Рукопись, найденная на заброшенной станции. 4. Пират

Наши вышли в ближнюю зону станции. Десяток приватиров ломанулся прямо к ней. Кто-то погиб, получив заряд в упор. Кого-то отвлекли защитники. Наконец один из прорвавшихся протаранил станцию, точнее стволы рельсотрона. Всё — как военная сила станция кончилась.

Аварские корабли начали отступать ко второй волне. С нашей стороны вышли из боя где-то семьсот кораблей. Аварцы потеряли тысячу. Боеспособных кораблей у них было больше, чем у нас, но потери их деморализовали.

"Что, мальчики, надеялись на лёгкую победу? Ха-ха. Пришло время умирать!" — Передал кто-то из наших капитанов. Наши корабли демонстративно добили последних аварских подранков, снова сформировали фронт и начали накатывать на подкрепление. И аварцы дрогнули. Некоторые из отступающих набрали слишком большую скорость, когда драпали и, проскочив подкрепление, слишком медленно тормозили. Кто-то вообще решил не тормозить, разгоняясь для прыжка. Да, на избитом корабле без щита или с ополовиненным оружием толком не повоюешь. Так что вроде делали аварцы всё правильно. Но вид уходящих кораблей, фронт наших, грозно прущих на рожон, куча разбитых кораблей — всё это не прошло даром. Аварцы побежали. Не все. Часть осталась в строю. Наши как на учениях, провели удачный манёвр, воспользовались неразберихой и начали скатывать с фланга тех, кто пытался нам противостоять. Потом аварский командующий решил перебазироваться в тыл, фронт рухнул и аварцы бросились наутёк. Те кто мог, конечно. Наши погнались и продолжили добивали подранков. Почему их не брали в плен? Мы же победили?

В итоге аварцев сбежало порядка восьмисот кораблей. Где-то треть от общего начального состава. У нас к концу бойни половина кораблей была уничтожена или повреждена так, что не могла продолжать бой.

* * *

Я очнулся от того, что Дьярви выковыривал меня из повреждённого ложемента.

— Всё, Казак, не кипешуй, мы побеждаем. Сейчас тебя в челнок оттащу. Не помогай, не нужно, ты больше мешаешь. — Выговорил он мне. — Ты, главное, не сдохни ненароком.

Тело я почти не чувствовал. Что-то чувствовал как ватное, что-то не чувствовал вообще. Мозги, как в тумане, еле шевелились. Дьярви передал меня кому-то из наших. Я пытался рассмотреть имя, но не смог. По скафандру — абордажник. Меня пристегнули в кресло. Рядом со мной кто-то сидел, пристёгнутый. Скафандр Умиды — отметил я и отрубился.

Очнулся я через пару суток в медкапсуле на занятой нами космической станции.

Да, за эти двое суток дел наши наворотили — о-го-го!

Сначала наши высадили десант абордажников и взяли под контроль космическую станцию с лифтом. Лифт был выключен аварцами. Все, не успевшие сбежать со станции оказались нашими заложниками. Наши заняли верфь. Заточена она для починки приватиров — самое то. Заняли заправку — водород нужен. Всех аварцев пообещали отпустить за выкуп. Нет сбережений — возьми кредит — аграфский банк работает. Всем работающим поставили повышенный тариф — трёх, пяти и даже десятикратный. Всё равно расплачиваться будем не деньгами, а выкупами. Заработал больше — можешь выкупить родственника, друга, любовницу, да кого угодно. Со всеми работающими заключали контракты и, хвала репутации аратанцев, это работало. И ещё: саботаж или ненадлежащее исполнение обязанностей — смерть, любое сопротивление — смерть... Деньги и смерть — и вот всё работает. Не лучшим образом, но функционирует.

Потом, часов через двенадцать после начала боя, в систему залетел наш разведчик и с докладом шустро усвистел назад. Ещё часов через двадцать появилась вторая волна. Аварцев-засадников она то ли напугала, то ли турнула, то ли они сами, осознав результаты сражения, смылись, но в любом случае космос был пуст и безопасен. Во второй волне пришли галифатцы — "добровольцы с военной выправкой". "Отпуска взяли" — я слышал, как шутили они про своё появление. Планетарный десант сходу додавил хилую планетарную ПКО и остатки организованного сопротивления. Взял под контроль и запустили космический лифт. Аграфский банк начал работать днём и ночью без перерыва...

