| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я не был представлен своему монарху, — пожал я плечами, — А значит, не имею права вмешиваться в дела рода. Вы обратились со своей просьбой не к тому человеку.
— Не горячись, Рюдзи... — вперед вышел глава рода, Суитиро Иеками. Положив сыну руку на плечо, могучий старик взглянул на меня, спросив, — Ты же понимаешь, Эмберхарт-кун, что мы без Рейко отсюда не уйдем?
Я вздохнул, посмотрел на хмурое небо, грозящее скорым дождем, подумал... и прямо ответил:
— Знаете, Иеками-доно, я не могу придумать ни единого варианта развития событий, в котором вы уходите отсюда с Рейко. Достаточно далеко, чтобы избежать гнева императора... как минимум. Поделитесь своей мудростью, пожалуйста.
— Прячешься, сосунок? — снова рванул вперед Рюдзи, — За императора? Может, и за Рейко спрячешься? За свой род? Сам-то что можешь?
Мда, если даже этот бешеный род выживет, то после смерти деда Суитиро сероволосым настанет каюк. Такой придурок их сведет в могилу быстрее, чем если они все выстроятся на рельсах перед идущим поездом.
— Я лишь скромный молодой потомок рода Эмберхарт, Рюдзи-сан, — выполнил я формальный поклон, — Поэтому могу довольно немногое. Например — подорвать взрывчатку, которую неизвестные мне лица зарыли перед этими воротами. Прямо там, где вы все стоите. Но этого будет достаточно.
— А ты подготовился, юнец, — неожиданно хохотнул Суитиро, отодвигая своего сына назад за плечо, — Но этого недостаточно. Ты ведь не хочешь боя, так? Иначе бы ты тут не стоял! Взорвал бы нас спокойно и был бы в своем праве! Но не хочешь. Почему?
— Потому что от вас останутся дети. Слуги. Семьи слуг. Долги и обязательства. Всё то, что будущему роду Иеками не нужно. Так решила Рейко, — отрезал я, оглядел меняющиеся лица стоящих передо мной японцев, и добавил, — Ваша смерть никому не интересна... как было всегда в истории вашего рода.
Старик гулко хмыкнул и скрестил руки на груди.
— Почти оскорбление, Эмберхарт-кун, — он ухмыльнулся, тяжело глядя мне в глаза, — Но ты прав. Поэтому я хочу тебе показать, что Иеками не стоит недооценивать. За нами наблюдают люди императора. Прямо здесь и прямо сейчас. А мы просто... постоим тут. Всем родом. Часик... может меньше. Никто не будет атаковать гостя, приглашенного Его Величеством, никто не будет ломиться через твои красивые ворота. Мы постоим. Ты только не уходи никуда, а то... сочтем себя оскорбленными. Постой с нами. Уважь будущих изгнанников.
Я оглядел начавшие ухмыляться лица. Мысли в голове заходили стадами. Что они задумали? Стоять с ними. Атаковать меня они не хотят, я их тоже не хочу. Для наблюдателя — однозначно патовая ситуация. Взорвать их без атаки или провокации... я не могу. Неполноценный, не могу взыскать оскорбление рода, сделанное Иеками, пока я был у них в гостях.
Получается, меня переиграли? Эти двадцать шесть человек, мирно стоящие за воротами, лишь приманка? Для чего? Чтобы убрать из особняка элемент, которому они не могут повредить без... ответной реакции императора...
Понимание что происходит, ко мне пришло с первыми выстрелами, доносящимися со стороны особняка. Штурм.
— Видишь ли, Эмберхарт-кун... — Суитиро явно наслаждался собой, — Из любого положения можно найти выход. Даже из нашего. Проданные нужным людям активы, рассказанные секреты, переданные мусорные техники — все, не нужное тем, кто решил покинуть эту страну — все это может превратиться в армию. Мы вернем Рейко, девочка посидит годик в нашей семейной клетке, ее мозги вернутся на место, а ты... просто останешься без слуг. Сколько их там у тебя? Один, двое?
— ...двое. И старичок, — автоматом ответил я, размышляя, что делать. По воздуху тем временем несся стрекот автоматного оружия, гулкие разрывы мин и вопли раненных, постепенно сливающиеся в один фоновый звук.
