С другой стороны, — мрачно сказал он себе, — есть несколько дополнительных мер предосторожности, которые я могу предпринять. И его высокопреосвященство архиепископ слишком-упрямый-для-своего-блага тоже ничего не сможет с ними поделать, потому что, в отличие от Кэйлеба, у меня вообще нет абсолютно никакого намерения обсуждать их с ним!
Он не позволил никаким признакам своих мыслей отразиться на лице, несмотря на определенное чувство удовлетворения от того, что нашел способ обойти упрямство Стейнейра. Сова уже передислоцировал и усиливал сенсорную сеть внутри и вокруг Теллесбергского собора. Стражники короля Кэйлеба, возможно, и не смогли бы определить, кто из прихожан архиепископа решил посетить мессу, со вкусом экипировавшись по последнему слову техники "скрытыми кинжалами", но сенсоры Совы, безусловно, могли. И некий Мерлин Этроуз без малейших колебаний столкнулся бы лицом к лицу с любым, кто по рассеянности взял его с собой.
Это была самая легкая часть, но он не собирался останавливаться на достигнутом.
Сова уже был занят дублированием облачения Стейнейра стежок за стежком, камень за камнем. Когда он закончит, даже Стейнейру будет буквально невозможно отличить работу искусственного интеллекта от оригиналов. Будут точно продублированы даже любые крошечные заштопанные пятна. Но в отличие от оригиналов, копии будут сделаны из новейших антибаллистических тканей, пропитанных нанотехнологиями, которые перед лицом любого удара буквально превратят любую часть их поверхности в пластинчатую броню. И как только его облачение будет заменено, настанет время приступить и к его обычным сутанам. Сова должен завершить весь проект к концу текущей пятидневки.
И тогда, ваше преосвященство, следующий сукин сын, который попытается воткнуть в вас нож, столкнется с "чудом", которое Клинтану и его друзьям будет трудно объяснить, — холодно подумал Мерлин.
Конечно, я сомневаюсь, что сукин сын, о котором идет речь, проживет достаточно долго, чтобы понять, насколько он на самом деле удивлен.
Что вполне устраивало Мерлина Этроуза.
ИЮЛЬ, Год Божий 892
.I.
Королевский колледж, город Теллесберг, королевство Чарис
Ражир Маклин, прищурившись, посмотрел на лист бумаги на своем рабочем столе. Несмотря на лучшие линзы, которые могли выточить оптики, его близорукость неуклонно усиливалась, и освещение не помогало. Масляные лампы были наполнены лучшим первоклассным маслом кракена, а отражатели позади них были отполированы до зеркального блеска, но все равно это была тусклая замена естественному солнечному свету.
Конечно, если бы я просто пошел домой в разумное время, то мог бы работать над этим при дневном свете и не беспокоиться о лампах, не так ли?
Его губы дрогнули при этой мысли, особенно учитывая тот факт, что он знал, как каждый из его коллег повторил бы ему точно то же самое, хотя, вероятно, несколько более едко, чем он только что подумал. Тем не менее, зарождающаяся улыбка исчезла, не похоже, чтобы после смерти жены его что-то ждало дома. Исбет была его постоянным спутником, коллегой по учебе, сотрудником и лучшим другом, а также его женой более тридцати лет, и, если быть честным, ее смерть была одной из главных причин, по которым он не отправился домой, когда остальная часть королевского колледжа Чариса закрылась на ночь.
Он вздохнул и откинулся на спинку стула, сдвинув на лоб очки в металлической оправе и устало потирая переносицу. Новая система "арабских цифр", введенная в королевстве Мерлином Этроузом, стала невероятным благом для торговых домов и мануфактур Чариса. В некотором смысле "счеты" были еще большим благом, но Маклин был практически уверен, что никто за пределами королевского колледжа еще не начал понимать все другие вещи, которые они сделали возможными. В Священном Писании и Свидетельствах было даже несколько утверждений, которые впервые начали приобретать для него смысл, с их намеками на математические операции, которые он никогда не мог выполнить, используя старую, громоздкую систему обозначений. Возможности были буквально ослепительными, хотя он подозревал, что только кучка старых чудаков вроде него и его коллег по колледжу могла оценить открывающиеся перед ним перспективы.
Пока, по крайней мере. Если только он не сильно ошибался, ситуация вот-вот должна была радикально измениться.
Просто способность вести точные записи и на самом деле понимать, что означают числа, как они меняются с течением времени, полностью изменит образ мыслей королей и императоров. На самом деле, я задаюсь вопросом, понимают ли даже Кэйлеб и Айронхилл преимущества для их клерков и квартирмейстеров, не говоря уже о казначействе!
Что ж, если бы кто-нибудь и захотел, то это был бы Кэйлеб. Несмотря на отсутствие у него интереса к чистой науке, он был сыном своего отца во столь многих отношениях, что это было почти пугающе, и он уже совершенно ясно дал понять, что по-прежнему привержен королевскому колледжу. На самом деле, он предложил перевести весь колледж на набережной из его высокого, узкого, обшарпанного, шатающегося переоборудованного здания бывшей счетной палаты с пристроенным к нему складом в роскошные новые помещения во дворце Теллесберг.
