Шикамару невесело улыбнулся:
— И, как апогей всего остального, операция по возвращению Сакуры и Ли. У нас, скажу по секрету, завалялся один из Семи Великих Мечей Тумана. Нам от него толку немного, без хозяина это просто весьма агрессивная тварь, пытающаяся убить все, что к ней приближается. Конечно, со временем мы можем что-нибудь придумать, а отдавать такую вещь за двух гэнинов... В общем, даже не уверен, стоит ли предлагать это Хокаге-сама. Еще не факт, что Туман вообще захочет с нами о чем-то говорить. А разрабатывать план по их спасению...
Он пожал плечами:
— Ну, это самое насущное и срочное, всякую мелочевку можно не вспоминать. Вот такая работа у моего отдела, папа.
Шикаку невесело кивнул:
— Я, конечно, знал, что у вас там круто, но чтобы настолько... Думаю, я погорячился, сказав, что в молодости было так же. Не было. И большую ждете войну?
— Пока не ясно. Смогу сказать, когда начнет прибывать информация.
Шикаку тяжело вздохнул.
— Понимаю. Знаешь, я хотел посмотреть, как ты будешь справляться со своей новой работой. Но сейчас не время для проверок. Как ты смотришь на то, чтобы я подобрал тебе... ну, может, десять человек из клана. Естественно таких, каким ты сможешь доверять, хорошо понимающих, что сейчас интересы деревни важнее интересов клана. М?
Шикамару был несколько удивлен такому предложению:
— Это... Было бы здорово.
Шикаку кивнул:
— Хорошо, постараюсь не тянуть с этим, и к обеду назначить людей.
— Это неожиданно, — признался Шикамару. — Я понимал, как ты относишься к моей работе, но такая поддержка...
— Ты мой сын, Шикамару, — улыбнулся Шикаку. — Да и Корень уже совсем другой. Вообще-то мне даже немного... стыдно.
Если до этого слова отца только удивляли, то теперь они тюнина изумили.
— За... Что?
Шикаку засмеялся:
— Тебе еще многому нужно научиться, но ты делаешь успехи, сын. Ты не задумывался, как ваша активность выглядит со стороны Совета Дзенинов, например?
Шикамару хмыкнул:
— Наглые детишки делают, что хотят, ни во что не ставя взрослых. Так бы выразилась Мико. Но Я и Саске, мы не весь Корень...
— Но вы — главное звено. Не вы вдвоем, уверен, там есть и еще кто-то. Конечно, и опытных кураторов из старого Корня вы никуда не дели. Но Хокаге-сама прислушивалась именно к вам. И даже этот совет, на который снова начали приходить представители АНБУ и Совета Дзенинов. Он был создан потому, что мы, старшее поколение, напомнили Хокаге-сама о своем существовании, и о том, что наш опыт тоже может быть полезен. Это если очень вежливо выражаться. И ты не совсем прав. Многие начали считать вас угрозой Конохи, считать, что вы слишком неопытным, чтобы контролировать Скрытое Селение. И мне стыдно, что я тоже позволял себе так думать.
Шикамару устало выдохнул.
— Бли-и-ин... С властью Тсунаде-сама смирились, так теперь сам Корень под ударом? Не одно, так другое!
Отец усмехнулся:
— Всегда так. Но создание Совета, на котором присутствуем я, Какаши, другие. Это стабилизирует ситуацию. На время, во всяком случае. Да и потом я постараюсь помочь.
Шикамару посмотрел на пачку, но убрал ее.
— Это и был твой серьезный разговор?
— М? Нет, Йошина хотела тебе одну молодую куноити сосватать.
Шикамару выдохнул протяжным:
— Пф-ф-ф.
Шикаку снова рассмеялся:
— Все равно когда-нибудь придется, сынок. И Аска-чан очень симпатичная девушка.
— Ты никогда не поймешь, что у них на уме. Малейший твой поступок, и она уже терпеть тебя не может. А эти их трюки, когда они пытаются заставить тебя нарушать свои принципы... Сплошная головная боль, — поморщился тюнин.
