Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Компьютерная обработка данных сканирования позволила довольно точно реконструировать подземное сооружение. Оно представляло собой сплетение неправильой формы полостей, соединенных извилистыми ходами. Никакой особенной структуры во всем этом не было, порой ходы шли в никуда или соединялись в самых неожиданных местах, полости перетекали одна в другую, плавно уменьшались, превращаясь в ходы, изгибались во все стороны, даже вверх и вниз, и более всего это напоминало какую-нибудь корневую систему. Жесткое излучение позволило просветить толщи земли, но не могло разглядеть что-либо внутрь полостей, и сейсмография тоже не давала хорошего разрешения. Рисунок сооружения сплетался в огромный, сильно сплюснутый шар, под которым неясными тенями виделись еще три уровня. Сначала шла система из десяти больших полостей, под ними три еще больше, и в самом низу находилась одна огромная полость эллипсоидальной формы.
Несколько небольших взрывов на поверхности позволили уточнить карту верхних уровней, заодно определив толщину стенок и потолков, она оказалась более метра. Начали копать. Несомненно, эльфы, если они там были, знали, что вскоре начнется штурм, и подготовили немало кровавых сюрпризов атакующим — и тем лучше надо было его спланировать. Командир присланной особой роты, среднего роста и телосложения майор, со своим заместителем и командирами групп склонились над большим полевым планшетом. От блокирующих присутствовал представитель, здоровый пожилой дядька, тоже в чине майора, который с некоторым недоверием посматривал на вольно расположившихся осназовцев. Впрочем, от наметанного армейского глаза не ускользнули ни беспечная легкость, с которой они держали оружие поблизости, ни безумная, бессловесная согласованность их действий, ни постоянный непрерывный контроль окружающей обстановки, осуществляемый привычно и без лишних усилий. Приданный же ему молодой безусый лейтенант с восторгом в горящих глазах рассматривал странное снаряжение отряда, их необычную технику и невиданное оружие.
Уровец после некоторых раздумий обратился к своему тезке по званию, с которым они успели немного 'навести мосты':
— Михал Семеныч, ты б все-таки подумал — может, ну его нафиг, этот подземный штурм? Забурим пару скважин, 'Муравьев' туда спустим, и привет, пусть потом археологи изучают.
— Думаю я про это — но у нас нет люфта, приказ на штурм, а не 'по обстановке'. Да и не сделают твои фугасы ничего особенного. Верхний клубок может и разрушат, а нижние полости тряхнет только.
И добавил голосом пластилинового мужика:
— 'Маловато будет'!
Майор в принципе не соврал, но была еще одна причина. Людям любой ценой требовались пленные. Невозможно было строить стратегию на информации из одного-единственного источника, можно было отбиваться, и довольно успешно, как показывали события, но инициатива все же оставалась за противником. Разведывательную деятельность вести тоже было очень трудно. Агентурная разведка по понятным причинам исключалась, оставалась в основном техническая, не приносившая каких-либо заметных успехов. Захват пленных на поле боя был сопряжен с трудностями столь значительными, что до сих пор не удалась ни одна такая попытка — а захватывать тварей было совершенно бесполезно, разве что для научных целей. Нужны были эльфы, и обнаруженном комплексе имелась изрядная вероятность их обнаружения.
Определились с местами ударов. Рота была усиленной, пятивзводного состава, плюс шестой взвод операторов техники, поэтому штурмовать решили с четырех точек, оставляя один взвод в качестве резерва. Технари уже развернули свои диковинные приборы, операторы надели причудливого вида шлемы, по рядам разнокалиберных дронов прошла дрожь быстрого движения — самотестировались системы. Наконец, все было готово. Замерли вокруг больших ям полубесплотные тени в адаптивном камуфляже, ожидая только сигнала, который швырнет их в безумную круговерть штурма. Задача представлялась тем более сложной, что не имелось никаких данных, с чем придется столкнуться бойцам внизу, это можно было лишь предполагать, а значит, им придется действовать практически вслепую — вообще-то, недопустимое, но такое привычное состояние для осназа.
