Он казался довольно веселым парнем, к тому же. Даже плутовски-злым, можно сказать — по крайней мере, если, как Брайс, вы еще недавно встречали этот термин и ухватились за него, но еще не читали достаточно литературы, чтобы понять, что "плутовски-злой" отнюдь не то же самое, что "безвредный".
Джереми Экс не хмурился, также. Ни разу. Даже после как Хью Араи — гораздо более прямо и точно, чем ему было нужно, по мнению Брайса — объяснил, каким образом клан Брайса оставался живым на станции "Пармли" за последние полвека.
К сожалению, в то время как Джереми Экс не хмурился, кое-кто в аудиенц-зале королевы Берри — во всяком случае, он был так назван ими, хотя Брайс думал, что это больше походило на большой офис, без стола и не очень многими стульями — самого, конечно, угрюмого вида. А она восполняла все, чего не хватало Джереми, и много чего еще.
Ее имя было Танди Палэйн. Оказалось, что она была командиром всех военных сил Факела. Брайс был удивлен услышав это. Если бы кто-нибудь попросил его угадать род занятий этой женщины, он сказал бы, что это либо профессиональный борец или громила в преступной организации. В форменной одежде, будь проклято. Эта женщина просто пугала. Даже без хмурого вида.
К счастью, королева Факела сама не казалась разделяющей отношение своего военного командующего. На самом деле, она казалась очень доброжелательной. А уже через несколько минут, Брайс понял, что хмурость Палэйн была направлена не на него, так или иначе. Она была очевидно только хмурившейся на общее состояние вселенной, ее моральные недостатки.
К тому времени, однако, Брайс перестал заботится о чем Палэйн думала или не думала. На самом деле, он почти полностью перестал обращать внимание на ее существование — и даже существование Джереми Экса. Это было потому, что не пробыли они более пяти минут в присутствии королевы Факела перед Брайсом обнаружилось увлечение молодой женщиной. Очень, очень мощное увлечение, вроде тех, что прогоняет все другие мысли из мозга подростка, словно пароочиститель промывает все поверхности.
Также очень, очень, очень глупое увлечение, даже по меркам четырнадцатилетних юношей. Брайс не так далеко ушел, чтобы не понимать этого, по крайней мере в некоторой частью своего мозга. Большое дело. Он предоставит неврологам самое яркое свидетельство, вероятно, когда-либо обнаруживаемое, что мозг подростков — подростков мужского пола, наверняка — не был полностью развит, когда дело доходило до тех частей, которые оценивали риски.
Посмотрите на их лица с отвисшей челюстью, он был уверен, что его друзья Эд Хартман и Джеймс Льюис были сражены тем же увлечением. И, увы — в отличие от Брайса, у которого все еще было несколько функционирующих нейронов в коре головного мозга — были теперь полностью исключены из их лимбической системы. Вы могли бы также призвать их Amygdalum и Amygdalee. Он мог только надеяться, что они не делали ничего по-настоящему глупого. Слишком много надежд на то, конечно, что они не будут нести чепуху.
Это было странно. Брайс был уже самокритичен достаточно, чтобы понять, что его точки притяжения, когда дело доходило до девушки, были...
Если честно, наверное, не то, чтобы зрелыми. Хороший внешний вид был на первом месте, так сказать. А до этого момента, он мог бы поклясться, что для его друзей Эда и Джеймса, хороший внешний вид был первым, последним, и всем что между ними.
Но истина была в том, что королева Берри не была на самом деле хорошенькой. Она, конечно, не была уродлива, также, но лучшее, что можно сказать о ее тонком лице было то, что все было на нужном месте, ничего не деформировано, а цвет ее лица был приятно бледен. У нее был красивый цвет глаз, конечно. Они были ее лучшей особенностью лица. Яркие голубые, что почти восполняли ее длинные, прямые, темные волосы.
