Впрочем, купчиха ловко увела разговор в сторону, пожаловалась на погоду. И, разумеется на меня. Как же без этого. Оказывается, слабой (ха-ха), больной (хи-хи) девушке тяжело открывать массивные парадные двери. Я хотел бы спросить у этого мифического лекаря, на которого она сослалась, какая часть тела у Кларии болит. Или выяснить в чем же заключается ее слабость. На мой взгляд, слабость состояла в очень завлекательном умении стрелять глазами, от чего у мужчин начинает с перебоями биться сердце. Вместо этого важно принял решение:

— Если вы, баронесса, дадите слово прекратить пьянство, то я соглашусь, что наказание можно считать исчерпанным.

Клария воинственно топнула ножкой.

— Я не пьяница!

Ангела вопросительно посмотрела на меня, но я равнодушно озирал стену здания факультета.

Клария заколебалась. За несколько секунд позора можно было избежать еще восемь дней работы привратником. И она тихо произнесла:

— Я больше не буду пьянствовать. Честно-пречестно!

Посмотрела на меня умоляюще. Я смягчился.

— Хорошо, баронесса. Можете не ходить на дежурство.

— А я? — обижено поинтересовалась пришедшая в себя Антуанетта.

Я воткнул в нее оловянный взгляд. Королева засмущалась.

— А вы, ваше королевское величество, будете совершенствовать свое правописание.

Королева обиделась и отвернулась. Ей на помощь решилась прийти ее подружка герцогиня Вольстанг. Но только она открыла рот, как я вспомнил о ее существовании:

— Герцогиня, вам не кажется, что после стирания гнусной надписи о моей светлости в том месте стена стала светлее?

— Ну... да... нет..., — поделилась со мной мыслью герцогиня.

— Мне приход на ум, что неплохо бы вам покрасить корпус.

— Мне самой? — ужаснулась девушка. Здание было большим... мягко говоря. Ближайшие годы у нее были бы заняты.

— Можете сами, — принялся рассуждать я, — а можете нанять подмастерьев. Мне кажется так будет легче. Впрочем, надо поторопить начальника службы контроля и благочестия университета, пусть, наконец, найдет святотатца.

Вольстанг побелела.

— Нет-нет, ваша светлость, — заторопилась она, — позвольте мне отблагодарить родной факультет.

— Если так... я со скучающим видом повернулся к ректору, ожидая, когда Ангела сочтет свои обязанности завершенными. Однако ректор не торопилась уйти. Дождавшись, пока я зайду в здание, она пошла вместе со мной.

— У меня к вам не совсем приятное сообщение, — сразу перешла она к делам насущным. — Поскольку вы недавно получили новые владения — герцогство Камприйское, а до этого совсем не правили, то император, согласно существующему обычаю, должен был назначить своего временного представителя для проверки положения в герцогстве. Это не знак недовольства, так делается всегда. Плохое в этом известие в том, что отцу пришлось назначить проверяющим своего дядю, — Ангела многозначительно посмотрела на меня, — женатого на тете нынешнего герцога Элиского.

Новость была... обычной. Ангела зря волновалась. Столкновение с герцогом у меня было уже запланировано, а, значит, придется сойтись в рукопашной и с его родственниками. Хорошо было бы, чтобы они нападали по одиночке.

— Не беспокойтесь, вашем императорское величество. А за предупреждение спасибо.

В ближайшие дни я убедился, что действительно должен был поблагодарить ректора. Герцог Стасонье — дядя императора — оказался порядочной свиньей. Мало того, что он наводнил герцогство шпионами — пришлось позаботиться, спрятать реальную информацию, так по приезде выяснилось, что он еще наполнен спесью, как свинья жиром. Пришлось его притормозить, дабы вел себя поскромнее.

Я принял герцога в парадном зале, временно оборудованном в только что построенном здании банка, сидя в своем герцогском троне. По сторонам, у стен сидели и стояли мои поданные. Драконов я специально спрятал.

Герцог, одетый в довольно безвкусный разукрашенный золотом и драгоценностями костюм (ходячая рождественская елка, на мой взгляд) остановился в нескольких шагах от меня, обвел присутствующих наглым взглядом и напыщенно потребовал обеспечить ему условия, достойные ближнего родственника императора.

— Мне, дяде самого императора надлежит оказывать такие же почести, как ему. Устройте пышный праздник, напоите всех горожан, устройте меня в самый красивый и большой дом, угощайте самой изысканной пищей. Возможно, я оценю вашу скромную работу.

Я посмотрел на него не менее нагло. Тоже мне родственник! Глядя на Ангелу, сразу можно было сказать, от кого она произошла. А Стасонье не обладал никакими отличиями ангельского чина. Ни крыльев, ни красоты. Если бы мне не представили его членом императорской семьи, никогда бы об этом не подумал.

Значит, надо обеспечить ему условия... он почему-то не сказал о безопасности и надежной охране. Начнем сразу же с этого.

— Граф Лоэльский, — громко позвал я. Из-за ширмы важно выступил Герасим с широкой улыбкой на зубастой пасти.