Взрыв! Направленный взрыв проломил метровую стенку тоннеля, на поверку оказавшуюся чем-то вроде полого корня, тут же в пролом влетел второй заряд. Он был двойным, сначала сработал малый, создавая газовую пробку в проломе, а под ним рванул основной. Пробка не дала продуктам взрыва вылететь наружу, и ударная волна всей своей силой прокатилась в обе стороны тоннеля. Не успел рассеяться белый дым, как вниз метнулись стремительные силуэты дронов и бойцов, страшных в своей непреклонной целеустремленности. Глухие звуки очередей вспороли воздух.
Вторым взрывом края пролома вывернуло наружу, в проломе виднелись какие-то трубки, сочащиеся и фонтанирующие вязкой сине-зеленой жидкостью, длинные белые и желтые лохмотья непонятных тяжей, острые, влажно блестящие щепки, черно-коричневые овальные чешуины, на вид почему-то каменные. В тоннеле было темно, если тут и имелось освещение, оно наверняка не выдержало взрывов. На полу хлюпнула под подошвами лужа вязкого сока или крови, белые ранее стены покрылись коркой грязи и трещин, они вспучились большим пузырем и из обожженных трубок сочилась та же вездесущая жидкость.
Первые дроны уже достигли поворотов и скрылись за ними. Следующие по пятам прочие дроны и бойцы отставали совсем ненамного. Их перемещения едва отслеживались глазом — на тренировках любой их них пробегал стометровку за восемь секунд, и это не в трусах, а в снаряжении. Мелькнула иссеченная пулями стена тоннеля, впереди коротко и страшно ревнуло пламя, раздался дикий скрежет и визг сминаемого металла.
Спустившись вниз, первый дрон дал очередь вдоль тоннеля из двух встроенных пулеметов, никого еще не видя, просто чтобы подавить возможное сопротивление. За ним спрыгнул второй, он начал стрелять еще в прыжке, накрывая другую сторону. Оба немедленно рванулись вперед, освобождая место для следующих. За ними пошли огнеметные дроны, еще несколько прочих механизмов, затем бойцы первой очереди. Это были наиболее рослые и крепкие парни, даже в облегченной сравнительно с технопехами броне они смотрелись настоящими танками. Облегченной, да, но не стоило забывать, что это была броня, сработанная малой серией специально для штурмовиков осназа. Первый из них нес тяжелый шестидесятикилограммовый щит, способный выдержать пулю крупнокалиберного пулемета, второй был вооружен этим самым пулеметом, обычного, правда, калибра, но весьма необычной конструкции. В таких операциях большую роль играет скорострельность оружия — и его пулемет давал едва не авиационный темп стрельбы.
Два первых дрона прорвались только до поворота, за ним тоннель раздваивался, выводя в первые на пути полости — и там немедленно началось сопротивление. Ком рыжего огня смял вылетевшую из коридора стремительную машину, окутанную огоньками дульных вспышек, и превратил ее в оплавленные насекомовидные останки, следующий сзади дрон-огнеметчик дал длиннейшую струю пламени, заливая всю полость, но тут же попал в объятия то ли щупальца, то ли корня, которое ударило им о потолок полости, легко смяв броневой каркас. Лопнул баллон с огнесмесью и тут же взорвался, в коридор ударил длинный язык пламени и шибанула несколько ослабленная волна. В щит забарабанили осколки и ошметки, заляпав смотровой блок.
Боец быстро протер его, в этот момент сзади вылетело несколько гранат, в обе полости сразу, чтобы там никто не расслаблялся, затем щит вернулся на место и вперед полетели две 'шизы', достаточно мощных штурмовых заряда. Броня и шлемы на бойцах предохраняли их от воздействия ударных волн, хорошо берегли уши, и это позволило им продолжить движение сразу после взрывов.