— Послушай, Шикамару, — серьезно ответил Шикаку. — Без женщин нас бы с тобой на свете не было. Я уверен, что они делают нас лучше. К тому же, самые сильные из женщин не боятся быть нежными с теми, кого они любят.
— Хорошо, я подумаю над этим. Но не сейчас, и не в ближайшее время. Сначала война, не могу позволить себе в такое время думать о чем-то еще, кроме этого.
— Как скажешь. Но я поймал тебя на слове!
Глава 34.
Он открыл глаза и постарался осмотреться. Тьма, холод и тишина. Вокруг только тьма, холод и тишина. Как знакомо и привычно. Навевает воспоминания. Попытался сосредоточиться, но не вышло, он не касался земли. Спиной ощущались холодные, плохо обструганные доски, к которым он был пристегнут железными оковами. Обнаженный, и пристегнут к какому-то столу. Глаза несколько долгих секунд привыкали к темноте, чтобы, пусть и с трудом, но увидеть хотя бы очертания предметов вокруг. Незнакомый потолок, или даже свод в каком-то подземелье. И все, больше ничего не видно.
Простые оковы не смогли бы его удержать. Но первая же попытка использовать чакру вызвала вспышку боли. Однако обычная боль не могла его удержать, пленник попробовал снова, стараясь не обращать внимания на ощущения. Однако чакра не подчинялась. Что бы ни было причиной, чакра не подчинялась.
Попытаться снова он не успел, дверь его темницы со скрипом отворилась, и оттуда, из освещенного коридора, вырвалась полоса света. К нему кто-то подошел. Невысокий, худощавый, с длинными волосами, в очках.
— Тебе сейчас нельзя применять чакру. Лежи и не двигайся, — голос принадлежал девушке, но оставался холодным и безразличным.
— Где я?
Она проигнорировала вопрос, обойдя его вокруг и остановившись на том же месте.
— Внешних признаков отторжения нет, — констатировала куноити.
Инахо сжал кулаки, но тут же расслабился. Злиться сейчас бесполезно, он прикован к койке и небоеспособен. Нужно придумать что-нибудь, хоть что-то, чтобы получить хоть какую-то информацию.
— Мне, конечно, очень приятен твой интерес к моему телу, но...
Девушка повернула голову, отчего свет отразился на стеклах ее очков.
— Можно мне воды? Умираю от жажды. Тебе же не нужен мертвый подопытный?
Куноити подняла руку, в которой оказалась дощечка с бумагами.
— Ты не умрешь от жажды. Но, если ответишь на пару моих вопросов, принесу тебе попить.
Инахо улыбнулся:
— Скажи мне, где я, и сегодня я отвечу на все твои вопросы.
— Я могу тебя заставить отвечать.
Он хмыкнул:
— Да. Но ты можешь сэкономить время и силы.
Куноити размышляла пару секунд, после чего кивнула:
— Хорошо. Но я не скажу, где находится это место. Я скажу тебе, что это за место. Добро пожаловать в лабораторию Орочимару-сама.
Инахо дернулся, но оковы держали крепко. Несмотря на боль, он тянулся к своей чакре, но безрезультатно.
— Этот... проклятый белый змей...
И вновь расслабился. Теперь ему было понятно. Эти люди пришли за телом Кьюджина, как и он. И, не получив тела, захватили его. Вот и все.
— Ясно...
Куноити сделала пометку на листке.
— Ты знаешь, кто был донором ткани, которую тебе пересадили?
— Понятия не имею. Уснул в своей комнате, и проснулся там же, но уже после операции.
— Я так и думала. Радуйся, Орочимару-сама закончил то, что не смогли сделать эти криворукие идиоты в Конохе. Генетически ты теперь Сенджу. И теперь твоя собственная сила не будет тебя убивать.
Инахо подавил желание плюнуть ей в лицо. Вот уж от кого, но от Орочимару он помощи не хотел точно.
— Зачем он помог мне?
— Геном Сенджу и так почти исчез, не стоит терять даже таких, как ты.
— Каких?
Куноити сделала еще одну пометку:
— Ты не знал? В твоей семье, поколений пять или четыре назад, отметился кто-то из этого клана. Иначе ты бы не выдержал и первой операции.
