Следующий важный момент: растворимые соединения меди токсичны при попадании в человеческий организм в больших дозах. Поэтому постоянное питание колонистов мясом диких и прирученных далеких родственников файров — вейрий и верров (Энн Маккефри "Заря драконов" и далее), у которых из-за единого происхождения с файрами такая же кровь, должно было приводить к накапливающимся отравлениям. Об адаптации людей к такому питанию ничего не говорится, напротив, в земной метрополии, откуда стартовали колонисты Перна, действует законодательство о генетическом невмешательстве в организм человека ("Заря драконов"). И здесь остается противоречие, не снятое автором.
Из пернского цикла не совсем ясно, где располагаются ноздри драконов: на спине, как у файров ("Заря драконов"), или в ином месте. Ноздри земных животных и птиц не зря симметричны и находятся с боков ближе к концу морды или клюва. При таком расположении можно определять нюхом угрозу или возможность добыть еду в том же направлении, в котором действуют зрение и слух, и поступившая по одному каналу информация тут же проверяется другими органами чувств, снижая вероятность ошибки, чтобы мозг мог моментально и достоверно оценить ситуацию и дать команду мускулам. Проиллюстрируем это простой оценкой. Допустим, что в каком-то случае вероятность ошибиться по трем различным каналам: зрению, слуху и нюху одинакова и равна 0,5. Чувства эти и их органы настолько разные, что соответствующие вероятности можно считать независимыми. Тогда общая вероятность ошибки с одновременным использованием трех каналов равна произведению трех отдельных вероятностей, т.е. 0,125. Это значит, что вероятность достоверного обнаружения опасности или благоприятной возможности составит 87,5%, чего в большинстве случаев достаточно для принятия правильного решения, хотя каждый канал по отдельности может равным образом подсказать как верный, так и ложный ответ. Наспинные ноздри выключают один канал из трех параллельно работающих, повышая в том же примере вероятность общей ошибки вдвое и снижая вероятность точного обнаружения до 75%. Более того, действуя в другом направлении, они вносят лишнюю помеху для двух других каналов, затрудняя достоверное восприятие внешних опасностей или благоприятных возможностей. Снижение возможностей проверить достоверность информации какого-либо канала восприятия, кстати, понижает шансы конкурентного выживания полагающихся на единственное чувство осязания слепышей (Джеймс Уайт "Скорая помощь") и даже кекропийцев, обладающих только развитым запаховым чутьем и эхолокацией, в жертву которым принесены более дальнодействующие зрение и слух (Чарлз Шеффилд "Летний прилив", "Расхождение").
Вывод файрами, а вслед за ними и драконами, остатков пищеварения через развилку на конце длинного хвоста — не находка эволюции ("Заря драконов"), а лишь промах Маккефри, делающий крайне уязвимой одну из важнейших функций организма. Представьте дракона с поврежденным львами ("Небеса Перна") или Нитями хвостом, что весьма вероятно из-за его длины и большого количества шрамов на шкурах драконов ("Морита — повелительница драконов", "Барабаны Перна"), и что ему остается делать, если пернские целители ничем не могут помочь? Не рассеивать же непрерывно отходы при ходьбе по земле или во время полета. Значит, только погибнуть, уйдя во внепространственный Промежуток. Именно поэтому у земных животных и птиц конечный пункт выведения находится на туловище и дополнительно защищается прикрывающим его хвостом. Длинный хвост дракона неудобен также с точки зрения аэродинамики: при необходимых в сражениях с Нитями резких маневрах в воздухе он мешается, вместо того, чтобы служить рулем. Такую ошибку эволюция должна была выбраковать еще на файрах, раз уж те изображаются успешным аборигенным видом, выживающим даже при неоднократных падениях прожорливых Нитей.
