— Ты сам не хочешь принять ванну? — мой голос звучал немного хрипло.
Даниэль улыбнулся мне.
— Я уже успел искупаться. Мечислав просил передать, что у тебя полчаса. А потом он поедет или с тобой или без тебя.
— Как мило! Ладно, давай сюда тряпки! Кстати, ты не мог бы найти мне перевязочный материал для руки? Укус до сих пор болит.
Даниэль протянул мне пакет и вышел. Я вытряхнула все, что в нем было прямо на пол. Что ж, спасибо вампиру. Только вот цвет я не одобряла. Черное нижнее белье больше всего подходило не для носки, а для соблазнения — сплошные кружева с отверстиями. Причем — на всех местах и в форме сердечек. Но мне по-нравилось. Я бы такое одела, если бы смелости хватило. Раньше не хватало. Но вампир об этом и не знал. Упаковка с колготками точно моего размера. Ярко-алые кожаные джинсы, расшитые стразами, тоже наре-каний не вызвали. Просто красивая вещь. Обычно я не одобряю всяких блесток, но сейчас они выглядели не нелепостью, а удачным решением модельера. И пришлись на меня, как влитые. Дальше стало хуже. Верхняя часть моей одежды состояла из двух вещей. Черного шелкового топа с завязочками, прозрачного как темное стекло и плотно прилегающего к телу. И ярко-алой шелковой же кофты до талии с длинными развевающимися рукавами, расшитой искусственными камнями и аппликациями из кожи. Мне шло, не мо-гу не признать. Но смотрелась я как дорогая шлюха. Из-под блузки постоянно показывалась то грудь, то живот, сквозь топ виднелось белье с отверстиями на сосках, а джинсы прилегали настолько тесно, что пока-зывали полоски трусиков на бедрах.
Ну и пусть ему будет хуже! Только кому — ему? Скажу, когда решу. А пока хуже всех будет именно мне.
Вернулся Даниэль.
— Я тут нашел тебе бинты. Потрясающе выглядишь.
— Спасибо. Поможешь руку перевязать
— Конечно.
Я вытянула ее вперед, чтобы вампиру было удобнее, а сама стала разглядывать его наряд. Даниэль тоже был в светло-серых кожаных брюках и шелковой рубашке. Но его рубашка была невероятного серебристого цвета. Как раз под оттенок его глаз.
— Тебе идет, — заметила я. — Ты такой красивый!
— Ты мне льстишь, — смутился вампир. — Самая красивая сегодня будешь ты!
Я подарила ему улыбку.
— Как ни крути, а с Мечиславом мне не сравниться.
Даниэль улыбнулся в ответ.
— Мечислав меня не привлекает. У меня другие вкусы.
Я почувствовала, что краснею. Но язык меня никогда не подводил.
— Забавно, но у меня тоже.
Глаза вампира откровенно смеялись.
— Бедный Мечислав. Впервые какая-то женщина не находит его привлекательным!
— Неужели впервые?
— За все время нашего знакомства!
Я вспомнила точеный профиль вампира, его медово-золотистую кожу — и кивнула.
— Их можно понять. А где мои хрустальные башмачки?
— Обувь ждет за дверью.
— И она в таком же стиле? Под стать костюму?
Мне резко поплохело. Даниэля это только развлекало.
— Ну да. А ты как хотела? Алмазные башмачки, золотые каблучки. Чтобы терять было не стыдно!
Когда я увидела то, что мне предстояло одевать на ноги — мне захотелось оказаться где-нибудь на Гаити. Или где там можно ходить босиком по городу!? Эта, модельера ее за ногу, обувь... Да я такое никогда не одевала! Это были узконосые сапожки на шпильке сантиметров в десять. Ярко-алая кожа, из которой они были пошиты, была сплошь покрыта псевдорубинами и бисером.
— Да я ноги себе раньше сломаю! — взвилась я. — Я хочу одеть свои ботинки! Где они!?
Даниэль смотрел на меня, как на бестолкового ребенка.
— Твоя обувь насквозь промокла, а вы, люди, слишком хрупкие создания. Ты простудишься и заболе-ешь.
