Ветер и крылья - 1

А что предложит дядя?

Наверняка это будет не особенно законно, опасно, даже страшно. Но — предвкушение приключений заставляло девушку даже поджимать пальцы на ногах.

И в животе поселился веселый холодок.

И...

Интересно же! Понимаете?

Интересно!

Это настоящая жизнь! Это не медленное умирание в четырех стенах! И Мия улыбнулась дяде.

— Я буду учиться, дядя. И помогать вам буду. Но младших не трогать. И знать они ни о чем не должны.

— Договорились.

— По рукам.

И маленькая ладошка утонула в руке Джакомо. Ради смеха Мия сделала красные глаза и прищурилась на дядю. Джакомо, к его чести, даже не дрогнул.

— А черные?

— Пожалуйста.

— Фиолетовые? Такие... пронзительные?

Мия легко меняла цвета глаз. Минуты три. А потом вздохнула.

— Тяжело.

Джакомо кивнул.

— Ладно. Разберемся. И тебе в комнату нужно зеркало. Большое.

Мия вспомнила про какие-то особенные зеркала, но решила не передавать дяде маминых слов. Вроде как эти зеркала и так редкие.

Обойдется!

Да и лишний козырь в рукаве не помешает!

Мию ждала новая и чертовски интересная жизнь.

Адриенна.

Эданна Сусанна выглядела так... кажется, сейчас у нее клыки изо рта полезут. Адриенна даже отступила на шаг. Но куда там!

Догнали!

— Ах ты, гадина!

— Я!? — изумилась Адриенна.

— Ты! Ты сейчас же напишешь его величеству! Поняла!?

— Нет, — честно созналась девушка.

— И будешь умолять оставить эту землю Марку!!!

Эданна Сусанна едва огнем не дышала. Адриенна наконец-то сообразила, в чем тут дело, и зло, неприятно рассмеялась.

— Что, думала бобра убила, а оказалось — крыса?! Обойдешься без моих земель, дрянь!

А вот опыта потасовок у Адриенны не было. Бабских, грязных. Поэтому она даже слегка удивилась, когда эданна крепко ухватила ее за косу.

— Я с тебя сейчас, сучка мелкая, шкуру спущу! Плетью!

Адриенна и не думала вырываться. Вместо этого она подняла брови.

— И что? Даже если ты меня сейчас с лестницы спихнешь, мои земли отойдут короне. Поняла, шлюха? Ничего ты не получишь, ни для себя, ни для сыночка! Мигом король всем завладеет, а ты будешь собой на дороге торговать!

Х-хэсь!

Оплеуха прозвучала звонко. На щеке Адриенны мигом вспух синяк. Девочка даже ахнула.

Ее в жизни никто и никогда не бил. Та пощечина не в счет, отец и сам не хотел. Он больше растерялся, чем дочь. А тут вдруг... такое?!

Впрочем, чтобы ударить, эданне Сусанне пришлось выпустить из рук черные пряди, и Адриенна тут же этим воспользовалась. Не для удара.

А вот не начинай драку на лестнице, помни, что спихнуть тебя проще, чем поколотить. Что Адриенна и сделала. Просто сильно толкнула эданну в грудь.

Та завизжала и покатилась вниз по ступенькам.

Девушка на долю секунды прижалась к стене.

Холодно. Холод проникает внутрь, холод охватывает тело, холодом сковывает душу. Холод...

И разворачиваются за спиной черные незримые крылья.

Эта. Тварь. Осмелилась. Поднять на Адриенну руку!

За такое она повинна смерти! Но здесь и сейчас Адриенна не может привести приговор в исполнение. Придется обойтись чем попроще.

Ложь? Это еще как посмотреть...

Адриенна легко сбежала вниз по ступенькам.

— Лекаря! Немедленно!!!

И вовремя. В зал неслись все обитатели СибЛеврана. И в первых рядах дан Марк, дан Рокко и Леонардо. Ох и будет же сейчас визга...

* * *

Из списка повреждений. У Адриенны — синяк на всю щеку и рассченная губа.

У эданны Сусанны — синяки и шишки. Легко отделалась. И не так высоко было, и лестница не слишком пологая, и эданна достаточно мясистая. Так что страдала она громко, но зря.

