Обычно не были.
Несколько сот миллионов лет назад одна из разновидностей мыслящих растений, вопреки обыкновению, СТАЛА опасным врагом — получила мотивацию для неограниченной экспансии. И едва не сожрала всю Галактику, прежде чем их успели остановить. Саргерас внимательно изучил этот случай и нашёл его... весьма полезным. Его планы были скромнее, ему не надо было зачищать все сотни миллиардов систем. И если проксимцы этого едва не сделали, то его усовершенствованные порождения тем более справятся с более скромной задачей.
Существа с моралью и мироощущением наару. С голодом проксимцев и Потопа. Со скоростью вычислений и фанатизмом Саргераса. Со скоростью размножения и эволюции Шаб-Ниггурат и Потопа. О да. Они станут идеальным крестоносцами для той задачи, которую он им отвёл. Абсолютно нетерпимые к чужим страданиям, желающие и способные принести всем и каждому счастье без границ — они будут абсолютно, полностью нетерпимы к Бездне и её ценностям. Потопу будет просто нечего им предложить.
— Ты сможешь создать таких? — спросил некогда Саргерас у Черной Козы.
— При достаточным количестве энергии — смогу, — задумчиво ответила Коза. — Это укладывается в идею извращённого плодородия. Но зачем мне дети, молитвы которых я не услышу и жертвы которых не смогу принять?
— Они сами, конечно, будут для тебя недоступны, — согласился Саргерас. — Но множество видов, которые они изменят на своём пути — будут обладать нервной системой. Это более чем окупит их собственную несъедобность. Они не будут истреблять — никого, кроме тварей Бездны, может быть. Они будут только дарить — счастье для всех, даром, и чтобы никто не ушёл обиженным.
— Хорошо, — согласилась Шаб-Ниггурат. — Я назову их Сверхсчастливыми.
Нам теперь подошёл черёд
Разработать межзвёздный зонд,
Чтобы стала под ним
Ткань планеты любой
Океаном любви святой
А тысячу лет назад мы в мире наивном не знали,
Что цель — не захват планет,
А вечной весны рассвет
А тысячу лет назад мы попросту не понимали,
Как полон страданий свет,
Но разум найдёт ответ
Ричард целых десять дней размышлял о том, что можно предпринять в текущей ситуации. Когда он наконец сложил в голове все этапы и элементы плана, тот даже ему самому показался чересчур изощрённым, поистине требующим, чтобы звёзды сошлись в уникальную конфигурацию. Но всё это работало... или, по крайней мере, могло сработать. Ничего невозможного в этом не было — только маловероятное.
Он изложил свой план Валтуму и ягам. Хотя в данном случае от них не требовалось непосредственное участие, они знали достаточно много и были достаточно умны, чтобы оценить шансы. Валтум изучал Марс, а яги наблюдали Землю в течение тысячелетий. Валтум задал несколько уточняющих вопросов, после чего погрузился в размышления. Думал он не так долго, как Ричард, всего лишь часов пять, однако за это время ДНК-компьютер, заменяющий ему мозг, перебрал миллионы тактических комбинаций и сопутствующих обстоятельств.
— Это может сработать, — сказал древний цветок наконец. — Однако мне непонятно одно. Чтобы составить подобный план атаки, недостаточно обрывков воспоминаний Саргераса. Необходим полный доступ к его памяти. Хорошо структурированной и изученной. Полагаю, я бы смог справиться с тем архивом, что ты от него получил... примерно за пятьдесят марсианских лет. Но твоему мозгу на это нужно много моих суток, если он вообще справится. Где ты взял аналитическую машину подобной мощности?
— А, ты заметил, — усмехнулся Ричард. — Значит, он тоже заметит. Жаль, я планировал оставить это от него в секрете, потому что практически уверен — он потребует копию памяти титана в качестве оплаты.
— Он? Ты имеешь в виду...