Правда, кроме того, ее стройная фигура — совершенно очевидно, в повседневной одежде, что она решила носить, даже сидя на своем троне (который был в действительности просто большим, удобным на вид креслом) — была безошибочно женской. Тем не менее. Различные вторичные половые признаки, которые обычно маячили в оценке Брайсом женской привлекательности и от тех, он мог бы сказать, что полностью доминировали у его друзей — большая грудь, назвать один — были здесь заметно отсутствующими.
Так почему же он был поражен? Что было в этом открытом и дружелюбном лице молодой королевы, которое казалось каким-то ослепительным? Что было в ее-несомненно-здоровой-но-не-более фигуре, что вызывало гормональные реакции более мощные, чем любые, какие он когда-либо испытывал, глядя на роскошную фигуру кузины Дженнифер?
Частично это объяснялось тем, что Берри Зилвицкая была просто первой незнакомой молодой женщиной, с какой Брайс Миллер когда-либо сталкивался, за исключением кратких осмотров транспортируемых рабов или наблюдений за движением работорговцев, некоторые из которых также были женщинами. Один из многих недостатков бытия, имевшегося у него, как части небольшого клана людей, очень изолированных от остальной части человеческого рода, было то, что к тому времени, когда мальчики достигали половой зрелости, они уже знали каждую девочку вокруг. И наоборот, для девочек.
Не было никаких тайн, ничего неизвестного. Правда, тот факт, что некоторые девочки — для Брайса, это была Дженнифер Фоли — вдруг развились таким образом, что стимулировали новые и примитивные реакции со стороны противоположного пола (или, иногда, того же пола — клан Ганни не был слишком чопорен или недалек в такого рода вещах) помогал немного. Тем не менее, в то время как способность кузины Дженнифер расшевелить фантазию в мыслях Брайса была новой, кузина сама по себе такой наверняка не была. Он по-прежнему носил небольшой шрам на локте с того времени, как она ударила его туда подвернувшимся инструментом, в отместку за кражу им одной из ее игрушек. И она все еще держала что-то вроде обиды за кражу в себе.
Им было семь лет в то время.
Королева Факела, с другой стороны, была действительно незнакомой. Брайс вообще ничего не знал о ней, за исключением голых фактов, что она была на несколько лет старше его — не имеющих значение в данный момент — и командовала легионами вооруженных и опасных солдат. Также не имело значения в данный момент. Все остальное было неизвестно. Это, в сочетании с ее доброжелательным поведением, открыло шлюзы четырнадцатилетних сексуальных фантазий таким образом, с каким Брайс никогда не сталкивался и против которого у него не было надежной защиты.
Но это было сложнее. Смутно, Брайс Миллер начинал понимать, что отношения полов были намного сложнее, чем казались. Он даже был на грани Великой Правды, что большинство мужчин были довольно счастливы, даже когда их Вторая Половинка в жизни не была особенно красива. Так что, возможно, Брайс не был предназначен для целомудренной жизни в конце концов. Учитывая это, его прежние стратосферные стандарты, казалось, рушились с каждой минутой.
— ...с тобой, Брайс? И двумя вами также, Эд и Джеймс. Это достаточно простой вопрос.
Подлинное раздражение в тоне голоса Ганни Эль наконец проникло в гормональный туман.
Брайс дернулся. Какой вопрос?
К счастью, Джеймс дурачился, поэтому Брайсу не пришлось спрашивать.
— Э-э... какой вопрос, Ганни? Я не слышал его.
— Ты внезапно оглох? — Батри указала на одного из мужчин, стоящих недалеко от королевы. Он был невысок, и выглядел таким широкоплечим, что казался немного деформированным. — Мистер Зилвицкий хочет знать, готовы ли вы провести несколько месяцев...
Зилвицкий откашлялся.
— Может быть, даже год, миз Батри.
