Почти бегом подбежавший парнишка принёс на подносе большой, ярко начищенный бронзовый чайник и фарфоровые чашечки.
В зал, таща большой, окованный металлическими полосами сундук, зашли слуги приезжих, и один из них поинтересовался, куда нести багаж?
— Сюда, сюда! — послышался громкий голос владельца заведения.
Держа в руке фонарь на палке, тот почти бегом спустился по лестнице, ведущей на галерею.
Поскольку девушка не могла не заметить, как он туда поднимался, то решила, что где-то есть ещё один вход на второй этаж.
Почтительно кланяясь важным постояльцам и вытирая рукавом вспотевший лоб, Гушак бодро отрапортовал:
— Для вас, господа, я приготовил самую лучшую комнату.
— Смотри, мошенник, — предупредил его дворянин с мушкетёрскими усами, накалывая на вилку квадратик розового желе. — Если я найду на полу сор, а в постели клопов, то уши тебе обрежу.
— Как можно, благородный господин! — вскричал собеседник с видом оскорблённого достоинства. — Я часто имею честь принимать благородных господ, и недовольных ещё не было. Как видите, все части моего тела ещё целы. Да у меня лучшая гостиница в округе!
— Какая же тогда худшая?! — насмешливо фыркнул другой дворянин и, не дожидаясь ответа, грозно поинтересовался: — Почему до сих пор не подали ужин и вино?! Мы после дороги проголодались, а ты нас одними закусками кормишь, бездельник!
— Сейчас, господин, сейчас! — засуетился Гушак, не зная: то ли провожать слуг с сундуком в комнату их хозяев, то ли бежать на кухню.
— И зажги, наконец, здесь фонарь! — продолжал отчитывать его постоялец. — Тут так темно, что ложку мимо рта можно пронести!
Беглой преступнице, наблюдавшей за растерянными метаниями хозяина постоялого двора, даже стало его немного жалко.
Но тут на выручку отца пришёл старший сын. Поставив на стол гостей масляный фонарь, он торжественно объявил:
— Ужин готов, благородные господа!
— И где он?! — грозно нахмурился старший из приезжих.
— Здесь, господа! — отозвалась супруга Гушака, держа в руках поднос с большой миской, где исходила ароматным паром варёная курица, и красовались керамические бутылки в компании фарфоровых рюмочек.
— Ай да мошенник! — рассмеялся молодой дворянин, потирая руки. — Успел всё-таки! А то мы уже собирались поучить тебя, как надо благородных гостей встречать.
— Про баню не забудь, — уже не столь грозно напомнил его спутник.
— Сейчас всё будет! — заверил постояльцев усталый, но явно воспрянувший духом владелец заведения. — Только провожу ваших людей в комнату и всё сделаю.
Воспользовавшись тем, что никому вокруг нет до неё никакого дела, Платина выскользнула во двор, где едва не наскочила на кстати подвернувшегося старшего отпрыска Гушака.
Схватив его за рукав, она спросила, как пройти в уборную? Всё-таки воспитание, полученное приёмной дочерью бывшего начальника уезда в обоих мирах, не позволяло ей гадить где попало.
Получив ёмкую, но достаточно детальную инструкцию, Ия отправилась по указанному маршруту, машинально обратив внимание на фургон приезжих дворян, стоявший возле приземистого здания под двускатной черепичной крышей. Из трубы, притулившейся к торцовой стене, вились клубы дыма, ясно различимые даже в наступивших сумерках.
На куцем крылечке женщина елозила мокрой тряпкой по гладко оструганным доскам пола.
Скрипнула дверь, из домика вышел мужчина.
— Закончила?
— Сейчас, ещё немного, только ступеньки протру, — отозвалась собеседница, с кряхтением выпрямляясь и убирая тыльной стороной ладони упавшую на лоб прядь. — А ты?
— Вода нагрелась, а дрова ещё даже не прогорели, — доложил тот и озабоченно проворчал: — Пойду найду Гушака. Мы всё сделали, пусть платит.
