| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На деле Гуру не псих, а во многом играет психа и отморозка, действуя в рамках имиджа и всегда готовый спрятаться за заранее заготовленную справку из психдиспансера.
Посредственный боец, Гуру создал секту не для славы или побед, а для удовлетворения своих комплексов, и школа превращена в "боевой гарем", причем секс обставлен как получение маны/зашифрованной на генном уровне информации о мастерских техниках. Плюс — активное занятие оккультизмом сатанинского типа, в которое укладывается и желание осквернить/уничтожить икону — формально для того чтобы получить магическую силу, фактически для того, чтобы почувствовать себя сверхчеловеком которому можно все.
Ученики для него — ничто, и он способен послать неподготовленных на заведомую смерть или побои либо открыто подложить молодого мальчика человеку, чьи наклонности ему знакомы.
Хотя его наклонности известны узкому кругу , Гуру — неуловимый Джо, которого не поймали потому что этот клоун, в общем-то, всерьез никому не нужен. Его мистические заморочки мало кому ведомы, а в "споре хозяйствующих субъектов" он участия не принимает. Отдавая себе в этом отчет, Гуру и отрывается...
Однако ситуация "ученика чародея", когда он "вызывал демона" в рамках экстремального team-building-а (жертвы животных имели именно это назначение), а демон Действительно Пришел, сдвинула ему крышу из-за необходимости постоянно пытаться понять, с кем он имеет дело и при этом не выходить из рамок имиджа великого посвященного. Это и становится причиной для череды безумств, которые ведут его к потере адекватности, а затем — смерти.
Демон перед ним или нет, гуру не понимает, но даже то, что он знает про Иного как человека со сверхспособностями, заставляет его чувствовать то, что ощущает человек, пытающийся ехать верхом на тигре. В нем борются желание использовать демона и страх, не спятил ли он или, что хуже, не подстава ли это.. В конце он даже берет ответственность за чужие преступления (сожженная Сосипатром и Ко церковь), и почти на полном серьезе рассуждает о том, чтобы съесть сердце героя. А желание осквернить церковь и принести в жертву Риту более всего связано с желанием восстановить пошатнувшуюся репутацию — особенно после неудачной попытку убить героя (ибо "то что никто не убьет тебя в бою", как выяснилось, не означает "ты всех победишь").
Лжеучитель и Сосипатр
С дидактической точки зрения этот тандем пример того, как омерзительный циник вступает в союз с омерзительным фанатиком, и каждый получает то, что представляется ему наиболее ценным. Однако в сравнении с Гуру их кокосовость заметна гораздо меньше. Гон Сосипатра определяется сразу только специалистами, а Жаров постоянно выглядит как "Анискин".
Лжеучитель — пример негодяя почти целиком мирского. Если у Гуру профилирующий грех — блуд, то у Жарова это зависть и алчность. Классический "мелкий человек" по Конфуцию, он дошел до чудовищных вещей, но его к ним привела именно корысть как жажда денег и славы, неразборчивость в средствах и желание стать крутым и богатым в один присест.
Главная мечта Жарова, о которой он пару раз проговаривается, — найти КЛАД. Чтобы тебе на голову свалилось море ничейных денег. Чтобы в один миг ты стал бы богачом, ничего для этого специально не сделав. Конечно, капитан милиции понимает, что клады не лежат под кустами, но ему очень хочется найти способ внезапно разбогатеть и уехать за границу, которую он видел по глянцевым журналам.
А пока клад не найден, он делает гешефт на том, что может. Подделка мелких документов, отмазывание уклонистов... и даже если Егор об этом знает, то не мы такие, жизнь такая. Хочешь жить — вертись быстрее и не гнушайся мелочами — "пять старушек — уже рубль".
Знал ли Жаров, что деньги за иконы пахнут кровью? Думаю, да. Сам бы он, конечно, за такую малую выгоду б не убил, но его руки чисты, а значит, нет повода для терзаний.
Несмотря на свой взрослый возраст, Жаров начал заниматься относительно недавно (во всяком случае, гораздо позже главного героя) но, считаясь старшим учеником, вел административно-финансовые дела школы. Изначальный интерес к рукопашному бою постепенно превратился в понимание того, что с этого можно поиметь много денег, и постепенно он прибрал к рукам всю организационную и финансовую сторону дела.
Как человек бесталанный и съедаемый мыслью о том, какая он серость, он активно ищет славы любой ценой и готов рисковать очень многим, при этом не своим. Да, он понимает что малая и нераскрученная школа боевых искусств это НЕ серьезный бизнес. Но если раскрутить ее как принципиально новый РУССКИЙ стиль и выбить под это поддержку властей, то можно тренировать олимпийский резерв и оказаться в зените славы. А еще можно выехать на антикоммунизме и православии — такое Русское в 1995 г. модно. Харизматический священник для этого есть, а что у него есть "скелет в шкафу", так это к лучшему: не предаст и зависим. Важно, что при этом его устраивает роль серого кардинала и главного завхоза. Юрий бы вел технику, Сосипатр дух, Ратибор и Ко дали б что-то свое, Шмелев торговал бы лицом , а он стриг бабло.
