Урус-хаи

Свита сыто засмеялась, гномы с некоторой опаской уставились на нового конунга древнего города, осмелившегося угрожать самому Врагу. Хотя — кто поймет этих урус-хаев, имеющих власть над неведомыми никому в Средиземье вещами?

— Те орки, которых мы изрубили, совсем на мордорцев не похожи.

— Урук-хаи? — нахмурился Адмирал — Саруман, что запустил свои загребущие лапы в наши земли? Так недолго ему без рук и остаться!

— Не они — покачал головой Артур — Так, сами посмотрите, государь конунг. Я распорядился убитых врагов складывать вот там — он указал в сторону руин дома Андреаса.

Адмирал спрыгнул с коня и вместе с Артуром пошел к сложенным в два ряда телам.

— К сожалению, пленных мы не смогли взять — те двое, которых мы взяли ранеными, откусили себе языки и скончались... — по ходу докладывал Артур.

А его Величество хмуро разглядывал тела павших и их раскрашенные лица, татуировки на плечах и груди. Орки... нет, что-то такое, непохожее на орков, утонченно-извращенное проскальзывало в мертвецах.

Адмирал склонился над облаченным в серебристую кольчугу мертвецом, потрогал пальцем лицо, кольчугу, кивнул:

— Мифрил. Похоже, вы, ребята, положили кого-то из орочьих князей. Я вас награжу.

— Конунг — проговорил один из гномов — дело в том, что князья орков трофейные мифриловые кольчуги никогда в бой не надевают. Только на парад. А в бой орк всегда идет в дедовских доспехах...

— Кто этого орка убил?

— Я его и зарубил — кивнул гном.

— Забирай себе кольчугу — она твоя. За доблесть.

Гном засуетился рядом с павшим, сдирая с него кольчугу. А король вдруг снял с пояса флягу, смочил платок водой, обтер лицо и плечи мертвеца. Исчезла боевая раскраска, исчезли татуировки, только на левом плече осталась татуировка изображающая два стилизованных цветка.

Увидев татуировку убитого, гном отпрыгнул, и отплевываясь, брезгливо начал вытирать руки о траву.

— Ваше Величество, теперь кольчугу надо переплавлять в пламени священного огня! — зло бросил он. — Она осквернена прикосновением этого, гм, существа.

— Кто это? — спросил конунг.

— Проклятый. Давно никто про них не слышал...

— Кто?

— Про них ходит много легенд. Но все они сходятся в одном — некогда эльфы изгнали и прокляли наихудших из них. Мои знакомые эльфы, с которыми я общался во время торговых поездок, очень редко упоминали о Проклятых, но всегда говорили, что эти Проклятые смертельно оскорбили саму богиню природы и гармонии Йаванну своим издевательством над самой сутью Любви...

— Они что, мужеложцы? — мигом уловил суть дела конунг.

— Ну, да! — сморщился, словно сжевав лимон, гном.

— Мы выведем это поганое семя с лика Арды! — пообещал Иоганн Первый Железный.

В этот момент к нему подлетел всадник-гном верхом на пони.

— Ваше Величество! Наблюдатели заметили переправлявшихся через речку воинов! Это эльфы из Чернолесья.

— Все по коням! — скомандовал Адмирал.

Спустя некоторое время он в бинокль обозревал окрестности с высокого холма.

Чем ближе подходил отряд неизвестных, тем больше хмурился конунг. Наконец Адмирал недоуменно заморгал и передал бинокль Змею.

— Посмотри-ка сам на командира отряда. А то мне ерунда какая-то чудится.

— Ты плохо себя чувствуешь? — с беспокойством поинтересовался Змей, принимая бинокль.

— А то, что ведет этот отряд — буркнул Адмирал — не кто иной, как... — он замолчал.

Змей посмотрел в бинокль на командира эльфов.

— Так и есть. Этот отряд ведет не кто иной, как сам Орландо Блум... — растерянно произнёс он.

* * *

— Ну, за знакомство?

— О'кей, мистер конунг.