Неудачное она выбрала время для нападения.

Если бы несколькими днями позже, когда сопровождение уедет. Если бы...

Но дан Марк 'обрадовал' супругу, та с трудом дождалась, пока любимый уснет, и вышла, якобы водички попить. Или еще что...

Неважно.

А вот что она напала на Адриенну... но тут было слово против слова. К сожалению, свидетелей не оказалось.

— Что произошло?! — дан Марк нежно баюкал супругу на коленях. Адриенна злорадно подумала, что через пару лет эданна на его коленях просто не поместится. Расползется, как квашня.

— Твоя супруга налетела на меня, хотела, чтобы я переписала СибЛевран на ее сына, а когда я отказалась, ударила, — Адриенна повернулась синяком к свету. — Я оттолкнула ее, но неудачно, эданна потеряла равновесие и свалилась с лестницы.

— Вранье!!! — завопила Сусанна.

Адриенна изобразила оскорбленную невинность. Положим, вранье. Но ведь не все же? Частично!

— Я вышла из комнаты, а твоя дочь на меня напала! Стала оскорблять! Столкнула с лестницы!!!

Стонала эданна вдохновенно. Но не для той аудитории.

— А потом сама себя личиком о стену приложила? — уточнил скептически капитан сопровождения, дан Фабио Басси.

Дан, правда, безземельный, всего и добра, что титул, а так чуть ли не сами земельку пашут, но ведь дан!

— Может, и сама, откуда я знаю! — взвизгнула Сусанна. — Я себя плохо чувствую! Я могла что-то сломать...

— Тогда б ты и визжала потише, — проворчала Адриенна.

— Гадина! А если бы я была беременна! Ты мне за это ответишь!!!

— За несуществующего ребенка?

— Прошу всех помолчать, — дан Вентурини не собирался выслушивать споры и склоки. — Дана Адриенна, вас не затруднит подойти к свету?

— Пожалуйста, дан.

Адриенна и подошла, и повернулась.

— Ага... вижу. Простите, дана...

Адриенну ловко усадили в кресло, и дан Рокко шагнул к эданне Сусанне.

— Вашу ручку позвольте. Правую, ага...

— Что...

Эданна слишком поздно сообразила, что происходит. А тем не менее...

Колечки-то на ее руке были. Те самые, которыми она содрала кожу на лице Адриенны. А любые раны на лице начинают кровоточить быстро и обильно.

Вот и запеклась кровь на полной ручке. Это при том, что эданна даже носа себе не разбила. Синяки были, а вот царапин не было. Не на руках...

— Два кольца, две ссадины. Дана Адриенна не врет, вы действительно ее ударили.

Эданна Сусанна обвела окружающих беспомощным взглядом. Поняла, что может рассчитывать лишь на двоих из присутствующих, и изобразила беспомощность.

— Я... я случайно!

Из присутствующих ей поверил только дан Марк. Но всем стало как-то сразу ясно — мира и спокойствия в доме не будет.

* * *

Поздно ночью из спальни Адриенны выскользнула тень.

Накинув плащ прямо на ночную рубашку, девушка отправилась перепрятать ларец с маминым наследством.

Настоящим наследством.

Кстати — на ее кольцо никто и внимания не обратил. Права была Моргана...

Магия!

Девушка оглядываясь, дошла до часовни. Падре Санто приедет уже послезавтра, надо поторопиться. Вот и ларец. Небольшой совсем, аккуратный. К чему громадная коробка для трех маленьких предметов? Письмо, платок, перстень...

Адриенне ее и нести легко было.

А вот где хранить...

Девушка уже продумала этот вопрос.

И вышла из замка, стараясь не попасться никому на глаза. Она шла в глубину сада, к старому колодцу. Заброшенному очень и очень давно — пересох, вот и оставили его в покое. А засыпать почему-то не стали. Так, крышкой сверху прикрыли, чтобы никто туда не провалился.

Адриенна сдвинула эту крышку, пыхтя от натуги. Тяжелая, зараза, деревянная...

В саду было темно, но видела она вполне хорошо. Грех не воспользоваться. Если бы она взяла свечку, ее могли бы заметить, а так вряд ли. Плащ темный, ночь темная...

