Перекрёсток времён (главы 1-12 из 36+)

— Пока что нет, директор, — прервал его Гарри. — Я требую извинений профессора Снейпа и проверки его деятельности в Хогвартсе.

— Гарри... то есть, лорд Блэк, после клятвы Северуса Вы увидите положительные изменения в его преподавании. Я прошу Вас оставить его в покое и предоставить ему второй шанс. Каждый заслуживает второго шанса, лорд Блэк, — ответил Дамблдор.

Гарри не был доволен таким исходом и продолжил бы форсировать события, если бы вовремя не вспомнил поговорку: "Держи друзей близко, а врагов — ещё ближе". Возможно, будет разумным знать, чем занимается этот скользкий "бывший" Пожиратель Смерти.

— Я согласен, директор, но только при одном условии: публичном извинении с его стороны, — Гарри решил посмотреть, что он может ещё выжать из этой ситуации.

— Я не собираюсь извиняться перед этим... — начал протестовать Снейп.

— Это приемлемое условие, Северус! — оборвал его Дамблдор. Пусть Поттер и "кастрировал" его зверушку, но пока ещё тот полезен, Альбус предпочёл бы держать его при себе в замке. — Он извинится на следующем уроке, лорд Блэк.

— На ужине, — отрезал Гарри.

— Простите? — переспросил Дамблдор. — Почему именно на ужине?

— Потому что все, кто присутствовал на уроке, сейчас на обеде рассказывают о произошедшем своим друзьям. А зная, с какой скоростью по школе распространяются слухи, к ужину об этом будут осведомлены все. Так что я требую извинений именно там, — заявил Гарри со всей серьёзностью, сверкая взглядом, отвергающим любые возражения.

Дамблдор тяжело вздохнул.

— Очень хорошо, пусть будет по-твоему.

Снейп выглядел ошеломлённым, а его лицо приняло впечатляющий оттенок красного. Он стрельнул взглядом в Поттера, после чего сердито умчался из кабинета. Дамблдор покачал головой и бросил на Гарри разочарованный взгляд.

— Если на этом всё, то я хотел бы поговорить с Гарри наедине, — сообщил он, взглядом говоря другим профессорам, что они могут быть свободны.

— Это связано со школой, директор? Если да, то я прошу, чтобы декан моего факультета осталась, — заявил юноша.

— Ничего подобного, мой мальчик, я просто надеялся на дружескую беседу, — Альбус попытался тепло улыбнуться мальчику.

— Может быть, в другой раз, директор. А сейчас я очень хочу пообедать перед тем, как начнётся мой следующий урок, — сообщил Гарри старому волшебнику и быстро вышел из кабинета. За ним, извинившись, последовали и профессора.

"Гарри становится независимым и ведёт себя вызывающе. Нужно что-то делать, чтобы он снова стал управляемым, — подумал Дамблдор. — И откуда он вообще узнал о клятве преподавателя и дискуссионном кворуме?"

Альбус сцепил пальцы рук перед лицом, размышляя над тем, чему только что стал свидетелем. "Он был слишком хорошо подготовлен. Есть только один человек с достаточным умом, способный снабдить его этими сведениями. Грейнджер! Мне придётся что-то с ней делать", — думал про себя старый волшебник, а затем у него в голове возник план, с помощью которого он одним выстрелом убил бы двух зайцев.

* * *

Когда сразу после начала комендантского часа Гарри вернулся в Выручай-комнату, Белла лежала на диване, свернувшись калачиком, и читала. Юноша слегка пошатывался и потирал тыльную часть правой кисти. Белла встала и помогла ему добраться до дивана, обняв за талию. При этом она заметила, что его глаза были несколько остекленевшими.

— Гарри, ты что, под кайфом? — озабоченно спросила девушка и, приподняв ему веки, осмотрела зрачки, которые, как ей показалось, были расширены. Она схватила его за руки и быстро отпустила их после того, как Гарри непроизвольно вздрогнул. Тогда она нежно взяла его за правую руку и осмотрела её, заметив, что на коже тыльной стороны кисти была высечена фраза: "Я не должен лгать!"