Раскаленной лавой, ручьями подвижной ртути растекались штурмовые группы по вражескому комплексу, выжигая любые намеки на сопротивление. На верхних уровнях можно было не церемониться, наверняка ничего ценного там не было, и — не церемонились. В любое отверстие сначала летели гранаты, затем пара очередей или огнеметный залп, и лишь затем входил боец или дрон. Последние полностью себя оправдали, только благодаря им еще не было убитых, а только десяток раненых. Первые уровни удалось занять менее чем за полчаса. Двадцать минут ожесточенного, безумного боя, когда твоя жизнь зависит лишь от скорости реакции, мощи оружия и Ее Величества Удачи, вымотали бойцов до седьмого пота.
Дважды они попадали на большие полости, целиком заполненные тварями, и только наличие в группах реактивных объемно-детонирующих боеприпасов, самого тяжелого доступного оружия, позволило им уцелеть. Уцелеть, и только, потому что после применения 'Молота' легкую контузию заработали все, несмотря ни на какие шлемы и броню. 'Молот' влетел в полость, где скопились, наверное, тысячи тварей, подорвался, формируя облако смеси, а затем — и это было его главное отличие от предыдущих боеприпасов, в центре сработало фотодетонирующее устройство на основе всенаправленного импульсного лазера, которое просветило все облако насквозь сильнейшим потоком излучения. Взрыв произошел мгновенно по всему его объему, это дало очень мощное бризантное действие заряда, с учетом закрытого помещения — чуть ли не двадцатикратный тротиловый эквивалент.
Остальные линии обороны доставили не меньше неприятностей. Схлопывающиеся и обваливающиеся стенки живых тоннелей, разнообразно вооруженные твари, магические ловушки и сами маги хорошо поубавили боезапас и поуменьшили численность дронов, так, что шестой взвод остался практически без работы — а ведь впереди были еще три уровня!
Маги... В очередной раз они доказали, что являются самым грозным противником. В самом начале они наткнулись на одного — и штурм едва не захлебнулся. Он просто поставил щит поперек коридора и, скрестив на груди руки, спокойно смотрел из-за него на багровые кольца дульных срезов стволов — щит не брали ни пули, ни гранаты. Маг, очевидно, не имел настоящего боевого опыта, потому что ни один нюхнувший пороху не стал бы насмехаться над врагом, пока тот дышит и шевелится. Была во всем этом какая-то картинность, высокомерная рисовка. Впрочем, данное обстоятельство нисколько не помогало справиться с преградой.
Здесь остановились бы обычные пехотинцы, но не осназ. Они справились с препятствием за несколько секунд. Четвертый боец имел с собой довольно увесистую металлическую трубу, соединенную с броней толстым кабелем в защитной оплетке. Труба сильно смахивала на гранатомет, с тем лишь отличием, что на торце холодно поблескивала слегка утопленная в металл фасетчатая линза. Боец поднял трубу над головами впередистоящих товарищей и нажал на спуск. Все осназовцы могли применять свое оружие из самых невероятных положений, не нуждаясь в прикладывании глаза непосредственно к прицелу, боевая информационно-управляющая система их брони связывала человека и оружие в единый комплекс, позволяя высовывать ствол из-за угла или поверх укрытий — и стрелять точно в цель. Гиперспектральные сканеры, имевшиеся у каждого, видели сквозь дымы и осадки, а автоматический обмен данными между бойцами вообще позволял наводиться и поражать цели, наблюдаемые кем-то другим.
На первый взгляд, после активации оружия ничего не произошло, вспышка импульсного лазера была слишком коротка, чтобы ее можно было заметить, но маг пошатнулся и с воплем прижал ладони к лицу. Луч за несколько микросекунд выжег эльфу сетчатку глаз, да так, что в условиях земной медицины потребовалась бы пересадка, ни о какой регенерации речи быть не могло — глаза мага буквально взорвались, выплескивая на лицо горячую дымящую слизь. Лазер состоял из тысяч квантовых микрогенераторов, образующих нечто вроде фазированной антенной решетки, что позволяло менять направление луча очень быстро и с довольно широким углом — а потому двойная вспышка лишила мага обоих глаз одновременно. Мир перед ним исчез в ослепительно-белом сиянии сверхновой, сменившимся радужно-беспросветной тьмой... Конечно, и у этого оружия были свои недостатки, например, запитывалось оно от наспинного реактора брони, и сильно нагревалось при каждом выстреле. Боец же со злости выставил максимальную мощность импульса, полностью разрядив накопитель, и следующий теперь мог состояться не раньше, чем через несколько секунд.
