Бельяр закончил разговор и вернул трубку на телефон Флойда. — Возможно, мне все-таки не следовало открывать это окно, — сказал он, глядя вниз на ковер из растрепанных бумаг. — Вам понадобится месяц воскресений, чтобы привести в порядок эту кучу.
— Все в порядке, — сказал Флойд, удивляясь, насколько очевидным было его облегчение. — Самое время опробовать на них хорошую уборку.
Бельяр сунул руку в карман пиджака и вытащил блокнот с записями. — Сколько стоит лошадь?
— Не беспокойтесь об этом, — сказал Флойд. — Я все равно собирался ее выбросить.
Заперев за людьми с Набережной дверь, Флойд подошел к окну, все еще открытому на дневной город, и раздвинул пыльные планки жалюзи. Он наблюдал, как внизу с ворчанием ожил и тронулся с места черный полицейский седан. Он оглядел улицу дю Драгон, отмечая расположение и марки других припаркованных там автомобилей и обращая особое внимание на те, которые были ему незнакомы или казались неуместными на захудалой улочке с ее выбоинами и заболоченными водостоками. Там, тремя магазинами выше, стоял еще один темный седан. Он не мог определить модель под углом обзора, но она была похожа на полицейскую машину, которую он только что видел отъезжающей — вероятно, полицейская машина без опознавательных знаков. За маслянистым блеском лобового стекла он увидел мужчину, терпеливо сидевшего, сложив руки на коленях.
Флойд должен был отдать им должное. С момента убийства прошло менее четырех часов, но расторопные парни с Набережной уже направили на это дело группу криминалистов. По общему признанию, им не пришлось долго искать зацепку — не то, что Флойд и Кюстин, услужливо раздававшие визитные карточки по всему зданию. Но они все равно организовали слежку, а может быть, и не одну. У Флойда было представление о том, как работает Набережная: если вы думали, что за вами следит один человек, то, вероятно, был второй или третий, о котором вы понятия не имели.
Флойд опустил жалюзи на место. Он чувствовал себя опустошенным, как будто только что с трудом поднялся на ноги после удара в живот. Все изменилось с тех пор, как он вошел в офис, нагруженный продуктами и с гораздо меньшим количеством проблем, чем он себе представлял. Почему никогда не было хороших новостей, которые рассматривали бы проблемы в перспективе? Почему для этого всегда требовался другой набор проблем?
Он снова сел за свой стол и попытался собраться с мыслями. Основные детали расследования остались неизменными, но теперь это было дело о двойном убийстве, и полиция запоздало решила проявить интерес. Или — что более вероятно — они ухватились за смерть Бланшара как за предлог для наказания Кюстина. По-прежнему не было похоже, что они проявляли большой интерес к первому убийству.
Но даже несмотря на то, что письмо исчезло, Кюстин все равно дал ему жизненно важную подсказку. Пишущая машинка была вовсе не пишущей машинкой, а сложным устройством для шифрования. Несколько вещей внезапно обрели гораздо больше смысла — и все они подтверждали гипотезу о шпионаже.
Сьюзен Уайт настроила свой радиоприемник на кодированные передачи. Точки и тире были очень похожи на азбуку Морзе, и, возможно, они были заимствованы из нее, но это было только начало шифрования. Азбука Морзе, как Флойд хорошо знал по тем дням, когда плавал из Галвестона, была всего лишь способом передачи написанного слова по радиоволнам. Любой, у кого есть азбука Морзе, мог взломать такого рода сообщения, даже если у него не было предварительных знаний о коде, что было прекрасно для салонных игр, но далеко не достаточно безопасно для шпионов. Вот тут-то и пригодилась машина "Энигма". Сигналы, поступающие по беспроводной сети, уже были зашифрованы тем, кто их отправил. Разбитая машина "Энигма" Уайт была ее средством расшифровки этих сообщений обратно во что-то читаемое.
