Лизабет гневно сжала губы и подняла бровь в удивлении от столь явно выраженного оскорбления в свой адрес.
— Вы забываетесь, мисс Торнтон. Ваша манера изъясняться поражает своей вульгарностью и отсутствием хорошего тона, которые должны быть присуще людям вашего рода занятия, — холодно произнесла Лизабет, крепче сжав девочку за руку. — Боюсь, что мое мнения о вас слишком сильно упало, что не может удручать.
— А я уже давно сужу о вас слишком низко, мисс Уэлсон, сначала вы пытались очаровать милого доктора Фримена, теперь же вовсю занялись его светлостью в присутствии законной супруги, — гувернантка брызгала ядом, не смотря на присутствие ребенка, при этом цвет лица женщины приобрел нездоровый оттенок. — Но вам это просто так с рук не сойдет...вся округа уже знает о ваших делишках с герцогом.
Лизабет почувствовала, что гнев закипает в жилах и вот-вот вырвется наружу. Одно только сдерживало ее — присутствие ребенка. Смерив гувернантку презрительным взглядом, девушка с отвращением произнесла:
— Что ж, вот ваш удел, мисс Торнтон, завидовать другим более удачным соперницам и брызгать слюной от невозможности предложить мужчинам что-то более ценное, нежели свой скверный характер и ограниченность. Мне же, в отличие от вас, нечего стыдиться, потому как я чиста и перед людьми, и перед своей совестью.
Гувернантка смертельно побледнела, и со словами "я это так не оставлю" быстрым шагом удалилась в сторону замка. Лизабет перевела расстроенный взгляд на притихшую девочку, которая, широко раскрыв глаза и рот, наблюдала за разыгравшейся на ее глазах бурной сценой.
— Прошу меня простить, леди Виолла, что не сдержалась, и позволила вам оказаться свидетельницей столь неприятного разговора, — Лизабет погладила девочку по кудрям, рассыпавшимся по спине.
Затем с улыбкой осмотрела наряд Виоллы. Длинная юбка в складку из теплой шерстяной ткани в шотландскую клетку и коричневый редингтон с отделкой из красного атласа являли собой удачный ансамбль, так выгодно подчеркивающий все достоинства внешности Виоллы. Сам крой редингтона, повторявший покрой одежды для взрослой леди, скрывал все недостатки детской фигурки. Ярко красный берет кокетливо украшал темные кудри Виоллы, который впервые выглядели более насыщенными и блестящими.
— Должна заметить, что вы сегодня просто прелестны, — произнесла девушка, присев на корточки рядом с Виоллой. — У вас новый наряд? Вам очень идет. И вы, как я погляжу, воспользовались тем мылом, которое я вам купила на ярмарке? Волосы у вас просто светятся.
Девочка зарделась от удовольствия и улыбнулась.
— Это наряд папа выписал из Лондона. Он очень добрый и заботливый, правда? А мыло действительно очень хорошее, моя горничная Бетти даже удивилась, когда мои волосы высохли и стали такими.
Лизабет нежно улыбнулась.
— Да, у вас замечательный папа, Леди Виолла.
— Ой, мисс Уэлсон, зовите меня Виоллой. — Всплеснула руками девочка.
— Если так хотите, тогда и вы меня зовите просто мисс Лизабет, договорились?
— С радостью, мисс Лизабет.
— А за что вас отчитывала мисс Торнтон?
Виолла казалось немного смущенной, но ответила:
— Она хотела, что бы я попросила папу не отсылать ее из замка, а я сказала, что ни за что не стану этого делать, потому что я не люблю ее, и она мне не нравится, и никогда не нравилась. Она сказала, что я очень непослушный и трудный ребенок, и что без гувернантки папа отправит меня в закрытый пансионат для девочек...но ведь это неправда, папа никогда не захочет, что бы я так страдала вдали от него...
— Конечно же нет, детка. Его светлость говорил мне, что не станет этого делать.
— Но мама хочет отправить меня в пансионат для девочек. Она сама мне вчера сказала...Мне очень грустно от того, что мама так переменилась ко мне...она больше не говорит мне "мое бедное дитя" и не целует меня на ночь. Вчера вечером она была очень сердита на меня.