Галифатцы организовали транспортный коридор. Этот коридор раздваивался — один его рукав вёл на Раус, второй продолжался в Галифат. На Зурнуш транспорты тащили запчасти и боеприпасы, обратно — добычу, раненных и освобождённых.

Первые сутки наши оставшиеся на ходу суда шерстили поле боя. Вытаскивая всех живых, наших мёртвых, трофея разные полезные ценности. С приходом второй волны появились и профессиональные трофейщики, так что оставили это увлекательное занятие им.

После налаженного трафика начали торговать домами и прочей инфраструктурой в столице и ещё двух крупных городах.

"Уважаемый, готовы ли Вы заплатить, чтобы пираты не снесли Вашу собственность? Как мы гарантируем, что собственность не пострадает? Договор страхования в аграфской страховой компании. Вы страхуете, выплачиваете страховой взнос, можно в кредит, если что-то случается с Вашей собственностью — получаете страховую премию."

* * *

Вот в это время я и вылез из медкапсулы в маленькой комнате. "Медцентр на станции Зурнуш" — локализовала нейросеть моё положение.

"Казак! Напиши мне СРАЗУ, как вылезешь из медкапсулы. Расскажу что, где и как. Дьярви." — Тренькнуло мне сообщение.

"Да." — Подумал я и огляделся.

Маленькая комната, медкапсула и рабыня. Молодая женщина с фиолетовой кожей в униформе, очень специфичной униформе, не скрывающей, что нижнего белья у неё нет. Она открыла шкафчик, показывая мне мой лётный скафандр, открыла дверцу душа, предлагая обмыться.

"Обмыться действительно стоит." — Решил я и полез в колбу душа.

"Я в медцентре." — Написал я Дьярви.

Я запустил душ два раза. Вышел из него чистый и обновлённый. Медкапсула уже уехала, на её месте была кушетка. По комнате суетилась рабыня, делая вид, что прибирается и протирает поверхности.

"Приятные у неё формы." — Подумал я. Взгляд невольно задержался на женщине. Настроение у меня стало хорошим и игривым. Я одел скафандр, в это время пришло сообщение от Дьярви.

"Умида умерла. Тело в морге. Определись, что с ним делать. Всё оплачено."

Я почувствовал, как жизнь наотмашь двинула меня поддых. Я сел на кушетку. Меня затошнило, прямо согнуло. Стало очень тяжело дышать, я с трудом делал маленький вдох и меня клинило, также трудно выдыхал. Постепенно я продышался, выпрямился, написал Дьярви:

"Умида? Но как же так?"

"Травмы оказались слишком серьёзными. Инд-аптечка не справилась. Вытаскивали с ложемента мы её ещё живую, загрузили уже мёртвую. Держись, Казак! Я всё понимаю. Держись! У нас пол-экипажа погибла. Выжили из спецов двигателист с реакторщиком с задней капсулы, да ты. Вся передняя капсула в смятку. Аязли тоже погиб. Хороший был командир. Абордажников многих поломало, но выжили все."

"Понял. В морг пойду."

"Да. Как закончишь напиши."

Сколько прошло времени? Ведь совсем не много. Минуты две, может три. Рабыня всё также провоцирующе изгибается. Я встал и вышел из комнаты. Коридор, поворот, приёмная, аварец в годах, серьёзный и внушительный.

— Парень! Как чувствуешь себя после лечения? Тебе не понравилась женщина?

— Лечение нормально. — Ответил я ему остановившись и глядя в глаза. — Рабыня не понравилась. — И, не давая вставить слова о замене, продолжил: — Я мститель, не люблю рабство и рабовладельцев.

Под моим взглядом аварец посерел, буквально уменьшился ростом. Только что мне приходилось немного задирать голову, а теперь я гляжу на него сверху вниз.

— Я... У меня не осталось рабов. Ваши их освободили и скоро заберут. Увезут в Аратан. Просто... Просто они здесь работают, зарабатывают деньги... Всё совершенно добровольно... А нейросети им сменят... Потом. Мне так сказали...

— Хорошо. Я доволен. Заплати ей.