Это означало, что она определенно была шпионкой. Теперь в этом нет никаких сомнений. Это также означало, что не было ни малейшей надежды когда-либо узнать, что было в этих передачах азбукой Морзе.
Флойд очнулся от своих размышлений и посмотрел на время: половина четвертого пополудни. Втиснув себя в роль человека, у которого не было никаких контактов со своим партнером, он решил, что наиболее вероятным вариантом его действий было бы посетить место преступления и самому узнать всю историю. Флойд плеснул себе в горло немного воды, затем схватил шляпу и пальто. Он уже собирался оставить жестянку с документами Сьюзен Уайт там, где она стояла на его столе, когда ему в голову пришла мысль: кто бы ни убил Бланшара, он, вероятно, охотился за жестянкой. Сначала была убита Сьюзен Уайт, а теперь и домовладелец. Предположительно, тот, кто совершил второе убийство, теперь должен знать, что жестянка находилась в другом месте. А учитывая, что вокруг валяются все эти визитные карточки, им не потребуется много времени, чтобы установить связь с Флойдом.
Он поднял жестянку. Отныне, куда бы он ни пошел, жестянка была с ним.
Флойд повернул "Матис" на улицу Пюплье, притормозив, когда заметил три полицейские машины, собравшиеся возле дома номер двадцать три. В зеркало заднего вида он увидел, как темный седан, который он заметил на улице дю Драгон, проехал мимо него к перекрестку с улицей де Толбиак, сбросив скорость, когда водитель заметил местонахождение Флойда. Парень, преследовавший Флойда, был любителем, и Флойд не предпринял никаких попыток ускользнуть от него по дороге через весь город к дому Бланшара. Почти наверняка в той же группе наблюдения был кто-то более опытный.
Флойд припарковался на середине улицы, заглушил двигатель и несколько мгновений молча наблюдал за происходящим. Хотя смерть наступила по меньшей мере пятью часами ранее, а скорее всего, и шестью, на тротуаре под балконом все еще собралась большая толпа зевак. В послеполуденном свете их тени начинали удлиняться. На какое-то болезненное мгновение Флойд задался вопросом, было ли тело все еще там, раздавленное и обезображенное падением. Однако это казалось маловероятным, и чем больше Флойд вглядывался, тем очевиднее становилось, что зрители собрались у входа в здание только потому, что надеялись урвать кусочек сплетен от сотрудников Набережной — полиции и экспертов, — которые, предположительно, все еще приходили и уходили с места преступления.
Флойд пригладил волосы, надел шляпу и вышел из машины. Он подошел к толпе зевак, никого из них не узнавая. Два офицера в форме стояли на страже у двери, подшучивая над толпой. Флойд осторожно протискивался сквозь толпу, пока не оказался на виду у полицейских.
— Чем могу вам помочь, месье? — спросил старший из двух офицеров.
Флойд показал мужчине свои документы, удостоверяющие личность, и визитную карточку. — Я частный детектив, — сказал он. — Месье Бланшар — покойный месье Бланшар — случайно оказался моим клиентом.
— Тогда немного поздно, не так ли? — ответил офицер под одобрительный смешок своего коллеги.
Флойд старался говорить так же беззаботно, как офицер полиции. — Месье Бланшар поручил мне расследовать более ранний инцидент, произошедший в этом здании. Теперь, когда с ним что-то случилось, я не могу перестать задаваться вопросом, есть ли здесь связь.
— Ваш клиент мертв, — сказал офицер постарше. У него был неприятный запах изо рта и проблемы с бритьем. — Разве это не означает, что никто не платит вам зарплату?
— Он дал мне щедрый аванс, — сказал Флойд. — Как бы то ни было, я все еще имею личное отношение к этому делу. Мой коллега, похоже, является главным подозреваемым.
— Откуда вы это знаете? — спросил офицер.
— Меня навестил инспектор Бельяр. Он ввел меня в курс дела. — Флойд понизил голос. — Вы уже разговаривали с этими людьми?