Лизабет нахмурилась. Как мать может называть своего ребенка "мое бедное дитя"? Неужели герцогиня совершенно не испытывает материнских чувств к Виолле, но почему?
— Я уверена, что тебе показалось. — Произнесла Лизабет, желая успокоиться ребенка. — Она, вероятно, устала с дороги, не волнуйся, она же твоя мама и, должно быть, любит тебя. Все уладится, вот увидишь.
Виолла хотела было что-то ответить, как вдруг услышала хруст ветки со стороны дорожки, и обернулась. Лизабет поднялась во весь рост. К беседке вышла одна из самых красивых женщин Англии, герцогиня Блэйкстоун. По пятам за нею следовала мисс Торнтон, зябко кутаясь в толстую шаль. Выражения лиц обеих дам не сулили ничего хорошего как мисс Уэлсон, так и Виолле. Внутренне подобравшись, чувствуя напряжение в области затылка, Лизабет с полным внешним спокойствием разглядывала ее светлость, не поведя даже бровью на точно такое же разглядывание собственной персоны.
Зеленая атлас-тафта идеально подчеркивала великолепную фигуру ее светлости, казалось, кринолин нисколько не смущал ее движений, узкая талия была перехвачена поясом с золотой вышивкой. На плечи была накинута теплая темно-зеленая накидка с такой же вышивкой, как и на поясе. Изящные руки, затянутые в черные с золотом перчатки, крепко сжимали веер из черных пушистых перьев. Белокурые волосы были уложены в замысловатую прическу, при этом пара локонов кокетливо спускалась по спине и груди. В волосах виднелись бриллиантовые заколки, а в ушах сверкали бриллиантовые серьги в виде капель.
Если бы не полуденный свет, то герцогиню можно было бы принять за молодую девушку, сверстницу Лизабет, однако яркий дневной свет четко проявил мелкие морщинки в уголках суженных от злости зеленых глаз и презрительно кривящихся губ. "Да, — подумала Лизабет, — герцогиня очень красива, но при этом ее красота замораживает, слишком все идеально. Словно она сделана изо льда, а не из плоти и крови".
Молчание в беседке затянулось. Две женщины, глаза которых метали молнии, не уступали друг в другу в красоте. Только Лизабет, несомненно, выигрывала в молодости и душевной теплоте, что было слишком заметно со стороны. Тишину, наконец, разорвал властный голос ее светлости, повелевший дочери покинуть беседку в сопровождении гувернантки. При этом герцогиня так взглянула на Виоллу, что сразу стало понятно, серьезного разговора между нею и матерью не избежать. Девочка расстроено вздохнула и побрела в сторону замка вслед за мисс Торнтон, которая напоследок бросила в адрес Лизабет торжествующий взгляд.
— Так, так, так, — протянула ее светлость, указывая на девушку, которая даже не соизволила сделать положенный реверанс. — Значит, вы и есть наша постоялица, мисс Уэлсон? Должна заметить, что слухи оказались немного преувеличены. Вы не выглядите словно "богиня" или "пленительно красивой", доложу вам.
Яд так и брызжет из уст холодной белокурой красавицы. Лизабет не позволила испытать какого-либо сожаления, что она была одета не так нарядно, как соперница. Одно стало ясно, что мисс Торнтон уже успела насплетничать герцогине о якобы "бурном романе" между постоялицей и герцогом. Понимая, что теперь может оказаться главной мишенью для гнева Виктории, девушка плотно сжала губы, не намереваясь отвечать на грубость грубостью.
— Сожалею, что разочаровала ваши ожидания, ваша светлость. — Спокойный голос и равнодушие, казалось, еще больше разозлили герцогиню.
— Что? Сожалеете? Послушайте, юная интриганка, хочу вас предупредить сразу, я в курсе ваших поползновений в сторону моего мужа, так что даже и не пытайтесь завлечь его в свои сети. Я буду бдительно за вами следить, и, не дай Бог, увижу нечто, близко похожее на флирт с ним или малейший интерес с его стороны, вам очень не поздоровится. Я вас уничтожу.