— Двенадцать считается "несколько", когда вы достигнете моего возраста, молодой человек. Чтобы вернуться к делу, Джеймс — и вы тоже, Эд и Брайс — мистер Зилвицкий предлагает работу для вас. — Она посмотрела на Зилвицкого маленькими и блестящими глазами. — "Несколько" опасной, как он сказал. Слово благоразумия, молодежь. Это одна из тех ситуаций, когда фраза "несколько опасно" является гораздо ближе к "немного беременна", нежели... о, скажем версия "несколько опасно" это то, говорит провожающая мать про добротную игровую площадку, когда ее ребенок идет на качели.
Это начало рассеивать гормональный туман. В первый раз, с того момента как он положил глаз на королеву, Брайс сосредоточился на ком-то еще в комнате.
Зилвицкий. Он был отцом королевы, или, может быть отчимом. И его имя было Энтони, не так ли? Брайс был не совсем уверен.
Удача снова повстречалась. Танди Палэйн нахмурилась — эта хмурость помогла еще больше развеять гормональный туман — и сказала:
— Вы уверены в этом, Антон?
— Они ужасно молоды, — добавила королева с сомнением.
Это было ушатом холодной воды. Она сказала "ужасно молоды" так покровительственно, как взрослые относятся к детям. Нет, к сожалению, в этом...
Ну. Это Брайс мог представить, как опытные пожилые женщины говорят о молодых людях, которыми они были необъяснимо пленены. Правда, он не был уверен в этом, так или иначе. Видя такую ситуацию, в которую он фактически никогда не попадал.
Заговорил один из других мужчин, находящихся в комнате. Он был намного менее производящим впечатление, чем Зилвицкий. Простой средних размеров мужчина, с очень квадратным лицом.
— Вот в том-то и дело, Ваше Вели... — ах, Берри. Добавив в смесь таких молодых, как они есть, и корабль, который не имеет никакой связи с Факелом или Баллрум — или Мантикорой или Беовульфом или Хевеном — и они будут примерно такими же невидимыми, как может быть любой там, где мы будем идти.
— А где это, именно? — потребовала Ганни. — Я не могу не заметить, что вы не говорили этого до сих пор.
Квадратнолицый человек взглянул на Зилвицкого.
— Меза. Чтобы быть точным.
— Ну, что ж. И почему бы нам не изнасиловать в задницу всех демонов во вселенной, в то время как мы пойдем на это? — Эльфрида Маргарет Батри посмотрела на него. — Что вы хотите, чтобы мы сделали на бис, Каша? Совершить обрезание дьяволу?
Удача вновь. Брайс забыл и имя этого человека тоже. Его звали Виктор, и он был из Республики Хевен.
Ка-ша. Молча, Брайс прокрутил имя несколько раз. Оно выговаривалось в офранцуженной манере, в которой часто говорили хевениты. КА-ША, рифмуется с "паша?", за исключением того, что основной упор делался на второй слог вместо первого.
Это, наконец, дошло, и его заинтересовало, как хевенит оказался в ближайшем окружении королевы Берри. Особенно учитывая, что Зилвицкий — воспоминания продолжали подниматься из-за гормонального тумана — был из Звездного Королевства Мантикора. Несколько бессистемное и всегда крайне практичное образование, даваемое молодежи клана, не тратило много времени на тонкости межзвездной политики. Но оно было не так отрывочно, чтобы упустить из виду наиболее упорную, ожесточенную и самую продолжительную войну в галактике.
Хевен. Мантикора. И сейчас... Меза.
Вдруг, Брайс пробудился. Возбудился достаточно, чтобы даже забыть на мгновение, что он был в присутствии самой чудесной женщины во вселенной.
— Мы сделаем это! — сказал он.
"Да!" и "Да!" пришло эхо от Джеймса и Эда.
Плечи Ганни немного опустились, но она не спустила глаз с Каша ни в малейшей степени.
— Вы обманули, ублюдок.
Каша выглядел более любопытным, чем обиженным.
— Как я обманул? — Затем он пожал плечами. — Но если это заставит вас чувствовать себя лучше...
Теперь он посмотрел на Брайса и двух его друзей.
