Битва за Землю

— Товарищ президент, давайте сразу договоримся насчёт раздела Польши!

— Почему бы и нет? Там, на самом деле, всё очень просто. Поляков осталось меньше трёх миллионов, а население одной только Варшавы до войны составляло без малого два миллиона. Так что сейчас Мазовецкого воеводства им хватит за глаза и за уши. Мы претендуем на шесть освободившихся воеводств, располагающихся вдоль наших границ и Гданьского залива Балтийского моря: Поморское, Варминско-мазурское, Подлясское, Люблинское, Подкарпатское и Малопольское. А вы забирайте оставшиеся девять. Устраивает вас такой подход?

— Более чем! А что вы хотите получить в Германии?

— Российский Союз вообще не претендует на германские территории. И вам я советовал бы особо не зарываться. Зачем хватать больше, чем сможете переварить? Заберите себе четыре земли, на которые Франция претендовала изначально: Северный Рейн — Вестфалию, Рейнланд-Пфальц, Саар, Баден-Вюртемберг и, заодно, тяготеющую к ним Нижнюю Саксонию вместе с Гамбургом. А Баварию имеет смысл отдать Венгрии вместе с Австрией, на которую она претендует. Пусть строят новую Австро-Венгрию. Немцам останется восемь земель в центральной и северо-восточной части Германии: Шлезвиг-Гольштейн, Мекленбург — Передняя Померания, Бранденбург с Берлином, Саксония-Анхальт, Саксония, Тюрингия и Гессен. На два с половиной миллиона этого хватит за глаза и за уши.

— И вы поддержите такой расклад?

— Разумеется. Я ведь его сам сейчас озвучил.

— Тогда я сейчас подойду к Чжану Шаоцзюню и скажу ему, что мы с вами договорились.

— Конечно идите.

Пока гости рассаживались за столом, Филипп Жерар успел коротко переговорить с председателем КПК, сообщив ему о достигнутой договорённости с русским президентом. А потом началась трапеза.

На стол были выставлены керамические горшочки с футяоцзян, что в переводе на русский означало "Будда, прыгающий через стену", содержащим восемнадцать ингредиентов, начиная от акульих плавников с ветчиной и заканчивая грибами с побегами бамбука. Рядом с горшочками разместились корзинки с дим-сам — закусками в виде маленьких пельменей с разнообразными начинками и блюда с ли рау хумшао — нарезанными вдоль хрустящими лепёшками с рубленным мясом осла, а также, разумеется, харбинский салат со свежими овощами и лапшой. Чуть дальше стояли вазы с нарезанными фруктами и блюда с маньтоу — мягкими белыми паровыми булочками.

Остальные блюда официанты поочерёдно подносили каждому небольшими порциями. Среди них были: бей джин хао — утка по-пекински, запечённая в пряном апельсиновом маринаде с мёдом и кунжутным маслом, гобаджоу — кусочки свинины, обжаренные в кисло-сладком соусе до глянцевой карминной корочки, хонгшао жоу — красная тушёная свинина и многое, многое другое.

Каждое из блюд Чжан Шаоцзюнь называл и комментировал.

Из напитков гостям предложили только натуральные соки, кофе и чай — обсуждать военную доктрину следовало на трезвую голову.

Петров сидел рядом с президентом Российского Союза. Выждав момент, когда Шаоцзюнь закончил очередные пояснения, Николай полушёпотом поинтересовался:

— У вас получилось?

— В лучшем виде, — ответил президент. — Ваши аналитические прогнозы по-прежнему безупречны. Попробуйте хумшао — вкусно!

— Вы считаете, что немножко ослятины мне не повредит?

— Я же ем! Или хотите тут быть самым умным?

— Чтобы вы послали меня далеко и надолго? — ответил Николай фразой из бородатого анекдота. — Ладно уж. Передайте, пожалуйста, кусочек.

Так, периодически подшучивая друг над другом, оба наелись до отвала. А что делать, если всё было очень вкусным и само просилось в рот? Остальные чувствовали себя примерно так же, и из-за стола поднимались с некоторыми затруднениями.