Деятели из спорткомитета, правда, не понимают таких планов. Мелкая школа, никаких чемпионов не воспитывает, на спорт и шоу не ориентирована, держится на Деде. Ее даже в Ассоциацию не берут. Калдун тоже хотел бы доказательств того, что данные бойцы как минимум не хуже брюсовцев
Но Жаров напорист и готов показать, что мы многого стоим, и даже готов пойти на риск, рискнув залом и репутацией. Именно поэтому он предлагает провести в области чемпионат такого типа, который в Москве или Питере не провести никогда. Такие состязания по настоящему бою без правил (с кровью, блекджеком и шлюхами), которые были бы очень выгодным для городских/областных властей мероприятием с денежной точки зрения + продемонстрировали бы крутость русского стиля по сравнению с нерусскими...
Но всему мешает этот старик! Шмелев выступал против всех инициатив подобного рода, отчего на каком-то этапе Жаров решил, что в качестве мученика тот куда больше послужит престижу школы.
Да, это апофеоз цинизма. Не было — "ой, он нас застукал!", не было — "ой, у нас нет выхода!". Было "да он просто мешал" и хладнокровное решение, что Деда пора списывать. Он отыграл свое и стал пятым колесом в телеге. Потому-то на Жарова вообще не думали, и историю никто не счел убийством.
Понимал ли Жаров, что, убирая наставника, он резал курицу, несущую золотые яйца? Как минимум, не до конца. Реальная эффективность стиля его не волновала, а масштаб проблем и то, что Рябов переиграет его на поле интриг, он, как человек мелкий и потому "хороший тактик но никакой стратег", не предполагал. Но, оказавшись в цейтноте, стал довольно грамотно затыкать дыры с участием Егора.
Кроме этого, лжеучитель воплощает собой типаж негодяя-манипулятора, профессионально таскающий каштаны чужими руками. Эти техники манипуляции видны именно на герое, с которым он общается как Палпатин с Анакеном. То, что Егора вырвали из армии фальшивой похоронкой, хорошо характеризует Жарова, который пошел на такой подлог лишь для того, чтобы получить на чемпионат хорошего бойца, который продержится полтора дня пока Малышев не приедет и не заменит его в решающем бою.
То же самое касается и его отношений с религией. Демонстрируя воцерковленность, на деле он именно что классический "совок" и конформист, которому все равно, кому молиться, если это выгодно. Не случись рядом Сосипатра, он вполне мог, скажем, податься в родноверы. Сам он не является фанатиком той или иной идеи, колеблется вместе с линией. Пока рядом был Шмелев — говорил что было приятно ему.
Что объединило Жарова и Сосипатра? Вначале чисто деловые отношения. Жаров вышел на Сосипатра и Ко также, как в свое время на школу Шмелева: "А что это вы тут делаете? Церковь, говорите? а Что ж у вас Гитлер на иконе, а вот этот крестик в розыске числится? ... Тише, хлопцы! Рано за топор хвататься! Думаете, в УВД не знают, кого я проверять пошел? К вам, может, личное дело есть. На предмет, так сказать, совместного бизнеса...".
К моменту смерти учителя они уже были подельниками в воровстве икон, причем Жаров был наводчиком и тем, кто сливал им инфо о расследовании — оттого-то их не могли поймать. Имея нюх на выгоду, он получил себе тех, кого если что можно сдать но кто будет полезен — что никто не будет видеть связи между респектабельным капитаном и фанатиками. Но при этом Лжеучителем двигали исключительно корыстные мотивы, а Сосипатром — "идеологические".
Помимо этого, желающий пиара Лжеучитель и ранее пытался приделать школе мистический хвост, желая "найти царский путь к геометрии". Думаю, что еще до знакомства с Сосипатром он стал искать способ "стать великим воином в один присест и не вкалывая", но Наставник откровенно сказал ему что это все блажь. Сосипатр же вещал о древнем знании, которое позволит "изучить формулу и сразу стать крутым", а также о рукописях Лавры, в которых сокрыта истина о настоящих корнях русских БИ.
Имхо, мысли о царском пути к геометрии появились у него после того как Сосипатр рассказал ему про Паисия и его воинские подвиги. Однако попытка введения в русский стиль традиции боевого ража жестко обломалась о позицию наставника, который после упоминания Паисия понял очень жестко объяснил, что, "если...", и судя по цитате, упомянутой в рассказе про Риту, это стало последней каплей. Вопрос о том, кто полезнее и должен жить, решился в пользу сектантов.
После убийства учителя Жаров, однако, быстро понял, что оказался на должности которую он не тянет. И если обучение технике можно было б сбросить на старшего ученика, то для того чтоб считаться главой школы, а не менеджером нового главы, он должен или отвечать за методологию, или давать духовные основы. А поскольку он сам всегда был человеком нетворческим и "колебался вместе с генеральной линией", ему был нужен свой Геббельс, который должен был излагать нечто необычное, посконное и привлекающее.