"Наверное, Данзо было это известно" — подумал Инахо. Почему не сказал? Да потому же, почему не довели операцию до конца. Инахо был просто одноразовым оружием против своего учителя. Как позже стал оружием в руках той безымянной куноити. И что теперь? Подопытный Орочимару? Скорее всего отсюда живым он уже не вырвется. Но обязательно попробует.
— Понятно.
— Лежи и отдыхай. Ты еще не полностью восстановился после операции.
Девушка покинула камеру, закрыв дверь и перекрыв единственный источник света. Он снова во тьме, и снова один. Это было забавно. Сенджу? Он Сенджу? Податься к Хокаге, с улыбкой встретив ее фразой: "Здравствуйте, бабуля-Тсунаде, я вам дальний родственник"? Да, это было бы зрелище. Но не в ближайшее время точно. Что бы ни задумал белый змей, Инахо вряд ли будет доволен участием в его планах.
— Ну что, наследник Великих? Это все, на что ты способен? Лежать здесь и ждать своей судьбы? — прошептал Инахо сам себе. — Ну? Сенджу. Что тебя останавливает? Боль? Боли ты натерпелся, к ней ты почти привык. Что еще?
Он вновь потянулся к чакре, стиснув зубы и улыбаясь через боль.
Земля — его стихия. И она была вокруг. Свод, стены, пол. Но отчего-то они совсем не спешили отзываться на его зов. Чакра, будто яд, с обжигающей болью текла по чакроканалам, но земля не отзывалась. Но отзывалось нечто иное. Непривычное, подвижное. Оно, это новое, тоже было где-то близко. И оно отзывалось.
— Давай! Иди ко мне! — шипел Инахо.
Тишину нарушил тихий хруст. Звук издавал камень пола, медленно разрываемый изнутри. С каждым усилием боль становилась сильнее, но и новая, подвижная, сила отзывалась все охотнее. Снова треск, и в комнате появился новый звук. Звук текущей воды.
Инахо расслабился, отдышавшись.
— Суйтон? Но... Как?
Он почти не чувствовал стены своей темницы, но воду, медленно набирающуюся откуда-то из-под земли, он ощущал вполне отчетливо.
— К биджу! Вода, так вода!
Новое напряжение сил, и медленно растекающаяся по полу вода начинает послушно стягиваться в нечто, напоминающее жгут. Жгут почти дотягивается до кромки стола, но Инахо теряет концентрацию, и вода снова растекается по полу.
— Ха! Не сложнее, чем было с землей! — храбрился он, хотя от напряжения заныло в висках.
Отдышавшись, он начинает заново. Но не справляется и во второй раз. В третий. Четвертый. Каждый раз начиная сначала...
Сколько времени прошло, Инахо не знал, но не обращал на это особого внимания. Жгут, наконец, зацепил металл его оков и потянул его вверх. Уже не в первый раз. Вода — не земля. Слишком текуча и нестабильна. Землей он бы вырвал эту железку в два счета. Сейчас же, используя суйтон, он аккуратно тянул металлическое кольцо вверх. Немного потянуть, затем направить поток в то место, где металл крепится к дереву, и начать подтачивать дерево струей воды. Но не долго, если дерево напитается водой — разбухнет. Подточить, высушить, потянуть, и все заново. Вода была не такой сильной, зато более послушной и гибкой.
— Давай! Давай!
Дерево хрустнуло, и стальной стержень вылетел со своего места. Одна рука была свободна. Инахо тут же вырвал замок на второй руке, затем разломал кольцо на шее и, наконец, освободил ноги. Спрыгнув на пол, он немного поморщился, хлюпая по грязной мутной воде. Непривычно...
В комнате ничего не было, кроме воды и стола, к которому он только что был прикован. Он шагнул к двери и прислушался. С той стороны было тихо. Посмотрел на свою руку. Раньше он бы укрепил кулак дотоном и выбил бы препятствие, но теперь... Он сосредоточился, пропуская воду на ту сторону и "ощупывая дверь" суйтоном. Замка нет, только засов. Это было просто, зацепиться за засов и потянуть его в сторону.