Лизабет немного опешила от такого напора, но поняв, что соперница не испытывает настоящей уверенности в своем супруге, позволила себе немного расслабиться и иронично поднять бровь.
— Ваша светлость, простите меня за тугодумие, но право слово, не могу понять, о чем вы сейчас так эмоционально говорите? Сдается мне, что вас ввели в жестокое заблуждение, между мною и его светлостью нет никаких отношений, да и вряд ли они могли бы быть...я не считаю женатого мужчину перспективным для себя. Позвольте пройти...
Виктория заскрипела от злости зубами. Войдя решительно в беседку, она закрыла выход собой.
— Да уж, первое впечатление обманчиво, — заметила она задумчиво, но все так же злобно.
Впившись взглядом в соперницу, герцогиня едва ядом не брызгала:
— В начале разговора я подумала, что вы заскучавшая старая дева, которая, кроме черного, разве что предпочтет коричневый цвет в одежде. И что вы, как любая старая дева, без ума от его светлости. Должна вам сказать, мой супруг не пропустит ни одной юбки, какого бы цвета она не была. И что же я вижу? Молодую, очень расчетливую стерву, которая не остановится ни перед чем, что бы совратить чужого мужа...
Лизабет обратила внимание, что по дорожке в их сторону движется причина раздора двух женщин — Блэйкстоун, собственной персоной. Он ступал мягко, неслышно, так что Виктория не могла, находясь к нему спиной, услышать его приближение. Однако все те слова, которые она буквально выплевывала, были ему прекрасно слышны. С каждым брошенным оскорбительным словом лицо мужчины становилось все мрачнее, губы сжимались плотнее, а хлыст, который он держал в руках, грозился быть переломанным пополам.
— Виктория! — Грозно произнес герцог, отчего ее светлость испуганно обернулась к нему лицом, и прижала руки, сжимавшие веер, к вздымающейся груди.
Разглядев тучу на лице супруга, Виктория судорожно вздохнула, пытаясь осмыслить, что из всего сказанного ею, он мог расслышать.
— Как ты смеешь оскорблять мисс Уэлсон в моем замке! Ты сама здесь всего лишь гостья...ты забываешься!!! Немедленно извинись и оставь мисс Уэлсон в покое!
Герцогиня, вмиг растеряв всю свою уверенность, дрожащими губами произнесла:
— Нортон, любимый, я не могу выносить мысли, что у тебя может быть другая...прости, я ослеплена ревностью.
Блэйкстоун поднял бровь, выражая недоумение.
— Прекрати разыгрывать спектакль, сейчас не тот случай, чтобы строить из себя любящую супругу, я требую, чтобы ты принесла извинения! — Сердито бросил он в ответ, на что Виктория нахмурилась, но промолчала.
Переведя взгляд на девушку, которая стояла посреди беседки со скрещенными руками и была слишком задумчива, что не могло его ни беспокоить, обратился к Лизабет:
— Мисс Уэлсон, мне жаль, что вам пришлось выслушать оскорбления в Даркхолте от одной несдержанной на язык особы, которая не отличается должны тактом.
Девушка посмотрела в глаза мужчины, выражающие озабоченность, беспокойство и такую гамму чувств, что ее щеки тут же покрылись румянцем.
— Ваша светлость, это я должна просит прощение у вашей семьи, что оказалась причиной раздора супругов. — Ответила она герцогу, затем повернувшись к герцогине, холодно произнесла. — Не думаю, что услышу от вас слова извинений, да они мне и не нужны, так что оставляю вас.
