Трофейный АКМ Севе был нужен, чтобы держать бармалеев на большей дистанции. Всё-таки семьдесят четвёртый это оружие ближнего боя. Севе бы сейчас пулемёт, но чем богаты, тем и рады. Дальше начались гонки с преследованием. Скорее всего, все четыре группы боевиков связались по радио, и пришли в движение. Сейчас их цель — поймать лихих разведчиков противника. Сева, зная направление движения боевиков, всё время на их пути ставил коварные растяжки. Корректировал движение групп противника одиночными выстрелами. Хорошо иметь такое огромное преимущество, но и расслабляться не надо. Какими хорошими следопытами боевики ни считали себя, но они всё равно попадали в хитрые ловушки. У них появилось ещё несколько трупов и раненых. Раненых боевики вознамерились эвакуировать, но на двоих раненых потребовалось отвлечь четыре здоровых воина. Поэтому уже две их группы имели ополовиненный боевой состав. Вначале злоба и азарт руководили воинами противника. Они считали, что вот-вот поймают дерзких пришельцев — ведь мы же здесь каждую травинку знаем. Потом, наконец, боевики угомонились и поняли, что такая тактика не эффективна и остановились. Наверное, что-то замышляли злодейское. Ну и Сева решил тоже передохнуть. Конечно, сперва надо понаставить растяжек, на которые потом будет гнать боевиков. Тайм-аут скоро закончится.
Вот ведь злые, какие эти боевики. Надо же, что придумали. На радаре Сева заметил появление ещё двух человек и три здоровенные собачки. Ну, красавцы: собаками вздумали его травить. Хотя придумано умно и в данной ситуации ожидаемо. Плохо, что сразу три собаки Сева не мог взять под ментальный контроль. Сил у него на это нет. Если бы была одна. Значит двух собак в расход. Своё месторасположение он выдал очередным выстрелом. Ага, погонщики собак тут же направили своих четвероногих друзей по этому направлению. Боевики пока не поняли, что таким образом — одиночными выстрелами их путь корректируют. Собаки бежали прямо к сержанту, а бармалейские кинологи быстро перемещались метрах в ста от собак. У Севы имелась единственная граната РГО. Вот её он и решил использовать против собак. РГО вещь специфическая, многие её не любят. Взрывается она, кто не знает, от контакта с препятствием, мгновенно. С помощью дара Сева вычислил движение собак и полёт гранаты. Естественно, они и встретились, практически в точке, где и планировалась их встреча. Граната радостно взорвалась, а собакам не повезло. Обе получили в свой организм кучу мелких осколков. Визг подыхающих животных стоял умопомрачительный. Третья собака резво продолжала бежать к врагу, но враг приготовил ей сюрприз. Когда собака подбежала к Севе на расстояние трёх метров, он чётко взял её под ментальный контроль. Животное остановилось как вкопанное. Оно видело в этом человеке свирепого вожака стаи, которому следовало, безукоризненно, подчиняться. Вожак стаи вдруг дал команду развернуться и уничтожить двух людей, которые бежали, пыхтя, следом. Собака рванула назад, чтоб доказать вожаку свою преданность и полезность. Вскоре в двухстах метрах раздались дикие вопли, это пёс насмерть рвал двух своих бывших хозяев. Пришлось Севе помочь псу убивать бывших своих хозяев, заодно добить мучающихся собак, ибо слушать визг и вопли невыносимо. Легче бедолаг добить. От трупов собак Сева тоже кое-что отрезал в качестве трофея. Пёс постарался на славу: противно смотреть на окровавленных и еле живых людей. Пришлось оказать им первую помощь ножом. Потом сержант с абсолютно преданной ему собакой, у которой вся морда вымазана в крови бывших хозяев, неслышно удалились. Пса Сева не мог бы долго держать под контролем, ещё часов пять и всё. Поэтому животному придётся совершить последний подвиг в своей жизни.
