| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ты про девочку с мальчиком рассказывай, а не про чукчей, — с обидой произнесла Роза.
— Я и рассказываю, — огрызнулась Дюлекан, — Так вот, уговорились мальчик и девочка о месте, где стали они встречаться каждый десятый день. Мальчик привозил с собой султа. Это еда такая для походов. В плоском казане немного воды налить и варить рыбу. Потом отделить кости и растереть вареную рыбу с сырой икрой и высушить на солнце. Как высохнет совсем — можно с собой на охоту брать. Кстати, если султа подсолить, то это лучшая в мире закуска к пиву.
— Не надо нам пересказывать книгу "О вкусной и здоровой пище", ты про любовь давай, — воскликнула Ингеборге.
— А я про что рассказываю, — с некоторой обидой произнесла Дюля, — Какая любовь без султа? Мальчик привозил султа и лепёшки, а девочка творог из оленьего молока и масло. Он приезжал на собаках, а она верхом на любимой оленихе, повязав на её рога яркие ленточки. Они стелили в укромном красивом месте у ручья шкуру оленя и, сидя на ней лицом друг к другу, кормили друг друга своими руками. Разве это не любовь?
— Мда... — озадаченно заметила Ингеборге, — Надо как-нибудь попробовать.
— Только не на мне, — тут же запротестовал я.— В меня больше ничего уже не влезет.
— Так вы будете слушать историю о большой любви или нет? — спросила Дюля уже с нарастающей обидой.
Все опять тут же друг на друга показательно зашикали. А мне подумалось: вот блин, за нами охота идет по всем направлениям, а мы только что "Солнышко лесное" хором не поём и то, наверное, только потому, что гитары нет. Зато слушаем очередную повесть печальную на свете. Почему печальную? Так все повести о большой любви у людей печальные. Люди счастливы, когда у них согласие и просто любовь, а не такая большая, что башни сносит.
— Сядут они на шкуру, — декламировала Дюля, когда все успокоились, — Покормят друг друга и потом на той же шкуре друг друга любят. Потом расстаются, чтобы там же встретиться через десять дней. Девочка Саган, после таких встреч, на которые она брала с собой свой охотничий лук, в одном богатом месте тайги стреляла пару-тройку глухарей и приносила их домой, в качестве оправдания за отсутствие. Так что о связи её с мальчиком Наттыла никто дома и не догадывался.
И так прошло три месяца.
А потом родители девочки строго сказали, что через две луны она станет женой старейшины рода, который кочует у реки Колыма, и никаких возражений от неё они не примут. Это любовника девочка может выбирать сама, а мужа ей находят родители, которые получают с него калым за невесту. А тут дело совсем серьёзное, можно сказать, политическое. И после этого объявления запретили ей ходить одной в тайгу на охоту. Девочка ничего не могла придумать, чтобы вырваться на встречу с любимым, а не встретиться с ним она просто не могла.
Мальчик же наготовил много порсы, чтобы на ярмарке сменять её на меховые шкурки, а шкурки на топоры, ножи, котлы и чайники, чтобы отдать отцу девочки в калым. И даже приезжал на собаках к ним в стойбище говорить об этом с её отцом. Но тот лишь рассмеялся мальчику в лицо, сказав, что за его дочь старейшина с Колымы дает целых десять оленей, а не какой-то там топор, пусть даже и железный. И прогнал его от порога своего чума.
— И всё? — недоуменно спросила Анфиса.
— Дай досказать до конца, — воскликнула Дюлекан уже с раздражением.
И. не дожидаясь извинений, продолжила.
