все ринулись бестолковой толпой, пытаясь компенсировать отсутствие плана звериной яростью.

...— Не правильно делают. — С почти искренней грустью заметил я на это. — Надо же не строем лезть, а разбиться небольшими группами по пол оикия, чтобы одни других прикрывали, и совместно действовали. И не в одном месте лезть а в двух — трех. А то вон, аиотееки всех своих лучших вояк в кучу собрали, и Мокосаевых ребят бьют.

Ясное дело, — говорил я все это вроде как себе под нос, не сомневаясь однако, что стоящий рядом Лга*нхи все это слышит и мотает на ус.

Так что к тому времени, когда иратугское воинство, пусть и отчаянно сопротивлявщееся, но было вытеснено за пределы лагеря, (баррикады были реально завалены трупами, и кровь, без всяких там литературных гипербол, текла ручьем), — мы были уже готовы. — Лга*нхи распределил людей, создав что-то вроде трех колон, которые согласно классике маршировали каждая в своем направлении. Причем впереди, без всяких подсказок с моей стороны, были поставлены рослые ирокезы степняки, способные и перепрыгнуть не слишком высокое препятствие, и далеко достать своими длинными копьями.

К баррикаде мы шли изображая разброд и шатание. — Строй-то соблюдать было не надо. А вот когда до цели осталось метров двадцать, — ринулись тремя кулаками, к самым удобным для преодоления участкам обороны, которые глазастые Лга*нхи и Старейшины, наметили заранее.

Аиотееки не ждали от нас такой стремительности, да и по-большей части, они находились на восточной стороне лагеря, добивая иратугских раненных и обдирая скальпы, так что первые мгновения мы выиграли. — В двух местах наши ребята уже успели забраться на баррикаду, а в одном даже перескочить через нее, прежде чем аиотееки вступили в схватку.

Конечно противник был утомлен предыдущим боем и конечно от нас не ожидали что едва перескочив через заграждение, мы мгновенно выстроимся в оикия, — но бойцами волчехвостые были хорошими. Уж не знаю, та ли это гвардия, что была при прежнем Самом Большом Боссе, или новый Самый ее поменял вместе со сменой правителя. — Одни хрен, — дрались воины отчаянно, но умело.

Один такой подскочил ко мне, когда я двигаясь в самом конце колонны, (я не специально, — просто ноги у меня короткие), только успел перелезть через завал из каких-то разношерстных тюков.

Удар копья был стремителен и силен. — Все что я успел, это загородиться щитом, но большое кавалерийское копье, пробило плетеную и обтянутую шкурой корзинку, словно булавка воздушный шарик. Но меня участь шарика, к счастью миновала. Как и копье, пролетевшее где-то под мышкой едва задев панцирь. Видать я все-таки инстинктивно дернул рукой, и смог немного отвести удар в сторону, однако на ногах не устоял, и плюхнулся на задницу.

К счастью, — приказ охранять меня, который видать получил сегодня утром Мнау*гхо, — никто не догадался отменить. Так что мой верный конь и защитник, оказался рядом, и им с волчеховстым аиотееком было чем заняться, пока я выпутывался из завала тюков, и вставал на ноги.

Так же удачно получилось, что Мнау*гхо был из наших ветеранов. И пусть нобелевских премий и призов за участие в математических олимпиадах, у этого мужика было совсем немного, (да фактически ни одной), — зато воинских заслуг перед племенем, — более чем предостаточно! ...Это я к тому, что экипирован Мнау*гхо, был по высшему, (для бронзового века) уровню, ну уж по крайней мере, — не хуже своего противника. — Что позволяло ему, какое-то время держаться с аиотееком на равных.

Так что когда я вскочил на ноги, подобрал копьецо и ринулся в бой, — ....аиотеека заколол какой-то другой ирокез, тоже оказавшийся рядом.

Но и мне поскучать не пришлось, — аиотееки, понимая что это их последняя линия обороны, дрались отчаянно и беспощадно, явно так же не рассчитывая на снисхождение.

Но для них это уже был второй бой за последние минут сорок. А любая драка и сама по себе тяжела, а когда еще и машешь тяжелыми копьями да в тяжелых доспехах..., — такое быстро выматывает даже самых выносливых. Да еще кровоточащие раны, множество побитых иратугцами товарищей.... Все это стало весомыми гирьками на весах нашего успеха. Не могу сказать что это было легко и просто, но работая несколькими сплоченными группами, мы уверенно теснили противника, прижимая его центру лагеря и..., тут я схлопотал по голове и на несколько минут вырубился.

Когда пришел в себя, стояла странная тишина. ...Вообще, — доисторические битвы, те что были не то что в допороховую эпоху, но вообще, — в эпоху до массового внедрения металла, — особыми, привычными нам по кинематографу звуковыми спецэффектами не отличались. — Ни тебе грохота взрывов, щелканья выстрелов и свиста пуль. — Лишь стук сталкивающихся деревянных копий, топот ног, да тяжелое дыхание , вскрики и стоны раненных. Иногда можно находиться за соседним холмом, и не знать что по другую сторону идет серьезная драка.