Честно говоря, — подумал Маклин, надувая щеки, а затем снова водружая очки на переносицу, — предложение было заманчивым. По крайней мере, это избавило бы его от подъема по всем этим лестницам каждое утро. Но королевский колледж располагался в этих зданиях с тех пор, как его основал дед Кэйлеба. К настоящему времени Маклин и его товарищи знали каждую щель, точно знали, где была подшита или спрятана каждая запись. Кроме того, несмотря на покровительство короны и несмотря на само его название, Хааралд VI, когда он впервые основал его, настаивал на том, что он должен быть независимым от королевского управления. Что он не должен был стать простым придатком или инструментом Дома Армак, а скорее служить королевству в целом. Маклин не боялся, что Кэйлеб захочет изменить это, но он опасался, что такая близость к трону неизбежно приведет к большей зависимости от него.
И все же, так ли это уж важно? — спросил он себя. — Сейчас так много всего происходит, так много вещей произошло за последние пару лет. Сомневаюсь, что во всем королевстве полдюжины человек за пределами самого колледжа хотя бы начинают подозревать, что все это вот-вот вырвется на свободу. Или, слава Богу, скольким из этого мы обязаны сейджину Мерлину. Если бы кто-нибудь из этих идиотов-"приверженцев Храма" узнал о нем, ему пришлось бы чертовски дорого заплатить, без сомнения. Но с таким большим количеством событий, со столь многим происходящим сразу, я сомневаюсь, что у нас было бы время стать "подчиненными" короне!
Он сухо усмехнулся при этой мысли и снова склонился над своим столом, нахмурившись, рассматривая формулу, с которой играл последние несколько часов. Он легонько постучал по зубам концом мундштука, затем обмакнул перо и снова начал медленно писать.
Он так и не смог до конца определить звук, который вывел его из задумчивости спустя час или около того. Это было не очень громко, что бы это ни было. Вероятно, решил он позже, это был звук бьющегося стекла.
В тот момент все, что он знал, это то, что он услышал что-то непохожее на часть обычных ночных скрипов и стонов старого здания. В Теллесберге всегда ценилось пространство рядом с гаванью, что помогло объяснить, почему в городе так много высоких зданий. На самом деле, некоторые из них были даже выше колледжа, и многие из них были еще более старыми строениями. Но некоторые строители были немного менее щепетильны в своей строительной практике. Конечно, в стенах колледжа постоянно появлялись новые трещины и он издавал ночные звуки, которые могли быть совершенно тревожными. Однако в данном случае, и хотя это не звучало особенно угрожающе (что бы это ни было), это было чем-то другим, а Ражир Маклин от природы был любопытным человеком.
Он посидел несколько секунд, ожидая, что звук повторится, но этого не произошло. Наконец, он пожал плечами и вернул свое внимание к работе, но не смог вернуться к ней так, как обычно. Странность этого не поддающегося идентификации звука продолжала терзать один уголок его сознания, продолжала бросать ему вызов, пытаясь выяснить, откуда он исходит.
О, хорошо, Ражир! — сказал он себе наконец. — Ты знаешь, что не успокоишься, пока не пойдешь и не узнаешь.
Он снова отложил ручку, встал, пересек свой маленький офис на четвертом этаже и открыл дверь на центральную лестничную клетку здания.
Поток нагретого воздуха, с ревом поднявшийся вверх по полой сердцевине этой лестницы, чуть не сбил его с ног.
Ражир Маклин, не веря своим глазам, уставился на густые струи дыма, уже поднимавшиеся вверх, как дым от одной из печей Эдуирда Хаусмина. Кирпичному зданию было около восьмидесяти лет. Его деревянные каркасы, стены и полы были сухими как кость и покрыты краской, его пустотелая сердцевина была похожа на один огромный дымоход, а голодный, потрескивающий рев ненасытного пламени сказал Маклину, что сооружение уже обречено.
И вот, — тихий голосок сказал ему в глубине его сознания, когда он снова захлопнул дверь, — тут был он. Его офис находился на верхнем этаже колледжа. Эта лестница была единственным выходом, и если что-то в этом мире было ясно, так это то, что он никак не мог спуститься по этой лестнице через этот ад.
Наверное, я все-таки иду к тебе, Исбет, — почти спокойно подумал он, пятясь к внешней стене офиса.
Дым начал клубиться под дверью офиса, как будто тот факт, что он открыл ее, показал огненному монстру путь внутрь, и ему показалось, что он может чувствовать на своем лице обжигающий жар с дальней стороны этого хлипкого портала. Возможно, это было только его воображение. Но если бы это было так, то воображаемая жара длилась бы недолго, и Маклин принял решение.
Это лучше, чем сгореть заживо, — мрачно подумал он и широко распахнул окно своего кабинета. Мощеная булыжником улица внизу уже была освещена адским красным светом пламени, пожиравшего нижние этажи колледжа. Булыжники выглядели, мягко говоря, не очень привлекательно, но, по крайней мере, это должно было быть быстрее и менее болезненно, чем гореть заживо.