Когда все вернулись в зал заседаний, Чжан Шаоцзюнь снова взял слово:

— Уважаемый Филипп Жерар сообщил мне, что уже обо всём договорился с президентом Российского Союза, так что с послевоенным оконтуриванием Европы у нас тоже появилась ясность. На её карте теперь появятся две новых страны: Австро-Венгрия и возрождённая Югославия. Я могу это только приветствовать. Конкретные границы новых образований мы с вами сможем потом согласовать в рабочем порядке, а сейчас имеет смысл всё-таки перейти ко второму вопросу. Давайте послушаем, что нам поведает маршал Петров. Николай Александрович, расскажите нам, что ожидает Землю в ближайшее время и какие действия мы должны предпринять, чтобы окончательно победить в этой войне.

Вставать Петров не стал — он тут среди равных, да и не мальчик уже. Старше его из присутствующих только Чжан, который тоже выступал сидя. Все остальные моложе, а Филиппу Жерару ещё даже пятидесяти не исполнилось. Так что перетерпят. Своё выступление он начал с прогноза:

— Наши аналитики считают, что в течение этого года, а возможно, даже и следующего, нам ничего не грозит. С большой долей вероятности центаврийцы отправили на захват Земли все корабли, которые у них были в готовности. Новые надо ещё построить, а это дело явно не нескольких месяцев. Даже если они взялись за строительство новых кораблей сразу после отправки к Земле своего флота, то на изготовление существенного количества кораблей им потребуется всяко больше года. И строить они, скорее всего, будут транспортники. Я говорю об этом в будущем времени, хотя на самом деле эти события уже в прошлом. И вторая армада транспортников уже летит к нам. По прикидкам нашего аналитического центра в ней опять будет порядка ста шестидесяти транспортников. И, возможно, несколько авианосцев, либо кораблей других типов. Но раньше середины следующего года она до Земли не доберётся. Время у нас пока есть.

Командующий планетарной обороной сделал паузу и обвёл глазами слегка повеселевшую аудиторию. А потом припечатал:

— Но расслабляться нельзя! Сейчас центаврийцы ещё не знают, что их план по захвату Земли с треском провалился. А лет через шесть-семь, когда никто из отправившихся к Земле не вернётся назад, они это будут знать точно. И отправят такую армаду, которая не оставит от нашего Космофлота даже мокрого места. Не транспорты, вооружённые только противометеоритными излучателями, а боевые корабли. Поэтому сейчас надо параллельно решить две задачи: восстановить земную оборону для встречи каравана транспортников и каким-то образом обнулить осьминожью цивилизацию. От корабельного состава Космофлота у нас сейчас "на ходу" едва половина: из двенадцати мониторов не повреждён только один. Ещё семь, возможно, за год сможем восстановить. Остальные четыре, скорее всего, ремонту уже не подлежат. С большой долей вероятности они пойдут на запчасти. Крейсеров осталось четырнадцать. И двенадцать перехватчиков. Одну орбитальную крепость нужно собирать с нуля, остальные можно отремонтировать. На стапелях лунной верфи сейчас находится ещё три строящихся крейсера. Их мы наверняка успеем закончить и, возможно, успеем построить ещё три. Всё. Да, у нас появился один межзвёздный корабль — трофейный центаврский авианосец. Если сможем восстановить и достроить всё, что я перечислил, то у Космофлота будут шансы уничтожить караван транспортников. А вот для кардинального решения проблемы центаврской цивилизации мы пока не имеем вообще ничего.

— Вы же сказали, что у вас появился трофейный авианосец, — прервал Петрова Клей Томпсон. Что вам мешает запустить его к Альфе Центавра, чтобы протаранить планету осьминогов. Он весит полтора миллиарда тонн, плюс скорость. Её должно на части разорвать!

— Это вы прямо сейчас придумали? — вежливо поинтересовался Петров. — Или в вашем распоряжении имеются какие-либо расчёты?