— Ползучего Хаоса, конечно, будь он неладен. А ответ на самом деле прост. Помнишь тот визит к гробнице Рианона? В кратер, который остался после орбитального удара с Фобоса? Я не просто полюбовался, я туда зашёл. Ненадолго по времени внешнего мира, но в гробнице нет времени в нашем понимании. То, что заточено там, согласилось помочь мне расшифровать память Саргераса в обмен на эту самую память. Ему тоже пригодится.
— Что это за существо, и зачем ему воспоминания титана, ты не скажешь?
— Разумеется.
Для выполнения плана предполагаемых соучастников надлежало посещать в строго согласованном порядке, так как собрать их всех в одном месте возможности не было. Следующим в списке был Серафим Самур. Попасть к нему было сложно — аргентяне тщательно оберегали покой тех немногих священных созданий, что снисходили в их мир. Однако Ричард принял облик Дрона Созидателей, и никто не осмелился его остановить.
— Я в принципе не совсем к тебе, — пояснил он, как только остался с Созидателем наедине. — Мне нужно поговорить с Ползучим Хаосом Ньярлатотепом, моим божественным братом. Лично.
— Тут я вряд ли смогу помочь, — вздохнул Серафим. — Он приходит и уходит, когда сам сочтёт нужным. Я не могу управлять процессом его воплощения.
— Ой, да брось. Я верю, что ты не можешь призвать его просто так, по желанию левого нижнего щупальца. Но не верю, что он не оставил тебе какого-нибудь ритуала для аварийного вызова.
— Такой ритуал есть, — неохотно признался Самур. — Однако Ньярлатотеп, как и большинство богов, не любит, когда его беспокоят попусту. Ты уверен, что у тебя есть достаточно веская причина, чтобы его призвать?
— Я думаю, да. Если он не пожелает помочь, я уйду в гробницу Рианона уже насовсем. У меня есть дела в других эпохах и разбирайтесь тут сами как знаете с легионом чернокнижников, вооружённых магией, способной испепелять богов.
Ричард не блефовал — он в самом деле готов был уйти. Все его обязательства исполнены, его здесь больше ничего не держит. Кроме Ноэль, конечно, но тело Водир родится лишь через тысячелетия — в крайнем случае можно прямо к нему и прыгнуть. Да, в этом случае у Ричарда не будет армии, чтобы брать Мингу по всем правилам осадного искусства, но он как-нибудь справится и сам.
Видимо, его решимость произвела на Серафима впечатление. Ну или тот просто решил, что риск упустить Малефика больше, чем риск лишний раз дёрнуть начальство. Он излучил в пространство некое заклинание на миллиметровых волнах и спустя пару секунд его лицо, похожее на костяную маску, как будто треснуло и провалилось само в себя, превратившись в бездонный сгусток мрака.
— А ты не меняешься, Алчность, — констатировал Ползучий Хаос. — Я знал много наглецов, которые считали, что могут торговаться с богами, шантажировать их или обманывать. Но это в основном были весьма недалёкие смертные, не понимающие, с чем в действительности имеют дело. Но ты всё-таки жрец, и, насколько я помню, не самый худший. Ты представляешь, что такое боги — и по идее должен иметь к ним хотя бы уважение.
— Меняться я с яблочком не могу физически, как ты знаешь. А что касается этого поднадоевшего "Ты меня уважаешь?"... Слушай, Щедрость, я понимаю, что ты в первую очередь бог, а уже во вторую — моё отражение. И что ты можешь сделать со мной множество Плохих Вещей, от которых и бессмертие не поможет. Как в плане физических возможностей, так и в смысле появления у тебя желания это сделать — в ответ на некоторые особенности моего поведения. Но я верю также в собственный ум и сдержанность. И в то, что они способны преодолеть даже комплекс бога, когда это нужно для пользы дела. Если я породил на свет нечто, не способное выдержать толику дерзости от культиста, то я определённо заслуживаю Плохих Вещей. Хотя бы потому, что это означает — подобная нетерпимость есть где-то и во мне самом.