— Иди, иди, — закивала спутница, напутствовав на прощание: — Да не отставай, пока деньги не отдаст. А то опять начнёт говорить, что ему некогда и завтра отдаст.
— Знаю, — кивнул мужчина, спускаясь с крылечка. — С него надо сразу брать, не то потом находишься.
"Баню топят", — догадалась переодетая девушка, и ей вдруг отчаянно, до зубной боли захотелось ополоснуться. Вот только как это сделать бесплатно?
Посетив туалет привычного типа "сортир", она подумала, что, возможно, стоит подождать, пока приезжие вымоются, и заглянуть в баню поздно ночью? Вдруг там ещё останется тёплая вода?
Вернувшись в зал, Платина к немалому удивлению увидела, как слуги сидят за одним столом со своими господами, что-то горячо обсуждая, не забывая при этом есть и пить.
Не то чтобы она не сталкивалась здесь раньше с чем-то подобным, но уж больно раскованно вели себя эти простолюдины, позволяя себе беззастенчиво перебивать дворян и громко смеяться.
Подойдя к своей, стоявшей у стены корзине, Ия невольно прислушалась, сообразив, что они наперебой делятся воспоминаниями о недавнем походе по каким-то совершенно диким, безлюдным местам, изобиловавшим хищными животными и прочими опасностями.
"На самом деле путешественники? — почему-то усомнилась девушка, оглядываясь по сторонам в поисках укромного местечка для сна. — Или жулики, и просто притворяются?"
К шумной компании подошёл хозяин постоялого двора, с гордостью сообщив, что баня готова, и пригласил благородных господ помыться после дальней дороги.
Старший из дворян протянул слуге ключ, и тот поспешил на второй этаж. А молоденькая подавальщица принесла ещё две глиняные бутылки и миски с закусками.
Приёмная дочь бывшего начальника уезда дождалась, пока Гушак закончит разговор с важными постояльцами и, перехватив его возле кухни, напомнила об одеяле.
— Подожди! — досадливо отмахнулся тот. — Не до тебя. Видишь, какие денежные люди приехали? Обиходить надо. А тебе торопиться некуда.
— Ну так дай мне одеяло и дальше занимайся своими делами, — кстати вспомнив недавно подслушанный разговор нанятых им крестьян, заступила мужчине дорогу Платина.
Собеседник досадливо скривился, но, воровато глянув на беспечно пирующих постояльцев, не стал дожидаться скандала, пообещав сейчас же выдать требуемое.
Пока Ия ждала, с галереи спустился слуга приезжих господ с большим белым свёртком, и они все втроём отправились в баню.
За накрытым столом остался только один из простолюдинов.
Сунув в руки переодетой девушки дурно пахнущий ком, владелец заведения подошёл к нему и что-то тихо спросил, наклонившись к самому уху.
Перебираясь в облюбованный угол, Платина не расслышала вопрос. Но в ответ на него собеседник громко рассмеялся и хлопнул Гушака по плечу так, что у того подогнулись колени.
— Не бойся, почтенный! Наши господа всегда честно платят за постой. А остальное тебя не касается. Понял?
— Конечно, мастер, — испуганно втянув голову в плечи, залебезил хозяин постоялого двора. — Ты уж прости меня за глупые слова. Сам видишь, народу мало. Поневоле всего опасаться будешь. Ты уж не расстраивай господ, не рассказывай, о чём мы сейчас говорили.
— Ладно, — снисходительно махнул рукой пьяненький и добрый слуга, протягивая Гушаку наполненную рюмку. — А чего ты в таком плохом месте такой большой двор поставил? Деньги лишние завелись?
— Да раньше тут народу было как гороха в стручке! — возмущённо вскричал собеседник, опрокинул содержимое стопки в широко раззявленный рот и вытер рукавом губы. — Это всё петсора виновата...
Ия уже слышала данную душещипательную историю, поэтому, спрятавшись за перевёрнутым столом, расстелила на полу кафтан и улеглась, укрывшись грязным одеялом толстого, грубого сукна.
Перед тем как провалиться в забытьё, она ещё успела услышать, как владелец заведения рассказывал постояльцу о призраках-убийцах.