...Но тут действительно стояла непривычная тишина, и я сначала даже было подумал что оглох. Но нет, постепенно слух, привыкший к более громким звукам, начал различать и шум дыхания множества людей, звон бронзовых бляшек на доспехах, скрипы...., и конечно же стоны раненных, которые, как мне кажется стали основным звуковым фоном этого дня и будут сниться мне в кошмарах до конца жизни. ...А вот шума драки не было.

— Что случилось? — Спросил я, одновременно перемещая свое тело из положение "лежа" в положение "сидя", у верного телохранителя Мнау*гхо, привычно торчащего где-то рядом и видать оберегавшего от разных бед мою тушку, пока она пребывала в состоянии отключки.

— Эти вон которые с хвостами. — Начал объяснять он мне, пока я тряс головой пытаясь хоть как-то восстановить многие, утраченные в результате удара, функции, — вроде возможности ясно видеть и соображать. — Дорогу между тех двух шатров перегородили. А кроме как по ней, до вражьих баб не доберешься. ...И верблюды там у них тоже все, и богатства главные! — Мнау*гхо аж облизнулся, в предчувствии огромной добычи, лежащей буквально в дух шагах от него. Осталось только перебить последних защитников, да протянуть руку. — Щас наши передохнут чуток, перестроятся, и снова по вражинам вдарят. ...Пойдем тоже Дебил? А то ведь самое интересное пропустим.

Я только грустно посмотрел на это угребище ходячее. — Ведь досталось ему в драке не намного меньше чем мне. — Лицо серое от усталости, лоб рассечен, правое плечо в крови, да и штанина на левой ноге вся промокла от крови, — а все туда же, — "самое интересное" боится пропустить! — И то что до этого "самого интересного" его еще тыщу раз убить могут, — дурачину Мнау*гхо похоже ни сколечко не волнует. И даже отблеска мысли о том что можно профилонить заключительную драку, а потом придти делить добычу, нет в его честных и глупых глазах. ...Да и я почему-то уже так не могу, — совсем испортил меня этот чертов каменно-бронзовый век.

Ухватившись за протянутую руки и тяжело опираясь на копье, я поднялся на ноги. — Наши стояли метрах в двадцати дальше, и что-то старательно обсуждали и прикидывали, тыча пальцами в сторону заградивших им дорогу врагов.

Поковылял и я к ним. Рядом, тяжело ступая на подраненную ногу, топал Мнау*гхо.

В иное время, — мелькнуло у меня в голове, — все эти болячки уже давно стали бы поводом даже для таких завзятых дикарей как мы с ним, — обмазавшись мазями да примочками, и забинтовавшись с ног до головы в стиле мумии Тутанхамона, залечь где-нибудь в уголке, отдав себя в руки нежным заботам родных и близких. А сейчас, едва стоим на ногах, но какого-то хрена изображаем героев.

...Когда подошел к своим, убедился что и остальные были не лучше. — Кое-кого, в основном из послушного молодняка, Витек уже успел перемотать бинтами, но остальные, на которых авторитет Витька не распространялся, — предпочли истекать кровью из многочисленных порезов. — Не до того мол сейчас!

...А может просто не успели подлечиться. — Ведь судя по солнцу, — офигеть, — всего два часа воюем, оно еще толком и в зенит не полезло, а за это время уже столько событий произошло, столько жизней потерянно, столько волнений, переходов от глубокого отчаяния до кровожадной радости, — что кажется будто битва длиться несколько дней.

Уверен, противник не в лучшей форме, но как же противно терять своих людей попусту, ведь даже этот последний штурм может стоить жизни не менее чем десятку наших вояк. А может и двум десяткам.... Загнанные в угол, и обреченные на уничтожение аиотееки, будут биться до последнего, ведь дорого продать свою жизнь, — единственное что они могут себе позволить в этой ситуации.

Внезапно вместе с этими мыслями накатила жуткая злость, так что я торопливо но гордо прошествовал мимо выстраивающихся и что-то там обсуждающих ирокезов, и пошел к вражескому строю.

— Эй, там. — крикнул я, остановившись на достаточно безопасном расстоянии. — С вами говорит Великий Шаман Дебил Великого Племени Ирокезов. Пусть тот кто у вас там главный выйдет поговорить со мной. ...Если конечно он не боится!

На мой голос откликнулись с обоих сторон. — Со стороны аиотееков, растолкав стоящих в плотном строю "волчеховстых", к нам вышел дюжий мужик в богатых доспехах и с длинным, выглядящем как-то особенно богато и грозно, копьем. А от наших рядов, к нам поспешно подошли Лга*нхи и парочка Старшин, явно пришедших выяснить что это такое задумал их Шаман, и какого хрена он опять тут всем кайф обламывает.

— Чего тебе? — Глядя на меня с таким высокомерием и брезгливостью, которые может себе позволить только безнадежно проигравший гордец перед лицом своего победителя, спросил аиотеек.