Более крупные золотые королевы-самки ревут более высокими голосами, чем бронзовые самцы ("Странствия дракона", "Все Вейры Перна"), хотя у мелкой зеленой самки самый пронзительный тон ("Все Вейры Перна"). Голосовой аппарат большего размера обычно дает более низкий тон, поэтому было бы естественно ожидать соответствия высоты тона драконьего рева и габаритов зверя. Вместо этого она отчасти соотнесена с их полом. Возможно, Маккефри невольно применила аналогию с ментальными голосами зверей, из-за телепатического симбиоза ощущаемыми как голоса их всадников и всадниц ("Глаз дракона", "Мастер-арфист"). Но рев — это не мысленный голос, здесь такая аналогия не проходит.
С длительностью жизни драконов, составляющей пятьдесят-шестьдесят лет-Оборотов ("Песни Перна" и далее), не согласуется упомянутый возраст всадника, приближающийся к ста десяти Оборотам ("Мастер-арфист"), и то, что претенденты на запечатление драконов не бывали старше тридцати даже для первых выводков зверей ("Заря драконов"), а обычно гораздо моложе ("Неразлучная пара", "Мастер-арфист", "Странствия дракона", "Запечатление").
Совсем нереально выглядит отмеченное компьютерной системой прекрасное здоровье поголовно атлетичных перинитов ("Все Вейры Перна"). Из-за отсутствия, несвоевременности или недостаточности медицинской помощи в характерном для Перна полуфеодальном обществе неизбежно велики детская смертность ("Мастер-арфист", "Дельфины Перна") и смертность заболевших и травмированных ("Морита — повелительница драконов", "История Нерилки"). Высокая рождаемость с трудом их перекрывает, иначе средних размеров гористый северный континент стал бы тесен для немеханизированного малопроизводительного сельского хозяйства раньше, чем через две с половиной тысячи лет-Оборотов ("Странствия дракона"). Жизнь в плохо отапливаемых промозглых пещерных помещениях ("Полет дракона") с каменной мебелью, от которой человек мерзнет ("Странствия дракона"), приводит к частым простудам и смертельным лихорадкам ("Мастер-арфист"). Непременное недоедание и скученность обитателей крупных поселений лишь усугубляют положение, даже если поверить автору, что колонисты не завезли с собой типичный для таких условий на Земле туберкулез. Немало других легочных заболеваний вызывает распространяющийся по помещениям едкий дым непременно используемых с осени до весны жаровен ("Мастер-арфист"). О том, что типичной для Перна раннеиндустриальной металлургии и химии сопутствуют выбросы, чудовищно вредные для здоровья занимающихся ими ремесленников, Маккефри, видимо, даже не подозревала. Как она признавала, реконструктивная хирургия отсутствует, многие хронические заболевания не излечиваются ("Все Вейры Перна"). В подобном обществе могут встречаться отдельные здоровые атлеты, но как исключения, которым с рождения сильно везет, а не как норма. Видимо, Маккефри хотелось лишний раз подчеркнуть преимущества пасторальной жизни, но здесь удача ей изменила.
Если при лечении драконов сращиваются хирургическими швами встык "пережженные" Нитями вены ("Морита — повелительница драконов"), то некоторые их участки должны попросту отсутствовать, и для сращивания оставшихся концов необходимо использовать протезы или другие вставки: вены совсем не резиновые, их нельзя растягивать.
Жидким маслом заправляют лампы ("Морита — повелительница драконов", "Отщепенцы Перна"), оно же предохраняет руки целителей от потери чувствительности при работе с целебным холодильным бальзамом ("Морита — повелительница драконов"). Всадники постоянно смазывают им шкуры своих драконов, особенно молодых, для защиты от появления трещин ("Глаз дракона", "Неразлучная пара", "Полет дракона", "Запечатление"), а герой многих романов цикла Джексом несет с кухни горшок с маслом, чтобы смазать шкуру своего белого дракона Рута ("Белый дракон"). При всем при том растительное масло не отмечено среди продуктов питания людей, что удивительно.