— Тогда девочка Саган побежала к старому шаману Саган, который был настолько стар, что у него уже не было сил кочевать с ними, и он стал жить в тайге отшельником, но недалеко от мест их кочевки. Прибежала и выплакала ему всю свою боль. Шаман нагрел над костром свой бубен, постучал в него заячьей лапой. И собачья шкура бубна стала говорить с духами. И духи рассказали шаману, что тут вмешалась Судьба, которая свела вместе людей с общими ребрами. Причём со всеми. И мешать им, только себе вредить. Тогда старый шаман Саган дал девочке Саган одну настойку из трав, и сказал, что когда она это зелье выпьет, то на три дня станет, как мертвая. А потом проснется и может свободно идти к своему суженому. Потому что к тому времени родители похоронят её на ветках одиноко стоящего сухого дерева, обернув в оленьи шкуры, справят по ней поминки и будут ждать её нового рождения в роду, потому как она ещё не вышла замуж, и ей некого будет искать в Охибугане.
— Где-где? — переспросила Сажи, — Как перевести это слово без русского мата?
Дюлекан только вздохнула печально на такую неграмотную паству, которая ей досталась.
— Охибуган — это царство мёртвых. Там солнце не светит, небо — как туман, земля — как болото. Каждый мужчина после смерти живет там со своими прежними женами и детьми и развлекается своими прежними занятиями. Звери и птицы попадают туда же, и потому там вечная охота. Всегда удачная. Души умерших сохраняют там те же имена, которые они носили при жизни, а птицы и звери сохраняют свои названия. Когда кто-нибудь умирает, то родственники душат оленя и моют его кровью умершего. Затем покойника одевают в его лучшие одежды и кладут на шкуру; вдова приносит его лук, стрелы, копьё, охотничий нож, котёл, огниво и всё остальное, что мужчина носил с собой при жизни, и кладет это всё рядом с покойным. Потом мертвеца выносят из чума головой вперед и кладут на специально построенный высокий лабаз. По-русски — помост. И рядом с лабазом с причитаниями съедают мясо оленя. То же самое делают, когда умирает женщина. Кладбищ, в вашем понимании, у нас не было. Лабазы ставили, где придется, лишь бы они были в безопасности от лесных пожаров и хищных зверей. Потому, как если труп сгорит, или его съедят звери, то тех, кто его так плохо похоронил, постигнет такая же участь. Через год на месте лабаза устраиваются поминки. За день из куска дерева делается болван, изображающий умершего, и вдова или вдовец кладет его в эту ночь спать с собою. А на утро собираются все родичи покойного, удавливают оленя, а пешие роды — собаку. Затем приходит шаман с бубном, камлает, берет по куску пищи каждого вида, толкает её болвану в вырезанный рот, но так как рот вырезан неглубоко, то шаману приходится незаметно самому съедать эти предлагаемые болвану куски, но считается, что шаман умершего так накормил. Затем шаман курит трубку и пускает дым на болвана. После чего все остальные съедают всё дочиста оленя или собачатину.
После этого шаман снова камлает и по окончании общения с духами говорит болвану: "Мы уже достаточно друг на друга насмотрелись — не возвращайся больше назад, не порть нам охоту, и дети твои не будут болеть и тосковать". После чего срывает с болвана одежду и выбрасывает болвана в ближайшую яму, как ненужную вещь. И всё. Больше никаких поминок по умершему ламуты не справляют, потому как считается, что он уже окончательно ушёл в Охибуган. Но это для женатых, а вот те, кто не обзавелся семьей, те в Охибуган никогда не уходят, а возрождаются в новом ребенке, который родиться в семье первым после похорон. Поэтому поминок по таким мертвецам не справляют. Только тризну на самих похоронах.
— Какие у вас, однако, сложности, — пробормотала Ингеборге, — У нас всё гораздо проще.
— У вас только один Бог, а у нас такая куча духов, поневоле будет сложно, — ответила ей Дюлекан и продолжила рассказ, не обращая внимания на другие реплики.
— Девочка Саган всё сделала так, как ей сказал старый шаман Саган. Вечером, когда уже стемнело, она вышла к костру, оглядевшись и убедившись, что её никто не видит, выпила это зелье и бросила фляжку из бересты в костёр.