— Что, чёрт возьми, произошло, Гарри? Кто это с тобой сделал?! — спросила Белла, мягко встряхнув его.

— Строчки, — прошептал юноша. — Я должен был писать строчки. Меня заставили писать, что я не должен лгать, — механически ответил он, потянувшись к ближайшему перу с пергаментом. Белла немедленно отшвырнула писчие принадлежности подальше и заставила его откинуться на спинку дивана.

— Что случилось, дорогая? — раздался голос Вальбурги Блэк.

— Думаю, что Гарри накачали наркотиками, тётя Вальбурга. И думаю, это сделали для того, чтобы он резал себе руку, — ответила Белла.

— Чтооо?! — завизжала Вальбурга. — Кто смеет нападать на Лорда нашего Дома?!

— Я не знаю, тётя, не могу привести Гарри в чувство, — дрожащим голосом пояснила Белла.

— Кричер! — взревел портрет. Через несколько мгновений с мягким хлопком появился старый эльф.

— Хозяйка звала Кричера? — поинтересовался дряхлый домовик у висящего над камином портрета.

— Да, Кричер, ты должен немедленно отправиться на площадь Гриммо и принести сюда восстанавливающий эликсир. Он стоит на средней полке, которая висит на задней стене в лаборатории зелий, и представляет собой стеклянную бутылку в форме зелёной груши. Поспеши! — С ещё одним хлопком Кричер исчез.

— Этот состав очистит его организм от любых зелий и токсинов, дорогая. Как только Кричер вернётся, заставь мальчика выпить его полностью, — проинструктировала Вальбурга Беллу, которая лишь рассеянно кивнула, продолжив бесплодные попытки привести Поттера в чувство. Кричер вновь появился в Выручай-комнате и по приказу Вальбурги передал Белле пузырек. Девушка откупорила его и осторожно прижала к губам Гарри. По всей видимости, юношу подтолкнули инстинкты, поскольку он автоматически открыл рот, и Белла начала медленно вливать эликсир ему в горло. Потребовалось несколько минут, пока Гарри, наконец, не выпил всё содержимое флакона.

— Положи его обратно на спину, дорогая. Чтобы состав сработал, должно пройти несколько минут, после чего мальчику потребуется ведро... и это будет не слишком приятное зрелище, — сообщила Вальбурга племяннице.

Ведро материализовалось на полу рядом с диваном как раз вовремя, когда Гарри начал биться в конвульсиях. Белле удалось повернуть юношу на бок, и через секунду тот начал высвобождать содержимое желудка в подставленную ёмкость.

Это продолжалось около пяти минут, пока, наконец, не прекратилось. Белла испарила содержимое ведра, а потом бросила освежающие воздух чары на комнату и заклинание чистки зубов на Гарри.

Тот, лёжа на диване в полубессознательном состоянии, начал стонать и баюкать руку. Белла наколдовала прохладную влажную салфетку и заботливо приложила её к его воспалённой руке, чтобы успокоить боль от порезов. Затем, подумав, она бросила на руку чары заморозки.

— Гарри... ты меня слышишь? — мягко спросила она.

— Кх... Белла? — сонно спросил тот.

— Да, Гарри, это я. Как ты себя чувствуешь?

— Словно все мои внутренности вывернуты наизнанку, — ответил он, осторожно прикасаясь к своему животу.

— Это нормально, дорогой. Эликсир действует немного грубовато, но прекрасно выполняет свою работу, — пояснила Вальбурга.

— Что произошло, Гарри? — спросила Белла.

— Я и сам толком не понял, как и что со мной случилось. День выдался несколько напряжённый, но всё шло хорошо. Потом вечером я пошёл отбывать наказание, — начал рассказ юноша.

— Отработка с Амбридж? — уточнила Белла.

