Ядерный Ангел

— Поразительно, — меня бросило от слов Консультанта в жар. — И что теперь? Я потерял Алину?

— А вы как сами думаете?

— Потерял. Я предчувствовал это. — Я швырнул окурок за перила. — Но пусть лучше так. Главное, что не будет всего этого ужаса. Алина будет жить, и ее отец будет жить. И крови Ивана Шумилина на мне больше нет. Так спокойнее, хотя... Хотя больно, реально больно. Я не смогу забыть Алину.

— Я вас понимаю. И сочувствую вам. Но другого варианта быть не может.

— Послушайте, — я внимательно посмотрел на Консультанта. — У меня есть программа Димона. Та самая гребаная программа, с которой все началось. И есть компьютер. Я могу загрузить эту программу и увидеться с Алиной. Я могу это сделать?

— Можете. И знаете, что самое интересное? Я не стану вас отговаривать. Действуйте.

Я кивнул, повернулся на каблуках и вышел в комнату. Димон храпел во сне. Я включил компьютер, взял диск, вставил в дисковод. На экране появился знакомый мне логотип — двуликий Янус. Черт, вот откуда компания "Риэлити" взяла свою символику. Пальцы у меня дрожали, когда я набивал пункт назначения в командную строку — Россия, город Солнечный, 5 апреля 2038 года. Дисковод загудел, началась загрузка данных, появилось сообщение, что "Альтер Эго" готова к запуску.

— Примите это, — Консультант сунул мне какую-то розовую таблетку.

— Пичкаете меня галлюциногенами?

— Помилуйте, это всего лишь таблетка, помогающая быстро протрезветь.

— Вот это в тему, — я проглотил таблетку и уставился в дисплей.

— Ну, что же вы? — подбодрил меня Консультант, вставший у меня за спиной. — Нажимайте ввод!

— Хорошо, — выдохнул я и последовал его совету.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Именно так я всегда представлял себе Россию в будущем.

Типичный еврогород. Отличные дороги, красивые многоэтажки, новенькие машины, модно и со вкусом одетые люди. Много молодежи и детей — веселых, чистых, здоровых, радостных. Ясная солнечная погода, словно подчеркивающая название этого города, который в мое прошлое посещение выглядел филиалом адской бездны. Слава Богу, что нам с Тогой удалось все переиграть.

С час я гулял по городу, пытаясь выветрить еще дурманившие меня винные пары, а уж придя в относительную норму, пошел искать Лукошина. Школу — огромное трехэтажное здание — я нашел сразу. Уроков в предпасхальную субботу не было, но молодящаяся бабушка-вахтерша тут же сообщила мне адрес Лукошина. Оказалось, что Виктор Иванович Лукошин живет совсем рядом со школой, на улице Фестивальной, в доме сорок один.

Я не без трепета постучался в дверь Лукошина. Мне очень хотелось, чтобы мне открыла Алина. Но вышел ко мне сам Лукошин. Это был он, без сомнения — теперь хорошо одетый, ухоженный и улыбающийся.

— Вы кто? — спросил он. Вероятно, он подумал, что я один из его бывших учеников. — Мы знакомы?

— К сожалению, нет. Моя фамилия Осташов. Я... букинист. Слышал, что вы большой специалист по Монтеню.

— Любите бумажные книги? — Лукошин был удивлен. — Любопытно. Всегда считал, что они могут интересовать только нас, стариков.

— Представьте себе, меня тоже интересуют старинные книги. Я бы хотел с вами проконсультироваться.

— Входите, — Лукошин шагнул в сторону, впуская меня в дом. Я на негнущихся ногах прошел в гостиную. Да, помнится, в мой прошлый визит к Лукошину тут все выглядело совсем по-другому...

— Вот мои сокровища, — Лукошин взял меня за локоть, подвел к стеллажам, забитым книгами. — Знаете, юноша, книги собирали мои дед и мама, большая часть коллекции здесь, в этих шкафах. Около тысячи книг. Среди них есть уникальные. Бумажных книг остается все меньше, даже в крупных библиотеках их заменяют электронными файлами. А уж дети... Они совсем не читают. А я вот не воспринимаю голографические книги и все эти гаджеты. У бумажных книг есть душа, они как люди, да... Говорите, вас Мишель Монтень интересует?