Адриенна ловко перекинула ноги через край колодца. Развернулась — и спустилась чуточку пониже, цепляясь за каменную кладку. Ларец в это время стоял на бортике.

Вот и нужное место.

Кто пролезет везде и засунет свой нос в каждую дыру?

Конечно, дети. Адриенна играла и с Марко, и с Антонио, а мальчишки есть мальчишки. Когда они перестанут искать приключений на свою голову, мир перевернется. В колодец они тоже хотели слазить, но не успели. Только крышку сдвинули, и тут их поймали. Выпороли, конечно...

Адриенну не тронули, но выговор отец ей учинил.

Будем надеяться, он сейчас и думать забыл про тот случай.

А она вот отлично помнила и старую кладку, и несколько выпавших кирпичей... в выемку встал ларчик. Девушка задвинула его подальше, потрогала соседние кирпичи.

Прочно стоят.

Что ж, это не навсегда. Когда она будет уезжать отсюда...

Адриенна едва справилась с неожиданно накатившей тоской, и полезла из колодца. Снова задвинула крышку, довольно кивнула.

Теперь домой.

Да так, чтобы ее не увидели и не услышали. И — спать.

Мия.

Лаццо.

Мия раньше не встречалась ни с Фредо Лаццо, ни с Паскуале. Но после эпидемии и тесть, и зять пожаловали в дом к Джакомо.

Мия как раз распоряжалась на кухне. Выглядывать она не стала, не ее дело, тем более, и кухарка, услышав знакомый голос, расплылась в улыбке.

— Ньор Лаццо! Радость-то какая!

— Ньор Лаццо? Ах да... — припомнила Мия. — Старший или младший?

— Кажись, оба. Дана, давайте я грибы спроворю, мои грибочки в сливках ньоры очень уважают...

Иди, девочка, не мешайся под ногами. Меню мы с тобой согласовали, а вот сейчас от тебя толку чуть. Кухарка и сама справится.

Мия это отлично понимала. И в гостиную тоже не полезла.

Дан Джакомо как раз был дома, так что и встретил он гостей, и сейчас мужчины о чем-то разговаривали...

Подслушивать девушке неуместно. То есть она бы и не против, но дверь гостиной была приоткрыта, так что незаметно присоединиться к беседе не получилось бы.

Мия махнула рукой, прошла мимо и отправилась в детскую.

Ненадолго.

Стукнула дверь, на пороге показалась служанка.

— Дана Мия, дан Джакомо просит вас спуститься к гостям.

— Минуту, — откликнулась Мия. — Только меня — или Энцо тоже?

— Только вас, дана.

— Хорошо, сейчас приду.

— Можно подумать, я маленький, — надулся Энцо.

Мия взъерошила брату волосы, поцеловала его в лоб.

— Энцо, неужели ты не понимаешь?

— Чего?

— Им не я нужна. Ну то есть не дана Феретти, а свидетельница последних дней ньоры Катарины. Они со мной теперь о ней захотят поговорить.

— А-а... — сообразил Энцо. И мигом перестал проситься. Это дело такое, тут он не помощник. И не стоит даже лезть в такие дела.

Мия подошла к зеркалу, поправила еще раз волосы, разгладила оборку на платье.

Идти не хотелось, но — надо. Есть вещи, которые человек сам себе должен, не то и человеком-то он быть перестанет.

А вот насколько она человек?

Сложный вопрос. Но даже метаморфу не обязательно быть свиньей.

Мия улыбнулась своим мыслям, и спустилась вниз.

Лаццо ждали ее в гостиной. Фредо — массивный, шкафообразный мужчина с роскошной бородой, одетый в роскошный дублет из коричневого бархата и отделанный мехом норки гаун, приподнялся ей навстречу. И даже чуточку поклонился.

— Дана Феретти.

Его сын, Паскуале, копия отца, только чуточку моложе, повторил движение за Фредо. Но промолчал. Мия в ответ склонила голову.

— Дядюшка. Ньоры...

Она могла бы и того не делать, она дана. Но здесь и сейчас она показывала уважение к старшим. Мужчины поняли правильно.

