Конструируя идеальное общество, Зуицахи Ца проводит анало-гию между справедливым человеком и справедливым государством. В человеческой душе три начала: А)любопытство, Б)злоба и В)жадность. В государстве три схожих начала: А)совещательное, Б)защитное и В)деловое. Им соответствуют три сословия — А)правителей, Б)воинов и В)производителей (ремесленников, земле-дельцев) и торговцев.
Справедливость и Разум — вот единственно возможные принци-пы для построения наилучшего государства. И принципы эти состоят в том, чтобы каждое сословие занималось своим делом и не вмешива-лось в чужие дела. Кроме того, справедливость требует соответству-ющей иерархической соподчиненности этих начал во имя целого: спо-собности любопытствовать (т.е. философам, носителям этой способ-ности) подобает господствовать; злобному началу (т.е. воинам) — быть вооруженной защитой, подчиняясь первому началу; оба этих начала управляют началом жадных (трудящихся и торгующих), которые "по своей природе богатства алчут".
Информационный диск для вычис-лителя и телера-диопроигрывателя производства компании "Ку".
Сословие тружеников объединяет людей, которые производят необходимые для государства вещи или способствуют этому; в него входят самые разные люди, связанные с ремеслом, земледелием, ры-ночными операциями, деньгами, торговлей — это земледельцы, ремес-ленники, торговцы. Несмотря на то, что торговцами и земледельцами могут быть совершенно различные люди, все они, по Зуицахи Ца, сто-ят приблизительно на одной ступени нравственного развития. Внутри этого низшего класса также существует четкое разделение труда: куз-нец не может заняться торговлей, а торговец по собственной прихоти не может стать земледельцем.
Принадлежность человека ко второму (воины-стражи) и треть-ему (правители-философы) сословиям, определяется уже не по про-фессиональным, а по нравственным критериям. Нравственные каче-ства этих людей Зуицахи Ца ставит гораздо выше нравственных ка-честв первого сословия.
Идеальное государство Зуицахи — справедливое правление лучших и благородных людей из сословия мыслителей, для того что-бы в государстве властвовали рассудительность, разум. Именно фило-софы обуславливают благосостояние, справедливость государства, ведь им свойственны "..правдивость, решительное неприятие какой бы то ни было лжи, ненависть к ней и любовь к истине". Если среди пра-вителей выделится кто-нибудь один — это может быть монархия, если несколько правителей — допускается аристократия.
Зуицахи Ца считал, что любое новшество в идеальном госу-дарстве неизбежно ухудшит его (нельзя улучшить "идеальное"). Оче-видно, что именно философы будут охранять "идеальный" строй, за-коны от всяческих нововведений, ведь они обладают "...всеми каче-ствами правителей и стражей идеального государства". Именно по-этому деятельность философов обуславливает существование "иде-ального" государства, его неизменность. По существу, философы охраняют остальных людей от порока, каким является любое нововве-дение в государстве. Не менее важно и то, что благодаря философам правление и вся жизнь "идеального" государства будет построена по законам разума, мудрости, там не будет места "низменным порывам и подлым чувствам естества людского". Характерно, что если даже сре-ди правителей появится человек, больше подходящий для иного со-словия, то его необходимо "переместить" без промедления. Таким образом, Зуицахи считает, что для благосостояния государства каж-дый человек должен заниматься тем делом, для коего он приспособ-лен наилучшим образом.
Для обоснования этого Зуицахи Ца ссылается на миф, где бог-гончар, вылепивший людей, в тех из них, кто способен править, при-мешал при рождении золотой песок, в их помощников — серебряную пыль, а в земледельцев и ремесленников добавил зёрна железа и меди. Лишь в тех случаях, когда от золота родится серебряное потомство, а от серебра — золотое, Зуицахи Ца допускает перевод членов одного сословия в другое. Придуманный им миф кончается предостережени-ем, что государство погибнет, когда охранять его будет железный или медный сторож.
В трактате "Держава" Зуицахи Ца пишет о том, что "идеаль-ное" государство должно обладать, по меньшей мере, двумя главными добродетелями:
1.мудростью и рассудительностью
2.мужеством и справедливостью.
Мудростью могут обладать не все жители государства, но лишь правители-философы. Мужеством обладает большее количество людей, это не только правители-философы, но и воины-стражи. Если первые две добродетели были характерны только для определенных сословий людей, то рассудительность должна быть присуща всем жи-телям, она "подобна некой гармонии", она "настраивает на свой лад решительно все целиком". Под четвертой добродетелью — справедли-востью — автор понимает уже рассмотренное деление людей на сосло-вия: "...заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие — это и есть справедливость". Следовательно, разделение людей на сословия име-ет для Зуицахи огромное значение, определяет существование "иде-ального" государства (ведь оно не может быть несправедливым), и то-гда неудивительно, что нарушение сословного строя считается выс-шим преступлением.