Шпионы дяди императора очевидно не засекла драконов, а герцог Элиский не пожелал поделиться информацией. Поэтому пораженный до глубины души герцог выпучил на дракона глаза. Скорее всего, он никогда не видел его вживую. И, может быть, не верил в существование. Ангела презрительно прищурилась. Близкое родство никак не способствовало улучшению отношений. Ну, тут мои взгляды совпадали с мнением моего непосредственного начальника. Я хмыкнул и объявил:

— В ознаменование приезда столь знатной персоны, как герцог Стасонье, являющийся дядей его императорского величества Архангела II, назначаю вас, граф, старшим почетного эскорта, который в герцогстве везде будет сопровождать нашего гостя. Лично отберите десять драконов.

Пока я говорил, герцог немного пришел в себя и изъявил желание посетить мэрию. Конечно же. Посмотрим, как герцог будет вести себя по дороге, когда о его тело будут тереться с десяток страшных рептилий.

И за дальнейшее можно не беспокоится. Мэр уже две недели поставлял (с моего позволения) информацию о герцогстве Камприя. И герцог желал ознакомиться с дополнительными данными, а также узнать, почему ему ничего не сообщили о страшных магических рептилиях.

Язык у мэра был что помело. Такому ханурику обвести вокруг пальца заносчивого вельможу, думающему о себе как о великом комбинаторе и не замечающем, что все им крутят как хотят, было делом трех минут. Меня же интересовало только одно — каким образом умница Ангела могла оказаться в ближнем родстве с этим глуповатым пузаном.

Я покачал головой и постарался забыть о герцоге, благо тот и не стремился к общению со мной. Потерплю несколько дней, куда деваться!

Глава 28

Даже если женщина гневается,

она все равно остается женщиной

Из записных книжек декана факультета

Ангела была недовольна. Такой я еще ее не видел.

— Герцог, — сказала она холодно-официально, — я понимаю ваше умение дружелюбно враждовать, но на этот раз вы перешли все размеры дозволенного.

Я постарался поклониться наиболее изысканно. Ее императорское величество проводило официальный прием и сидела на своем троне, говоря не от своего имени, а exe-offitcio, как глава императорского университета и наследная принцесса. И в этом своем двойном официозе она осуждающе смотрела на меня и сердито выговаривала.

Интересно, до какого уровня осуждения она дойдет? Разумеется, после этой сцены мой рейтинг в ректорате стремительно рухнет, но есть варианты и куда хуже. Если бы она хорошенько подумала, пришла бы к выводу о неизбежности драки. Вместо этого она устраивает истерику.

— Ваше выделение своих саблезубых в охрану нашему дяде можно рассматривать только как смертельное оскорбление, — сердито констатировала Ангела, бросив на меня еще один колючий взгляд.

Я развел руки в стороны, призывая находящихся в зале в свидетели.

— Ваше императорское величество, — мой голос стал бархатно-приторным, — как вы могли так подумать о своем верном слуге и преданном вассале? Я отдал герцогу самое ценное, самое святое, что имею в настоящее время — своих драконов. Или вы бы хотели, чтобы я поставил в почетную свиту герцога ленивых торговцев и пузатых лавочников?

Вопрос поставил сиятельную Ангелу в тупик. Но она не сдавалась.

— Вас послушать, герцог, так вы всегда находите отговорку. Все вокруг виноваты, только один вы благородный и чистый. Вы знаете, что мой дражайший родственник, и без того не испытывавший никак положительных ощущений ко мне и, значит, и к вам, был перепуган вашими драконами до икоты, резко сократил свой визит и уехал в крайне негативном настроении. Я требую, чтобы вы извинились перед ним за свой дурацкий поступок.

Я прошелся немного по залу. Сесть мне здесь уже не предлагали.

— Ваше императорское величество! Я вижу у вас дурное настроение. Хотите я что-нибудь сделаю? Убью одного из присутствующих, например.

Обвел холодным взглядом находящихся в зале. Народ заволновался, начал прятать взгляды, чтобы не раздразнить грозного меня.

— Перестаньте, герцог, — с досадой оборвала меня Ангела, — не скоморошничайте. Разве вы не понимаете, что находитесь на грани смерти и даже поставили на грань катастрофы целое герцогство?

-Нет, — искренне открестился я от пессимистического настроения Ангелы.

— Да как вы не понимаете, что вас раздавят сильным натиском магии!

Я оказался в крайне сложном положении и осторожно продлил диалог.

— Да простит меня ваше императорское величество, но я не могу этого понять. Вы же знаете, мой уровень антимагии еще никто не определил.

Рассвирепевшее выражение на лице принцессы приобрело озадаченный характер.

— Действительно, о чем это я, — с облегчением произнесла она. — если уж говорить о магическом поединке, то надо пожалеть вашего противника. Но герцог, дядя моего отца может набрать большое количество воинов.

— Э-э, — промычал я, изображая глубокий мыслительный процесс, — граф Лоэльский, друг мой, во сколько своих гвардейцев вы оцениваете вооруженные силы возможных противников.