— Нет, расчётов мне пока не представили.

— И вряд ли представят. Потому что никто пока не имеет ни малейшего представления о том, что произойдёт с макрообъектом, врезавшимся в атмосферу планеты на субсветовой скорости. Никто ещё не проводил подобных экспериментов и не наблюдал результатов.

— Но ведь он должен взорваться!

— Естественно. Вопрос в том, где именно это произойдёт? Во время венерианского сражения несколько снарядов пушек Гаусса Весты попали в атмосферу Венеры. Это были стальные болванки, двигавшиеся со скоростью в одну десятую от световой. Они взорвались в плотных слоях атмосферы, не долетев до поверхности планеты. А центаврский авианосец — это не болванка. Его можно уподобить тонкостенной баночке из-под Coca-Colа. Причём очень хрупкой баночке. И двигаться он будет в шесть-семь раз быстрее. Корабль ударится о воздух, как о твёрдую стену, и, скорее всего, взорвётся ещё в верхних слоях атмосферы. Это будет даже не воздушный, а почти космический взрыв. И ударная волна пойдёт по линии наименьшего сопротивления — в противоположную от планеты сторону. Согласен, это будет катаклизм, но вовсе не губительный ни для самой планеты, ни для обитателей её океанских глубин. А вот взбесит он их — определённо. Нам это надо? И это всё произойдёт только в том случае, если авианосец не собьют или не отклонят в сторону от планеты. А вероятность подобного весьма велика.

— И что вы предлагаете? — спросил Чжан Шаоцзюнь.

— Планету надо таранить плотной каменюкой существенно большего размера. Что-нибудь вроде наших мониторов, или даже ещё крупнее. Церерой, например. Причём делать это под внешним контролем других кораблей, которым надо будет потом обнулить космическую инфраструктуру осьминогов. Они ведь корабли не на планете строят. А сделать это надо обязательно, чтобы те потом нам ничего в ответ не запулили.

— Так в чём проблема? — продолжал упорствовать президент США. — Запускаем монитор и несколько тяжёлых крейсеров для его сопровождения. Можно и центаврский авианосец использовать.

— Можно, — согласился Петров. — Вот только люди не выдержат ускорений, на которых разгоняются центаврские корабли. А связываться с анабиозными камерами... Не отработаны у нас пока такие технологии. Остальные наши корабли внутрисистемные. Они вообще не приспособлены для многолетних межзвёздных полётов.

— Так давайте приспособим.

— Проще новые построить. А монитор переделать можно. Сейчас идёт дефектация трёх китайских мониторов, повреждённых в сражении с центаврским авангардом. Если хоть у одного из них получится восстановить работоспособность гравитационного двигателя, то подлатаем его и немного доработаем, усилив энергетику. Если нет — будем использовать одну из имеющихся на верфи заготовок.

— А "Цейлон" под это дело можно приспособить? — всунулся в обсуждение Райхан Ганди.

— Нельзя. Там очень большой объём разрушений. Возможно, используем его реакторы.

— Спасибо, маршал, — поблагодарил Петрова Чжан Шаоцзюнь. — Ситуацию вы прояснили. Теперь мы готовы выслушать ваши предложения.

— А предложения у меня простые. Заканчиваем достройку трёх уже заложенных внутрисистемников и сразу после этого переключаем лунную верфь на строительство межзвёздных кораблей. Три штуки к концу следующего года должны быть готовы. Кроме этого нам нужны компактные истребители-ракетоносцы, которые можно будет загнать в ангары трофейного авианосца. Их разработку и изготовление Российский Союз возьмёт на себя. У него уже есть неплохие наработки в этой области. А подготовку таранного монитора целесообразно поручить Франции. Российский Союз продолжит строительство крейсеров и перехватчиков. Их количество тоже нужно будет нарастить. А Китаю придётся строить новую орбитальную крепость взамен утерянной двенадцатой. И делать это быстро. Орбитальная крепость должна встать на боевое дежурство уже к концу следующего года.