— Это не местные жильцы. Внутри проводятся беседы с жильцами.
— И все же они могли что-то увидеть.
— Они этого не сделали. Иначе они бы так и сказали.
Флойд повернулся к окружавшим его людям; теперь в центре внимания был он сам, а не зловещее темное пятно на тротуаре. — Это мое дело в такой же степени, как и их, — сказал он, обращаясь к собравшимся, устанавливая зрительный контакт с как можно большим количеством из них. — Три недели назад здесь была убита женщина, а эти смышленые молодые люди с Набережной не потрудились отнестись к этому серьезно. Теперь произошла еще одна подозрительная смерть.
Флойд сунул руку в карман пиджака и вытащил пачку визитных карточек. — Если кто-то из вас, люди, заботится о предотвращении третьего убийства, то сейчас есть шанс что-то с этим сделать. Вспомните последние несколько дней, возможно, последние несколько недель, если хотите, и попытайтесь припомнить что-нибудь, что показалось вам необычным. Может быть, это был кто-то, ошивающийся поблизости, кого вы не узнали. Может быть, даже ребенок. Я предполагаю, что тот, кто отвечал за первое убийство, имел какое-то отношение ко второму.
Женщина средних лет в широкополой шляпе протянула руку и взяла у него из рук одну из карточек. — Я кое-что видела, — сказала она. — Я пыталась рассказать этим людям, но им было неинтересно.
— Позвоните мне, и мы поговорим об этом, — сказал Флойд.
— Я могу сказать вам сейчас. Там был крупный мужчина, похожий на борца. Очень хорошо одет, но весь потный и запыхавшийся. Он выбежал на улицу и попытался остановить такси. Возник спор: кто-то другой уже ждал такси, и здоровяку это не понравилось. Они чуть не подрались.
— Вы это видели? — спросил Флойд.
— Я это слышала.
— Когда?
Женщина посмотрела через толпу на своего друга-мужчину. — В котором часу был этот переполох?
— Я посмотрел на часы, — сказал другой прохожий, вынимая изо рта догоревший окурок сигареты. На нем была клетчатая плоская кепка и усы карандашом. — Это произошло ровно в...
— Я спрашивал не вас, я спрашивал мадам. — Флойд снова повернулся к женщине. — Вы действительно видели, как это произошло?
— Я сказала, что слышала это, — повторила она. — Суматоха на улице, машины сигналят, голоса повышены.
— Но на самом деле вы сами не видели этого большого человека? — настаивал он.
— Нет, не своими глазами, — сказала она, как будто это было лишь тонкое различие. — Но он это видел, — она снова указала на мужчину, — и учитывая шум, который я слышала...
— Это улица в центре Парижа, — сказал Флойд. — Вам было бы трудно найти хотя бы полчаса, когда не было бы какой-нибудь суматохи.
— Я знаю, что я видел, — сказал шустрый мужчина, прежде чем засунуть потухший окурок сигареты обратно в рот.
— Заметили ли вы что-нибудь еще происходившее во время той ссоры из-за такси? — спросил его Флойд.
Мужчина оглянулся на своих собратьев-наблюдателей, опасаясь ловушки. — Нет, — сказал он после должного раздумья.
— Ну, это забавно, — сказал Флойд, — потому что по правилам на тротуаре должно было быть тело.
— Ну, там было... — сказала женщина средних лет, но на пониженной ноте.
— До драки из-за такси? Или сразу после этого? Подумайте об этом хорошенько, потому что от этого зависит довольно многое. — Пока Флойд говорил, он заметил женщину помоложе, которая смотрела на него из задних рядов толпы. Она все время открывала рот, как будто собиралась что-то сказать, но другие люди продолжали перебивать.
Мужчина в фартуке мясника поднял руку. — Почему ты только сейчас спросил о ребенке?
— Просто охватываю все данные.
— Я действительно видел ребенка. Маленький мальчик. Очень неприятный на вид, околачивающийся здесь.