Когда девушка проснулась, в зале царила тьма, на фоне которой выделялись серые прямоугольники затянутых бумагой окон.
После дальней дороги и сна на голых досках болели все мышцы, а тут ещё одеяло оказалось коротковато даже для неё.
Хорошо хоть, ночь выдалась тёплая. Вытянув ноги, Платина собралась вновь уснуть, но вспомнила о бане. Какое-то время в её душе боролись два сильнейших желания: ополоснуться и выспаться.
Победила тяга к чистоте. Выбравшись из-под одеяла, она прислушалась.
Откуда-то сверху доносились еле слышные, неясные звуки. Из-под двери на кухню пробивалась узкая полоска тусклого света и доносился стук посуды.
"Вот же-ж! — выругалась про себя Ия. — И чего им не спится? Может, ещё немного подремать?"
Однако, опасаясь не проснуться до утра, осторожно направилась к выходу. Плотно подогнанные доски пола даже не скрипнули под её лёгкими шагами.
Обнаружив массивный засов отодвинутым, она прошмыгнула во двор и прижалась к стене здания.
Глаза привыкли к темноте, поэтому света звёзд и ущербной луны ей хватало, чтобы не заблудиться и не упасть.
Уже разглядев банное крылечко, девушка замерла, различив неясно звучащие голоса.
"Воры?! — удивилась она, вспомнив, что где-то в той стороне стоял фургон приезжих. — Вот лохи! Неужели они оставили там что-то ценное? Но если завтра дворяне чего-нибудь не досчитаются, они Гушаку точно уши обрежут за то, что не уберёг."
Перед приёмной дочерью бывшего начальника уезда встала непростая дилемма. Либо немедленно предупредить владельца заведения о незваных визитёрах, либо по-тихому вернуться в зал, делая вид, будто ничего не случилось.
Но в этом случае, обнаружив пропажу, благородные гости могут заподозрить в воровстве всех, кто находился на постоялом дворе. Чего доброго, ещё и корзину обыщут, а то и её саму. Если зажигалку, зеркальце и джинсы ещё можно попробовать как-то объяснить, то наличие грудной повязки и сразу двух именных табличек принесёт беглой преступнице огромные неприятности.
Пару секунд поразмыслив, пришла к выводу, что для начала стоит прояснить ситуацию, а уж потом решать. Определившись, Платина осторожно двинулась вдоль главного здания.
Пригнувшись, на цыпочках проскочила метров восемь открытого пространства и, замерев, прижалась к стене бани, ясно различив чьи-то тихо приближавшиеся шаги.
Не без труда преодолев страх, заставлявший её немедленно сбежать, Ия опустилась на корточки и, выглянув из-за угла, невольно затаила дыхание.
Буквально в нескольких шагах от неё, оглядываясь по сторонам, стоял сам хозяин постоялого двора.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он, так ничего и не заметив, скрылся из вида.
Не успела беглая преступница перевести дух, как послышался тихий скрип, шорох, глухой удар о землю и свистящий шёпот Гушака:
— Ну, что там?
— Ещё один сундук, — тихо, но очень гордо ответил старший отпрыск. — Я же тебе говорил. Даже больше первого.
— Открыл? — с надеждой спросил папаша.
— Да легко! — пренебрежительно фыркнул парнишка. — Замочек совсем простенький. Тронул крючком, и всё.
— Ну, чего там? — с нетерпением в голосе повторил владелец заведения.
— Верёвки всякие, много, — со вздохом разочаровал его наследник. — На ощупь вроде бы даже шёлковые есть.
— Шёлковые? — недоверчиво переспросил хозяин постоялого двора. — Много?
— Я нашарил моток, — ответил сынуля. — Но он не сверху лежал.
— Так, может, под верёвками ещё что-то есть? — всё ещё не терял надежды Гушак.
— Лазил я рукой в угол, — недовольно проворчал Кчин. — Нет там ничего. Только палки какие-то и железки. Всё ценное они, небось, в свою комнату унесли.