— И когда вы планируете отправить эскадру к Альфе Центавра? — спросил председатель КПК.

— Чем быстрее, тем лучше. Нужно успеть до того момента, когда осьминоги сообразят, что захват Земли им не удался, и вместо транспортов начнут строить боевые корабли. Наш ответный удар может стать результативным только в том случае, если он окажется неожиданным для центаврийцев. Но боюсь, что ранее конца 2056-го года мы всё подготовить не успеем.

— А сколько займёт межзвёздный перелёт?

— Ориентировочно от пяти до шести лет. И это только в одну сторону. А весь межзвёздный рейд займёт, соответственно, от десяти до двенадцати лет. Точнее сказать не могу. Мы пока не знаем, как себя поведёт человеческий организм на околосветовых скоростях.

— Вы сказали, что планируете построить три межзвёздных корабля, — вклинился в обсуждение президент США. — А кто будет формировать для них экипажи?

— Я считаю, что имеет смысл пойти по старой схеме. Команду для первенца сформирует Российский Союз, для второго корабля в серии — Соединённые Штаты Америки, а для третьего — Китай.

— А Франция, что, останется вообще без межзвёздного корабля? — возмутился Филипп Жерар. — Это несправедливо!

— Интересно вы ставите вопрос, — удивился этому заявлению Петров. — А монитор, который вы будете переоборудовать, по-вашему не является межзвёздным кораблём?

— Так он же летит в один конец! Или вы предлагаете Франции сформировать команду смертников?

— Только в том случае, если ваши люди сами пожелают лавров камикадзе. Вообще-то мы планировали снять с него перегонную команду перед входом в систему Альфы Центавра, но если вы настаиваете...

— Извините, маршал, я вас неправильно понял. Разумеется, мы согласны сформировать перегонную команду.

Ещё некоторое время руководители десятки задавали вопросы. Потом Чжан Шаоцзюнь подвёл черту:

— Спасибо, Николай Александрович. Детали потом уточним в рабочем порядке. Сейчас, по крайней мере, у меня сложилось чёткое представление о том, к чему надо готовиться. Теперь предлагаю вернуться к первому вопросу — Земной Конфедерации. Наша Десятка представляет примерно две трети от населения Земного шара. Раньше это было приемлемо и в некоторых случаях даже удобно — все решения принимались оперативно. Сейчас ситуация изменилась. В Земной Конфедерации должно быть в той или иной мере представлено всё население нашей планеты. Но и бардака, который в начале века царил в ООН, в Совете Конфедерации быть не должно. Поэтому будем включать в руководящий орган только руководителей ключевых, наиболее развитых стран и надгосударственных образований. Предлагаю расширить наш руководящий состав до двадцати двух членов, кооптировав в Десятку ещё двенадцать участников. От Европы: Скандинавский Союз, Австро-Венгрию, Югославию, Швейцарский Союз, в который войдёт герцогство Люксембург, и Средиземноморье, куда войдут Италия, Ватикан и Греция. Ближневосточный регион будет представлен Турецким и Иранским надгосударственными объединениями. От Африки предположительно будут включены: Североафриканское объединение во главе с Египтом, Южноафриканское — возглавляемое ЮАР, и три Центральноафриканские: Ангольское, Гвинейско-Малийское и Конголезское. Окончательное решение по названиям и составу африканских надгосударственных объединений примем в рабочем порядке после конференции с участием Египта, Объединенной Гвинеи, Мали, Большого Конго, Анголы и ЮАР. Какие у вас будут предложения?

Предложений оказалось много. В основном частных, конкретизирующих некоторые второстепенные аспекты. Но были среди них и несколько принципиальных. Клей Томпсон отметил, что своё мнение касательно хозяйственных и социальных вопросов, безусловно, сможет иметь и высказывать каждый из двадцати двух членов Совета Конфедерации, но всё, что имеет отношение к космической обороне, должно по-прежнему оставаться прерогативой тех десяти стран, которые ей непосредственно занимаются. Неудивительно, что предложение президента США было принято без обсуждений и единогласно.