Я развернулся и не слушая аварца ушёл. Морг оказался недалеко. Здесь всё недалеко — станция небольшая. В морге тоже заправлял аварец в годах. По его профессиональному торжественно-скорбному виду сразу был виден похоронный агент.

— Я по поводу тела. — Ответил я на его безмолвный вопрос.

— Идентификатор, пожалуйста.

— Мой?

— Нет. Человека, по поводу которого Вы ко мне обращаетесь.

Я скинул ему умидин и через пять минут на один из постаментов дроиды привезли поддон с Умидой. Она была в своём скаыфандре. Вся нижняя часть у неё была раздавлена.

— Хотите попрощаться?

— Да.

— Пожалуйста. — Откликнулся аварец и отшёл. В морг зашёл ещё кто-то из наших, из аратанцев в смысле, но я видел только Умиду. Я подошёл к ней и сдвинул лицевой щиток. Лицо у неё было бледное, смертельно-белое, расслабленное. Глаза были открыты и безжизненны. Смотреть на них было выше моих сил. Я снял перчатку, положил ей руку на лицо и провёл вниз, пытаясь их закрыть. У меня не получилось.

— Давайте я помогу. — Оказался рядом похоронщик. Я кивнул и он ловко, аккуратно и уважительно глаза Умиде закрыл. Теперь лицо казалось спокойным, можно было подумать, что Умида спит.

"Спи спокойно, девочка моя." — Прошептал я про себя. Услышал меня похоронщик или нет — не знаю. Он тихо отошёл. Я стоял и смотрел на Умиду. "До встречи в лучшем из миров." — Снова прошептал я, окончательно прощаясь с женой.

Я пошевелился, оглянулся, нашёл глазами агента, и он сразу ко мне подошёл.

— Что дальше? — Спросил я его.

— Теперь нужно решить, что делать с телом. Оставлять его в Аваре ... не советую. Я могу подготовить его к транспортировке.

— Да.

— Осталось понять, к какому похоронному обряду готовить.

— Э-э-э.

Для меня это тёмный лес. И мыслей у меня никаких не было. Нужно было что-то решать, но что? Похоже, похоронщик меня понял:

— Галифатка?

— Э-э-э. — Не сумел сразу ответить я на этот простейший вопрос.

— Извините, она родилась и воспитывалась в Галифате?

— Да.

— Могу порекомендовать кремацию. Пепел в герметичную капсулу. Капсула ожидается небольшая — он показал мне размер с трёхлитровую банку. Удобна для транспортировки.

— Да.

— Скафандр? В нём кремировать нельзя...

— Выкинуть. — Ответил я и аварец кивнул.

— Нейросеть, импланты?

— С ними кремировать можно?

— Да.

— Тогда кремировать.

— Присутствовать при кремации будете?

— Да.

Подъехал дроид. Избавил труп от скафандра, просто срезал его. Поддон поехал, мы с похоронщиком пошли следом. Поддон заехал в большую бочку. Через 15 секунд выехал. Бочка закрылась, просветлела, я мельком увидел Умидину руку и всё в бочке пропало в пламени. Минута, и всё кончилось. Бочка загудела и ещё через минуту агент взял в руки урну.

— Хотите забрать сразу? Или можно оставить здесь до востребования.

— До востребования.

— Хорошо. Последняя формальность. Для оплаты мне нужна Ваша подпись о проделанной работе.

Я заверил чек подписью Казак и текущим откликом нейросети.

— Это достаточно, чтобы в вашем Совете Капитанов не возникло вопросов? Может быть ещё укажете корабль?

— Корабля у меня больше нет. Можно сослаться на страничку вашего сайта?

Я открыл в локалке галонета "Розыск преступных элементов" и свою именную страничку. Цена на меня подросла. За живого давали 990 тысяч, за голову — 820.

— Вот. Это я.

— Конечно, лер. Этого более чем достаточно...

Я вышел из морга, остановился и написал Дьярви:

"Я всё. С Аязли и остальными нужно что-то делать?"

"Нет." — Откликнулся Дьярви. — "С ними всё в порядке. Я только Умиду тебе оставил. Приходи в Совет, будешь представителем нашего экипажа. Ты у нас заместителем Аязли был, так что самое то. А я с нашими так покручусь — для кошелька полезнее будет. В Совете смотри, слушай — будет что важное-интересное свяжись, с руководством не спорь, в конфликты не встревай, будет что по делу — говори, но не словоблудствуй. Разберёшься."