Наутро родичи её нашли холодной и стали плакать и причитать. Позвали молодого кама##, который жил в стойбище вместе с ними. Тот стал камлать, но духи не стали с ним разговаривать, так как их заранее уговорил старый шаман. И молодой шаман Саган, как сейчас говорят врачи, констатировал смерть девочки Саган. И её отнесли и похоронили на ветвях одиноко стоящего высохшего дерева, как и предрёк старый шаман Саган.
## Кам — иное название шамана. От кама произошел в русском языке глагол 'камлать', в смысле 'молиться духам или языческим богам'.
А мальчик Наттыла, не дождавшись девочку Саган в условленном месте в условленное время, проведя весь день в трепетном и безуспешном ожидании её, затосковал круто по любимой и побежал на собаках искать стойбище её рода. Долго искал, но нашёл. Он был хороший следопыт. А там ему сказали, что девочка Саган позавчера умерла и лежит сейчас на ветках сухого дерева, завернутая в оленьи шкуры. И не было рядом старого шамана Саган, который бы сказал ему правду, как она есть.
И мальчик Наттыла сел на нарты и погнал плёткой семь своих собак к сухому дереву. Там он залез на ветви, разрезал оленьи шкуры и увидел, что его любимая девочка Саган совсем мертвая вся измазанная оленьей кровью.
Пощупал и узнал, что она совсем холодная.
И тогда он понял, что его жизнь потеряла всякий смысл, потому что все его ребра сейчас находятся в этом красивом мертвом теле, что лежит на ветвях сухого дерева. И без девочки Саган ему престало светить солнце, небо — туман и земля — болото. Тогда он спустился с дерева, отвязал своих собак от нарты и прогнал их в тайгу, залез обратно на ветви, и взрезал острым китайским ножом себе яремную жилу. Он упал на ветви рядом со своей девочкой Саган, обнимая её из последних сил и шепча слова любви.
Девочка Саган через некоторое время очнулась от холодного сна и с ужасом обнаружила, что её обнимает любимый мертвец, весь её заливший своей кровью из яремной жилы. И не смогла она дальше жить, когда её ребра уже умерли. Она вынула из холодной руки мальчика Наттыла его охотничий нож, обнажила свою красивую грудь и всадила себе длинный железный клинок на два пальца под левый сосок, пробив своё несчастное сердце. Потому что она не могла жить на свете без мальчика Наттыла. Без него ей перестало светить солнце, небо — туман, а земля — болото.
Вот так они ярко и сильно любили друг друга и умерли в один день.
— Мля... Сюжетец... — протянула Роза, — Мексиканский сериал Пинштейна##.
## Валентин Пинштейн. Мексиканский продюсер, телевизионные сериалы которого были очень популярны в 1990-х годах в России. 'Просто Мария' и проч.
— Да у каждого народа, наверное, есть такой сюжет, — высказалась Антоненкова.
— Может быть, — спокойно парировала Дюля, — но только у нас объясняется: почему это так происходит.
Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
22 год, 33 число 5 месяца, пятница, 28:14
Оказалось, что палатку девчата поставили специально для меня, потому, как все хотят выспаться. Ехидна мать их.
Заполз в неё на четвереньках и рухнул на спальник, даже обуви не сняв. Всё же нельзя так обжираться. Вдруг завтра война, а я такой уставший.
Проснулся оттого, что кто-то снимал с меня ботинки, тщательно их расшнуровывая. Что-то промычал на это нечленораздельно.
Потом жаркое тело, одетое, между прочим, прилепилось ко мне и зашептало в ухо голосом Ингеборге.
— Извини, Жора, что разбудила, но в обуви спать плохо.
— Аааа... — вспомнил, — сегодня твой день.
— Мой, — согласилась литовка, — но если ты будешь так добр ко мне, что разрешишь мне просто поспать, то я буду тебе очень благодарна. Я так объелась, что в рот уже ничего не лезет.
Расстегнула мой брючный пояс и сняла с него кобуру с "кольтом" и добавила.
— Хотя оружие, неожиданно тыкающееся в бок, соглашусь, несколько возбуждает.