Пожилой здоровенный японец начал с довольным видом прохаживаться вдоль моих ворот, делая совсем не идущее ему умное лицо. Я был почти уверен, что Суитиро валяет дурака.
— Выходит, Рейко слабее сотни оборванцев с огнестрельным хламом? — заметил я, принимая скучающий вид, — Я разочарован, Иеками-сан.
— Не волнуйся, она сильнее, — снисходительно помахал старик рукой, — Но...некоторые из нападающих... совершенно случайно, уверяю тебя! ... знают, что делать с буйствующими Иеками!
Я вновь прикрыл глаза, раздумывая, наблюдая, отдавая приказы. Ситуация была... пока непонятной. Особняк был атакован с двух противоположных сторон. Оборванцы с воплями перли напропалую, сжимая в руках древние автоматы или японский новодел, плюющийся свинцом во все стороны. Мой дом огрызался из тяжелого пулемета на втором этаже, гулко хлопала винтовка с чердака, невозмутимо стоящий возле конюшни Баркер стрелял как заведенный с двух рук, возвышаясь в полный рост.
Значит еще и слуги, умеющие глушить и ловить Иеками. Понял...
— Что? Даже не будешь грозить гневом своей семьи, Эмберхарт-кун? — могучий старец стоял, внимательно и весело меня разглядывая. Характер у него стальной — валять дурака, зная, что я могу одним движением ноги отправить весь цвет его рода с ним во главе в воздух. Фрагментами.
— Гнев моей семьи — ресурс, находящийся определенно не в моих руках, Иеками-сан, — вздохнул я, — Да мне, если честно, совершенно неважно, как отец будет взыскивать с вас за оскорбление. Мне интересно, что вы будете делать, если посланные вами люди... кончатся?
Среди стоящих Иеками пошли снисходительные смешки.
— Уйдем, естественно, — недоуменно пожал плечами глава рода, — А что мы еще можем сделать?
Рюдзи Иеками оскалился, глядя на меня с нескрываемым превосходством. Вот его-то мне и нужно опасаться... при самом удачном стечении обстоятельств. Пока все идёт как надо.
Некоторые фигуры в серых кимоно начали оборачиваться — позади них раздались голоса. Я вытянул шею, пытаясь разобрать, что там происходит, и разглядел японцев в форме токийской полиции. Невысокие коренастые фигуры в бледно-голубых нарядах ловко спрыгивали с нескольких полицейских дирижаблей.
Интерлюдия
Простое черное платье, до пола, из толстой и замечательно стирающейся ткани. Анжелика поначалу его недолюбливала — ей казалось, что двигаться в нем сплошная морока. Это оказалось не так. Платье, передник, чепчик, белоснежные нарукавники и чулки — все это быстро превратилось в любимую униформу. Сейчас этот наряд позволял девушке падать на колени прямо на бегу, чтобы скользнуть на толстой ткани платья прямиком к окну, от которого летит щепа.
Удобно.
Анжелика выдергивает запал и отработанным движением кидает гранату — не высовываясь, на глазок — туда, откуда летят в окно второго этажа пули. Взрыв. Пара осколков визжит неподалеку, но девушка в безопасности, прижалась к стене. После взрыва она аккуратно, но быстро высовывается, отрабатывая двойками и тройками по всему, что шевелится в поле ее зрения. Двойка-двойка-тройка-ушла.
Хорошего понемножку. Потому что когда хорошего слишком много, есть риск поймать случайную пулю в ответ. Одну она уже поймала — плечо девушки замотано наспех бинтом, под которым наложен жгут.
Магазин почти пуст. Сменить. Запасных — изобилие. Скоро раздастся пронизывающий дом вопль их маленькой забавной гостьи, которая кричит Анжелике приказы Уокера.