— Знаю. Это вас поленом не перешибешь. Или заболею, или ногу сломаю. И пусть вам, клыкастым, будет стыдно! Даже приличной обуви выбрать не могли!
— Это не я выбирал, сама понимаешь!
Серые глаза подсмеивались надо мной, но так легко и беззлобно...
Еще бы мне не знать. Я попробовала нацепить эту пакость и прошлась по коридору. Получалось плохо.
Ну да ладно, потренируюсь! Тем более, что сапоги шли ко всему ансамблю. Я кое-как проковыляла вниз по лестнице — и присвистнула, глядя на остальных вампиров. Вадим был одет в такой же серый шелк и се-рую кожу, как и Даниэль. И его глаза были похожи на грозовое небо. Борис щеголял тонами алых парусов. Алое — серое, серое — алое. Наши наряды скорее дополняли друг друга, чем враждовали между собой. Но стразы были разрешены только мне.
— Очаровательно, — протянула я. — А где Его Величество?
— Разумеется, здесь, — прозвучал негромкий голос.
Я развернулась. Мечислав стоял позади меня. Стоило только руку протянуть, чтобы коснуться его груди. Волоски у меня на затылке встали дыбом. М-да. От такого зрелища можно было и присвистнуть. Что я и сделала. И тут же разозлилась на себя, ощетинившись во все стороны. Да что ж такое!? Неужели мои гор-моны при виде этого чертова вампира всегда будут вести себя как кошки весной!?
— Не боитесь?
— Чего? — его удивление было неподдельным.
— Я бы на вашем месте не выходила на улицу в такой одежде. Если даже у меня от вашего вида челюсти сводит... Вас просто надо арестовать за оскорбление общественной нравственности.
— А я и не собираюсь идти. Я поеду. Машина готова? — Последняя фраза Мечислава была обращена уже к Снегиреву.
— Да, господин.
— Отлично. Борис — за руль.
— Слушаюсь.
Я втихомолку облизнулась. Мечислав оделся во все черное. Черный блестящий винил обливал его с голо-вы до ног. Каждый мускул, каждый изгиб, как вторая кожа. Никаких украшений, никакой вышивки. Линии его тела были настолько совершенны, что он ни в чем не нуждался. Подчеркнутая черным цветом естест-венная красота разила наповал не хуже гранатомета. Мне ужасно захотелось погладить его, провести по коже руками, потом языком, спуститься по груди все ниже и ниже... Юля! Довольно!!!
Рубашка вампира была расстегнута, и виднелся большой треугольник медово-золотистой кожи. Чуть по-ниже шеи, на ключицах, края воротника рубашки скреплялись между собой тремя черными матовыми це-почками, подчеркивающими его загар. Или не загар? Вампиры не загорают, значит это натуральный цвет. Интересно, а на вкус его кожа тоже напоминает мед? Эй, а вообще-то я о чем думаю? Высокие сапоги обле-гали ноги вампира, доходя почти до бедер, и закреплялись сзади черными пряжками. Угольно-черные воло-сы были стянуты в хвост замысловатой черной заколкой и отброшены за спину. Над плечами, как крылья, торчали две рукояти мечей. Интересно, у них лезвия из серебра или нет? Хорошо бы да.
Я засунула за пояс свои водяные пистолеты. Тоже мне оружие. Смешно. Но, за неимением лучшего...
— Юля...
— Да? — я подняла глаза.
Мечислав протягивал мне ножны из алой кожи.
— Я не могу достать для тебя ничего лучшего за такой короткий срок, но это вполне подойдет. Позволь мне...
Я не успела ничего сказать, когда его руки скользнули мне на талию, закрепляя нож. Меня пробрало жа-ром от его пальцев. Они все еще были невероятно горячими для вампира. По моему телу прошла долгая волна удовольствия. Захотелось привстать на цыпочки, коснуться губами губ Мечислава, сомкнуть руки у него на шее и потереться об него всем телом, как кошка. И потом... Какое мне дело до Дюшки, если я хочу, хочу...
Юля! Очнись!
Мечислав смотрел на меня загадочными темными глазами и улыбался. А я почти ощущала, как его руки гладят мое тело. И взбеленилась.
— Скажите, на вас все женщины бросаются, или это только мои желания?