Пока Сева с примкнувшей к нему собакой, препирались с боевиками на пересечённой местности, наступила ночь. Наверное, у боевиков не имелось в достатке приборов ночного видения, поэтому они резко перехотели гоняться за разведкой противника по не очень ровной местности. А Севе совершенно безразлично, что день, что ночь. Да и отдыхать ему не требовалось несколько суток. Поэтому он ещё не наигрался в войну и не хотел, чтобы боевики выспались. Воевать надо, а не спать. Подобравшись по темноте к группе, в которой насчитывалось восемь человек, Сева благословил собаку на подвиг. Эх, даже не спросил, как пса зовут. Да, и пёс с ним с этим псом. Будешь моим оружием без имени. В расположении боевиков началась паника и заполошная стрельба. Ну, собака, ты и герой. Быстро и профессионально перегрыз горло двум боевикам и покусал третьего. Потом геройски погиб от переизбытка стали в организме. Боевики всё-таки пристрелили его. В этой группе осталось теперь шесть человек, в том числе один покусанный собакой. Вот он орёт бедняга. Да ухожу я, ухожу. Надоел своими воплями.
Сева удалился в ночь, предположив, что эта группа боевиков спать этой ночью уже не сможет. Надо пойти и проверить другую группу, это в которой осталось только четыре человека. Эти молодцы, профи, понаставили вокруг своего лагеря мин. Просто так к ним не пройдёшь. А по запаху можно найти чистую тропинку. Подошёл к ним на расстояние броска гранаты. Бармалеи изволят почивать. Оставили одного организма с ПНВ на посту, а сами дрыхнут. А надо было с тепловизором оставлять. Хотя и это им не помогло бы. Сержант приготовил три гранаты. Определил траекторию их полёта, чтоб не зацепились за ветки деревьев. Это не РГО, у этих гранат есть замедление. Ну, с Богом. И гранаты полетели к противнику. Эти бармалеи палатки не устанавливали, спали на подстилках, кучно. Вот туда гранаты и прилетели. Осколки поразили всех четверых вояк, ошибочно понадеявшихся на свои мины. Боевиков, корчившихся от ран, добивал выстрелами в упор, раз всё равно нашумел. Опять над трупами поработал ножом. Взял с трупов гранаты и, вот удача, Стечкин с ПБС. Прощаться с трупами не стал, ушёл тихо, по-английски. Получается, эта боевая группа помножена на ноль, но у неё остались ещё раненые и носильщики. Далеко они не ушли, километра на четыре, и там расположились на ночлег. Вот их мы и посетим. Дед учил всегда всё доделывать. Своих раненых боевики вылечат в Московских клиниках, те в благодарность опять пойдут воевать. Хорошо, что Сева прекрасно ориентировался ночью и мог быстро перемещаться в темноте. Да, надо торопиться, потом ещё кое-кому надо испортить сон. Эти боевики растяжки даже не устанавливали: завалились отдыхать, побросав свои мушкеты. Верю, попробуй целый день потаскай здоровую тушу по пересечённой местности, заморишься. У этих воинов дела с боевым опытом обстояли похуже, даже дежурного не поставили. Все спали. Раненые тоже дремали, периодически постанывая. Наверное, им вкололи сильное болеутоляющее средство. Расстрелял четверых здоровых из трофейного Стечкина, что ж машинка работает хорошо. А ранее недобитых врагов добил ножом. Так сонными и сдохли. И эта группа полностью помножена на ноль.
К третьей, полнокровной группе, сержант подбирался несколько часов, но это оказались опытные профи. Очень хорошие. Даже зауважал их. Трое из них не спали, а несли службу вполне себе внимательно. Мин они тоже понаставили массу. Ну и ладно, не будем рисковать. Кто мешает сержанту обстрелять их издалека. Только надо найти такое место, чтобы пулям не мешали стволы деревьев. Через час Сева нашёл место, на расстоянии 300 метров от цели, с которого видны части тел нескольких организмов. АКМ выпускал одиночные пули, которые впивались в боевиков. Там поднялся переполох. Боевики мелькали между стволами, не давая Севе прицелиться. Бежать им некуда, если только на свои же мины. Но эти боевики быстро пришли в себя.