Уокер. Чарльз Уокер. Их взаимоуважение принесло определенные плоды — дворецкий не постеснялся при Анжелике посетовать на судьбу за то, что мастер Эмберхарт совершенно игнорирует этику, историю и патриотизм, когда дело касается покупки оружия. При этом мистер Уокер демонстрировал Анжелике купленный мастером дробовик — горничная согласно кивала. Приобрести 'Молот-12', русскую переработку печально известной 'Shulz-330H', носившей прозвище 'окопная метла', мог только совершенно безжалостный и циничный солдат. Такой помповый дробовик, с его горизонтальным магазином, считался самым негуманным оружием ближнего боя — его картечный выстрел с расстояния в пять метров мог разорвать человека на две части.
Сейчас 'Молот' работал как метроном. Анжелика, проверяющая рану, была уверена, что Уокер уже трижды благословил начальство — страшная пушка добивала до лесочка, из которого перли на них японцы, роняя приблизительно половину народу со стороны Уокера. Если бы не она...
Анжелика услышала воинственно-болезненный вопль, скрипнула зубами и, высунувшись из окна, сняла короткой очередью везунчика, пробежавшего минное поле и нашедшего в себе силу воли, дабы доскакать почти до непростреливаемой ей зоны с ногами, набравшими 'чеснока'. Они там что, все под дурью?
Гулко захлопали мощные выстрелы. Это мистер Баркер... не совсем настоящий человек, живущий в карете... с каретой... неважно. Он похож на автоматона и является еще одной причиной, почему их не смяли — пули его не берут. Анжелика еще пятнадцать минут назад пробегала по коридору второго этажа, чтобы оказать поддержку Уокеру сверху против особо плотной волны везунчиков, и видела, как тело мистера Баркера, стоявшего в полный рост, часто дергается от попаданий. Бледному извозчику было все равно — он стрелял, делая перерыв на неторопливую перезарядку. Видел бы это мистер Уокер, наверное бы испугался.
Легран не страшно, она точно знает, что взрывчатка способна уничтожить всё. Главное, чтобы ее хватило.
КАРР!!
Анжелика молниеносно выхватывает пистолет и тут же его выпускает из рук, ловя на подол. Запускает руку под свою одежду, выуживая 'АПГ-01', выдергивает запал, подкидывает гранату ворону. Тот, чрезвычайно ловко ее схватив, моментально вспархивает с места. Еще один неубиваемый — приземлившись на подоконник, птица стряхивает с себя несколько сплющенных пуль.
Кратко выглянуть. Передышка? Да, все чисто. Японцев все меньше.
Совершенно внезапно, вводя горничную в полнейший шок, совсем недалеко от нее начинает лаять 'директор'. Ружье аристократов гавкает ритмично, мощно, в идеальном темпе. Легран улыбается и встает, размазывая рукавом по лицу кровь и гарь. Хозяин добрался до дома? Она подхватывает один из автоматов и бежит — недалеко, всего лишь метров пять, к двери кабинета, откуда доносится ружейный кашель. В кабинет горничная заходит правильно — быстро, осторожно, взяв оружие наизготовку. Правильно, там чужой и незнакомый силуэт, полностью драпированный сорванной со стены шторой. Но стреляет силуэт в окно — точно не туда, где может находиться мистер Баркер, а значит... союзник?
— Кто вы?! — нервно интересуется Анжелика, беря задрапированного стрелка на прицел.
— О, Анжи! Привет! Я тут в гости зашла! У вас весело! — из ткани высовывается абсолютно белая рука и машет горничной. Фигура прячется за стену и демонстрирует Легран белое лицо с черными глазами. Та расслабляется, но тут же вскрикивает:
— Мисс Коул! Вам в лицо попали!
Черно-белая девушка лишь легкомысленно машет рукой и распахивает штору — в ней порядка шести дырок, вокруг которых расходятся тонкие черные трещины. Гостья уверяет горничную, что для нее это полные пустяки и возвращается к стрельбе. Сверху еле слышны экономные щелчки — старый араб 'лежит' трудолюбиво, вдумчиво отрабатывая по шевелящимся кустам. Дедушке сложно часто пробегать весь чердак, но горничная очень ему благодарна — Азат пару раз срезал тех, кто выцеливал ее головку в чепчике, скрывшись в кустах перед минным полем..