Происходящие от земных лошадей скакуны приобрели на Перне раздвоенные копыта ("Барабаны Перна"). Такие копыта типичны для обитателей лесов и болот, где часто требуется увеличить площадь опоры, чтобы не провалиться в мягкую почву, а непарные копыта обычно формируются у животных, преимущественно обитающих на открытых пространствах и плоскогорьях, где почвы более плотные. Ничто в цикле не говорит, что почвы Перна слишком мягкие для копыт обычных лошадей. Для чего нужно было заменять их раздвоенными? Особенно если учесть, что поначалу лошади предназначались и приспосабливались для работы на широких просторах равнин южного континента.
Не очень правдоподобна сцена воздушной охоты на дикого нелетающего птицеподобного верра, когда накидывают аркан ему на шею, рывком ломают ее, затем с помощью дракона поднимают непосильную для взрослого всадника тушу ("Белый дракон"). Обитающему на травянистых равнинах и ходящему на ногах рослому травоядному существу не помешает длинная шея, чтобы поверх высокой травы издалека наблюдать за своими естественными врагами и вместе с тем доставать клювом до воды для питья. Вряд ли эта шея будет толстой, потому что голова у растительноядных птицеподобных существ относительно невелика. А тонкая длинная шея, которую можно сломать одним рывком, скорее всего, не выдержит груз остального тела.
Чтобы несущий на себе своих взрослеющих потомков жук-вонючка всегда поддерживал строго прямолинейное движение ("Небеса Перна"), он должен иметь весьма эффективный орган ориентации в пространстве, причем абсолютной, а не относительной. Эволюция, конечно, много чего умеет, но есть ли сермяжный смысл в таком поведении и таком органе? Не настолько защищен и грозен этот жук, чтобы позволить себе все время маршировать по прямой, не обращая внимания ни на что. Невероятен пример движения подобного жука по стволу дерева наверх с последующим спуском с другой стороны ("Небеса Перна"), потому что на таком пути обязательно попадутся изгибающиеся ветви, которые тоже надо проползти по прямой либо замереть в ступоре и отцепить лапки, как только ветвь искривится.
ФАНТАСТИЧЕСКИЙ МЕЖЗВЕЗДНЫЙ ТРАНСПОРТ
Чаще всего авторы не вдаются в тонкости перемещений от звезды до звезды, необходимых для предполагаемого будущего расселения человечества и освоения экзопланет. По представлениям большинства, достаточно задать координаты места назначения или даже просто назвать умному голосовому компьютеру нужную планету, потом потерпеть на невкусном космическом рационе несколько дней, в крайнем случае — недель, и герои прибывают куда надо. Лишь особо "зверствующие" фантасты обрекают своих персонажей на многолетние путешествия. Рассмотрим более детально, как можно выполнить такие путешествия, и какие сложности возникают при этом.
С ПЛАНЕТ В КОСМОС И ОБРАТНО
Наиболее эффективные современные двигатели, способные обеспечить передвижение вне атмосферы Земли, используют хорошо известный закон сохранения импульса, согласно которому сумма произведений масс механически взаимодействующих тел на их скорости остается постоянной. Как следствие, если от некоторого тела отбросить его часть, оставшаяся масса двинется в противоположную сторону (Айзек Азимов "Путь марсиан"), испытывая реакцию со стороны отброшенной части (отдачу), поэтому такие двигатели называют реактивными. Отбрасываемой частью, обычно называемой рабочим телом или реактивной массой, чаще всего служат продукты горения химического топлива, истекающие через сопло полузамкнутой камеры сгорания. Ясно, что чем больше масса и скорость истечения таких продуктов, тем более высокую скорость приобретает остающееся тело. "Ракеты... должны иметь высокую скорость истечения газов — для экономии горючего" (Ким Стенли Робинсон "2312"). В свою очередь, скорость истечения тем выше, чем больше давление и температура в камере сгорания. Требования к надежности конструкции, жаростойкость материалов этой камеры и характеристики топлива ограничивают максимальную скорость истечения несколькими километрами в секунду. Справка: первая космическая (круговая) скорость, при которой запускаемое с поверхности Земли тело может стать ее искусственным спутником на круговой орбите, равна 7,9 км/с. Если увеличивать скорость движения тела еще выше, то его орбита будет все более вытянутой и при скорости 11,2 км/с станет разомкнутой. При этом тело покидает поле притяжения Земли (ее гравитационный колодец, редко — шахту, как в переводе романа Иэна Бэнкса "Вспомни о Флебе"). Эта скорость называется второй космической (скоростью убегания). Для малых небесных тел обе скорости ниже, для больших массивных планет, напротив, выше. Иногда упоминают третью космическую скорость (скорость убегания из Солнечной системы), которая требуется для выхода из гравитационного поля (колодца) Солнца на орбите Земли, она равна 16,6 км/с. Эти скорости служат индикаторами той работы, которую надо проделать против сил гравитации, чтобы выйти в свободный полет (вырваться из гравитационного колодца). Термин "колодец" возник из формы потенциальной "ямы", изображающей более низкую энергию находящегося в гравитационном поле тела по сравнению с энергией того же тела в свободном пространстве.