— Да. Я слышал, есть издание Монтеня 1939 года.

— Первое полное издание Монтеня в трех томах на русском языке было предпринято в 1954 году. Кто вам сказал про издание тридцать девятого года?

— Никто, — я не знал толком, что говорить: не мог же я сказать Лукошину, что видел эту книгу здесь, в этой квартире! — просто случайно прочитал в Интернете.

— На этот раз Интернет вас не обманул, — Лукошин пошарил взглядом по полкам, нашел нужную книгу, вытащил и показал мне. — Здесь только избранные главы. Книга очень редкая, а у этой особая история. Мой дед, рискуя жизнью, вытащил ее из руин библиотеки в Пулково в 1941 году.

— Именно так я и представлял себе эту книгу, — сказал я, глядя на Лукошина. — Теперь я знаю, что такое издание есть.

— Да, но не думаю, что вам легко будет найти такой раритет. А с этой я никогда не расстанусь, сразу говорю. Даже не просите.

— У вас отличная коллекция, — я шарил по полкам взглядом в надежде увидеть тот самый рисунок, который поразил меня в ТОЙ реальности, но рисунка на полках не было. — Завидую вам.

— Хотите чаю? — предложил Лукошин.

— Нет, спасибо. Я пойду. Приятно было познакомиться.

— Мне тоже. Приходите в гости.

— Наверное, это будет не совсем удобно, — я обрадовался возможности перевести разговор в нужное мне русло, — ваши домашние вряд ли будут рады видеть незнакомого человека.

— Мои домашние? — Лукошин пожал плечами. — С недавних пор я живу один. Моя дочь уже четыре года учится в Англии на социального работника.

— У вас есть дочь? — Я почувствовал, что мое сердце вот-вот остановится от волнения.

— Да, — Лукошин достал бумажник, вынул из него голографическую фотографию и подал мне. Я впился в нее взглядом. Все верно — это была моя Алина. Моя Кис, мой ядерный ангел из постатомной геенны 2038 года.

— Она просто красавица, — выдохнул я.

— Что с вами? — забеспокоился Лукошин. — Вы так побледнели.

— Ничего, просто я немного устал. Выехал из Питера до полуночи, всю ночь не спал... И еще, ваша дочь очень похожа на одну мою знакомую девушку.

— Даже так? — Лукошин улыбнулся. — Старая любовь?

— Да. Именно так — старая любовь, которую я не могу забыть.

— Алина хорошая девочка. Я по ней очень скучаю. Разговоры по видеофону, конечно, спасают меня от тоски, но все равно — без нее этот дом пуст.

— А мать Алины?

— Мы давно в разводе. Вы женаты?

— Нет, пока не успел.

— Иногда искренне любящие друг друга люди просто не могут ужиться под одной крышей. Слишом уж они разные. Так и мы с Ольгой — не смогли. Поддерживаем, так сказать, дружеские отношения.

— Спасибо, — я вернул Лукошину фотографию. — Вы мне действительно очень помогли.

— Не за что. Будете в наших краях — заходите, поговорим о Монтене.

— Прощайте, Виктор Иванович.

Я довольно долго простоял на улице в оцепенении. Мне ужасно хотелось вернуться к Лукошину и рассказать ему все о том, что случилось со мной, с ним и с Алиной в той России — в России Четвертого Рейха. Но я понимал, что это невозможно. И без того моя душа болела так, что никакими словами не описать. И потом, разве Лукошин мне поверит? Тем паче, что я еще и нетрезв...

Шаги за спиной заставили меня вздрогнуть и обернуться. Лукошин стоял рядом со мной.

— Мне показалось, что вам не по себе, — сказал он, посмотрев мне в глаза. — Вы ведь не ради Монтеня ко мне пришли, так? И ваше состояние... Что-нибудь случилось с Алиной?

— Нет-нет, не волнуйтесь, я... Я незнаком с вашей дочерью.

— Мне кажется, вы лжете.