Расстреляв один магазин, Сева прекратил стрельбу, самому надо срочно менять позицию. Враги уже поняли, откуда ведётся стрельба. Хорошо, что штук пять из них ранено точно. Это даже лучше, чем убитый воин. С раненым возни больше. Вот теперь давайте воевать. Но не с вами, вам надо дать осмотреться, передохнуть, озаботиться ранеными, принять решение. Я подожду — решил Сева. Тут недалеко ещё одна группа сидит. Вот её и навещу. В том месте, откуда он недавно вёл прицельную стрельбу, разорвались гранаты. Но, боевики чуть опоздали. Но, всё равно молодцы, среагировали быстро. И гранатомётчики у них хорошие. Плохо только, что они кричали при стрельбе "Аллау акбар"! Кощунствуют, суки. Этот возглас приличествует произносить нормальному человеку, а не всяким проходимцам и дегенератам. Этим гадам больше подойдёт возглас "Шайтан акбар", потому как нет у них ничего святого.
К утру, сержант попытался добраться до другой группы. Но эта группа вдруг быстрым темпом стала удаляться из зоны видимости Севиного "радара", уже не догнать. Наверное, их командир понял, что это не они охотятся, а на них охотятся, и что пора обращаться к адвокатам и другим заступникам, специалистам по правам человека с жалобой на бесчинства армии. Благо сейчас правозащитников развелось как грязи, на любой вкус: лихо оправдывают убийц, насильников, ЛГБТешников, террористов.
Та группа врагов, где осталось пять человек и один раненый, тоже рванула отсюда куда подальше. Собственно и сержанту, получается, теперь делать здесь нечего. Война закончилась. Противник убегает. Своему ротному Сева сорвал получение очередного заслуженного кровью и потом ордена. Теперь двигаем обратно. В подсумке у Севы находилось кучка вырезанных из трупов указательных пальцев и две собачьи лапки. Может, по отпечаткам пальцев определят кто это погиб в горах. Для облегчения движения Сева сделал схрон, куда спрятал АКМ, Стечкина и кучку гранат. Может когда-нибудь это добро пригодится. К машине сержант вышел через пару часов. Потом отделение спокойно ехало по дороге: Севин "радар" ничего опасного не показывал, чуйка тоже молчала. Так и доехали до расположения спецназёров ВВ, которые с удивлением, что солдатики приехали целыми и здоровыми, стали наезжать на сержанта с претензиями: почему, дескать, вчера не приехали. Пришлось осадить их пыл, сказав, что злые бармалеи не пускали: пришлось немножко повоевать, а начальники у меня не вы, а совершенно другие люди. На вопрос, почему не сообщил по рации, ответил с самым честным видом: "Дык, не работала. Горы, знаете ли. Вот сейчас проверю, может, заработала. Вооот! Мля! Точно заработала сука, слышите, какие маты в рации раздаются. Это так общаются с нами наши командиры". Свои отцы-командиры встретили своего подчинённого совсем хмуро. Гад такой, сорвал получение орденов и медалек. Воспитывал Севу комбат, рядом поддакивал ротный: выходило, что сержант чуть ли не дезертир и его надо судить. Севины слова, что имело место боестолкновение, слушать не стали. Не бреши, сказал ротный, где доказательства. Ну, сержант и выдал ему доказательства, прямо в присутствии комбата. Снял с себя подсумок и продемонстрировал ротному отрезанные пальцы и лапы. Вот и доказательства — любуйтесь.
— Резал только указательные пальцы, — просветил Сева ошалевшего от этой картины комбата. — Может, по отпечаткам кого опознают. Можно ещё успеть трупы собрать. Бармалеи сбежали, даже убитых оставили.
Ротный с позеленевшим лицом рывком удалился из палатки и стал рыгать. Вот же впечатлительный какой.
Комбат ещё хотел сказать что-то вразумительное и поучительное, но у него не получалось.
— Ладно, Потапов, свободен, — только махнул он рукой.
История с отрезанными пальцами имела продолжение. Вскоре все сослуживцы, так или иначе, узнали об отрезанных Потаповым пальцах бармалеев. Как всегда пошли пересуды и преувеличения.