— Гм. Намекаешь, что я должен общаться с тобой как с равным, потому что ты на моём месте относился бы так же к куску пластмассы, от которого произошёл?
— Намекаю. Ты ведь не забыл, как был Мастером и к чему это привело? Я вот помню.
— Что ж, убедительно. Но надеюсь, ты не будешь применять эту же логику к другим богам — особенно тем, которые от тебя не происходят...
— Не буду, не переживай. А теперь давай наконец перейдём к делу. Скажи мне прямо — тебя интересует выживание Солнечной системы в её нынешнем виде? Если нет, программу придётся свернуть, так как расплатиться мне с тобой нечем, кроме самого результата операции. А без божественной помощи мне этого не провернуть.
— Да, у меня с ней связаны некоторые планы... Да и просто в конце концов эта планета дорога мне как память, пусть это и не та Земля, где мы с тобой родились. Так что какую-то помощь я оказать могу... Но под дождь Скверны не полезу, даже не надейся.
— Этого я и не прошу. Тебе даже не нужно будет портить свою репутацию перед земными богами. Окажи мне и Марсу услуги того же уровня, что Шаб-Ниггурат уже оказала Давоту, оказывает строггам и планирует оказать Саргерасу. Без прямой конфронтации с Легионом. И напрямую по твоему божественному профилю.
— Это с удовольствием. И что же ты намерен сделать?
— Убить Саргераса.
От подобного заявления на несколько секунд умолк даже Ньярлатотеп, привычный к экстремальным идеям.
— Во-первых, как? Во-вторых, зачем?
— Начнём со второго вопроса. Мы должны ударить в этом направлении именно потому, что Саргерас его не ждёт. Он разговаривал со мной не только из садизма, хотя и уверял, что это его единственный мотив. Он уверен, что теперь защищён принципом самосогласованности. Что мы не осмелимся его атаковать напрямую, поскольку тогда не возникнут пылающие марсиане, а без них не будет и нас.
— Я вообще-то и сам так думаю...
— Именно. На это он и рассчитывал. Но замкнуть кольцо можно и иначе... В этом космосе есть и ещё одно существо, способное в течение сотен веков грезить о Пылающем Легионе — Давот, изначальный создатель этой концепции. Сейчас Солдат Рока планирует рейд в Джеккад для захвата его Эссенции. Достаточно похоронить шар с ней на Титане — и эволюция пойдёт в соответствующую сторону...
— Недостаточно, — резко возразил тёмный бог, мгновенно прикинув пару нейрофизических уравнений. — В состоянии Эссенции Давот может лишь косвенно влиять на те миры снов, которые он уже создал — но не порождать новые, так как его психосила равна нулю. А если его воскресить, то... Нам нечем будет усыпить и удерживать сновидца такого класса. Тем более в течение требуемых миллионов лет.
— Верно, поэтому нам понадобится ретранслятор, он же стражник. Псайкер, который будет собирать мыслеобразы Давота и выпускать их в физическое пространство и в эмпирейное отражение Титана, одновременно находя и пресекая попытки затеять новый глобальный заговор.
— Этот стражник должен быть бессмертным и обладать почти бесконечным терпением. Вдобавок, способным переносить низкие температуры. Где ты возьмёшь такого кандидата?
— Здесь. Джон Картер, Палач Рока. Тот, кто сражался с Давотом на бесчисленных полях сновидений в течение миллионов лет.
— Хм... этот, пожалуй, сможет, да. Ему хватит и терпения, и бдительности, и психосилы. Но с чего ты взял, что он захочет?
— Он уже не человек. Он без пяти минут бог. Он хорошо умеет лишь две вещи — убивать демонов и видеть сны. Можно назвать то и другое его божественными аспектами, хотя конечно, тут не без влияния шарда. После падения Легиона демонов останется слишком мало, чтобы он мог рвать их в клочья непрерывно тысячелетиями. Значит, периоды активности ему придётся чередовать с периодами сна — так как в мире без демонов ему места нет, человеческие войны он уже перерос. А если где-то всё равно нужно спать, то почему бы и не на Титане?
