Егерь (общий файл)

Торговец взглянул на стоящего рядом оборванца с налитыми кровью глазами, периодически рыкающего от нетерпения и пускающего от голода слюни.

— Господа, обед подан, — махнул он рукой в сторону егерей, а сам решил устроится поудобней на камне лежащим у стены.

Никуда не торопясь лавочник стряхнул пыль со штанин возле ботинок и лишь затем поднял взгляд, заранее расстраиваясь, что все закончилось слишком быстро и он не успел насладится тщетными попытками людей с поверхности оказать хоть какое-то сопротивление его подопечным. Но то что открылось его взору никак не могло уложиться в его голове. Эти двое должны были захлебываться собственной кровью и кормить своей плотью его клиентов давно не пробовавших свежей человечины. Но вместо этого люди с поверхности стояли на том же месте, а его зверушки корчились в предсмертных судорогах на земле. Единственное что изменилось в облике этих двоих, их жилеты с метательными ножами, что они демонстрировали ранее, были пусты.

От страха у лавочника свело судорогой ноги и он не смог сбежать, а лишь растянулся на пыльной земле, когда к нему приблизились чужаки с поверхности. Волкер брезгливо взглянул на торговца и отправился собирать лезвия застрявшие в телах бывших людей.

— Надеюсь ты слышал о тени по имени Селеста, — произнесла она, присев на корточки возле торговца. — Не отвечай, у тебя на лице огромными буквами написан ответ. Теперь я стала егерем, если конечно тебе это о чем-то говорит.

Лавочник истово закивал, что Селеста даже испугалась как бы у него голова от усердия не отвалилась.

— Отлично, значит ты понимаешь что законы убежища меня не сильно волнуют. Я тебя считаю хищником представляющим угрозу людям, и по идее я должна тебя уничтожить. Но в данный момент я несколько занята и у тебя появился шанс прожить немного доле чем сейчас. У тебя один день на то чтобы собрать всех своих зверушек и убраться из убежища в ту часть подземелья где вам самое место. У живущих там монстров мясо возможно не такое сочное и мягкое, но вам придется привыкать если конечно вы сами не пойдете им в качестве обеда. В убежище теперь вы вне закона, а это означает, что любой житель, увидев вас должен немедленно сообщить об этом теням или попытаться самостоятельно вас убить.

— Я понял, понял, мы сегодня же покинем убежище, — затараторил лавочник.

— Вот и отлично, — похлопала она его по плечу. — Сейчас на твоем месте я бы бежала со всех ног выполнять обещанное.

Сообразив что пока его убивать не собираются, оцепенение в ногах торговца пропало и он на четвереньках рванул по туннелю. Отползя на достаточное расстояние он вскочил на ноги и скрылся в темноте. Хотя здесь и была зона отчуждения с запретом на заселение, но масляные лампы здесь все равно вывешивали, хоть и не так часто.

— Смотрю он рванул от тебя словно ты предложила ему взять тебя в жены, — с острил Волкер протягивая ей ножи что собрал из тел монстров.

— Не будь я в тебя влюблена, за такие остроты, ты бы уже фальцетом разговаривал, — пригрозила она, рассовывая лезвия по ножнам в жилете.

— И это хорошо что между нами взаимные чувства, а то бы ты странно смотрелась рядом с мужем, который говорит детским голоском, — парировал Волкер. — Да и о продолжении рода можно было бы даже и не вспоминать, — добавить он.

— Я сказала что влюблена, но не говорила что хочу выйти за тебя, — отрезала она отправляясь в следующий туннель.

Волкер стоял в некотором замешательстве, он пытался сложить дважды два, но судя по последней фразе Селесты четыре у него никак не выходило. Но он все же решил прояснить ситуацию, и нагнал Селесту.

— Мне казалось что свадьба само собой разумеющееся действие, — попытался довести до нее свою мысль Волкер.