Двое мужчин опрокинули по стаканчику здравура, затем заполировали хорошей водочкой, закусив малосольным огурчиком.

— А теперь перейдем к делу — начал бывший киноартист, а теперь полноправный лесной эльф — Вы что-нибудь слышали про Проклятых эльфов?

Король Иоганн задумчиво взял с тарелки еще огурец и съел его.

— Только сегодня про них от моих славных гномов — шлемоломов услышал — сказал он. — Расскажите же о себе, как вас в Средиземье занесло и как эти козлы обрезанные посмели наехать на моего любимого артиста.

И Орландо Блум начал длинный рассказ.

* * *

...Чудовищный паук вдруг падает с дерева прямо перед человеком, впивается своими жвалами в живот... человек даже не отбивается мечом, он покорно позволяет ему высосать себя, оставив только тонкую высохшую кожицу...

Намного позже Блум иногда просыпался среди ночи от собственного крика. И тогда человек, в чьих жилах текла древняя эльфийская кровь, тихо, чтобы не разбудить спящую жену, вставал и направлялся на кухню, вешал над раскаленными угольями чайник, а потом, глядя в окно на мерцающие звезды, пил горячий травяной чай и вспоминал, вспоминал, как все было тогда...

...Спустя пару дней после встречи с джиперами корабль артистов достиг земель, над которыми властвовал король Трандуил.

Во время своего странного путешествия Орландо Блум обратил внимание, что древняя семейная реликвия, передаваемый от отца к сыну изукрашенный мужской перстень, и правда, обладал необычными свойствами. Почему они не показывали себя на Земле — Орландо не знал — может, потому что жители Земли в большинстве своем перестали верить в Сказку и отныне смотрели на мир через кривое зеркало холодной и равнодушной рассудочности? Может и так.

Во всяком случае, Орландо подметил, что узор на печатке перстня стал менять цвет — красный означал опасность, зеленый — безопасность, а вот синий обозначал очередной спор с женой.

И чем ближе был корабль к Чернолесью, тем чаще перстень проявлял свои магические свойства.

Так, когда корабль повернул на один из истоков Андуина, кольцо вдруг обожгло палец хозяина, в одно мгновение став огненно-красным.

— К оружию! — закричал Блум.

— Гребцы, гребите изо всех сил! — поддержала матушка.

А в следующий момент корабль был атакован гигантскими пауками — с низко нависшей над водой старой ивы рухнула громадная мохнатая туша.

Следующая секунда — руки сами натягивают лук, поет смертную песнь острая эльфийская стрела... вонзается в туловище чудовищного паука. Паука? Да, паука невиданных размеров — такого разве что в третьесортном триллере увидишь! Паук успевает метнуть лапой на манер лассо длинную тонкую нить, лассо обвивается вокруг шефа — Пи. Эр. Джексона. Но на помощь приходит вечно молчаливый, похожий на гориллу, телохранитель босса Фрэнк. Хлопает выстрел. И паук со стрелой в туше и пулей в пасти валится набок. Но одновременно выстрел словно будит таящиеся под покровом сумрачного леса страхи — на берега реки из-под деревьев выбегают другие пауки, суетятся, те, кто посмелее — лезут на деревья, а самые голодные и свирепые даже прыгают в воду, плывут к кораблю...

...За спиной спокойное дыхание — новообретенная матушка не стала слушать приказа — женщинам и детям спрятаться в трюме, так и стоит рядом с закушенной побелевшей губой, стреляет из своего лука по паукам, по подбородку эльфийки течет багряная капля крови...

...Хлоп! — хлопает выстрел из чьего-то карабина, а уже взобравшееся на борт огромное чудище, получив в одно из восьми красных буркал пулю, плюхается обратно в воду, волны несут тело с подергивающимися конечностями...

Нежданная — негаданная помощь — вокруг плывущих к кораблю пауков вскипела вода, на поверхность выметнулась какая-то громадная, похожая на помесь сома и щуки, рыбина, ухватила паука сразу за две правые конечности и утянула под воду... только круги на воде, вот и вторая рыба решила пауками полакомиться. А многие пауки, позабыв про корабль, набитый вкусной, пусть и кусачей едой, торопятся назад к спасительному берегу...