— Да. Я сел, и она предложила мне чаю. Я его выпил, и мы немного поговорили. Потом я почувствовал себя как-то странно, на меня накатила усталость, тело как будто свинцом налилось, а из головы исчезли все мысли. Тогда она сказала мне, что я буду писать строчки. Я достал перо с пергаментом, но она сказала, что я должен использовать специальное перо. Я попросил чернила, но она сказала, что для этого пера они не нужны. В общем, я пожал плечами и начал писать фразу: "Я не должен лгать". Жабья морда! Я написал несколько строчек и заметил, что чернила красные, а потом почувствовал зуд на тыльной стороне кисти. Вскоре я понял, что никакие это не чернила, а моя собственная кровь. Строчки, которые я писал, одновременно вырезались и на моей коже. Я протестовал, но она приказала мне писать до тех пор, пока она не посчитает, что я усвоил урок. Не знаю, почему, но я не мог заставить себя остановиться, словно мой мозг меня не слушался, и я должен был выполнять то, что она приказала. Я точно знаю, что это было не проклятие "Империус", так как я могу его сбрасывать, — закончил рассказ Гарри.

— Кровавое перо! — воскликнула Вальбурга. — Эта тварь пытала Лорда Блэка кровавым пером! Нужно объявить кровную месть этой корове и всей её семье! — причитала матриарх Блэков.

Белла же сидела необычайно тихо, но её тело заметно напряглось. Неожиданно она поднялась со своего места и пошла в спальню Гарри, а через минуту вернулась оттуда с мантией-невидимкой в руках. В её глазах сверкала убийственная, холодная ярость, и юноша не хотел бы, чтобы она когда-нибудь смерила его подобным взглядом.

— Белла, ты куда это собралась? — спросил он, вздрогнув от приступа боли в желудке.

— Кричер! Оставайся с лордом Блэком, а я должна кое-чем заняться.

— Белла, что ты собираешься делать? — спросил Гарри, беспокоясь о своей девушке.

Та решительно на него посмотрела и произнесла голосом, обещавшим кое-кому лишь боль:

— Охотиться на жабу, — после чего быстро повернулась и почти выбежала из Выручай-комнаты.

— — — — — — — -

[1] Цирцея (Кирка) - в греческой мифологии дочь Гелиоса и океаниды Персеиды. По некоторым авторам, дочь Аполлона и Эфеи. (Прим. пер.)

[2] Таким образом я решил перевести игру слов, когда в оригинальном тексте Гарри коверкает фамилию Амбридж: Umbridge - Umbitch. (Прим. пер.)

Глава 11. [ Ритуал ]

Гарри смотрел, как Беллатрикс Блэк исчезает за закрывшейся дверью Выручай-комнаты. Её последнее заявление застало черноволосого юношу несколько врасплох. Если бы это была Беллатрикс из его времени, он безо всяких сомнений предположил бы скорую преждевременную кончину нового профессора ЗоТИ.

Но раз она пошла без него, это означало, что она собирается навестить Долорес Амбридж из своего времени. Белла говорила ему, что та была далеко не самым лучшим представителем человеческого рода, но Гарри сомневался, что Амбридж сделала хоть что-то, что могло бы послужить причиной гнева девушки, которая в один прекрасный день стала самой опасной и смертоносной ведьмой в новейшей истории.

— Э-э... Тётя Вальбурга, Вы не думаете, что Белла... ну, знаете... что-нибудь натворит? — спросил Гарри, и тут же почувствовал, как его настигает очередная волна тошноты.

— Что бы она ни сделала, Гарри, это не будет чрезмерным, — презрительно фыркнула Вальбурга. — Это отродье посмело пытать главу нашей семьи и подобное не должно остаться безнаказанным!

— Но это же произошло в моё время, тётя, а не в её, — попытался он урезонить портрет.

— Белла смотрит на всё это под несколько другим углом, мой дорогой. К тому же, у неё другая мотивация, — усмехнулась Вальбурга.

— Какая другая мотивация? — поинтересовался Гарри.

— Она очень привязалась к тебе, и воспринимает причинение тебе вреда этой женщиной как атаку на близкого и дорогого ей человека. Случись что-то подобное с одной из её сестёр — и Белла отреагировала бы не менее эмоционально. Она восприняла это на свой счёт, — объяснила Вальбурга.