Ротный с комбатом совещались, как быть с таким сержантом. И Севе их идеи совершенно не нравились. Приезжал в расположение и офицер из прокурорских. Скользкий очень. Всё что-то вынюхивал. Потом Сева услышал, как он говорит по рации с кем-то, называл его фамилию и что примет радикальные меры. Сева сделал вывод, что эта тварь работает на тех, кто играет на стороне чёрных. Но достать его он пока не мог, но запомнил. Естественно, потом его отделение посылалось на самые специфические участки, но это и к лучшему. В поле Севе легче контролировать ситуацию. Однажды погиб ротный. Как-то глупо и непонятно погиб. Это произошло на очередном выходе в "поле". Он погиб ночью от взрыва гранаты. Свидетелей не оказалось. Никто не мог потом сказать, что сподвигло ротного вдруг по темноте отойти на сто метров, а там растяжки. Сам же командир распорядился их поставить. А что Сева? Сева в это время находился за километр от места трагедии. Правда, на пятнадцать минут он отлучался, но его бойцы этого не заметили. Дед говорил, что всё надо доделывать. Перед своей гибелью ротный всё же сержанту немного нагадил: он наградил его позывным "Пиявка". Ещё ржал, что орлы, барсы, волки закончились, остались только пиявки и клопы. Клопа хочешь? Ничего, Сева походит и пиявкой, до дембеля осталось совсем немного. Ребята, правда, в роте за глаза стали называть его вампиром.
Сева уже считал дни до дембеля, учил науке убивать только Максима. Но до дембеля он так и не дожил: комбат, видно почувствовал, что он может стать следующим в очереди на то, что случайно налетит на растяжку или наступит на мину. Поэтому он Севу и Максима заодно, сбагрил какому-то совершенно мутному типу. Дембель накрылся медным тазом. Ребятам предложили, очень настойчиво предложили, продолжить службу в специальной учебке, иначе кирдык им. И Сева поверил. Этот мутный тип стал для него и Максима новым инструктором. Таких неприкаянных набралось на целый взвод, и в этом подразделении Сева почувствовал всю силу государства в вопросе максимально эффективного уничтожения врагов державы. Ребят обучали турецкому языку, искусству маскировки и перевоплощению, стрельбе из всех видов огнестрельного оружия, работать с холодным оружием, даже из арбалета стрелять. Особо изучались взрывчатые вещества и смертоносные яды, радиодело и вождение автомобилей. Курсанты постоянно сдавали зачёты: в поле. Сданным считался зачёт, если обучаемый оставался в живых. И так происходило несколько лет.
Однажды инструктор добадался до Севы: расскажи, да расскажи, как ты убил своего ротного. Сева сказал, что совершенно не причём, это ваши сексуальные фантазии. На что, мутный тип, смеясь ответил, что может выдать навскидку с десяток способов, как ликвидировать в таких условиях человека. Он начал перечислять способы, естественно, один бил в точку, в самое яблочко. Но Сева стаял на своём: знать ничего не знаю, ведать не ведаю.
— Да, ладно, не парься, — сказал мутный тип и отстал от Севы. — Дело-то житейское, с кем не бывает.
Потом специальную группу внезапно расформировали и выбросили на гражданку. Но денег выплатили прилично. Наверное, наверху во властной машине поменялась или выпала какая-то шестерёнка. Мутный тип, попрощался с бойцами и исчез. Сева больше его никогда не видел. Скорее всего, этого типа отправили в дальнюю командировку, куда-нибудь в Боливию или Аргентину. Выйдя "на гражданку" Сева нашёл того прокурорского, продавшегося врагам и поступил с ним совсем не толерантно, а по совести. На спецдопросе, обгаженный, пребывающий в крови и дерьме, продажный работник военной прокуратуры сознался, что завербован врагами. Все свои контакты он выдал. Сдал свои счета и заначки, рассчитывая на снисхождение, но Сева его прирезал — не поверил в раскаяние. Всё надо доделывать!
