Рождение Нового Биджу

Он в другом мире! Это уже намного страшнее, ведь вдруг что-то произойдет и он останется там навсегда? Или даже умрет?! Тен-Тен непроизвольно вздрагивала каждый раз, когда вспоминала те рассказы о битвах, что иногда звучали от Наруто. Тогда она воспринимала это немного странно, как нечто довольно смешное и не очень реальное однако... Во время последних миссий, а особенно на экзамене она ясно поняла, что такое жизнь шиноби.

Пару раз просыпалась в кошмарах, но все равно успокаивалась. Хоть она была и довольно эмоциональной девушкой, Тен-Тен старалась не выражать свих чувств при других людях. Мама часто ей говорила, что зря отец настоял на том, чтобы девочка пошла в академию ниндзя. Что ей стоило отучиться в специальном пансионате и стать настоящей девушкой, выйти замуж и жить счастливой семейной жизнью, быть незримой и верной опорой мужа, вечно стоя в его тени.

Тен-Тен часто говорила маме, что будучи куноичи, она тоже сможет стать прекрасной невестой, причем за воина, шиноби. Да и если бы она не пошла в академию и не училась так усердно, встретила бы она Наруто? Кто знает.

К слову, страна Огня, да и другие страны мира шиноби представляют собой феодальные монархии. Это значит, что население там поделено на сословия, своеобразные касты, где существуют свои жесткие правила и обязанности. Например аристократ не мог взять в жены крестьянку, а крестьянин не мог женится на купчихе. Однако шиноби располагались ближе к вершине иерархической лестницы, и были исключением из этого закона.

А все дело в том, что дети обладающие хоть каким-то даром и запасом чакры, пусть и совсем крошечным, вводились в новое сословие. Причем оно не облагалось налогами, однако существовал закон, который запрещал шиноби владеть мануфактурами, иными предприятиями, быть владельцем крепостных крестьян, заниматься торговой деятельностью. (Хотя в тех же кланах шиноби было множество детей не владеющих чакрой, но занимающихся торговой деятельностью.)

Вместо этого любой шиноби мог заниматься наемничеством (чаще всего этим занимались кланы, одиночек практически не было), быть государственным чиновником, работать в больницах и школах, служить в армии. Эта система работала уже не один век, и лишь однажды она начала давать сбои — когда многочисленные кланы шиноби стали объединяться в деревни. Однако позже был заключен договор, который гласил, что деревни шиноби не претендовали на власть в стране, занимаясь только лишь наемнической деятельностью.

Так как мало кто мог и может запретить шиноби брать в жены или наложницу любую из понравившихся ему женщин, то был издан закон, который гласил, что жена или наложница шиноби входила в сословие мещанки и становилась фактически привязанной к своему мужу-хозяину-ниндзя. Развода этот закон не предусматривал.

Отец Тен-Тен состоял в сословии ремесленников. Там тоже были свои своеобразные касты и ранги, и он располагался практически на верху иерархии, однако для того, чтобы возглавить одну из крупных мастерских Конохи ему требовалась определенная поддержка и положительное отношение со стороны деревни.

А деревня, как правило, оказывает помощь тем, в чьей семье состоят шиноби. Поэтому когда у Тен-Тен нашли способности к такому роду занятий — отец отнесся довольно позитивно к ситуации. Ведь это могло сыграть значительную роль в его продвижении на работе. Да и когда он умрет — он сможет отдать свою должность старшему сыну — брату Тен-Тен, у которого способностей шиноби не было, но были золотые руки и вполне хороший ум.

Хоть Тен-Тен была единственной куноичи в семье, она искренне любила своих родственников и не понимала некоторого снобизма и доли презрения всех кланов Конохи по отношению к простым людям. Ее всегда удивляло, как выходцы из некоторых кланов реагировали на безклановых учеников в академии. Эдакая смесь презрения и удивления. Нечто вроде, а как это сюда вообще попало?

Впрочем, благодаря проводимой деревней политике, таких личностей в академии было довольно мало. Тен-Тен могла припомнить только Неджи Хьюгу, именно он больше всего запоминался таким отношением. Правда в последнее время из него испарился его снобизм и клановая гордость тоже поумерила свой пыл.

Однако следует сказать, что Тен-Тен совершенно не волновал тот факт, что какой-то Хьюга стал более нормально реагировать на других людей. Ее не очень волновали изменения в других шиноби и совсем не трогали черты их личности. Она оценивала людей по силе их воли и по тому, как они сами относятся к ней. В этом у Наруто не было соперников.

Для нее он был практически эталоном всего лучшего в человеке... Только вот ей не нравилось, как он смотрит на других девушек. Впрочем, она слышала от матери, что это еще не самое плохое, что может происходить. Вот если бы он... Лучше об этом не думать.

-Аааах, -к ней подошел зевающий Шикамару, -Наруто вообще собирается приходить? Я бы на его месте...

-Да, он должен появится на свой бой. -уверенно ответила Тен-Тен, припоминая что говорил учитель Наруто.

-Ну, ладно. -протянул Шикамару и направился обратно.

Первый бой, честно говоря, Тен-Тен практически не запомнила. В основном она осматривала арену, тщетно пытаясь найти на ней Наруто, однако это все никак ей не удавалось.