4.26. На Зурнуше.

Совет располагался на планете. Лифт работал и я им без проблем воспользовался. Перед выходом из лифта стояла толпа совсем молодых аварок в оцеплении. Когда я вышел, их загнали в лифт сколько влезло, ну и пару сопровождающих десантников к ним в компанию, и лифт сразу ушёл наверх.

Я обошёл толпу, миновал какие-то утрамбованные развалины, и ко мне прицепился какой-то крупный галифатец.

— Эй, малец, блистающую хочешь?

— Что?

— Аристократку аварскую попользовать хочешь?

Галифатец мотнул головой, я обернулся и увидел бордель с распахнутой витриной. За витриной в главной приёмной был установлен сексодром. На нём — разложена аварка. Руки-ноги привязаны к креплениям на углах кровати. Аварка чёрная с краснотой — действительно блистающая. Молодая, но уже рожавшая, судя по раздавшимся бёдрам и крупной груди. На лице — презрительное отвращение.

— Нет. — Ответил я и собрался идти дальше.

— Я тебя не отпускал.

В ответ на эту реплику я снова повернулся к галифатцу.

— Вот, так-то лучше. — Произнёс галифатец, и я подумал, что он закинулся каким-нибудь "расширителем сознания". С другой стороны Дьярви просил "стараться не конфликтовать"...

"Ладно, попробую разрулить." — Мрачно решил я.

— Шлюха знатная — отвечаю. — Продолжил галифатец. — Ещё никто недовольным не ушёл. Аристократка драная, а на выкуп у неё денег не нашлось. Так что пусть отрабатывает...

— Не до того мне.

— Ой, какие мы занятые! Давай! Когда ещё доведётся аристократку попробовать. А так вернёшься, будет чем похвастать...

— Да было б чем хвастать.

— Что, скажешь были у тебя аристократки?

— Были.

— Вот всем вы, аратнцы, хороши. Только врать горазды...

— Не хочешь — не верь.

— Стесняешься? — Спросил, глядя на моё лицо галифатец. Потом сразу же и ответил: — Нет, не стесняешься. Не одобряешь и брезгуешь. Сосунок ещё. Кто эту шлюху трахнет, если не ты?

— Вон. — Кивнул я на бредущий в сторону лифта десяток рабов с сопровождением. — Можешь им предложить с Аваром напоследок попрощаться.

— Им жирно будет. Ты давай, а потом прись, куда шёл.

— Не до того мне. Я в Совет иду.

— Делегат что ли?

— Да.

— Сплавили как бесполезного?

— Хм...

— Ладно, вали... Гонористый, сука. Надо бы тебя поучить. Гонор твой с говном выбить...

Я молча стоял и глядел на галифатца. Настроение у меня от его слов не улучшилось. Мне захотелось убить дурака, но я себя сдержал.

— Джасеми! Иди сюда! Твоя очередь караулить. — Прокричал кто-то на галифатском.

— Сейчас иду. — Заорал в ответ галифатец.

"А имя ему подходит. Действительно большой-огромный".

— Ты на меня так смотришь, будто дуэлиться готов, соплячок. Иди давай, не до тебя. Решишься подраться — набери, уму-разуму тебя поучу...

Джасеми скинул мне контакт и, не ожидая ответа, пошёл в бордель. Не отвечая ему пошёл и я.

* * *

Подходя к Совету, я сбросил сообщение Дьярви:

"Не знаешь, где мой абордажный скаф?"

"Новый закажи. На складах есть."

Не успел я отписаться, как сразу пришло ещё одно сообщение:

"Кстати, идея хорошая. Подожди меня там, в Совете, я его притащу."

"Понял." — Откликнулся я.

На входе в Совет представился делегатом от экипажа Револьвера, и меня пустили внутрь. Совет заседал в спорткомплексе. Основное заседание проходило на спортивной площадке в половину футбольного поля. Делегаты занимали зрительские места в амфитеатре. Что говорилось внизу слышно было плохо. Но я подключился к трансляции, глянул на картинку выступающего, свернул её и, оставив только голос, начал осматривать всё вокруг. Делегатов было под тысячу. Люди приходили и уходили, сбивались в группки и растекались, кто-то слушал выступающего, кто-то общался.