— О, чёрт! — воскликнул Гарри и метнулся к мусорному ведру выплеснуть из себя то, что ещё оставалось в его желудке.

* * *

Пока Беллатрикс спускалась с седьмого этажа в подземелья, где скрывался вход в общую гостиную Слизерина, в замке царила удушливая, зловещая тишина. Однако эта тишина не смогла сделать ничего, чтобы укротить пламя, которое она чувствовала в груди. "Никто не смеет нападать на главу Дома Блэков, никто не смеет причинять боль Гарри!" — думала Беллатрикс.

Пока она шла под мантией-невидимкой, её настигло осознание того, как же быстро Гарри стал для неё таким притягательным. Это чувство было почти навязчивым. Она всегда была весьма страстной натурой, хотя и носила холодную маску безразличия перед теми, кого не считала своей семьёй. Но Гарри разжёг в ней совершенно новый огонь, в котором ей хотелось греться, и, возможно даже, сгореть. Белла чувствовала, что рядом с ним может оставаться собой, а это было для неё самое главное.

Она действительно не могла представить рядом с собой кого-то другого, поэтому была настолько эгоистичной в стремлении сохранить его в тайне только для себя. Она даже не готова была поделиться знанием о нём со своими сёстрами, или... поделиться, но далеко не всем.

Белла была потрясена, увидев, что уже стоит перед входом в гостиную Слизерина. Её разум настолько сосредоточился на том, как именно она будет мстить жабе, что она потеряла счёт времени. Назвав пароль, она молча вошла в змеиное логово. К счастью, никто не обратил внимания на её приход. Не то, чтобы они могли разглядеть её под мантией, но она думала, что хоть кто-то поднимет голову и поинтересуется, кто вошёл в открывшуюся дверь.

Белла оглядела тускло освещённую гостиную и заметила, что за несколькими столами и на диванах, расставленных по комнате, оставалось ещё несколько небольших групп студентов. Её внимание привлекли светлые волосы одного из четырех парней, тесно сидевших возле камина. Казалось, что Малфой держит совет с несколькими своими соратниками, в числе которых был и Рабастан Лестрейндж. Рудольфус же странным образом отсутствовал.

В ней взыграло любопытство, и она осторожно подобралась к группе. Но оказалось, что они не слишком беспокоились о том, что кто-то их услышит, так как разговаривали далеко не вполголоса. Белла усмехнулась про себя: это был синдром альфа-самца, или главного пса в стае. Когда ты знаешь, что являешься хозяином в своём домене, то перестаешь бояться присутствия других людей и не считаешь их угрозой.

В глазах Беллы это выглядело не слишком-то по-слизерински. Никогда нельзя давать потенциальному противнику оружие, которое затем может быть использовано против тебя, независимо от того, насколько непоследовательным вас могут посчитать. Белла приблизилась и встала всего в нескольких метрах от группы и постучала по серёжке, которую использовала в Трёх Мётлах, подслушивая другой разговор с участием уже взрослого Малфоя.

— Я же говорю тебе, она просто аппарировала! — со злостью сказал Грегори Гойл.

— Нужно ли напоминать тебе, что аппарация в замке невозможна? — снисходительно спросил Малфой.

— Я прекрасно это знаю, Люциус! Но всё же, в один момент она была там, а затем её там уже не было, — продолжал стоять на своём Гойл.

— Ты видел, как она аппарировала? — спросил Рабастан Лестрейндж.

— Ну, нет... После ужина я следил за ней, как мне и приказывали. Она пошла вверх по парадной лестнице, ну и я за ней. Беллатрикс дошла до четвёртого этажа и свернула за угол, но когда я добрался туда, и тоже завернул за угол, там уже никого не было, и я увидел перед собой лишь каменные стены, — объяснил Гойл.

— Стены? — непонимающе спросил Винсент Крэбб.

— Да, стены! — выплюнул Гойл.