— Послушай, давай я тебе кое-что объясню, — повернулась к нему Селеста. — У тебя совершенно одинаковые шансы жениться на мне и начать говорить фальцетом.

— Шанс это какая-то не постоянная величина, — возразил Волкер.

— А мы девушки вообще создания непостоянные, — бросила она, поворачиваясь к нему спиной.

Волкер молча пошел за ней следом пометив у себя в голове что шутить на счет свадьбы и фигуры с женщинами не стоит, если конечно не собираешься с ними порвать отношение. Молчание сохранялось вплоть до окончания зоны отчуждения. Масляные лампы встречавшиеся довольно редко начали попадаться гораздо чаще, да и люди нет-нет да и промелькнут впереди. Неожиданно путь им преградила троица во главе с типом что следил за ними ранее.

— Следуйте за мной, — приказал он голосом, не терпящим возражений.

Егери молча подчинились и когда двое его приятелей замкнули процессию, они двинулись по улице. Воровская территория как заметил Волкер была неплохо обустроена. С первого взгляда можно понять что с финансами здесь проблем не наблюдается и вполне можно позволить себе новое строительство. Некоторые дома высеченные в скале имели даже что-то типа украшений в виде скульптур. Да и масляные лампы были украшены резьбой по камню. Не нужно быть особо умным чтобы понять что здесь живет элита приближенная к главарю, хотя в таком месте называть его этим прозвищем, даже как-то неприлично.

Охрана довольно долго водила их по улицам, довольно запутанным надо отметить. Но в конечном счете их вывели ко дворцу Чаминга. Перед воротами их передали в руки местной страже, состоящей из десятка закованных в броню воинов. Прежде чем допустить их за ворота у егерей забрали оружие и предупредили чтобы они не совершали резких движений, если не мечтают об мгновенной смерти.

Когда их ввели в большой зал, егерей мгновенно поприветствовал отряд арбалетчиков, направивший оружие на вновь прибывших гостей. Стража что привела их быстро отошла за спины стрелков, чтобы не препятствовать в случае чего их стрельбе.

— Ну здравствуй, Селеста, — произнес Чаминг расположившийся на троне в центре зала. — Хотя это звучит как-то издевательски. Желать здравия человеку которого я собираюсь казнить. Ты пока еще жива лишь потому, что явилась сама. Мне только не понятно, зачем ты притащила с собой еще и его? К нему у меня нет претензий, из-за него я не потерял столько денег сколько благодаря тебе. И, честно говоря, я никогда не понимал твоих поступков, ты всегда выделялась из толпы даже когда была тенью. Даже и не знаю, но я наверное буду скучать когда тебя пристрелят...

— Чаминг, ты меня своей болтовней просто убиваешь, может заткнешься и перейдем к делу, — перебила его Селеста.

Волкер видел как пальцы арбалетчиков напряглись готовые по первому приказу спустить тетиву в сторону наглецов.

— Вот теперь я узнаю Селесту, наглую и до сумасшествия смелую, — рассмеялся Чаминг. — Хорошо, я задам единственный вопрос, но не думаю что ты сможешь удивить меня ответом. Почему ты здесь?

— Хронист Перси находиться в казематах инквизиции и ты поможешь нам пробраться к нему.

— Смелая, наглая, — принялся загибать пальцы Чаминг. — А теперь можно добавить и тронувшаяся рассудком, — загнул он третий палец. — Теперь я даже и не знаю, имеет ли смысл тебя убивать? Говорят блаженных нельзя трогать, они уже и так наказаны. Твое предположение, что я тебе помогу можно объяснить только помутнением рассудка.

— Это не предположение, а утверждение, и ты мне поможешь, — спокойно произнесла Селеста. — Скажу больше, мы с тобой будем в расчете.

— Да неужели? — откинулся Чаминг на спинку трона. — Сильно в этом сомневаюсь, да и чего такого ты можешь мне предложить?