Герасим, стоящий чуть в стороне, был... потрясающ. В новой золоченной кирасе и с массивным протазаном (килограмм пятьсот) он был как танковый полк на передышке. Улыбнувшись своей обаятельной улыбкой (несколько человек упали в обморок, остальные побледнели до посинения), он раздумчиво произнес:

— Ну я не знаю, одному мне будет скучно, значит возьму спутника. Так и быть — два дракона.

Ангела тепло улыбнулась, спохватилась, нацепила озабоченную маску, объявила:

— Наш герцог и декан королевского факультета, мы выражаем вам свое неудовольствие и..., — она не нашла, как продолжить, подумала, обратилась за помощью: — казначей университета, маркиз Ла Куанья, что вы можете предложить в качестве воплощения нашего неудовольствия?

Маркиз, находившийся в числе ближайших лиц свиты, что говорило о высокой значимости его положения, задумался и осторожно заговорил:

— Ваше императорское величество, безусловно, правы, говоря о необходимости выразить негативное отношение к последним шагам уважаемого герцога. Его поведение вызвало определенное неудовольствие и поспособствовало дестабилизации положения. Вместе с тем, ваше императорское величество, поскольку рост финансового благополучия в предыдущих месяцах проистекал благодаря поступкам его светлости герцога Камприйского, я боюсь, что любое официальное выражение вашего неудовольствия будет способствовать ухудшению материального положения университета. По моим подсчетам от пятидесяти до ста семидесяти тысяч золотых. Поэтому, ваше императорское величество, на данном этапе я бы рекомендовал выразить... положительное отношение к деятельности герцога.

Эмоциональная вспышка Ангелы была настолько сильна, что она не выдержала и взмахнула крыльями, создав целый вихрь. Недовольно отвернулась от маркиза. Обратилась к своему заместителю, герцогу Дел Гамбеду, язвительно спросила:

— А ваша светлость чем осчастливит меня?

Герцог, это сразу стало очевидно, был на стороне маркиза. Но конфликтовать с боссом он не хотел, ограничившись междометиями и общим анализом международных отношений.

Это была последняя капля, повлиявшая на настроение Ангелы. Она резко встала, махнула рукой герольду, который громким сигналом трубы провозгласил окончание расширенного совещания, которое прошло впустую.

А я созвал правление банка для решения очередных задач. Точнее сказать (будем перед собой честными) для разрешения собственных проблем. Но, как известно, их можно ликвидировать по-разному.

Собрание началось в довольно нервной обстановке. Драконы, намылившиеся жить спокойно и сладко, связав будущую жизнь с моей судьбой, теперь волновались — падение герцога Камприйского могло привести к их изгнанию и лишению магической поддержки.

Уполномоченный Ангелы маркиз Ла Куанья был спокойнее, но настроен также пессимистически. По его мнению, выраженному за кулуарами, обстановка при дворе наследной принцессы ректора имперского университета сложилась крайне неблагоприятно для меня.

Явившиеся на собрание несколько студентов королевского факультета, и без того устрашенные ситуацией, под влиянием этой обстановки, совсем пали духом.

Пришлось успокаивать своих поданных и сторонников.

— Зеленый, — обратился я к своему помощнику, — я понимаю, ты большой и у тебя длина нервных окончаний куда дольше, чем у остальных. Поэтому и возможность выйти из себя гораздо выше. Но, послушай, для успокоения на твой носище нужен такой большой платок, что его приобретение ляжет слишком тяжелым грузом для казны герцогства.

Собравшиеся посмотрели на действительно крупный нос черного дракона с небольшим налетом слизи, выполнявшей роль физиологической смазки, и грохнули. Тут же посыпались варианты, каким образом вытереть нос дракону.

Зеленый грозно посмотрел на веселящееся правления — народ сразу притих — связываться с тушей тонн в десять никто не собирался. Обратил взгляд на меня с обещанием всяческих невзгод. Не подействовало. Наоборот, я грозно прищурился, напоминая, кто в доме хозяин.

Опять по телу и душе прошла волна скуки. Да что же это?!

— Герцогиня, — несколько невнятно обратился я к герцогине Вольстанг, — вас ознакомили с предыдущими условиями сделки по вашему банку. Каков будет ваш ответ?

— Мне..., — она попыталась заглянуть в мои глаза и содрогнулась, скукожилась, словно на нее возложили тяжелейший груз. — Что с вами, герцог?

— Мне опять скучно, — признался я, — не могу ничего с собой сделать.

Провел взглядом по окружающим. По тем словно ударили кнутом.

— Я согласна, ваша светлость, — почти прошептала герцогиня.

Я покачал головой.

— В таком состоянии, герцогиня, вы согласитесь и на продажу банка за горсть серебряков. Разрешаю вам покинуть нас. К остальным это тоже относится.

Присутствующие не заставили себя ждать, рванувшись к двери. Не перетоптали бы себя, — вяло подумал я, оставаясь в одиночестве со своей скукой. Вот ведь напасть какая!

Кто-то осторожно постучался в сознание. Ментальная связь. Я вяло разрешил и это оказалась... Ангела!