День тринадцатый
Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
22 год, 34 число 5 месяца, суббота, 08:21
— Теперь все на хрен с пляжа. Брысь к автобусу, а то может быть очень и очень плохо. Оторвётся какая-нить деревяшка, и по пинде мешалкой. Плакать будете.
Девчата, фыркнув, развернулись и дружно побежали с горки вниз. До автобуса бежать было далеко. Специально так поставил. Мало ли что случиться нехорошего, а автобус у нас один.
Оставшись в одиночестве, огляделся на окрестную прелестнейшую слабопересеченную местность, втянул ноздрями вкусный воздух. Благодать. В таком бы месте дачку иметь, а я воюю.
Но и для войны хорошее место, как по заказу. Справа обрыв, слева овраг. Между ними роща небольших таких толстых дерев с растопыренными почти параллельно земле ветками. Аналогов земных я даже представить себе не могу. Может и есть где, но мне не встречалось. Даже на картинках.
Таёжницы прорубили в стволах небольшие канавки-штробы не более пяти сантиметров глубиной. На высоте примерно в метр от земли. Я, по придуманной самим схеме, углубил их в некоторых местах и расширил. Вот на них-то и буду сейчас петли из детонирующего шнура вязать. Спасибо бурам за наше счастливое настоящее. Не... Без прикола, действительно моя большая благодарность этим суровым африканским мужикам, которые приняли искреннее участие в наших бедах. Отличные мужики, хоть и алканафты патентованные. Особая благодарность им за этот детонирующий шнур. Кто бы мог подумать, что в дороге он тут предмет практически первой необходимости.
И это место я нашел тоже по их подсказке и крокам. Именно здесь они взрывали дерево и сделали в роще проезд. Низкий — сантиметров десять двенадцать всего пенёк от их испытаний я тоже нашёл тут. А больше, если верить бурам, тут на Портсмут никаких других тропинок во всей округе нет. Только возвращаться на Старую дорогу. Больно уж местные овраги глубоки и стенки у них отвесные — прямо скалы. Без понтонного парка и роты саперов делать нечего.
С бандитами по-прежнему ничего не ясно, кроме того что в округе их пока нет. Никакого шевеления эфира.
Тут могут быть варианты, если логически подумать.
Первый — засада сидит и ждёт, пока загонщики нас на них выгонят по Старой дороге. Это будет так, только если они про судьбу своего совкового интернационала ничего до сих пор не знают.
Второй — если уже нашли спалённых загонщиков, то ждут подкрепления, потому как нам по их мнению отсюда никак не выбраться, кроме, как снова возвращаться на Старую дорогу к ним в объятия. Но на всякий пожарный страхуются. Впечатлились палёненьким.
Третий — продолжение второго: они осторожно крадутся за нами, стараясь минимизировать свои потери. Вот на этот крайний случай я тут и делаю засеку. Запечатываю единственный проезд за собой. А пешочком за нами топать — хоть сто порций. Флаг в руки, барабан на шею и электричку навстречу.
И последний вариант, самый фантастичный — они вообще отказались от погони. Но на это рассчитывать не стоит, даже если они так и сделали. Не хрен расслабляться.
Так. Петли навязаны, взрыватели вкручены, провода навешаны и собраны в коллектор, от которого ведет только один электропровод. Последняя проверка и можно идти к автобусу, на ходу провод с катушки сматывая.
Катушку, провода и промышленные электровзрыватели Билл мне всё же продал, хоть и душу из меня тогда вынул: зачем, да почему? Всё-то ему знать надо, толстой морде. Но проникся и даже адскую машинку выдал портативную, импортную. Не то, что наши тяжёлые чемоданы с длинной ручкой-втыкалкой в качестве инициатора. Всё культурно и аккуратно, правда на аккумуляторах, но у нас есть, где и чем их зарядить без проблем. А так, как бы и проще пользоваться: провод вставил, включил, крышку отбросил и на красную кнопку нажал. Щас попробую, как там оно.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