Анжелика возвращается на позицию, слышит еще один 'КАРР', щедро делится с птицей гранатой и тут же подхватывается с места — слишком давно она не слышит мощного буханья 'Молота'.
Добежать до дворецкого она не успевает — на второй этаж по лестнице залетает маленьким злым комком их гостья. Кроха выглядит вполне целой и определенно злой... а еще она запуталась в какой-то сетке, металлически поблескивающей своими нитями и металлическими шариками. Снизу слышится звук движения и негромкий, уверенный в себе голос:
— Госпожа! Прекратите!
Иеками Рейко оборачивается, как укушенный в зад хомяк, выкидывая из-за спины две ручки с зажатыми в них 'клатчами'. Слышится сдвоенный выстрел, кроху неслабо качает, но та, притопнув ножкой, нахально заявляет своим громким голосищем:
— Прекратила!
Впрочем, бравада грамотно сочетается с уходом за угол. Рейко видит Анжелику, девушки как-то успевают за долю секунды друг друга понять, простить и договориться, после чего приступают к штурму первого этажа. Штурм короток, но очень кровав — к убитому ранее спешило еще четверо человек, каждый из которых нес обеими руками металлическую сетку. Трех убила Легран, одного изрешетила четырьмя выстрелами Иеками. Девушки быстро бегут к позиции, с которой воевал Уокер, и видят, что дворецкий лежит в крови. Горничная опытным холодным взглядом оценивает ранения — оглушен, контузия, одно пулевое в ноге, касательное, одно осколочное в другой ноге, чуть опаснее, но до артерий далеко. Хуже всего — левая рука, кисть размололо в клочья.
— Госпожа Иеками, требуется ваша помощь, — информирует Анжелика потрясенно застывшую японку. Времени чудовищно мало, сколько врагов осталось — неизвестно, но дать дворецкому скончаться от кровотечения Легран позволить не может.
Передник разлетается на клочья — прошитые области накладываются жгутами на руку и ногу, относительно чистая ткань закрывает раны. Сзади слышится кашель, заставляющий Анжелику развернуться... но это оказывается Азат. Старик, смешно переваливаясь, трусит к ним.
— Все, милые девочки, все! Совсем все! Все кончились! Слышите — повелитель лошадей не стреляет?! Верьте Азату! Всё! — причитает старый халифатец, начиная колдовать над дворецким. Он просит Рейко принести его чемоданчик, а на дернувшуюся Анжелику прикрикивает:
— Анжелика, девочка! Иди к хозяину! Скажи, что тут — все! Мне маленькая Рейко поможет! Тут ничего страшного! Чарльз будет жить!
Горничная тупо смотрит на старика несколько секунд... потом оживает. В движениях, не в выражении лица — она проходит изрешеченный пулями холл, заглядывает в зал. Там висит большое ростовое зеркало. Анжелика пытается привести себя в порядок, насколько это возможно за минуту, а потом выходит из особняка. Баркер, меланхолично посматривая по сторонам, вежливо ей кивает, получая механический кивок в ответ.
Сколько времени все заняло? Пропахшая порохом девушка не знает. Может, три часа. Может, четыре. А может и всего половину часа — в бою так всегда. Не определишь. Она идет, стараясь держать ровную походку — ноет плечо и, вроде бы, икра левой ноги. Чем-то зацепило?
Впереди ворота, за которым стоит, спиной к ней, сэр Алистер Эмберхарт, сквайр, хозяин особняка. Перед ним — две группы людей. Растерянные, но неагрессивные полицейские в уже знакомой Легран голубой форме, держат руки на застегнутых кобурах пистолетов. Вторая группа... серые волосы с нелепыми прическами, серые кимоно...
Те, кто организовал нападение. Живые. Но... так надо. Генералы враждующих государств часто остаются живыми. Но Легран считает, что заслужила небольшое послабление:
— Сэр Эмберхарт, — говорит она в спину продолжающего смотреть перед собой молодого человека, — Я пришла сообщить вам, что занесенный на участок мусор готов к транспортировке. Не могу сказать точно, сэр, но мне кажется, что за территорией особняка тоже что-то есть. Остальные жильцы и гости особняка выражают надежду скоро вас увидеть.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