— Я говорю правду, — сказал я, стараясь не отводить взгляда. — Меня в самом деле интересовали старинные издания Монтеня.

— Я уже далеко не мальчик, мой друг, — Лукошин покачал головой, — много лет проработал с молодежью и умею отличить ложь от правды. Я почти уверен, что вы знакомы с Алиной. Но ладно, не моего ума это дело.

— Простите меня, — я чувствовал сильное смущение, мне хотелось поскорее покончить с этим разговором. — Я не должен был к вам приходить, тем более выпившим.

— Я ведь все понимаю, — с улыбкой сказал Лукошин, — сам был молодым и старался свято хранить свои сердечные тайны. Мне было столько же лет, сколько вам, когда я познакомился с Ольгой, матерью Алины. Когда вы сказали, что приехали из Петербурга, я все понял.

— Что вы поняли?

— Ольга живет в вашем городе, на Васильевском острове. Алина навещает ее, когда приезжает на каникулы. — Лукошин помолчал. — Вы любите мою дочь?

— Очень, — решился я. — Я безумно ее люблю.

— А она вас?

— Хотел бы верить, что могла бы полюбить.

— Ну, вот видите, все прояснилось, — Лукошин протянул мне руку. — Как вас зовут?

— Алексей.

— Ответьте мне на один вопрос — какие у вас с Алиной отношения?

— Я однажды увидел ее и теперь не могу забыть.

— Любовь с первого взгляда? — Лукошин был искренне удивлен. — Почему-то я считал, что современная молодежь не способна на подобные безумства.

— Наверное, вы плохо знаете современную молодежь.

— Возможно. Я ценю вашу искренность, Алексей, но ничем не могу вам помочь. Алина уехала в Англию. Если хотите, я могу дать вам ее электронный адрес. Напишите ей.

— Не стоит. Я не хочу ее тревожить.

— Вы так деликатны?

— Виктор Иванович, дорогой, я не могу вам всего объяснить. Это будет слишком долгая и слишком невероятная история. Вы мне не поверите, и это причинит мне большую боль. Скажу так: я знаю Алину, но она не знает меня. Поэтому давайте оставим все, как есть.

— Вы заинтриговали меня, юноша. Задали задачку.

— Прошу вас, поверьте мне. И давайте на этом закончим. Мне пора идти.

— Приятно было познакомиться, Алексей. И послушайте совета старого человека: не пытайтесь залить тоску водкой. Это плохой способ уйти от проблемы.

— Спасибо за совет, я учту. Еще раз простите за вторжение. Прощайте.

Консультант ждал меня на перекрестке, по-хозяйски облокотившись на шикарную спортивную машину — он уже успел где-то обзавестись транспортом.

— Виделись с Алиной? — спросил он меня. Я покачал головой.

— Она в Англии. Я беседовал с Лукошиным.

— Надеюсь, вы ничего ему не рассказывали о вашей...эээ... прошлой встрече?

— Я похож на ненормального? Куда теперь?

— Давайте, я подброшу вас до портала. Заодно обсудим, что вам делать дальше.

— Я уже сказал, что собираюсь сделать, — ответил я, усаживаясь на место рядом с водителем. — Поеду домой, и буду спать, а потом устрою показательную казнь своей коллекции компьютерных игр.

— Вы действительно влюбились в Алину, мой друг. Что я могу для вас сделать?

— Вы ничем не можете мне помочь, — я скрипнул зубами. — Знаете, когда вы забросили меня в виртуальный мир, и я повстречал мадам Франсуаз, мне показалось, что я влюбился в нее. Она была так прекрасна, так сексуальна, так заботлива, что я просто голову потерял. Но потом мне казалось, что я влюбился в баронессу Гранстон. После была Марика, а еще недавно я думал, что вполне могу закрутить и с Шарле. Наверное, я слишком долго был один. Отвык от женского внимания и бросался в очередной роман с головой, с азартом. Даже не думал о последствиях. Я ведь никогда не пользовался популярностью у девушек, а тут такие красавицы! У любого крыша поедет.

— Вы ужасный бабник, Алексей Дмитриевич.