Мне удалось в очередной раз ошарашить Мечислава. Он захлопал ресницами, и я обратила внимание, на их густоту и длину. Даже позавидовала немного. И ресницам и выражению лица. У любого другого, даже у Даниэля, это вышло бы комично. У Мечислава — трогательно и невероятно соблазнительно.
— Полагаю, что так себя чувствуют почти все женщины. Мне признавались многие.
— И вы старались оправдать их ожидания, — подвела я итоги. — Вы специально так нас одели?
— Да, разумеется. А вам не нравится?
— Это не мой стиль одежды.
— И какой же твой, кудряшка? Свитера с протертыми локтями и джинсы с выцветшими коленками?
Он попал в точку, и я сердито сверкнула глазами. Черт, ну как можно так сильно злиться на человека и так же сильно его желать?! Может все дело в том, что он не человек, а вампир? Или в том, что он обалденно красив? Наверное, и то и другое.
— В них достаточно удобно. А до красоты мне дела нет.
— Разгильдяйство, лень или небрежность?
— Скорее самоуверенность. Меня ничто не испортит. Я очаровательна в любую погоду и в любой обста-новке. И точка.
Зеленые глаза смеялись. Он находил меня забавной? Вполне возможно.
— Это редко встречается среди женщин.
— Тогда вы знали мало женщин, — вернула я Мечиславу комплимент по поводу русских. Он улыбнулся и предложил мне руку.
— Прошу вас расширить мой опыт.
В глазах у него было что-то такое, от чего я разозлилась. И отреагировала, не успев понять, что говорю.
— Вы король, а я не королева. И тем более не королевская шлюха. Так что позвольте мне занять место в свите.
Я подошла к Даниэлю и взяла его под руку. Серые глаза блеснули радостью. Ему определенно хотелось, чтобы я отказала Мечиславу. Слишком уж тот был уверен в себе. И сейчас смотрел на меня, с легкой на-смешкой и удивлением.
— Неужели я первая женщина, которая отказывается пройти с вами под ручку?
— Первая. За несколько столетий.
— Приятно быть исключением из правил. — Я сделала то, что мне давно хотелось сделать. Прижалась лицом к плечу Даниэля и медленно, даже лениво потерлась щекой об его рубашку, закрыв глаза. Шелк ласкал ко-жу, и я отлично знала, что на моем лице сейчас расплывается глупая мечтательная улыбка. Но какое мне дело кто и что обо мне подумает? Главное чтобы Даниэль понял меня правильно.
— Машина ждет вас, — разрушил мою идиллию голос Снегирева.
На пороге Даниэль подхватил меня на руки и пронес по снегу. Я взвизгнула и вцепилась в его шею.
Не от страха, а так, на всякий случай. Ну и еще — мне этого просто хотелось. Мечислав был обалденно кра-сив, но к Даниэлю меня тянуло больше. Почему? Наверное, потому что он олицетворял для меня близость разума, на который я полагалась всю свою жизнь, а Мечислав был просто вызовом моей просыпающейся чувственности. Ну и еще синдром Катрин. Что поделать, мне просто НЕ НРАВЯТСЯ слишком красивые люди. Тут же начинаешь подсчитывать, сколько недостатков у тебя самой. Зависть, наверное...
У дома нас ждала вишневая иномарка. Какой марки — черт ее разберет. Я в машинах могу только отличить колеса от руля. Ну и жигули от иномарки. Мечислав уселся на переднее сиденье.
— Пристегни ремни, Юля. Вампиры могут уцелеть в самой страшной катастрофе, но ты пока еще чело-век.
— Надо было думать об этом раньше, — пожала я плечами.
— Возможно. Но учти, в присутствии Андрэ вы будете делать все, что я скажу. Скажу прыгать — запрыга-ешь как миленькая. Скажу — трахаться со мной на глазах у всей публики — будешь трахаться.
— На последнее можете не рассчитывать, — огрызнулась я.
— Неужели? — вампир произнес это слово с та-акой интонацией... И легкое пренебрежение, и полуприказ, и удивление — ей предлагают, а она отказывается, дура... Ну и пусть. Но я ему не подстилка, чтобы ис-пользовать и выкинуть. Лучше уж Даниэль. Хотя тут тоже... сколько женщин было за триста лет у вампи-ра?