— Я знаю где находиться ковчег.

— Неплохая попытка, но неудачная, — усмехнулся Чаминг. — Всем известно, что он находиться в "Цитадели", но где точно и главное, как его забрать, не знает никто.

— Я знаю, — произнесла Селеста и после ее слов в зале наступила гробовая тишина.

Хронист Перси: Запись двадцать восьмая.

— Что еще за ковчег? — шепотом спросил Волкер.

— Твой знакомый похоже не в курсе о чем ты говоришь, — наконец произнес Чаминг. — Дело в том друг мой, что в легендах рассказывается о ковчеге который хранится у инквизиторов. Говорят в нем заключена огромная сила, завладев которой можно добиться практически всего. Так гласят легенды, но если отбросить мистику и вранье скальдов, рассчитанное на глупые головы черни, то в сухом остатке мы получаем розовый алмаз размером с два моих кулака.

Чаминг не замедлил продемонстрировать два своих волосатых оковалка.

— Завладев алмазом действительно можно получить огромную силу, финансовую разуметься. С таким активом можно без зазрения совести брать любые кредиты, что собственно говоря инквизиция и делает. У каждого вора по эту сторону большой воды выкрасть ковчег является мечтой всей его жизни. Я разуметься не исключение и это мое слабое место, которым так ловко воспользовалась Селеста. Если все, что ты говоришь правда, то я охотно помогу проникнуть вам к вашему другу.

Чаминг слегка приподнял руку и что показал арбалетчикам, последние мгновенно убрали оружие направленное на егерей. Момент стрельбы по живым мишеням на время был отложен, но оружие ни Селесте ни Волкеру пока решили не возвращать. Тем не менее отношение к ним мгновенно поменялось. Их пригласили к столу а спустя некоторое время к ним присоединились еще трое человек. Они не были из охраны Чаминга, но судя по всему персонами они являлись значительными.

— Мои люди проводят вас к хронисту, затем ты скажешь где находиться ковчег и как его забрать, — произнес Чаминг. — Потом мои люди возвращаются и у нас с тобой больше нет никаких недоразумений, — подвел итог разговору Чаминг.

— Именно на это я и рассчитывала, — кивнула она соглашаясь.

— Вот и отлично, думаю терять время не стоит, оружие вам вернут, как только вы покинете зал.

Чаминг не обманул и оружие им действительно вернули сразу же за дверьми зала. Люди Чаминга не отличались особой разговорчивостью и махнув егерям чтобы они следовали за ними отправились по извилистым улочкам. Волкер догадывался что вход через который они попали сюда, в убежище не единственный. Другой ход привел их в подвал жилого дома на поверхности. Стены подвала были увешаны топорами, но это не были боевые топоры. Оружие что висело на стене больше подходило для одной цели — казни.

Волкер понял что не ошибся когда увидел что они вышли на улицу прямиком напротив плахи. Селеста сильно удивилась, как на самом деле легко попасть в казематы инквизиции. Несмотря на то, что у Чаминга были свои люди практически везде, добыть ковчег ему так и не удавалось.

У стальной решетки преграждающий путь дальше сидело два инквизитора, люди Чаминга жестами показали что нужно немного подождать. Вскоре по коридорам распространился аромат идущий из расположенной ниже кухни.

— Черт бы побрал этих поваров, — ругнулся один из охранников. — Сколько им можно говорить чтобы окна открывали, а не внутреннюю дверь, это же пытка какая-то.

— Смена придет только через час, а у меня уже желудок сводит от голода, — пожаловался второй.

— Погоди, кто-то идет.

Инквизиторы вынули мечи, но увидев идущего убрали оружие в ножны.

— Послушай хреновар недоделанный, сколько можно повторять, чтобы ты не открывал внутреннюю дверь, — набросился инквизитор на повара.

— Я дико извиняюсь, господа служивые, но мои безрукие подмастерья решили протащить через внутренние двери новый чан, — пожаловался кашевар.