Отдельный важный момент — взимоотношения Жарова и Егора. Хотя их первое знакомство было довольно занятным — Жаров пришел "показать власть", но быстро понял, что дружить с этим клубом выгодно, все доармейское время Жаров был другом Егора, и действительно очень помог ему при уходе в армию — без его помощи Егора не взяли б в ПВ. Поэтому по приезде у него нет причин не доверять Жарову, который активно играет на его чувствах и подталкивает к мести. Егор нужен ему как тот, кто согреет место для Малышева.
Однако Егор довольно быстро чувствует, что в его отсутствие случилось что-то не то, и фигуры Ратибора или Сосипатра вызывают некоторое недоумение, особенно когда "священноинок" начинает рассказ о Пересвете, по сути узурпируя место наставника. Он немедленно показывает зубы: в похожей ситуации на старого помощника наставника он мог и не наехать, а на непонятного человека — да. Жаров чудом погасил конфликт с Сосипатром, начавшим разговор о "второй гражданской".. В итоге Сосипатр остается для Егора стремным типом, хотя и священником.
Затем между Егором и Жаровым начинается определенное "перетягивание одеяла", когда каждый тянет в свою сторону. Егор понимает что Жаров объясняет НЕ ТАК, но при этом он ему еще доверяет, воспринимая его объяснения про методичку Мокия как понятную ошибку.
Жаров же думает, что в мальчике просто играет гордыня и дает ему возможность покрасоваться, рассказав о подвигах в армии. Но и тут Егор как бы говорит об ином.
В отношении Сосипатра у Егора сомнений куда как больше,— сначала он узнает более правильную реакцию на сон от О.Антония, потом Сосипатр проигрывает спор Иному, а он, Егор, даже заслуживает его похвалу. Но это уже на чемпионате.
Постепенно Егор понимает, что "Пересвет" это уже совсем не та школа, которую сделал Шмелев.. В самом деле, кто ему Жаров и кто ему Сосипатр? Ратибор как представитель нового поколения учеников тоже не радует, а он там такой не один. Однако Егор скорее старается исправить ситуацию, а не бросать Пересвет на произвол судьбы. Ведь Шмелев в коме около месяца и Жаров не мог поменять все радикально. К тому же он не знает на чьей стороне Малышев, который старший ученик и ведущий боец.
Окончательно ставит точки над I история с Юрой, когда Егор осознает, зачем он был нужен, но интересы Школы для него выше разборок с Лж. Поэтому он и идет на финал, понимая, что если Пересвет проиграет, будет еще хуже, но предложение отдать здание РПЦ — шаг вполне осознанный.
А Лжеучителю после чемпионата Егор не нужен — и тот с радостью отправляет его на смерть, понимая, что с боев у Муракина он, скорее всего, не вернется. Более того, последние слова Вована в разговоре с неприметным можно интерпретировать и как то, что, не случись предложение гладиаторских игр, они вполне отправили бы (посредством друга-предателя) Егора в ловушку урок, уже зная, что Егора ищут синие: с Калдуном они конфликтовать не желают.
Сосипатр.
Прошлое Сосипатра в фильме мы не показываем, но определенный ответ на вопрос о том, как он дошел до жизни такой у нас есть.
После смерти Паисия его направление "истинно-православных" практиковало в Канаде на правах небольшой секты, состоящей из "беженцев" и их потомков, а в начале 90-х они, как и большинство групп подобного рода, начали свою пропаганду в России. Здесь они пересеклись с Сосипатром, который начинал как духовный искатель класса бобруйского гуру (они действительно вместе были в кришнаитах): в 91-м человек действительно уверовал в то что наступили последние времена, решил что он избран, стал искать доказательства и нашел их в лице трудов Паисия и его последователей, после чего объявил себя схимонахом и постепенно стал главой ячейки. Сегодня Сосипатр позиционирует себя как жертву гонений РПЦ, чей приход сводится только к Ратибору и Ко, ибо приравнивание коммунизма к сатанизму и иконы св. Атаульфа трогают весьма узкий сегмент паствы.
Жаров же начал общаться с Сосипатром после осени 1993, когда после расстрела Белого Дома такие как он окончательно повылезали из подполья. Это произошло уже после того, как Егор ушел в армию, ибо его явно забрали одним из самых первых призывников.
Что же до его основной черты как злодея, помимо фанатизма и русофобии (русские для него — именно те, кто сражался за "Святого Атаульфа Берлинского", остальные — совки), то это вещь, которая в моей системе ценностей является одним из самых больших грехов. Имея возможность сделать хорошо всем людям (найти икону и вернуть ее государству), он намерен осознанно совершить поступок, являющийся грехом даже в его системе ценностей.
Сосипатр действительно считает себя Истинно Православным Христианином и в отличие от Лжеучителя, которого икона интересует только как очень дорогая хреновина которую выгодно реализовать, он уверен в ее святости. Однако, он готов продать икону за рубеж или даже уничтожить, лишь бы она не благоприятствовала тем, кто с точки зрения его норм, недостоин спасения и благословения. А это — прямой и ясный путь к погружению в метафизическое зло.
Смерть отца Антония — явление того же порядка: он готов убить правильного, верующего, работающего священника только потому что тот — сергианец. Чем хуже — тем лучше.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