И тут же сверкнуло вспышкой в мозгу. Для художника каждая его женщина будет музой, хоть и ненадол-го. А для такого, как Мечислав... Проходной эпизод. Я даже ругаться не стала.
— Вы не в моем вкусе, Мечислав, — голос прозвучал устало и брезгливо. Ясно даже для меня самой. И вам-пир не стерпел вызова.
— Вкусы меняются, кудряшка.
— Можно поменять шкурку, но нельзя поменять сердце.
— Интересная логика, Юля. Я продолжу твою мысль. Сердце нельзя поменять, но его могут вырвать.
— Это угроза или предупреждение?
— Это просто жизненный опыт.
Я закатила глаза. Но отвечать ничего не стала. Просто удобнее облокотилась на Даниэля. Я сидела, зажа-тая между ним и Вадимом. Впрочем, вампиры были великосветски вежливы. Как барышни-гимназистки века этак восемнадцатого. Ни рук, совершенно случайно хватающих тебя за коленки, ни попыток прижать-ся теснее. Всем бы такие манеры. Машина катила в неизвестность. Я откинулась на спинку сиденья в по-пытке устроиться поудобнее, закинула на нее руки. Моя рука скользнула по плечу Даниэля, потом — по его спине — и замерла. Сердце вампира не билось.
— Даниэль!? — в тишине и сумраке машины мой голос звучал колоколами.
— Да, Юля?
— У тебя сердце не бьется.
— Но я же вампир, — он объяснял это с таким видом, словно все обязаны были знать подробности вампир-ской анатомии. Но я никогда не стеснялась спрашивать, если чего-то не знала.
— И что с того, что ты вампир?
— У людей сердце бьется, потому что им надо разгонять кровь и питать ее кислородом. Вампирам это не нужно. При необходимости я могу неделями обходиться даже без воздуха.
— Понятно.
Вообще-то мне было ничего не понятно, но и расспрашивать не хотелось. Вампиры — не люди, это ясно.
Но я вовсе не хотела считать их ходячими и говорящими трупами. Наверное, потому, что это отдаляло меня от Даниэля.
— Когда все закончится, мы сядем, и я тебе подробно расскажу о вампирах, волкодлаках, леших, кикимо-рах, инкубах, суккубах, гоблинах и всех остальных паранормах, — пообещал Даниэль.
— Остальных? А разве вампиры и оборотни не единственные виды? Вас еще и много?
Вампиры захохотали.
— Нет, — отсмеявшись, выдавил Даниэль. — Вампиры далеко не единственный вид. Сейчас статистика Сове-та Старейшин такова — на каждые двадцать четыре тысячи человек — один паранорм. Но я считаю, что наша численность куда как больше.
— Никогда бы не подумала! И мы ничего не замечаем...
— Почему же. Ты уже заметила.
— Это благодаря Кате. Я с нее за это еще голову сниму! Втянула меня в такие разборки...
— Не снимешь, — заметил Даниэль.
— Это еще почему?
— А я не позволю. Мы с тобой познакомились только благодаря твоей подруге. А проблемы — это явление временное. Все решается.
— Мне бы твой оптимизм.
— Ты, Юля, жуткая пессимистка. Но мне это нравится.
— А ты смотришь на мир сквозь розовые очки. И я не уверенна, что это помогает сохранить здоровье.
— Не волнуйся, кудряшка, — негромко произнес Мечислав. — Теперь здоровью Даниэля ничего не угрожает. Я лично прослежу за этим.
Я смерила его взглядом в зеркало заднего вида. Сколько ж меня можно называть этим гнусным прозви-щем!? Задолбал! И протестовать смысла нет. Все равно обзываться будет. А что я — виновата, что мои во-лосы больше всего напоминают стог сена? Это не потому что я — неряха. Просто их много и они очень пу-шистые. Вот и получается... нечто. Люди для такого эффекта делают химию на мелкие палочки или плетут африканские косички, а у меня все свое от рождения. И главная проблема — как уложить эту гриву хоть во что-нибудь типа хвоста.