С потерей контроля щит слегка ослаб — а ведь остальные бойцы продолжали стрелять. Затем в уже разбалансированный, распадающийся под напором огня и стали щит вонзилась специальная граната. По сути, это был обычный кумулятивный боеприпас, только с другим, рассчитанным под срабатывание на щите взрывателем. Струя металла, летящая примерно со второй космической скоростью, пронизала щит, дотянулась до мага и проделала в его торсе сквозную тонкую дыру, а гидроудар вырвал из спины половину позвоночника. Фактически мертвый, он еще стоял, когда щит окончательно расползся. Очереди из трех пулеметов враз изорвали тонкое тело и отбросили его на стену. Путь вперед был свободен...
49.
Информация, полученная в ходе операции, в режиме реального времени передавалась на командный пункт. Генералу Горчакову было несколько непривычно чувствовать себя статистом, от которого ничего не зависело, зато он в полной мере мог оценить ситуацию со стороны.
— Это не база. Обороны практически нет, это сооружение не рассчитано на штурм. Видите, сколько в помещениях всяких непонятных штук? Не будь оно живым, я бы сказал что это похоже на научное оборудование. Их основная защита — скрытность и собственные войска наверху, которые МАГ превратил в слизь.
Как ни был занят дирижированием атакой командир особой роты, он отозвался немедленно:
— И чего, по-вашему, нам ждать внизу?
— Думаю, чего-то вроде научного комплекса или лаборатории. Коллайдера, например, только в магическом исполнении.
В этот момент РАЦ тряхнуло. Слабый затихающий гул пронесся по залу, низкий, почти инфразвуковой бас мгновенно собрал мурашки на загривке генерала. Он не стал спрашивать, что это было — опытный и притертый коллектив отлично знал свое дело. Операторы немедленно принялись за работу. Спустя десять минут тряхнуло снова. Толчок был едва заметен и не нес никакой непосредственной опасности, но предчувствие старого воина сразу же усмотрело в нем контуры далекой смертельной угрозы. Несомненно, это было дело рук врага.
— Ищите! Это эльфы!
В напряженном молчании, лишь изредка перебрасываясь предельно сжатыми сообщениями на диком внутреннем сленге, люди искали следы новой напасти. Искали — и не находили. Наконец, прорезалась сейсмостанция, и голос у оператора был... Как будто он лично узрел железную звезду перед собой.
— То, что мы ощущаем — только сотая доля. Толчки идут несколько раз в секунду, просто они очень слабые. Порой два или несколько толчков накладываются друг на друга, тогда трясет заметней. А идут они — отовсюду! Смотрите!
Включилось изображение на главном экране ЦБУ, и пораженные люди увидели величественную, потрясающую и вместе с тем поразительно отвратную картину. Беззвучно и медленно на экране вращалась раскрашенная в условные цвета планета, и красные вспышки на ней отмечали места толчков. Вспышки сливались в сплошное тревожное сияние, окаймляющее неровные контуры литосферных плит. Затем изображение сменилось, и взорам зрителей предстала та же планета, только в разрезе. На границе астеносферы тоже плавало несколько обширных областей красноты, подобных раковым опухолям. Они непрерывно меняли форму и размеры, словно бы шевелясь в противоестественном танце, и от этого возникало полное ощущение, что они омерзительно-живые. Впечатление усугубляли розовые поля разных оттенков вокруг них, смахивающие на некие ауры. Конечно, все понимали, что шевеление — просто результат компьютерной реконструкции показаний датчиков в реальном времени, а 'ауры' — вероятностные поля, визуализация значений среднеквадратической ошибки измерений, но понимали умом — а вот чувства это зрелище вызывало самые что ни на есть негативные. Тем временем оператор продолжал:
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |