50 оттенков ксерокса (общий файл)

— А я говорил, странные они, — пискнул Эраст, но тут же заткнулся под свирепыми взглядами — моим и Гаваны.

— Ну и придурки вы недоделанные! — не выдержал я и отчитал друга.

-Да ты дослушай! — возмущенно перебил Пашка. — Поехали мы к ним, в гости, а они и привели нас на это свое сборище, а там куча хипарей каких-то, растаманов, какая уж там любовь... Мы свалить хотели, а они нас обступили, укурки бородатые, и давай нам эти книги впаривать, мол, правило у них такое, чего-то расписаться... Они говорят, книги нам распространить надо — продать то бишь. Брошюрки. Ну, притащили они свои книженции, я за кошелек, а бабла-то нету — вспомнил, что мы с Эриком его еще утром потратили — в ресторане пиццу и бухла с доставкой на дом заказали...

С этими товарищами мне все было ясно. Пашка, как всегда в своем репертуаре — еще не перепрыгнул, а уже сказал "гоп", и этот (я с укором взглянул на братца) туда же. Ладно, милостью Евлампия от его рьяных последователей мы отделались всего лишь разорением моего кошелька. Ладно, подтягивать потуже пояс мне не привыкать. Позавтракать можно чашкой кофе на работе, а дома еще какие-то материны закрутки есть, придется ими и питаться. Запас вкусных маминых вареников и пельменей ленивый братец уже употребил, вот пусть теперь супы варит или с Гаваной по соседям подкармливается...

Приехав в общагу, Паша задвинул стопки глянцевых брошюр под кровать, и они с братцем пошли стрелять денег у приятелей под обещание Пашки отдать с получением наследства. Вернулись они несолоно хлебавши — с парой-тройкой мятых сотен, а я пообещал, что если эти оглоеды сожрут мои сосиски и бомж-пакеты, то мелкого я отправлю домой, к маме, а у Гаваны пообещал отобрать айфон в счет долга.

Наверное, что-то во мне и впрямь изменилось. Пашка и Эрастик восприняли мои грозные обещания всерьез и отправились на кухню со скорбным видом чистить картошку. Вечером мы поугорали над скачанной Пашкой киношкой и легли спать.

...Звонок Валерии Карловны с утра бодрит так же, как ледяной душ, если принимать его не выходя из постели.

На часах было шесть, но маму это совершенно не смущало. Нормальные люди все как один встают в пять, а ложатся в девять. Вот так. Если честно, меня насторожил не сам звонок, а то, что подобные звонки мама никогда не совершала просто так. Для этого нужна была особо важная причина. И выяснилась она почти сразу. Ее сообщил мне торжественный и взволнованный мамин голос. Неужели к нам в гости приезжает президент?...

Нет, конечно, всё оказалось гораздо серьезнее. Как выяснилось, вся наша семья — включая меня и Эраську, была приглашена на свадьбу дочери двоюродных родственников по отцовской линии. Я помнил их — в детстве мы пересекались летом, когда гостили у общей прабабушки, которая жила в поселке колхоза "Труженик". С Анюткой, которая счастливая невеста, мы не то чтобы не ладили, просто интересов у нас общих не было. Я был послушный мальчик-ботаник, а она вся такая девочка-девочка. В общем, полная противоположность Насте...

— Алло, Эдичек! Ты меня слушаешь? Слушай внимательно, а лучше запиши! Центральный ЗАГС Трехреченска, ты знаешь где он находится? В субботу! Подъехать надо часика за два, чтобы не опоздать.

— Зачем, мам, мы вроде на одну свадьбу едем, а не на десять? — я просто не удержался от легкого троллинга.

— Эдичек, не ёрничай! Что за дурацкие шутки? Такое ответственное мероприятие!

— Прости, мамуль, — решив не будить в Валерии Карловне зверя, сбавил обороты я, но не удержался, — ты так переживаешь из-за чьей-то свадьбы, будто она твоя собственная.

— Эдуард! Ты меня разочаровываешь! — трубка в моей руке задрожала от праведного гнева. — Мы с твоим отцом прожили вместе почти 25 лет...

— Извини, мам, просто в главном ЗАГСе свадьбы идут потоком, если ты не знала, и за два часа мы рискуем пресытиться праздником, даже не начав праздновать.

Уловив долю здравого смысла в моих словах, не терпящая собственной неправоты Валерия Карловна тут же перевела тему:

— И не забудь погладить выпускной костюм.

О нет! Жуткий ношеный выпускной костюм, который щедро презентовал мне кто-то из добродетелей-родственников, снился мне в страшных снах. Мама втюхала мне его с собой, когда приезжала на мое вручение диплома, вместе с парадными "трусиками" и "носочками". Вы же помните, мой так называемый выпускной быд обычной пикниковой пьянкой, и нужды в костюме не было, да и, если честно, я б постыдился его надеть куда бы то ни было.

— Я купил себе новый, — радостно объявил я: зная перфекционизм мамы на таком важном мероприятии, как свадьба, она точно предпочтет новинку обноскам, но не тут-то было!

— Нет, Эдичек, надо одеть именно этот костюмчик, ведь именно тетя Галя его тебе и подарила. Она обрадуется, увидев, что ты его надел.

— Мам, я думаю тете Гале будет не до моего костюма — у нее дочь замуж выходит как-никак, так что переживет она, если я в своем приду.

— Сын! Мы с отцом всегда воспитывали тебя благодарным и вежливым человеком! Ты должен уважать своих родственников и быть благодарным за их внимание и подарки.

Теперь переводить тему пришлось мне.

— Мамуль, хочешь, я приду к ЗАГСу за два часа и займу вам место в первом ряду?

Мое подхалимство прокатило, мама растрогалась и ласково ответила:

— Вот видишь, Эдичек! Ты же можешь быть хорошим и послушным. Я еще позвоню тебе позже, все уточню, а то бесплатное время на телефоне кончается.

На этом судьбоносный разговор окончился.

Вашу ж Машу, то есть Аню! Только свадьбы мне не хватало. Сон с меня слетел, и я пошел на кухню и по такому поводу сварил себе кофе в турке. Пошарив в тумбочке мелкого, я нашел заначенные им полплитки шоколада и решил употребить их, чтобы мой бедный мозг придумал, как откосить от семейного торжества.

Мелкий неожиданно проснулся от шороха фольги и попробовал возбухнуть, но я напомнил ему, что вампиры бессмертны и вообще питаются кровью, так что с голода он не умрет. Вампиреныш обиженно засопел и отвернулся к стенке. Это ведь я ему еще про свадьбу не сообщил...

Отговориться работой? Симулировать тяжелый грипп? Свалить и отрубить телефоны? Перебирая таким образом варианты, я подъехал к офисному центру. У самого лифта меня нагнала Лиля с букетом гербер и хризантем, подхватила под руку и принялась щебетать о том, как красиво украсили вчера кабинет, и чего это меня не было?

Впрочем, ответов она от меня не особо ждала, а сразу же потащила показывать сделанное. Кабинет был убран, на Настином столе стояла ваза, куда Лиля торжественно водрузила цветы. Над ксероксом гордо висел таджикский флаг, а на поверхности лежала открытка.

-Распишись, — Лиля сунула мне ручку. Я открыл сложенный листок и прочитал:

"Анастасия Христофоровна, все будет хорошо! Мы — Ваша команда — вас не подведем! Ваши "оттенки"

P.S. А Мартынов больше не будет!" и нарисованная рожица с жалобными глазами, вроде кота из "Шрека".

Я поставил свою подпись, Лиля несколько раз хлопнула ресницами, словно была очень растрогана всем этим, и позвала меня в кухонный закуток выпить чаю.

Вскоре пришли все сотрудники, опаздывал только Мартышкин, отчего все немножко нервничали. Наконец, пришла Настя, дернула ручку кабинета и удивилась:

-Лиля, почему кабинет заперт? Дай-ка ключи.

-Э... их забрала охрана... проверить... — залепетала Лиля.

-Что за бред? — Настя пожала плечами и увидела из кухонного закутка несколько выглядывающих радостных лиц. — Так, что у нас сегодня за праздник? До моего дня рождения еще рановато...

В эту минуту за спиной возник запыхавшийся Мартышкин с коробкой в руках.

-Я не виноват, просто... — начал он и запнулся, увидев, что опять чуть все дело не запорол.

-Видимо, все в сборе и теперь я могу открыть кабинет? — захихикала Настя, уж очень уморительна была физиономия Мартышкина. — Надеюсь, там не разбитое стекло...

-Что вы! Наоборот! Закройте глаза и не подглядывайте, — Тина вынула шелковую черную ленту и протянула ее мне, как самому близко стоящему.

Я с бьющимся сердцем закрыл глаза Насти лентой, ощутив сладкий ванильный запах ее волос. Я слегка провел по ним пальцами, чтобы ненароком они не попали в узел, который я осторожно завязывал. Ох, я надеялся, что никто не обратит внимания на мои покрасневшие щеки.

-Готово, — скомандовал я и, осторожно придерживая Настю за плечи, ввел её в кабинет.

-Подожди, не снимай, — Лиля принялась поправлять цветы, а Тима поставил на ксерокс коробку с тортиком.

-Ну, скоро там? — голос Насти весело звенел от нетерпения, и ее руки потянулись к повязке.

И тут я, внутренне холодея от волнения и собственной смелости, положил свои ладони на ее, словно останавливая.

-Сейчас я сниму, — сказал я, почувствовав, как слегка пересохло в горле. Ноздри снова слегка щекотнуло тем же упоительным запахом ванили, я потянул за концы ленты, распуская узел и снова позволив себе дотронуться до ее медных, блестящих волос.

-О Господи, — Настя ахнула, прикрыла рот ладошкой и засмеялась, увидев таджикский флаг. — Вы что, стащили его с базы отдыха? Вау, как убрались-то, не узнать просто! Так, я бросаю рекламный бизнес и открываю клининговую фирму!

-Не надо бросать, — Тина протянула открытку, Настя раскрыла ее, а когда подняла глаза, они влажно заблестели.

-Спасибо вам, оттеночки, — сказала она слегка сдавленным голосом, но сразу же совладала с эмоциями. — Так, что стоим? Несите чашки, повестка утреннего совещания — есть торт!

Я пошел помочь Лиле с чашками, а когда вернулся, до меня донеслась часть диалога:

-... всё придумал?

-Это Эда идея была, — сказала Аленка, разрезая торт на маленькие кусочки.

-Не только моя... общая, — смущенно сказал я, передавая Насте чашку с кофе.

Тина закатила глаза:

-Не скромничай!

Настя посмотрела на меня с такой потрясающе счастливой улыбкой, что я позабыл добавить в свой чай сахара. Ничего, мне было и так сладко. Мои ладони снова ощущали прикосновение к ее волосам, и от них мне чудился запах ванили.

Наш маленький неожиданный праздник здорово поднял всем настроение. Все работали, кажется, с огромным энтузиазмом. Даже предстоящие "свадебные выходные" не омрачали мою радость, несмотря на то, что мои две попытки избежать этой каторги провалились.

Итак, настала суббота. Волевым решением Валерии Карловны в Трехреченск родители выехали даже не на первом, а на ночном автобусе. В пять утра они были на автовокзале, а через час, соответственно, перед нашей общагой.

"Рыбак рыбака видит издалека", как говорится, и наша дотошная вахтерша пустила Валерию Карловну и отца без разговоров — за пять минут общения они сумели найти общий язык и подружиться — родственные души, чего взять. Их маленькая светская беседа не пошла на пользу никому из нашей дружной компашки.

Вахтерша нажаловалась на Гавану и, естественно рассказала, что под его дурное влияние попал дорогой Эрастичек и вообще... Так что в нашу комнату мама ворвалась подобно торнадо и с утречка устроила разнос всем нам, для тонуса, так сказать. Хитрый Гавана, почуяв, что запахло жареным, тут же свинтил в душ, так что основной удар на себя принял я.

Когда страсти улеглись, я в целях примирения предложил родителям чай и пирожки из местного буфета. Это немного успокоило Валерию Карловну, то есть перевело ее недовольство в новую плоскость — мама начала возмущаться, какую дрянь мы тут едим, и как это пагубно сказывается на организме.

Постепенно переведя разговор на поучение Эраста, я слинял в душ и долго не торопился оттуда возвращаться. Жаль, нельзя было остаться в душевой на целый день: во-первых, начали возмущаться соседи, а во-вторых, мама могла явиться по мою душу даже к душу. Пришлось вернуться.

Посреди комнаты Валерия Карловна примеряла на Эраста какой-то невнятный костюмец. Выглядел он не лучше моего выпускного (видимо, тоже щедрый дар тети Гали). На лице Эраста застыло выражение муки, но перечить маме он не смел — не тот случай — и принимал унижение молча. То есть, ноя и поскуливая, конечно, но не вступая в открытый конфликт.

— Какой ты у нас красавец! Ну-ка покрутись!

Я чуть со смеху не прыснул, наблюдая, как мелкий уныло топчется на месте, поворачиваясь вокруг своей оси.

— Может, я в своем пойду, а мам? — все же решился на протест он и тут же получил за свою дерзость.

— В своем он пойдет! Чтобы я с тобой со стыда сгорела? Знаю я это твое свое! — Валерия Карловна вынула из сумки расческу и принялась деловито зачесывать братцу волосы пробором. — Вот так, под Колю Баскова...

— Ну мааам, — взвыл Эраст, пытаясь уйти от позора.

Тут даже мои стальные нервы не выдержали, и я великодушно избавил вампиреныша от мук.

— Мам, мы опаздываем уже, выходить надо, если хотим пораньше к ЗАГСу приехать.

Уловка сработала, и Валерия Карловна отвязалась от братовой прически. Мне даже жалко его было — бедолага, увидь его кто знакомый в таком облике, авторитету загадочного вампира будет нанесен неповторимый урон.

В суматохе сборов мама не заметила, что я-то свой злополучный костюм не надел. Просветление снизошло на нее в маршрутке. Сообразив, что на мне вовсе не подарок тети Гали, а нечто другое, она сделала мне выговор, но поворачивать назад было поздно.

Я поймал на себе завистливый взгляд Эраста. Нечего тут завидовать, я боролся за его честь, как мог.

— Кстати, Эдичек, на свадьбе будет дядя Женя Жуков со своей Анечкой. Я обещала тебя с ней познакомить. Чудесная девочка — учится на экономиста и папа работает в Администрации, — слово "администрация" в устах моей мамы звучало именно так, с заглавной А. — Она такая скромная, послушная, симпатичная...

В этот момент беседы в моих ушах автоматически выросли ментальные затычки. Раз — и все. Все эти Анечки, дяди Жени и прочие сотрудники администрации остались "за бортом". Мама периодически заводила подобные разговоры и я, дабы не травмировать свою и ее психику, предпочитал в такие моменты выпадать из реальности.

Включился я на фразе "...и тебя туда обязательно устроим!"

— Куда? — переспросил я.

— В администрацию, к дяде Жене. Нужно работать в приличном месте, а не в этой твоей шараге!

— "50 оттенков" — одна из лучших рекламных фирм по стране, — брякнул я, тут же сообразив, что сболтнул лишнего.

— Какие еще оттенки? — мама настороженно нахмурила брови. — Ты что-то недоговариваешь, Эдичек! Ты же работал в магазине?

Пришлось колоться. Я, как мог пытался отвести подозрения от Насти, но материнское сердце не обманешь, и Валерия Карловна опознала "противника" мгновенно.

— Это та великовозрастная вертихвостка тебя окрутила? Я так и знала, что ты ей на крючок попадешься, ты же такой наивный, неопытный.

— Успокойся, мам, это такая программа по трудоустройству лучших выпускников, университетская, — я попытался придать "веса" своему выбору.

— Все смеешься, хихикаешь! — Валерия Карловна напустила на себя трагизма и повысила голос так, что на нас стали оборачиваться другие пассажиры маршрутки. — Ничего, вот поплачешь ты с этой "прости господи", попомнишь мои слова...