— Миссия, на которую мы отправимся на самом деле очень опасна. Я не думаю, что вы будете в большой опасности, непосредственно, по крайней мере до самого конца. Вы можете даже не участвовать в "самом конце" вообще, если на то пошло, так как вы будете главным образом там только в качестве резерва на случай, если что-то пойдет не так. Тем не менее, это не может быть исключено — и тот факт, что что-то пошло не так, если вы действительно отработаете привлеченные средства, вероятно, это будет довольно опасно.
— И когда он говорит "довольно опасно", — вмешался Зилвицкий, — он имеет в виду "довольно опасно" в том смысле, что вы пойдете в логово самых безжалостных и дурных людей в мире, и будете дергать их коллективную бороду, а не "довольно опасно" в смысле, что вы начнете драку в школьном дворе с некоторыми детьми, которые немного больше вас.
— Поэтому не будет никаких обид, если вы откажетесь, — заключил Каша.
— Мы сделаем это! — сказал Брайс.
"Да!" и "Да!" пришло эхо от Джеймса и Эд.
— Вы отпетые мошенники, — прошипела Ганни. Она указала пальцем на трех мальчиков. — Вы прекрасно знаете, что их мозг еще не сформировался окончательно.
— Ну, конечно, — сказал Зилвицкий. Он ткнул себя по лбу пальцем. — Кора головного мозга еще немного бесформенна, особенно в областях оценки рисков. Но если это заставит вас чувствовать себя лучше, то же самое, вероятно, справедливо в отношении меня, даже в моем дряхлом возрасте. — Он ткнул пальцем в Каша. — Безошибочно и несомненно, это правда для него.
— О, замечательно, — сказала Ганни. Брайс не мог вспомнить, когда бы она звучала так угрюмо.
Он, с другой стороны, ощущал воодушевление. Он, наконец, понял, что происходит. Наиболее дикие невероятные фантазии сбываются в жизни!
Классика, на самом деле. Молодой герой послан найти и убить дракона, чтобы спасти принцессу. Ну, очень молодую королеву. Достаточно близко.
Традиционная награда за подвиг, безрассудство которого было вполне устоявшимся. Да даже освященным.
Его глаза метнулись направо и налево. Правда в фантазиях был только один молодой герой — это были одиночные поиски, учитывая характер награды — но Брайс был уверен, что он затмит своих друзей. И Зилвицкий и Каша не считаются, ибо Зилвицкий был отцом королевы, Каша видимо подцепила Палэйн, а человек, даже без единой лобной доли вообще, не будет настолько глуп, чтобы попытаться ее бросить.
Затем движение Ганни разрушило все это.
— Я тоже пойду, Каша, нравится вам это или нет.
Каша кивнул.
— Конечно. Весь план зависит от этого, на самом деле.
— И мой внучатый племянник Эндрю Артлетт. — Вопрошающе указала она на человека, стоящего у дальней стены.
Каша снова кивнул.
— Имеет смысл.
Ганни теперь указала на другого человека, стоящего у стены. Молодую женщину, на этот раз.
— И Сара.
— Это было бы идеально, — согласился Каша. Он кивнул в сторону двух других, стоящих рядом. Оддни Энн Родне и Майкл Алсобрук. — Они должны быть под рукой, также.
Ганни покачала головой.
— Нам нужно отправить Оддни с новостями на станцию "Пармли" и помочь попасть организовано. Что касается Майкла... — Она пожала плечами. — Как он вписывается в схему? Довольно очевидно, я бы сказала.
— Очевидно, действительно, — сказал Зилвицкий. — Вы надзирающий матриарх, Эндрю и Сара женаты, а молодые люди их дети. — Он мгновение изучал Брайса и его друзей. — Их возраст не совпадает, если они не были тройней, которой они, очевидно, не были. Но, учитывая изменения соматического разнообразия, вы вряд ли можете претендовать на то, что кто-то из них, кроме Джеймса, были бы естественным потомством Эндрю и Сары, так или иначе. Поэтому двое их должны были усыновлены.