Виктория отошла в сторону, снимая мысленно шляпу перед мисс Уэлсон за хитрый ход, и пропустила ту к выходу. Лизабет быстро покинула место ссоры, решив вернуться в апартаменты. Внешнее спокойствие совершенно не отражало те чувства, которые в настоящий момент клокотали внутри нее. Такого унижения она еще никогда не испытывала. Быть обвиненной в совращении чужого мужа, да еще и кем? Неверной и блудной супругой герцога...что за игру ведет Виктория? А Блэйкстоун? Разве слова его супруги не явились следствием того, что его светлость до недавнего времени вел довольно распутную жизнь? Или это все очередные наветы Виктории, обозленной и отвергнутой женщины, которая пойдет на все, чтобы уничтожить соперницу, даже очернить в ее глазах собственного мужа? И почему Нортон сам извинился за герцогиню, а не заставил это сделать виновницу оскорблений?
От всех мыслей, что хаотично носились в голове девушки, появилась пульсирующая боль в висках. Войдя в свои апартаменты, Лизабет сбросила с себя верхнюю одежду, затем платье и, переодевшись в пеньюар, залезла в кровать. Накрывшись с головой одеялом, девушка разрыдалась от обиды и душевного смятения. Вскоре появилась Люси и запричитала над хозяйкой, умоляя не плакать, сказать, кто обидел миледи. Поняв, что Лизабет не может успокоиться, она сбегала на кухню за кипятком и заварила успокоительный сбор трав. Заставив миледи выпить отвар, Люси разожгла камин в спальне, затем плотно задернула шторы. Выходя из спальни, девушка то и дело вздыхала, подозревая, что слезы не могли возникнуть на пустом месте. Кто-то слишком сильно постарался, чтобы ее хозяйка так страдала.
* * *
Проснулась Лизабет от нежных прикосновений к лицу, губам, затем глазам. Чьи-то горячее губы целовали ее, а руки гладили по волосам. Какое-то время она лежала, не шелохнувшись, думая, что ей снится сон, а сладостные прикосновения — это плод ее воображения. Затем пришла неожиданная мысль, что герцог проник к ней в спальню по тайному ходу и пытается ее совратить. Она резко вскочила и заехала своей головой по носу искателю приключений в чужих спальнях. Мужской голос взвыл, ругая, на чем свет стоит, маленьких фей и дриад, которые завлекают в свои сети мужчин, чтобы их тут же убить.
В свете огня, пылающего в камине, потирая ушибленную голову, Лизабет разглядела следующую картину. Она лежала в одной сорочке в постели, волосы разметались по подушке и простыне. Подол сорочки бесстыдным образом задрался до самых бедер и оголил ее стройные ноги. Рядом на кровати сидел мужчина в темном одеянии, держась за свой нос обеими руками, бубня нечто нечленораздельное и дико вращая глазами. Девушка с возмущенным криком столкнула мужчину на пол. Быстро развернувшись на кровати, она схватила тяжелый канделябр с прикроватного столика и подбежала с другой стороны к незадачливому соблазнителю.
— Кто вы и что вам надо в моей спальне? — сердито прошипела Лизабет, приподняв над собой канделябр обеими руками, намереваясь защищаться им в случае необходимости.
Мужчина простонал и выставил руки перед собой.
— Ох, милая мисс Лизабет, вы снова послали меня в нокаут, мне даже страшно становится, что вы сделаете со мною в следующий раз, как мне вздумается с вами увидеться.
Лизабет опустила канделябр, затем прошла к камину и лучиной зажгла свечи.
Поставив зажженный канделябр на место, она снова вернулась к повергнутому противнику.
— Ну-с, и что вы опять забыли в моей спальне?
Девушка надела пеньюар и сердито уставилась на Лорда Стила.
— Ой, миледи, — поднялся он, охая, и потер еще раз свой нос. — Я думал, что моему великолепному профилю добавилась пара шрамов, но видимо обошлось. А ведь больно, знаете ли?
— Не хныкайте как девица, милорд. — Сердитые искры еще сверкали из ее глаз, однако в уголках губ затаилась улыбка. — Я жду ответа на свой вопрос?
Невинный взгляд был ответом.
Лизабет вздохнула и, передернув плечами, отошла от мужчины. Присев в кресло возле камина, девушка только теперь заметила, что перед камином на столике были расставлены тарелки, супница, ложки, чашки и свежие булочки в корзиночке. Тут же был и чайничек, потрогав который, девушка ойкнула, так как слегка обожглась.