...Вот проплывает над головой нависший над рекой длинный сук какого-то странного дерева, ах да, мэллорна. И на нем покачивается громадная змея... нападет? Но змее не интересны люди на корабле — они так и остается висеть, обвиваясь вокруг ветви, только укоризненно покачивает узкой головкой, словно упрекая людей за грубое вмешательство в лесные дела и заботы...

Все эти картины запомнились Орландо Блуму урывками — словно кто-то взял старую кинокартину, разрезал на кадры и беспорядочно, наугад склеил их вместе.

А вечером этого достопамятного дня корабль киноартистов прибыл в охотничью резиденцию повелителя лесных эльфов сурового и мудрого Трандуила...

Когда корабль причалил к маленькой речной пристани и бросил якорь, бывшие голливудские артисты восторженно замерли перед представшим их глазам зрелищем.

От пристани бежала широкая вымощенная дорога, а ее обочины были засажены стройными березками, а рядом разбиты клумбы — сейчас на них цвели самые разные цветы — голубые, красные, розовые, золотистые... — и люди, рассматривавшие всю эту тихую красоту, ощутили в своих сердцах покой.

Команда Джексона сошла на берег и медленно двинулась по дорожке. Перед первыми деревьями тетушка Нол подняла руку.

— Всем ждать.

Немного погодя терпеливое ожидание было вознаграждено — из-за поворота дорожки показался высокий седой эльф, облаченный в золотой наряд, смахивающий чем-то на камзол, и белые чулки с черными ботинками. Он опирался на резной серебристый посох.

Эльф пристукнул о камни своим посохом.

— Добро пожаловать, путники! — прозвучал его мелодичный, совсем не старческий голос. — Я, Фамилас, камергер его Лесного Величества, премудрого и доброго короля Трандуила, приветствую вас! Что вы просите у нашего государя?

— Помощи и совета! — выступила вперед тетушка Нол.

— Король примет вас — он любит послушать истории о дальних местах. И поможет вам. — кивнул камергер — Следуйте за нами!

Небольшой городок эльфов, открывшийся нашим путешественникам буквально через пару поворотов, изумлял и восхищал. В этом городе жители жили в полной гармонии с природой.

Кроны деревьев причудливо переплетались ветвями между собой, так что получались самые настоящие комнаты. Окна были заставлены ящичками и горшочками, в которых цвели цветы удивительной расцветки и незнакомых перенесенцам пород. Кое-где нарядные эльфийки ухаживали за цветами, причем делали это весьма своеобразно: поглаживали лепестки и напевали тихие песенки. Так, на глазах у команды Джексона, юная девушка посеяла семена на клумбе и запела гимн Йаванне.

'О, Валиа Йаванна, прекрасная Мать Земли,

Ответь нам на зов, будь с нами и нас благослови!

Пусть этот край оживает милльоном цветов и трав,

Пусть ветер — Манвэ посланник — гуляет в листве дубрав.

О, прекрасная Мать-Йаванна, дающая жизнь земле,

Коснись золотой росою травы и листвы на заре,

Пусть море шумит цветами, пусть птицы в ветвях поют!

О, Мать-Йаванна, с нами отныне в земле сей будь.

И Куйвиендор отныне, благословенье твое приняв,

Землей Возрождения станет, забвенье и смерть поправ.

Могучий владыка Оромэ и Вана ее посетят,

И для тебя лучше дома не будет на земле, о, Йаванна-Мать!

Даруй земле Жизни соки, живую ткань сотвори

Из трав и цветов, и лесов, о, Мать-Кементари!

Из зелени покрывало для Куйвиендор сотки,

Былые раны, увечья, что зло нанесло, — исцели!