Характерно, что Зуицахи Ца, живший во времена принудитель-ного труда, не уделяет рабам особого внимания. В "Государстве" все производственные заботы возлагаются на вольных ремесленников и земледельцев. Здесь же Зуицахи Ца пишет, что во время войны можно обращать в рабство только "варваров с Материка", но не островитян. Однако он же говорит, что война — зло, возникающее в порочных госу-дарствах "для обогащения", что в "идеальном" государстве войны следует избегать, следовательно, не будет и рабов. Это не значит, что автор выступает против угнетения людей людьми, просто, по его мне-нию, сословие мудрецов презирает частную собственность, в том чис-ле — на рабов. чем сохраняет единство.
В связи с рассмотренным разделением людей на сословия воз-никает вопрос: кто же возьмет на себя ответственность определить способности человека к некоему делу, и только к нему? По-видимому, в "идеальном" государстве эту функцию возьмут на себя мудрейшие и справедливейшие люди — правители-философы. При этом они, есте-ственно, будут выполнять закон, ведь закон — важнейшая составляю-щая "идеального" государства, и его выполняют все без исключения (доходит до того, что по законам государства должны играть дети!). Таким образом, правители-философы вершат судьбы всех остальных людей. Они не только определяют способности человека, но и осу-ществляют регламентацию брака, имеют право (и должны) уничтожать умственно неполноценных. По идее Зуицахи Ца, мужчины и женщины не должны вступать в брак по собственной прихоти. Оказывается, бра-ком тайно управляют философы, совокупляя лучших с лучшими. По-сле родов дети отбираются, и отдаются матерям через некоторое вре-мя, причем никто не знает, чей ребенок ему достался, и все мужчины (в пределах сословия) считаются отцами всех детей, а все женщины — общими женами всех мужчин. Для Зуицахи Ца общность жен и детей является высшей формой единства людей. Такая общность описана им для сословия воинов-стражей, которым автор уделяет огромное вни-мание. По его мнению, отсутствие вражды внутри сословия стражей повлечет за собой единство низшего класса и отсутствие восстаний. Можно предположить, что такая всесторонняя мелочная и жестокая регламентация важнейших поступков человека, которые он, по совре-менным понятиям, должен решать сам, приведет к разобщению людей, недовольству, зависти. Однако в "идеальном" государстве этого не происходит, напротив, единство людей Зуицахи Ца считает основой такого государства. Зуицахи Ца выступает противником частной соб-ственности: "Ни у кого не должно быть такого жилища или кладовой, куда бы не имел доступ всякий желающий". Это, как уже говорилось, не допускает среди сословий бедности или богатства, а следователь-но, по логике автора, уничтожает среди них раздоры.
В заключение хотелось бы отметить вот что. Человек, не зна-комый с творчеством Зуицахи Ца и впервые прочитавший трактат "Держава", скажет, что Зуицахи создал отвратительную модель госу-дарства, что он был не прав. Современный человек может и осудить Велемудрого. Но ведь мы при этом забываем, что философ впервые во Вселенной открыл неоднородность общества и вскрыл три разнона-правленные силы общественного развития. И разве можно укорять Зу-ицахи в том, что он 1 500 лет назад не смог указать, как управлять этими силами? В распоряжении общества, в котором жил Зуицахи, не было и не могло быть средств для разумного управления и организа-ции социальных сил!
В наше время и в нашем обществе они не только есть, они применены и дали изумительный результат. Социальная структура Островной Империи — есть наивысший в истории Вселенной пример победы человеческого сознания над слепыми законами развития при-роды и общества.
конец документа
Плоскогорье на о.Цу. Электронная съемка. Произведена роботом разведчиком в 2150 г.
Телестудия с оборудованием производства фирмы "Дзекуса У-ха"
3
Саракш, Зацахское взморье
борт десантного корабля "Звероящер", Островная империя
5 часов, 3-го дня 1-ей недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
Шторм — не шторм, но сильный ветер поднимал довольно высо-кие волны и гнал их под прямым углом к курсу рейдера. Поэтому качка была весьма ощутимой. Всеслав в одиночестве сидел в библиотеке и смиренно смотрел, как карандаш в очередной раз посягает скатиться со стола. Подхватив его на лету, сунул в качестве закладки в учебник.
Имперские вычислители по местным меркам были просто вели-колепны. Понятно, до возможностей земной техники им было невообра-зимо далеко, но электронно-счетные машины любой материковой стра-ны были всего лишь переусложненными арифмометрами в сравнении с изделиями островитян. Всеслав повертел в руках пластмассовую коро-бочку с треснутой крышкой, на которой шкодливая матросская рука ис-кусно выгравировала иголкой голую женщину. В коробочке находилась пластинка с электронной книгой "Очерки истории культуры Архипела-гов".
-Глянем еще раз. -пробормотал Всеслав и вставил диск в прием-ник.
О, вот это, пожалуй, заслуживает внимания. Раздел "Верования прошлого и настоящего".
Религия в островной империи не играет (да и прежде, в эпоху разобщенности Архипелагов, не играла) существенной роли.