И все же он колебался. Возможно, в этом не было никакого смысла, но каким-то образом эти последние несколько мгновений жизни были невыразимо драгоценны. Или, возможно, это было просто потому, что его превосходное воображение настаивало на том, чтобы спроецировать, что произойдет, когда его хрупкое, пожилое тело врежется в эту каменистую улицу.
Ты до конца сопротивляешься, не так ли, Ражир? Тем не менее, когда пламя действительно проест эту дверь, думаю, тебе будет легче. И, конечно же, ты всегда можешь спланировать приземление головой вперед и...
— Прошу прощения, доктор Маклин, но вам не кажется, что нам пора идти?
Ражир Маклин подпрыгнул по крайней мере на фут, когда глубокий, спокойный голос, казалось, прозвучал из разреженного воздуха за его окном. Затем, пока он смотрел, не веря своим глазам, капитан Мерлин Этроуз из королевской чарисийской стражи легко спрыгнул вниз и через открытое окно с края крыши здания. Его ботинки стукнули по полу офиса, и Маклин уставился на него, пока сейджин задумчиво поглаживал свои навощенные усы.
— Да, определенно, нам пора, — сказал стражник, как будто он просто заметил, что, похоже, может пойти дождь.
— Как?.. Где?..
— Боюсь, у нас немного не хватает времени для подробных объяснений, доктор. На самом деле, у нас не хватает времени почти ни на что, кроме...
Маклин изумленно вскрикнул, когда личный телохранитель короля Кэйлеба схватил его в том, что в другую эпоху на другой планете назвали бы "захватом пожарного". Маклин был стар, и он знал, что становится слабым, но он также знал, что весит гораздо больше, чем казалось, осознавал Мерлин. Плечо под ним можно было бы высечь из мрамора, несмотря на то, что оно прогнулось под его весом, а затем Мерлин выбрался обратно через оконный проем.
Ну, ты же все равно собирался прыгнуть, не так ли? — забормотал безумный голос в глубине его мозга, и он крепко зажмурился, когда Мерлин спокойно повернулся боком и потянулся к стене здания.
Позже Маклин не смог точно восстановить, что произошло дальше. Возможно, это было из-за того, что его чересчур рациональный ум настаивал на попытке найти смысл в том, что было явно невозможно. Или, возможно, это было потому, что вдыхание дыма уже начало затуманивать его восприятие, заставляя его начинать воображать разные вещи. Из двух вариантов он значительно предпочел второе объяснение. Вероятно, потому, что он был уверен, что это не тот вариант.
Во всяком случае, он обнаружил, что плавно спускается по внешней стороне дома королевского колледжа на этом невероятно сильном плече. Было похоже, как если бы капитан Этроуз действительно пробивал пальцами рук и ног внешнюю стену с такой легкостью, будто бы вместо кирпичей и раствора она была сделана из бумаги или соломы. Это было единственным объяснением того, как он мог найти точки опоры именно там, где они были ему нужны, на всем пути вниз по этой отвесной стене. За исключением, конечно, того, что это было невозможно... не так ли?
Возможно или нет, но это, очевидно, сработало. Всего через несколько минут после того, как Мерлин чудесным образом появился в его офисе, Ражир Маклин обнаружил, что стоит на улице, наблюдая, как здание, в котором прошла лучшая часть работы его жизни, сгорает в ревущем потоке пламени.
— Боже мой, Боже мой, — слышал он свое бормотание снова и снова. — Какая катастрофа! Боже мой, как такое могло случиться? Мы никогда не разрешаем зажигать лампы или свечи, если только кто-то на самом деле ими не пользуется! Никогда!
— На этот раз вы этого не сделали, доктор, — мрачно сказал капитан Этроуз.
— Что? — Маклин моргнул, глядя на него. — Что ты сказал?
— Я сказал, что вы не оставили зажженных свечей, доктор, — сейджин повернулся, чтобы спокойно посмотреть на него. — И это тоже не было случайностью. Этот пожар был устроен намеренно.
— Что? — Маклин яростно замотал головой. — Нет, это невозможно. Этого не может быть!
— Почему нет? Это здание, ваш колледж, — Мерлин махнул рукой в сторону ревущего, потрескивающего ада, когда за парой драконов предгорий с грохотом появился первый из городских пожарных насосов, — было осуждено сторонниками Храма с самого начала, доктор. Это один из их любимых ужасов, дом всего того "нечистого знания", которое "привело корону к отступничеству", не так ли? Почему бы одному из их фанатиков не решить сжечь его дотла?
Маклин уставился на него, когда пожарные начали соединять шланги между насосом и ближайшей цистерной пожарной службы, в то время как другие заняли свои места у ручек насоса. Было очевидно, что они не смогут спасти колледж, но они могли бы спасти здания по обе стороны от него, если бы смогли достаточно быстро получить достаточное количество воды.
— Конечно, дело не дошло до того, что люди готовы убивать друг друга так небрежно! — воскликнул доктор.