— А за каким лешим это нужно нам рассказывать?

— В принципе конечно незачем, но чан большой и застрял. Помогите его протолкнуть, в долгу не останусь, я уже для вас стол накрыл. Или мне лучше подождать вашу смену?

Инквизиторы переглянулись, и у одного из них довольно громко заурчало в животе.

— Ладно, сами поможем, но учти что это в последний раз, — пригрозил он кашевару.

— да я бы собственноручно руки им повыдергивал, но тогда они вообще работать не смогут, а мне без помощников никак нельзя, — жаловался повар. — Если сварить похлебку узникам я еще могу их допустить, то вот готовить еду апостолам никак не могу. Если эти бездари напортачат с их блюдами, то ведь их святейшества меня вместо кабанчика зажарят.

— Что верно, то верно, — закивал инквизитор. — Апостолы мужчины суровые. Вначале хорошо тебя прожарят и лишь потом подумают спрашивать тебя или нет.

— Вот и я об этом, — согласился повар. — Ну и у меня к вам небольшая просьба, может вы слегка припугнете моих охламонов, чтобы они впредь не выкидывали подобных глупостей.

— Не переживай, скажем им пару ласковых, — пообещал инквизитор, спускаясь следом за поваром.

— Ага, пару раз исподнее поменяют и враз научаться котлы через двери проталкивать, — заверил второй, и опять его желудок заурчал.

Когда голоса инквизиторов затихли вдали, один из людей Чаминга вынул дубликат ключа и отпер замок на решетке. После того как весь отряд проскочил за нее, он обратно запер замок. Пройдя несколько поворотов и спустившись на два уровня, люди Чаминга остановились.

— Говори где ковчег и я скажу где держат хрониста, — произнес главный тройки.

— Кабинет главы совета, там на противоположных стенах висят золотые кресты, их нужно одновременно надавить и тогда в полу появиться ковчег, — произнесла Селеста.

— Ты ничего не путаешь?

— Не думаю, что они что-то изменили с того момента когда я его туда положила.

— Ты видела ковчег? — удивился вор.

— Конечно видела, тебе нужны подробности или мы все же займемся делом? Говори где держат хрониста и я позволю тебе забрать ковчег.

— Следующий поворот, третья камера слева, — бросил вор и растворился в полумраке коридора вместе с парой своих подручных.

— Инквизиция смотрю не особо заботится об охране казематов, — заметил Волкер.

— В тюрьме она не особо нужна, — объяснила Селеста. — Мало кто из заключенных протягивает больше двух недель, — поделилась горькой правдой она подходя к нужной им двери.

Волкер осторожно открыл глазок на двери и заглянул в камеру. Она оказалась хорошо освещенной, у Перси находился посетитель, а сам он был прикован к стене так что его ноги едва касались пола. Селеста отодвинула Волкера и сама заглянула в отверстие для глаза.

— С ним брат Иохим, специалист по боли, — произнесла она.

— Есть еще кто-нибудь?

— Больше никого не вижу.

Брат Иохим стоял напротив Перси и смотрел на него, но потом решил что отдыхать хватит и пора приступать к работе.

— Время просыпаться, — произнес он. — Я тебе дал около четырех часов на сон, по моим меркам этого более чем достаточно чтобы выспаться. Благодари брата Кресса у него к тебе большой интерес, в противном случае ты бы умер еще в тот день когда меня попросили заняться тобой.

— Ты слишком высокого о себе мнения, — ответил Перси и из его уголка рта потекла струйка крови.

— Боюсь специфика моей работы отрицательно сказывается на моем слухе, — усмехнулся Иохим. — Ты не поверишь, но все с кем я работаю, почему-то непременно кричат. Я расслышал тебя, но на всякий случай тебе придется повторить это более громко, вдруг я что-то пропустил. Не волнуйся, я помогу найти тебе силы на это.