Дверь почти без звука открылась, и Инахо вышел в коридор. Темно. Когда здесь была та куноити, в коридоре свет был. Был. Инахо прикоснулся к стене, но, как и раньше, дотон отзывался неохотно и слабо. Однако отозвался суйтон. Вода охотно потекла по полу, частично забираясь на стены. Минута ожидания, и он понял, что его камера находилась в конце длинного пустого коридора, и эта камера была здесь единственной. Странно, но от Орочимару можно было ждать и больших странностей. Прогулка по пустому коридору, которая не заняла и пары минут, и он увидел свет.
Инахо дошел до линии света на полу, остановившись на ее краю и глядя в зал, куда выводил коридор. Побитый, потрескавшийся использованием техник, с вывороченными кусками камня, пол, следы старой, засохшей крови. Арена? И его ждали. Две девушки в трех десятках метров от выхода из коридора. Одна, та, с которой он дрался там, над подземельем Акацки, Молодая женщина с поблескивающими синевой волосами. Второй была куноити, сидевшая на вывороченном куске камня. Молоденькая, с пышными красными волосами, в очках, короткие черные шорты, длинные батальоны и бежевую длинную кофту, с перехваченную чуть ниже объемной груди ремнем, и оголенным животом. Волосы на правой стороне отчего-то торчали, а глаза девушки оказались алыми, без видимого зрачка.
— Я выиграла, — говорит та, что старше.
Красноволосая презрительно фыркает:
— За столько времени любой дурак бы оттуда выбрался.
Но синеволосая протянула руку, и молоденькая, достав из кармана какой-то мешочек, отдала его ей.
Инахо медленно вышел на свет, не забывая смотреть по сторонам. Но в обширном зале, который действительно напоминал арену, никого, кроме них троих, не оказалось. Вода послушно текла за ним, готовая в любой момент стать оружием.
— Осторожно, — улыбнулась старшая. — Мальчик агрессивен.
Красноволосая спрыгнула с камня, и пошла навстречу:
— Ты знаешь, сколько у меня таких агрессивных? — все так же, с презрением, глядя на Инахо, процедила она.
Парень остановился. Тело слушалось его не сказать, что хорошо. Ходить он мог спокойно, двигался, в целом, тоже. Но вот выдать нормальную скорость сейчас вряд ли смог бы. Да и техниками суйтона не владел вовсе. Синеволосая уделает его в данный момент, в этом он не сомневался. Красноволосая с симпатичной мордашкой, судя по чувствительному Ки проецируемому на него, убивать была обучена. Сдохнуть он успеет всегда, а сейчас... Инахо поднял руки вверх, ладонями вперед и улыбнулся:
— Сдаюсь.
Красноволосая притормозила, суда по взгляду, ожидая подвоха. Не удивилась, даже не насторожилась. Просто ждала, что еще сделает пленник.
— Честно. Я просто хотел пить, а вода из-под земли такая мутная...
— На колени, — коротко приказала красноволосая.
Инахо поморщился, презрительный взгляд одной, и насмешливая ухмылка второй его бесили.
— Может, не надо? Пол такой грязный...
Красноволосая подняла руку, и из ее рукава в Инахо полетели две полупрозрачные цепи, светящиеся чакрой. Защитить на таком расстоянии он мог бы... Подчиняйся ему дотон. Тонкую стенку из воды, которой он инстинктивно пытался закрыться, цепи с острыми наконечниками даже не заметили. Две секунды, и он был скручен и лежал, прижатый носом к полу, одно острие упиралось ему в шею, второе в поясницу. И, только оказавшись в таком положении, он заметил, что опадающие ему на лицо его же волосы абсолютно белые. Но обдумать это наблюдение ему не дали. Цепи резко привели его в сидячее положение и потащили к куноити.
Пленник сцепил зубы, сосредотачиваясь. Он хотел по хорошему, но эта сучка сама напросилась. Цепи тащили его по полу, а под полом с небольшим опережением пробивалась вода. Нанести ощутимый удар он не сможет, не хватит силы, не владеет он стихией на таком уровне. Но этого и не требовалось.