О, Мать-Кементари-Йаванна, о, Мать — Царица Земли,

Отныне пребудь здесь навеки и землю благослови,

Пусть будет и домом, и храмом сей край навсегда для тебя,

Пусть щедрыми твоими дарами наполнится эта земля.

О, стань, Куйвиендор, прекрасным, вновь юность свою обрети,

За жизнь свою благодарным будь Матери-Кементари.

Роди и цвети на славу Йаванне — Королеве Земли.

Своим возрожденьем великим эдайнам Аман подари!'

Из земли появился сначала один робкий росток, затем другой, и вот уже вся клумба покрылась зеленой травой. Появились бутоны, а затем они начали распускаться один за другим.

Через каких-то полчаса ветер качал нежно-белые цветы, а пчелы жужжали вокруг.

И вот показалась королевская резиденция.

Это был громадный дуб, его вершина касалась небес, а само дерево вряд ли смогли бы обхватить все сорок человек из команды Джексона.

Распахнулись двери в широкой пристройке к стволу дуба, появились два эльфа в нарядной одежде, которые встали по разные стороны ствола и горделиво выпрямились.

Чуть погодя из дверей резиденции показался высокий эльф в изящном зеленом костюме. Золотые волосы падали на плечи, голову эльфа венчал золотой обруч с тремя зубцами, украшенными драгоценными камнями.

— Его эльфийское величество, король Трандуил! — сейчас же провозгласил камергер Фамилас

* * *

Король Трандуил принял команду Джексона с нескрываемым интересом. Однако еще больше интереса проявили прекрасные придворные дамы. В честь гостей, а также возвращения 'сына Айлайноэль' повелитель эльфов даже устроил веселый пир.

Иногда Орландо радовался, что отправляясь в злосчастный рейс 'Миннесоты', он взял с собой семью. Иначе бы пришлось отбиваться от прекрасных эльфиек, жаждущих завоевать сердце симпатичного чужестранца. А так, его благоверная хранила своего нареченного подобно церберу у пещеры сокровищ.

Любопытный сынишка Блума Флинн, с легкой руки названой бабушки Нолли получивший за улыбку и смех имя Анорион — 'сын солнца', везде совал свой нос — он мог часами провести время у кузницы, где эльфы-мастера выковывали мечи, бегал по их мелким поручениям. Кузнецы даже по просьбе Орландо подобрали для мальчугана удобную кольчужку, а также отец выбрал сыну хороший лук. Жена не спорила — все равно, когда ребенок теперь может постоять за себя, как-то спокойнее... а сколько придется провести в пути до кусочка 21 века, занесенного в окрестности Рунного моря, было неведомо.

А пока что Орландо дотошно выяснял, как добраться до реки Стремительной, по которой можно было попасть к Рунному морю — и в перенесенные с Земли области — а попутно уточнял карту Средиземья, нарисованную еще почтенным Кристофером Толкиеном.

Многое и многое, как оказалось, картограф-землянин попросту не знал — ведь на карте указывались действительно крупные и важные государства, области и прочие достопримечательности. А вот такие мелочи, как небольшие речки, впадавшие в Андуин из Чернолесья, как-то прошли мимо внимания мудрого географа. А ведь именно по ним и путешествовали чернолесские эльфы, когда требовалось быстро добраться до Андуина и направиться вниз по реке к океану.

Так что до реки Стремительной добраться было не особо сложно, пусть и придется немалое расстояние отмахать по лесу. Требовалось, правда, продумать хороший маршрут, который отнимет меньше сил и пройдет по безопасному пути — одной стычки с пауками — вполне достаточно.

Так что вечера Орландо просиживал вместе с новыми приятелями над картами областей Средиземья. И внезапно вмешался новый фактор. Жена.

В один солнечный вечер она притащила за шиворот Флинна в комнату мужа.

— Дорогой, посмотри, что наш сын учудил! — голос жены грохотал по всему дому.

Орландо нахмурился, внимательно рассматривая наследника рода.

— Подрался?

— Нет... — встряхнул сын отросшими за время путешествия волосами, которые он в последнее время причесывал на манер эльфов — нолдор.