— В принципе... вспоминая моё собственное обожествление... что-то в твоих рассуждениях есть. Но что если он захочет обратить процесс вспять, сбросить Преторианскую броню и снова начать жить нормальной человеческой жизнью? Где-то за семь тысяч лет подобная деградация возможна... хотя он сам, скорее, сочтёт это эволюцией, восстановлением.
— Мы клонируем его с помощью Ехидны и позволим попробовать оба пути. В этом случае жизнь и смерть Картера-человека станут лишь кратким эпизодом сна Картера-бога. Да можно хоть двадцать клонов уложить в анабиоз рядочком, пробуждая одного после смерти предыдущего. Полагаю, после пяти-шести смертных воплощений ему надоест.
— Хорошо, на вопрос "зачем" ответ в основном есть. Теперь давай разбираться с вопросом "как". Саргерас — это целая мыслящая планета за много сотен световых лет от Земли. Даже всех моих божественных сил не хватит на его разрушение. Это кроме того нюанса, что я к нему и на световой год подойти не рискну. И никто из богов Солнечной не рискнёт.
— Щедрость, ты же бог запретных знаний! Только не говори, что у тебя где-нибудь во внепространственных тайниках не лежит десяток-другой планетоубийц различных систем!
— Лежит, конечно, но во-первых, это уже выходит за пределы обещанного тобой вмешательства на одном уровне с Шаб-Ниггурат, а во-вторых... Саргерас — это не просто кусок камня, помимо размеров у него ещё есть сложная многоуровневая защита, активная и пассивная, против которой половина этих игрушек просто не сработает...
— Да знаю я, знаю. Уточнил просто. Не беспокойся, я не собираюсь тебя в это втягивать больше необходимого. Наоборот — Саргерас в итоге скажет тебе "Спасибо" за участие.
Следующим в очереди был Хосатрал Хел. Ему тоже пришлось всё рассказать в деталях, так как верность Хранителя титанам никуда не делась. Но после того, как Ричард рассказал ему об уничтожении Саргерасом Пантеона Титанов, он слегка засомневался. А узнав план в деталях — согласился сотрудничать.
Айхаи охотно продали один из разбитых челноков строггов (разумеется, не зная, что спонсором покупки выступил Валтум). Во-первых, у них было ещё несколько таких же в запасе, с момента последнего десанта. Во-вторых, технический уровень явно недостаточен для их самостоятельного восстановления. Ну и в-третьих, после разрушений, произведённых последней войной, айхаи было немного не до того.
Ричарду, в свою очередь, с навыками хурагок не составило ни малейшего труда заставить челнок снова летать. Технологии строггов были максимально простыми, "дубовыми", так что большинство повреждений механической части делилось на категории "тут подклеить изолентой и через полчаса будет воевать не хуже нового" и "сразу в утиль, это ремонту не подлежит в принципе". Сложности могли возникнуть только с заменой биологических "деталей", но только не у метаморфа с восемью чувствами. Щупальца Малефика без проблем соединились со всеми нейрошунтами и транспортными артериями корабля — сделав за полминуты ту работу, которую сами строгги выполняли по нормативам за полчаса.
Питался аппарат от маленького реактора, запас рабочего тела набирал из атмосферы — так что с топливом проблем тоже не возникло. А грузоподъёмность его составляла четыре тонны — этого с избытком хватило, чтобы прокатить с ветерком Хосатрала Хела. Некоторые строгги ему не уступали ни в весе, ни в габаритах.
Лететь им предстояло недалеко. С Марса на Фобос — это вам не с Земли на Луну, это практически местное сообщение. Они достигли цели менее чем за час. Ричарду пришлось буквально вплавить челнок в поверхность спутника, поскольку его гравитация была слишком мала, чтобы удержать аппарат. А потом тащить Хранителя Времени к нужному месту на буксире — поскольку тот при каждом шаге норовил взлететь. Хорошо ещё, никто из них двоих не нуждался в скафандре.