Тен-Тен встряхнула головой, вздохнула и посмотрела на арену. Отсюда, с самого верха сидений (дорогущие места, между прочим) были видны две фигурки, стоящие друг напротив друга в некотором отдалении. Начинался второй бой. Бой Наруто против... той козы Темари должен быть четвертым по счету.

Третий бой. Что тут можно сказать? Шикамару показал себя с лучшей стороны. Он, пользуясь своей способностью и мозгами, которых Инудзуке, видимо, не хватало, заманил Кибу в ловушку. От собаки он избавился заранее заготовленным газом-вонючкой, как раз против чувствительных животных.

Сам Киба тоже не мог не отреагировать на этот газ. Он потерял чувствительность, свойственную его клану, но мог сражаться. Его клоны почти достали Шикамару, однако, тот на самом деле воспользовался иллюзорным клоном, заманив копии Кибы на взрыв-печати и уничтожив их.

Сам же в это время воспользовался своей клановой техникой и подчинил себе настоящее тело Кибы. После чего, разбежавшись, впечатал того головой в стену. Под некоторые радостные, а чьи то и разочарованные крики Шикамару покинул арену, отправившись спать. Что-что, а это никогда не изменится.

Тен-Тен (в очередной раз, между прочим!)обеспокоенно осмотрела арену. Наруто так и не появился. Если он не явится на экзамен, то... нет, лучше не думать об этом.

Темари, что уже вышла на арену, что-то раздраженно крикнула судье. Тот просто показал ей на часы. По ним, до начала их боя оказалось еще несколько минут. Тен-Тен наблюдала как некоторые люди считали время, ожидая начала экзамена. Зачем? Опоздавшему участнику автоматически засчитывали поражение.

Но нет, что это там? На арене наметилось какое-то движение и вдруг, в клубах сизого дыма появился светловолосый парень в сером, с непонятными знаками внизу, плаще. Тен-Тен облегченно выдохнула. Наруто все-таки явился на экзамен. А потом подумала, что ей бы следовало отчитать Наруто за опоздание.

(Конец отступления от лица Тен-Тен)

(Повествование от лица Наруто)

Я устало осмотрел полигон, на котором тренировался все время, что был на горе Меобёку. За это время я успел о многом подумать и серьезно заняться своими боевыми навыками.

Нет, я практически никак не изменял конструкцию или начинку куклы — все время моих тренировок ушло на то, чтобы наладить контакт и командную работу с моим призывным животным — двухметровой жабой Кьераку. (Я долго не мог придумать, как же его назвать. А потом вспомнил хлорку... Прим. Автора.)

Если бы он не был жабой, то был бы ленивцем. Вытащить его на полигон — значит совершить настоящий подвиг. Все его повседневные занятия — это выпивка и охота за вкусной мошкарой со стрекозами или маленькими птичками. Однако к концу наших тренировок мы смогли наладить настоящую командную работу. Хоть и не очень сработанную, для этого потребовалось бы несколько лет, но у нас получилось несколько связок техник и немного стратегий боя. Короче говоря, мы плодотворно работали все это время.

Еще я сошелся с жабьим боссом — он очень любил данго. Правда, гигантские данго это действительно нечто — я ел свою целую неделю. А еще я научился не испытывать отвращения даже перед самой противной и отвратительной едой. Просто я так уставал после тренировок, что съесть даже жабью пищу очень хотелось. А еще больше мне хотелось спать.

-Наруто, -я очнулся от очередной медитации и обернулся, увидел молодую жабу, что спешила на полигон, -Джирайя сказал, что настало время тебе возвращаться!

-Что уже? -поинтересовался Кьераку, доставая откуда-то из складок своего странного жабьего одеяния бутылку саке.

-Да, похоже пора. -усмехнулся я, -Ладно, если ты мне понадобишься, я тебя вызову.

-Ну-ну, до встречи! -помахал мне Кьераку рукой и приложился к бутылке.

Я направился следом за жабой-проводником. Вскоре, двигаясь сквозь вечнозеленый лес мы выбрали на полянку. Джирайя ждал меня там, даже успев собрать вещи как мои, так и свои.

-Так, Наруто быстро одевай свою обычную одежду, а то в этом, -он показал на мой тренировочный костюм, полностью изодранный за прошедшее в этом мире время, -На экзамене лучше не появляться.

-Ладно.

Быстро переодевшись, я накинул на плечи плащ, что оказался заботливо поглажен и сложен рядом с моей одеждой. Видимо, жабы расстарались постирать и залатать все мои вещи. Все-таки они молодцы.

Когда я был полностью готов, и мне оставалось только сложить печати обратного призыва, чтобы перенестись в нужное место — сразу на арену деревни, Джирайя положил мне руку на плечо.

-Я надеюсь, что ты победишь, Наруто.

-Конечно, -улыбнулся я, -Ведь не зря же мы с тобой здесь столько тренировались.

-Из тебя выйдет хороший чунин. -ухмыльнулся он.

-А вот от этой чести я, пожалуй, откажусь.

Ухмыльнувшись растерянному лицу Жабьего Отшельника, я сложил нужные печати и почувствовал давно привычное тягучее чувство в животе. Вспыхнуло ничто, вокруг меня образовался белый пар и, когда он, наконец, развеялся, я увидел, что оказался посреди арены. Ну, что? Думаю, пора начать нашу битву за звание чунина!

Точнее, пора начать битву, даже выйдя победителем из которой, я отверчусь от такой великой чести — быть чунином.