Религиозная составляющая современного общественного созна-ния островитян возникла из верований, типичных для востока Материка к моменту отплытия эскадры Хага Удачливого. В основе тех религиоз-но-культурных мировоззрений лежало мягкое многобожие, проникнутое снисходительной веротерпимостью и даже почти не преследовавшее первых стихийных атеистов . Морально-этический компонент суще-ственно преобладал в религиозных верованиях над мистическим. Впро-чем, это отнюдь не островная или даже саракшианская специфика, Зем-ля знала пусть не аналогичные, но сходные явления в духовной культу-ре: буддизм и конфуцианство.
Кадр из кинофильма "Войны демонов".
Уже на островах последовала сильная трансформация религии переселенцев и сложилась собственная культовая система. Она получи-ла название "Дзагого", что в приблизительном переводе означает "Сту-пени блага". Основы ее изложены в одноименной священной книге ост-ровитян.
Согласно вероучению Дзагого Вселенная составлена взаимопро-никающими друг в друга мирами. Раньше их было четыре.
Четвертый мир принадлежал демонам и был извечен.
"Легенды минувших веков"
Книга для чтения по истории культуры
Для 4 года обучения в гимназиях
Издательство "Сияние", о. Бацуза. Чёрный Пояс, 9588 г. от Озарения
...И часть разума осталась во Вселенской Тверди за пределами Саракша, а другая истекла в Саракш, навсегда осталась в Саракше, ограничилась его пределами, пока срок существования его не истечет. И эта часть разума стала жизнью Саракша, а Саракш — их жизнью.
Появились Изначальные Демоны Стихий.
Самыми мощными из них были: Огненный, Воздушный, Вод-ный, Каменный. В них первоначально и воплотил себя разум.
Молчаливый Каменный Демон был подобен чудовищной горе, вершина коей уходит в выси. А свет очей Повелителя Камня мог быть уподоблен блеску полированного гранита, что одновременно иссуша-ет и пронизывает смертным холодом.
Водный Демон был подвижен и не нуждался в месте отдыха. Он не любил бывать на суше, нигде не оставался подолгу, посещал, когда желал, все омываемые волнами просторы Саракша. Всех, кто зрел Водного Демона, охватывал великий страх, потому что явления его бывали жуткими: как будто накатывала гороподобная волна-цунами в сапфировом шлеме, увенчанном белой пеной, в серебряном кольчужном одеянии. Голос Водного Демона был низок и глубок, как глубины океана, каковые только один он и видел. Порою Водный де-мон проникал вверх по течению рек вглубь Континента и там бил в барабаны. Эти звуки рвали сердца тех, кому довелось ее слышать.
Демону Воздуха доставляло удовольствие только движение, а утомление было ему совершенно незнакомо. Прозрачные длинные развевающиеся волосы и такая же борода Демона Воздуха окаймляли его голубое лицо. Он был гибок и быстроног.
Мощь рыжего Демона Огня была не меньшей. Он проявил себя как кузнец и созидатель, его молот грохотал в недрах, поверхность Саракша содрогалась, из труб его кузницы — вулканов вынослись пла-мя и клубы дыма. Однако, Демон Огня мог быть и разрушителем, ис-пепеляющим всё, что ему неугодно.
Водный Демон. Рисунок из учебника "Основы культуры", для первого года обучения в средних школах всех ти-пов, Черный пояс, Цабу, 9588 г.от Озарения.
Вначале Демоны Стихий беспрепятственно заполняли пустоту собственной сущностью, не задумываясь о собственном существова-нии. Но уже в самое скорое время они столкнулись в своих устремле-ниях. Первым их чувством стало изумление и замешательство. Затем каждый пожелал остаться единственным, вытеснив остальных. Как и следовало ожидать, никто не преуспел в этом.
Зато в столкновении Изначальные Демоны породили меньших демонов. В борьбе Огня и Воды родились Облака, в соперничестве Камня и Воды возникла Земля, соприкосновение Воздуха и Огня дало жизнь Небу, схватка Огня и Камня создала металлы.
Младшие демоны принимали сторону какого-либо из Изна-чальных, множа его силы. Одни сооружали страны, а другие разруша-ли их. Одни углубляли долины, а другие вздымали их холмами. Одни тянули вверх горы, а дргие их размывали реками и точили ветрами. Одни наполняли моря, а другие осушали их. Тогда не было ни согла-сья и единства на Саракше, ни мысли создать что-либо постоянное. Однако же Саракш постепенно обрел форму и стал крепок.
Появившиеся младшие демоны обрели форму и цвет. И обли-чье сих было самым причудливым. Однако демоны нуждались в таком обличьи не больше, чем мы, люди, нуждаемся в одежде. Мы ведь мо-жем сбросить одеяния и не исчезнуть от этого. Потому-то демоны мо-гут быть незримыми и никто не способен выявить их присутствие, да-же если они находятся совсем рядом.
А если демоны хотели появиться в зримом виде, тогда одни из них чаще всего обретали вид не чудовищ, но лик мужчин и женщин. Но когда демоны желали, они принимали любой вид, становились ве-личественны и, порой, ужасны.