— Дана, прошу простить, если отвлек вас от дел, — начал Фредо. Голос у него был низким, звучным, черная борода закрывала всю нижнюю часть лица, губ в ней практически и видно не было. — Дан Джакомо рассказал мне, что вы до последнего ухаживали за моей несчастной дочерью...

Мия кивнула.

— Да, это было.

— Не могли бы вы поведать мне о ее последних минутах? Прошу вас. Я не мог быть рядом с моей Кати...

На дана Джакомо Мия не смотрела. Может быть, его специально так усадили, чтобы проследить именно за девушкой? Что она будет делать, что говорить...

Но Мии нечего было скрывать, бояться или стыдиться. Здесь и сейчас — нечего.

— Ньор Лаццо, я действительно ухаживала за ними. За вашей сестрой и за своей матерью.

— Прошу вас, дана...

— Когда вспыхнула болезнь, практически все слуги разбежались. С нами остались двое. Служанка моей матери — Мария. И слуга дана Джакомо — Иларио.

— Всего лишь двое?

— Мне сложно осуждать слуг. У многих есть свои семьи, дети, — напомнила Мия прописную истину. Ньор Лаццо медленно кивнул.

— Так...

— Ньора Катарина и моя мать заболели почти одновременно. Мы с даном Джакомо приняли решение. Мы заперли детей в отдельных комнатах, вместе с Марией, чтобы хоть как-то защитить их от заразы, и я три раза в день приносила им еду. А сами мы остались. Ухаживать за больными, ну и вести хозяйство, как получалось. Не стану гордиться собой, я плохо готовлю, да и стирать не умею. Но я старалась. Лекарь осмотрел больных... вы знаете, ньор, что при чуме набухает бубон?

— Да.

— У ньоры Катарины этого так и не произошло. Лекарь сказал, так тоже бывает. Посоветовал ставить ей клизмы, чтобы очистить тело от дурных соков, давать рвотное... я не давала, их и так рвало, обеих. К сожалению, это не помогло. Ньора Катарина умерла первой. У моей матери бубон хотя и вздулся, но не прорвался. Дядя пригласил лекаря, тот проколол бубон, но это тоже не помогло. Моя мать... тоже умерла.

— Я вам очень сочувствую, дана.

Плох тот купец, который не определит проданного вранья. Вот и сейчас, Фредо преотлично видел, что девочка ему не лжет. Даже, скорее, преуменьшает свои действия. Это она так, в двух словах сказала, что готовила, стирала, что слуги разбежались. А на деле-то как?

— Иларио вам не помогал со стиркой?

Мия качнула головой.

— Я стирала. Дядя и Иларио выжимали простыни, развешивали их в садике, чтобы те быстрее высохли. Больные много потели, да, и ходили под себя. Приходилось часто обтирать их, менять пеленки...

— Вы сами это делали?

— Мы все делали,, — просто ответила Мия. — Слуги разбежались. Мы дежурили по очереди, чтобы не свалиться. Я, дядя, Иларио... его ужасно жалко. Он заболел последним и умер буквально за пару дней. Сгорел, словно свечка.

— Преданность так редка в нашем мире, дана...

— А Господь забирает лучших. Видимо,, туда ушло столько дряни, что срочно нужен противовес, — вздохнула Мия.

Все она понимала, но откровенничать сверх меры не собиралась. Вот еще не хватало!

Ньор Лаццо понял это.

— Дана, вам не противно было ухаживать за моей дочерью?

Мия посмотрела на мужчину, как на сумасшедшего. Причем, буйного. Едва удержалась от простонародного жеста...

— Ньор, вы сейчас вот это серьезно говорите?

— Простите, дана. Дурак я старый.

Мия только что головой качнула.

— Вам и до старости, и до дурака, что мне до короны. Стыдно, ньор Лаццо.

Пристыдить купца было нереально. Но...

— А ваш брат не помогал?

— Поймите меня правильно, ньор. Энцо рвался помогать, — честно сказала Мия. — Но он — наследник Феретти. И у него есть две сестры, которым он нужен. Я могу себе позволить заболеть и даже умереть. Он — не может. Он мужчина. И... я благодарна вам за его обучение.

— Обучение — у купца?