Прежде чем Флойд смог воспользоваться этой информацией, из дверного проема, ведущего в многоквартирный дом Бланшара, раздался новый голос. — Отправь его внутрь. Нам нужно с ним поговорить.
Флойд быстро раздал остальные свои визитные карточки, призвав свидетелей связаться с ним, если они вспомнят что-нибудь еще. Он наблюдал, как кто-то передал карточку женщине в задней части толпы. Затем он проскользнул мимо двух полицейских в темный, покрытый плесенью коридор жилого дома.
— Привет, Флойд. Я заметил, что в последнее время вы разбрасываете визитки, как конфетти, — сказал новоприбывший, все еще стоя в тени.
— В последний раз, когда я проверял, закона, запрещающего это, не было.
— Вы правы, что так выразились, — ответил мужчина. — В наши дни нельзя быть слишком осторожным ни в чем, включая закон. Закройте за собой дверь.
Флойд обнаружил, что делает так, как ему было сказано. Голос мужчины звучал одновременно и повелительно, и обнадеживающе. Этот голос Флойд тоже слышал раньше.
— Инспектор Майоль?
— Давненько мы не виделись, не так ли? Как давно Монсо нанес удар ножом — пять, шесть лет назад?
— По крайней мере.
— Отвратительное дело со всех сторон. Я все еще не уверен, что мы поймали нужного человека.
Участие Флойда в том деле было косвенным — один из его тогдашних клиентов был связан с жертвой, — но этого все равно было достаточно, чтобы свести его с людьми из Большого дома. Майоль достаточно вежливо посоветовал ему перестать наступать на их закованные в сталь пальцы. Флойд понял намек.
— Я полагаю, вы уже мило побеседовали с моим коллегой Бельяром?
— Он донес свою точку зрения, — сказал Флойд.
— У Бельяра свои методы, у меня свои. — Майоль во всех отношениях походил на злого следователя: у него было худое, напряженное лицо, сквозь которое, казалось, вот-вот прорвутся кости черепа, маленький жестокий рот и еще более жестокие маленькие глазки за очками без оправы. Последние пять или шесть лет ничуть не смягчили это выражение лица. Он снял шляпу и почесал выбритую макушку.
— Надеюсь, что ваши методы стали лучше, — ответил Флойд.
— У вашего друга большие неприятности, — сказал Майоль без обиняков. — Тем более теперь, когда интерес к этому делу проявил Бельяр.
— У меня сложилось впечатление, что я тоже не совсем сорвался с крючка.
— Бельяр — одна из ярких молодых личностей. Правильный костюм, правильная шляпа, правильная жена. У него даже есть нужные политические связи.
— Шателье? — переспросил Флойд.
— Кто же еще?
Что-то в тоне этого человека успокоило Флойда. — Я так понимаю, вы не совсем поете с того же листа гимнов.
— Времена меняются, — сказал Майоль. — Это уже не тот город, каким он был несколько лет назад.
— Забавно — это именно то, что сказал Бельяр.
— Но он, несомненно, сказал так, как будто это было хорошо. — Майоль снова надел шляпу, крепко прижав ее к голове. Она издала царапающий звук по жесткой щетине над его ушами. — Я серьезно отношусь к Бельяру: он тот человек, которого не стоит иметь врагом.
— Вы его начальник.
— Теоретически, — сказал Майоль. — К сожалению, мне не хватает ни его амбиций, ни связей. Ты читаешь газеты, Флойд?
— Я слежу за страницами юмора.
— Мне не следовало бы заниматься этим делом. Официально меня здесь даже нет. Предполагается, что я веду расследование по борьбе с бутлегерством в Монруже.
— Я читал об этом. Я также слышал, что вы упомянули мое имя, когда Бланшар искал частного детектива.
— Вы были очевидным выбором. Я был обеспокоен смертью американской девушки: что-то в этом не сходилось. Но прокурор был удовлетворен вердиктом о смерти в результате несчастного случая, так что я ничего не мог поделать.
