Вращ — место, где царят традиции. Большинство туземцев все свое свободное время употребляют на то, чтобы в многословных обсуждениях с родственниками и знакомыми выяснить, не произошло ли где нарушение этих традиций. Если ко всеобщей радости, такое нарушение удалось выявить, виновника с воодушевлением и показным негодованием, подвергают остракизму и даже травле.
Почему-то с наибольшим рвением аборигены набрасываются на тех, кто согрешил против правил в той сфере, что охватывает интимные отношения. Причем больше всего достается женщинам, опять же, в силу сложившихся традиций, существам наименее виноватым. С ума сойти.
Тифония собиралась повеситься на шнурке от гардины, в задней комнате, где хранились старые нераспроданные книги. Как, положено поплакав над своей загубленной молодостью, она верная велению традиций, встала на стопку фолиантов, и перекинула петлю через балку. В таком виде ее застал хозяин лавки, Дово Тек. Он открыл ей глаза, и цинично посмеялся над ее горем. Потом взял за руку, повернул крипт, и притащил на Эспеф.
С тех пор прошло шесть лет, Тифонии стукнуло двадцать два, она научилась обращаться с криптом, освоила ментальное кодирование, и холодное оружие. Часто ходила в экспедиции, одевалась всегда очень вызывающе, как сегодня в кожаные лосины в облипку, и тесную куртку черной кожи. Свои маршруты она прокладывала так, чтобы проездом побывать на Вращ. Говорят, и она этого не отрицает, что каждый раз, когда она посещает родной город, там происходят разные неприятности.
-Такое только в сказках бывает,— сказала Тифония.
-Не думаю,— сказал Винцент,— такое действительно бывает только в сказках.
Он щелкнул крышкой карманных часов, и посветил себе крохотным огоньком вспыхнувшим на ладони. Зазвучала музыка серебряных колокольчиков, упрятанных в золотой корпус неизвестным мастером.
-Кейфель наступил разом на множество мозолей, соответственно, множество рук протянулось щелкнуть его по носу.
-Ты уверен, что это Кейфель?— спросила Тифония.
Винцент убрал часы. Смолкла музыка.
-Нет, но так уж повелось в последнее время. Если происходит нечто гадкое, с душком грязных денег, то стоит вглядеться, и окажется, что руку приложил Кейфель. Сам, или науськал кого-либо из своих клевретов.
-Может его убить?— спросила Тифония.
-Я с удовольствием вызвал бы его, и убил,— Винцент спрятал руки в карманы плаща,— но он вдруг стал поклонником нелепого кодекса Тавгена. Эти смешные правила позволяют вышестоящему дворянину отказывать в удовлетворении младшему. Сам он объявил себя императором пути, и теперь прячет свою трусость за щитом высокого положения.
-Чушь, какая то,— сказала Тифония.
-Его прихлебалы, такую извращенную логику признают, а на прочих он не обращает внимания. Подстеречь же его в темном переулке мне пока не удается. Он не выходит без охраны. Живет при дворе князя Тавгена. В Эспефе не появляется.
-Хренов император,— сказала Тифония.
Винцент в темноте кивнул головой.
-Мне остается только вылавливать на тропе его лизоблюдов, и наставлять их на истинный путь. Но их так много, что придется бросить все прочие дела... Или ждать, когда он совершит ошибку.
Крысы затихли в помоях. В глубине переулка обозначилось движение, и пьяный голос запел:
Ночь за ночью, день за днем,
Лесной дорогою идем,
Слева чаща, справа чаща.
Кто в кустах глаза таращит?
Выходи, а то обидим.
Мы тебя, заразу, видим.
-Кроган,— сказал Винцент.
-Напился что ли, перед работой?— удивилась Тифония.
-Дурачится,— сказал Винцент.— Он теперь не пьет. Профессор помог ему бросить.
-Надо же.
Из темноты возникло громадное тело Крогана, в мешковатом сером свитере.
-Не шуми,— сказал ему Винцент.
-Я не шумлю. Это песня,— сказал великан.— Темный ты человек Вини, ни хрена не смыслишь в искусстве. Привет Тифа.