— Бросьте, вы бабников не видели. Есть у меня пара приятелей, так они... Ладно, не о том речь. Я ведь искренне считал, что люблю Марику. Но Алина... Безумие чистейшей воды! В 2038 году ей будет всего девянадцать, а мне уже пятьдесят шесть. Все будто приснилось.

— Значит, вы больше не любите Марику?

— Не знаю. Я думаю о ней все меньше и меньше. Наверное, я поступаю по-свински. Она все-таки любит меня и спасла мне жизнь.

— И вы не собираетесь ее освобождать?

— Освобождать? — Я вздрогнул, поднял глаза на Консультанта. — А разве...

— Я совсем забыл вам сказать, что ваш Главный Квест все еще не закончен. Мастер сыграл с вами скверную шутку — открыл портал, который забросил вас в реальность, напрямую не связанную с Главным Квестом. Честь вам и хвала, вы блестяще выбрались из тяжелейшей ситуации, больше того — смогли избавить целый мир от гибели. Ваш собственный мир, заметим попутно. Но реальность Главного Квеста продолжает существовать.

— Погодите, разве мы с Тогой не предотвратили Вторжение?

— Только частично.

— Что значит "частично"?

— Вам удалось отговорить господина Бухмана. Но Вторжение все равно состоялось. Именно в то время, когда вы находились в квартире нашего гениального программиста, в ночь с седьмое на восьмое августа по земному календарю.

— Это невозможно, — нахмурился я. — Весь этот кошмар начался для меня с компьютерной ошибки. Я играл в Elven Realms и...

— Совершенно верно. Однако, предотвратив вторжение, которое планировал Дмитрий Бухман, вы опять изменили реальность. И в этой, новой реальности, произошло новое вторжение.

— Елка! — вздохнул я. — Вот почему она не приехала к Димону.

— Совершенно верно. Теперь мы знаем, что Вторженец, проникший в наш мир и дестабилизировавший Большую Ойкумену — девушка.

— Так, теперь я понял, куда девался Самурай с моими деньгами, и почему Влад свалил от нас с Димоном с такой прытью. Елка поняла, что их с Димоном первоначальный план не сработает и решила задействовать какой-то резервный вариант. Связалась втихаря с Владом и Самураем и...

— И Вторжение произошло. А это значит, что угроза разрушения Большой Ойкумены сохраняется.

— И Мастер по-прежнему остается в реальности Эльфийских Королевств, — добавил я. — И все мои планы отоспаться и прийти в себя накрылись медным тазом.

— Я должен сказать вам еще одну важную вещь: то, что вы оказались в реальности Четвертого Рейха, не входило в алгоритм Главного Квеста. Поэтому я, к сожалению, не могу начислить вам очки и вывести на новый уровень.

— Это неважно. Что теперь?

— Вам придется вернуться в исходную точку, из которой вы попали в 2038 год.

— То есть в Кубикулум Магисториум?

— Извините, другого варианта быть не может.

— А если я откажусь продолжать игру?

— Я уже говорил вам, что полного восстановления прежней Большой Ойкумены пока не произошло. Пока Вторженец остается в моем мире, первоначальный миропорядок остается искаженным. Если вы откажетесь продолжать Главный Квест, нам придется искать другого героя, но за это время Мастер может реализовать свой сценарий. К тому же — повторяю еще раз — мы не знаем истинных целей Вторженца.

— Что-то с трудом в это верится, — я внимательно посмотрел на Консультанта, но тот даже не смутился.

— Честное слово, — сказал он. — Вы даже не представляете, Алексей Дмитриевич, как важно для нас понять, ради чего Вторженец проник в наш мир.

— Послушайте, кто вы такой? — спросил я, глядя Консультанту в глаза. — Бог? Ангел? Дьявол? Неведомый мне компьютерный гений? Вообще, вы реальны, или созданы моим больным воображением?

— Я реален. Абсолютно. И я всего лишь Консультант. Так что не наделяйте меня сверхъестественными чертами.

— Я вам не верю.

— Ваше право. Гораздо важнее другое — вы готовы продолжить Главный Квест?