— Так, может, там оружие?! — испуганно охнул папаша. — Да хранит нас Вечное небо!
— А похоже, — задумчиво пробормотал парнишка.
— Ты там всё поправил? — теперь в голосе владельца заведения сквозил неприкрытый страх. — Добрые люди сундук оружия тайком не возят, только разбойники, или того хуже.
— Не беспокойся, отец, — заверил его наследник. — Не в первый раз. Всё уложил как лежало, замок закрыл, циновку поправил, как они оставили с загнутым уголком. Никто ничего не заметят. Ничего же не пропало.
— Эх, Кчин, — тяжело вздохнул хозяин постоялого двора. — Иной раз убивают не за то, что украл, а за то, что узнал. Сдаётся мне, что эти гости как раз из таких. Ты смотри веди себя с ними почтительно даже со слугами.
— Так, может, доложить о них старосте? — понизив голос до еле слышного шёпота, предложил сынок. — Или даже в Букасо? Вдруг за них награда положена, как за беглого десятника и брата губернатора?
Притихшая девушка, внимательно следившая за их разговором, криво усмехнулась. Если бы в сундуке действительно лежало что-то запрещённое, вряд ли фургон оставили бы без охраны.
Неизвестно, что подумал сам папаша, но предложение наследника отверг сразу и решительно.
— И думать забудь! Есть ли за них награда или нет, мы не знаем. А связываться с такими людьми — всё равно, что на тигра с голыми руками идти.
Отпрыск недовольно засопел.
Владелец заведения громко зевнул.
— Пойдём спать. Рассвет уже скоро. Надо хотя бы немного отдохнуть.
Сообразив, что сейчас эта парочка пройдёт мимо неё, Платина сжалась в комочек, надеясь и в этот раз остаться незамеченной.
К счастью, отец с сыном отправились совсем в другую сторону. Очевидно, у дома имелся ещё один вход.
"Теперь понятно, почему господин Тосуто выставил тогда охрану у своего фургона, — переводя дух, подумала Ия, вспоминая своё путешествие с Рокеро Нобуро. — Опасался таких вот любопытных. А эта семейка, видимо, давно по чужим повозкам шарит".
Ещё немного подождав, она взошла на крылечко и легонько толкнула дверь бани.
Внутри царила кромешная тьма. Девушка уже начала опасаться, что от помывки придётся отказаться, поскольку лазить по постоялому двору в поисках огня слишком рискованно. Но всё же зрение не подвело и сумело немного адаптироваться даже в этом мраке, используя крохи света, пробивавшиеся сквозь два решетчатых окна, затянутых промасленной бумагой.
Осторожно, стараясь двигаться бесшумно, добралась до вмурованного в печь котла, с радостью убедившись, что в нём ещё осталась тёплая вода. Также медленно разделась, оставив только грудную повязку, и ополоснулась, но голову всё же мыть не стала. Не та ситуация.
Ни на секунду не отпускавшее её чувство опасности, с одной стороны, подгоняло, с другой — заставляло действовать осторожно и осмотрительно, не забывая вслушиваться в звуки ночи.
Неизвестно, сколько она провозилась, но когда вышла, небо на востоке уже заметно посерело. Тем не менее Платина не жалела потраченного времени, наслаждаясь полузабытым ощущением чистоты.
Очевидно, помня о ночующем в зале постояльце, хозяева не стали закрывать входную дверь на засов. Осторожно прикрыв её за собой, Ия забралась в свой угол под стол, где почти сразу же заснула.
— Вставай! — грозно рявкнул кто-то, казалось, в самое ухо и больно ударил по ноге. — Долго ещё тут валяться собрался? Разлёгся как дома. Хочешь спать, бери комнату и дрыхни сколько влезет!
С трудом разлепив налитые свинцом веки, приёмная дочь бывшего начальника уезда какое-то время ничего не могла сообразить, бездумно таращась на низко нависшие над ней грубо оструганные доски.
Новый удар по щиколотке окончательно прогнал дрёму. Девушка попыталась встать, но зашипела от боли, звонко стукнувшись макушкой о стол, под которым спала.