Чтобы всего лишь преодолеть земное притяжение, стартующие с поверхности и постепенно разгоняющиеся ракеты с реактивными двигателями должны нести с собой запас компонентов топлива, намного превышающий по массе полезную нагрузку. Это прямо следует из закона сохранения импульса и уравнений движения тела переменной массы. "Чтобы взлететь с планеты, особенно с Земли, нужны мощные стартовые двигатели" (Ким Стенли Робинсон "2312"). Для повышения конечной скорости дальних космических аппаратов их запускают с околопланетных орбит, куда доставляют с помощью ракет исходной массой в сотни и более тонн (Артур Кларк "Прелюдия к космосу"). Типичное отношение массы полезной нагрузки, выводимой на низкую круговую орбиту, к исходной массе ракеты составляет несколько процентов. По дороге при этом сбрасываются отработавшие стартовые ускорители (Роберт Силверберг "Вселенские каннибалы", Артур Кларк "Острова в небе") и первые ступени (Артур Кларк "Космическая Одиссея 2001"), чтобы зря не тратить на них топливо. Достигнутая таким образом максимальная скорость не превышает нескольких десятков км/с. При подобных значениях полет к Марсу и обратно займет несколько лет, что не внушает заметного оптимизма. Тем более этого явно недостаточно для достижения звезд, ближайшие из которых лежат в нескольких световых годах. Крайне желательное повышение скорости опять же наталкивается на жестко лимитированные запасы топлива, которое корабль может нести с собой. Топливо также расходуется при торможении аппарата, необходимом для его выхода на орбиту вблизи планеты назначения (Аластер Рейнольдс "Город Бездны") или мягкой посадки на поверхность (Артур Кларк "2061: Одиссея Три"), но уже для снижения относительной скорости.
Неудачной пародией на ракетный старт выглядит описание миграции с экватора быстро вращающейся планеты вымышленных разумных насекомых, использовавших огромную препарированную птицу как космический корабль. Для дополнительного разгона и выхода в космос насекомые применили своих сородичей, выбрасывающих из брюшка газы, подобно земным жукам-бомбардирам (Джеймс Уайт "Скорая помощь"). Выше сказано, что при старте с планеты ракетный двигатель выведет корабль в космос тогда и только тогда, когда выбрасываемая им масса рабочего тела (реактивная масса) во много раз превысит массу остающегося корабля. (Кстати, то же самое справедливо при длительном разгоне до субсветовых скоростей.) Напротив, каждый жук-бомбардир и, вероятно, его инопланетный аналог способен выбросить лишь малую часть своей массы, видимо, не более процента, лишь один раз за некоторый промежуток времени и с малой скоростью. При этом он даже сам себя с места едва сдвинет, не говоря о лишней нагрузке. Аналогичным будет результат для упряжки из многих таких жуков. Каждый жук должен почти непрерывно выбрасывать хотя бы до 90 процентов своей массы (Пол Андерсон "Нелимитированная орбита") и на гиперзвуковой скорости, только тогда появится какой-то смысл в их использовании. Малая тяга годится лишь для движения с невысоким ускорением и вдали от гравитационных полей, а для старта с планеты ее недостаточно, она не в состоянии выполнить необходимую работу против сил притяжения.