Из-за спины Крогана появился Остакис. Тифонии он кивнул как старый знакомый и махнул рукой. Она кивнула в ответ, и поправила волосы.
-Привет,— бросила она Крогану.
Ее слово совпало с громким хлопком, похожим на выстрел. Все покосились в сторону проспекта. Полицейского капрала в светлом проеме не, оказалось, равнодушно катили конные экипажи.
-Плохое место выбрали,— сказала Тифония.— С проспекта нас могут услышать. Там все время отираются полицейские.
-Будем надеяться,— сказал Винцент,— что стук подков, и колес по мостовой скроет посторонние шумы. Особенно если Кроган перестанет орать,— он вгляделся в сумрак на террасе,— а Аспид будет осторожней в использовании крипта.
-Я давно молчу,— сказал Кроган.
-Прекрасный вечер, друзья,— раздался голос сверху.
По гулким железным ступеням, загромыхали шаги. С террасы спустился невысокий человек в зеленом камзоле с бирюзовой вышивкой на груди и плечах. Вороной парик сбился на бок, и прибывший пытался поправить его концом белеющей в полумраке деревянной трости. В другой руке человек держал кожаный мешок.
-Вечер действительно хорош,— сказал Винцент,— присоединяйся к нам, Аспид.
-Здорово, укротитель тараканов,— сказал Кроган.
Остакис махнул рукой. Аспид остановился перед Тифонией, низко ей поклонился, и она, вот диво, улыбнулась ему в темноте, и спрятала клинок. Более сдержанных поклонов удостоились мужчины. Даже Крогану достался небрежный кивок.
-Здесь и предстоит работать?— спросил Аспид.— Не очень хорошее место. Здесь мне не собрать достаточных сил. Удачно, что я догадался взять с собой малюток.
-Сегодня не нам выбирать место,— сказал Винцент.— Мы ждем еще двоих участников. Если не ошибаюсь, это они выходят из ландо.
Аспид оглянулся на яркий проспект, туда же повернулись головы остальных.
Экипаж укатил, высадив пассажиров. Два силуэта, темных, на фоне освещенного проспекта, вошли в переулок. Полицейский капрал некоторое время встревожено смотрел вслед, двум хорошо одетым господам, потом, решив, что они, наверное, знают, что делают, вернулся к своим обязанностям.
-Тосы, старший, и младший,— сказал Винцент.— Сейчас они присоединятся к нам, и Кроган с Остакисом, расскажут, что им удалось выяснить.
Пассажиры ландо углубились в переулок, и даже если бы капрал захотел, уже не смог бы увидеть их в темноте. Тот, что шел впереди был коренаст, и широк в плечах, одет в дорогой темно серый костюм. Звездочками блестели камни в дорогих запонках. Седые бакенбарды и усы белели на смуглом морщинистом лице. Второй оказался совсем молод, и одет в форму младшего офицера колониальных войск. Светло-зеленый мундир выглядел совсем новым, а сабля на боку, напротив, бывалым и заслуженным оружием. В их лицах можно было без труда заметить семейное сходство. Дед и внук, Тосы.
-Прошу извинить нас за опоздание, господа,— сказал старший Тос.— Рад снова видеть ваши лица. Я уже имел честь представить вам моего внука? Эдвард Дюрон.
Молодой офицер шагнул вперед и коротко поклонился.
-А это мои старые друзья,— сказал старик.— Винцент Амальри, госпожа Тифония Ченкош, Нил Остакис, мастер зверей Аспид, именно так он предпочитает называться, и господин Кроган, не самая лучшая компания для молодого человека.
Кроган, медведем, вывалился вперед, вытянул растопыренную пятерню.
-Рад чертовски, что ты к нам присоединился, Эдвард,— сказал он, и офицер пожал ему руку.— А деда ты не слушай. Ган меня давно знает, и по-своему любит. Да. По своему.
-Добро пожаловать, Эдвард,— сказал Винцент.— Очень удачно, что вы изменили свое мнение, и решили к нам присоединиться.
-Господа,— сказал Эдвард, незаметно разминая смятую Кроганом кисть,— нурс Иоганн, убедил меня принять участие в вашем деле, но я должен повторить вам то, что уже высказал ему. Если вы ждете от меня каких либо действий, которые будут противоречить интересам монархии, или моей чести офицера, вы будете разочарованы. Я не только откажусь от участия, но и постараюсь всеми силами вам помешать.
-Блестяще,— сказала Тифония, и похлопала в ладоши.
-Эдвард,— старый Тос с укоризной покачал головой.
Винценту ночное зрение позволило увидеть, что щеки офицера покраснели.
-Что вы, молодой человек,— сказал он, и покосился на Крогана,— вы имеете дело с благородными людьми. Никаких идущих в разрез действий, мы от вас не потребуем. Нам предстоит наведаться в логово опасных господ, которые промышляют контрабандой. Что их действия противоречат интересам правящего дома, я могу сказать со всей уверенностью. Во время этого приключения, вы обязательно увидите много необычного, но уверяю, никакого ущерба вашей чести нанесено не будет.
-Ну ты скажешь, Эдвард,— не удержался Кроган,— действия, ха! Мы тут все верные подданные его величества, как там его...
-Ее величества,— холодно поправил Иоганн Тос,— Ее Величества Анны второй.
-Вот, вот,— сказал Кроган,— как я мог запамятовать.
-Вы еще привыкнете к нашему Крогану,— сказал Винцент.— Я знаком с ним давно, он бывает несдержан.
-В таком случае, господа,— сказал офицер,— я к вашим услугам. Но если дело обещает быть опасным, не лучше ли, даме подождать нас в более безопасном месте?
Тифония фыркнула.
-В данном случае,— сказал Винцент,— самое безопасное место — рядом с нами. Кроган и Остакис только что провели небольшую рекогносцировку. Нам полезно их послушать.
-Значит так,— сказал Кроган,— особняк в два этажа, недалеко отсюда. Окружен стеной и парком. Свет не горит, но Остакис уверяет, что наши друзья там.
-Фраги, наверняка,— сказал Остакис.
-У ворот трется какой-то дедушка, должно быть привратник из местных. В парке бегают собачки. Здоровые такие, кудрявые. Почуяли нас, но лай не подняли. Я думаю, они из таких, которые сперва порвут, а лаять начинают уже над трупом.
-Собаки это очень удачно,— сказал Аспид.— Сколько их?
-Три вот таких зверюги,— Кроган показал руками.
-Очень славно.
-Тебе видней. Окна на первом этаже с решетками, изнутри закрыты ставнями. У парадной двери крутятся двое. Я на их счет не уверен. Не ходоки, но и на местных непохожи. Друг с другом почти не разговаривают, скорей всего в карманах пистолеты. Так, что еще? Задней калитки в ограде нет, но есть дыра, вот такая примерно. Я могу ее расширить, ограда каменная, но старая.
-Не бывает забора без дыры,— сказала Тифония.— Привратника я возьму на себя, и тех двоих, если они не ходоки.
-Значит плюс три,— сказал Винцент.— Дальше.
-Дальше. В доме есть второй вход, с обратной стороны. Дверь, заперта на замок, и охраны я там не заметил. Еще окошко в подвал. Туда можно при желании пролезть. Оно без решетки, закрыто деревянными ставнями. Но Вини там испачкает пальтишко. Очень грязно. Они в него грузят уголь. Сколько в доме человек, мы узнать не смогли. Я слышал двоих, Оси говорит, что трое, никак не меньше.
-Думаю там от десятка до двух,— сказал Винцент.— После Шелеста они настороже.
-Может быть,— сказал Кроган,— только я их не слышал.
-Ковры на стенах,— предположил Винцент, пробковые панели...
-Спят с головой под одеялом и не пукнут,— перебил Кроган.
-Заклинание,— вставила Тифония,— я о таком слышала.
-Все что угодно,— сказал Винцент,— лучше считать по верхнему пределу, чем быть потом неприятно удивленными.
Что еще, Кроган?
-У меня все,— пожал он плечами.— Оси, может добавить.
-Пока мы кружили вокруг дома, дважды повернулся крипт,— сказал Остакис.— кто-то прибыл с Бип, и кто-то отправился на Пастораль. Это все.
-Что ж, спасибо,— сказал Винцент.— Если все готовы, можно приступать.
-Только один вопрос,— сказал Эдвард.— Господа, вы уверены, что нам не следует привлекать полицию?
Тифония повернувшая было к офицеру лицо, закатила глаза, досадуя на человеческую глупость, и отвернулась.
-Увы, нурс Дюрон,— сказал Винцент,— это невозможно. Если хотите, я могу объяснить вам, почему, но ей богу, не стоит тратить на это время. Вы сами все поймете.
-Я уже говорил тебе, Эдвард,— сурово проговорил Иоганн Тос,— главари этой шайки обладают возможностями сродни тем, что я тебе показывал. Если даже полиция получит все доказательства, которых у нас нет, они не допустят, чтобы в аресте участвовали штатские. Я удивлен, мой мальчик, что мне приходится повторять это дважды. Без нас полиция, как всегда, сумеет поймать лишь мелкую рыбу. Нельзя допустить, чтобы главная добыча ушла.
-Может ему лучше подождать в безопасном месте?— сказала Тифония.
Офицер гордо вскинул голову, собираясь ответить, но промолчал.
-Брось Тифа, парень просто еще не въехал,— сказал Кроган.
-Итак, мы готовы?— спросил Винцент.
-Пошли.
Тифония встала со своего ящика, и поправила спрятанный под курткой клинок.
Крысы, лишившись беспокойного соседства, вновь зашуршали в отбросах.
Два фонаря над решетчатыми воротами не столько лили свет, сколько умножали неверные тени. Еще одно светлое пятно — окно сторожки привратника. Там горела масляная лампа, и видна была голова привратника, седого, с остатками рыжины в поредевших волосах, старика. Он склонял морщинистое лицо над каким-то рукоделием, тыкал во что-то шильцем, возможно, починял старый башмак.
-На что он нам,— сказала Тифония,— какой из него боец. Над теми двумя действительно стоит поработать.
Она кивком показала на крыльцо, где коротали время два широкоплечих молодца. От ворот к крыльцу вела прямая мощенная кирпичом дорожка, и они могли видеть крыльцо, и центральную часть дома с высокими и узкими темными окнами. Остальное скрывала глухая ограда и шелестящие листвой на легком ветру деревья парка.
-Не время что-то менять,— сказал Винцент,— он может подать сигнал.
-Те двое не ходоки,— сказала Тифония,— я могу их взять.
-Они не ходоки, но и не местные, хотя одеты в ливреи. Кроган не сообразил, что никто из местных не стрижется под ежик. Я думаю это наемники, из другого места.
-Моим малышкам нужно время,— сказал Аспид.
Он развязал свой мешок, и вытряхнул на мостовую с десяток свившихся в клубок, тускло блестящих чешуей змей. Гады копошились, безмолвно открывали пасти, словно зевали, извивались длинными черными телами.
-Холодно маленькие,— Аспид присел над ними на корточки, водил над змеями руками, трогал пальцем плоские головки,— надо родные, помогите малышки.
-Гадость какая,— сказала Тифония.
-Хорошие мои,— ворковал над змеями Аспид,— давайте, малышки, ползите. Вон в тот домик. Там тепло, там мыши.
Змеи, одна за другой, разворачивали кольца, то и дело пробуя ночь раздвоенными язычками, и устремлялись через улицу, к воротам.
Кроган, Остакис и оба Тоса, уже обошли ограду, и стояли у неприметной дыры, скрытой кустом чертополоха, оглядываясь по сторонам. В этом глухом месте, патрульный полицейский появлялся раз в неделю, но случайный прохожий может встретиться и в лесной чаще. Ждали сигнала. Кроган натягивал толстые перчатки из свиной кожи, сверху облитые ажурной стальной чешуей.
Змеи скрылись в тени за воротами. Привратник, так и не заметил их, за своим рукоделием.
-Тифа,— сказал Винцент.
Тифония посмотрела на сторожку.
