В Зал Тейлор ворвался в момент окончания столь любимых чиновниками так называемых 'предварительных' процедур. Своим появлением закономерно и надёжно прервал разговор посла батарианцев с Советниками. Одна из Советников спросила Тейлора, по какому праву землянин ворвался в помещение, где идёт заседание Совета. Тейлор, подойдя к столу, за которым размещались члены Совета, вплотную, выложил перед ними ридеры с информацией, одновременно включив инструментрон в режим экранной и трёхмерной проекции.
Пока Советники читали тексты файлов ридеров, Тейлор кратко словесно представил доказательства, свидетельствующие против Джет'Амона и миролюбивое поведение посла батаров мгновенно 'ушло в прошлое'.
Специалисты "Цербера" отслеживали этого четырёхглазого и давно знали о его "двойной игре". Да, внешне батарианин выглядел и действовал предельно кротко. Казалось, он существовал и жил только для реализации самых лучших побуждений. Переигрывал, короче. Считалось, между тем в среде легковерных цитадельцев и жителей освоенной части Галактики, что миссией Амона был мир между батарианцами и Советом Цитадели. Но уже аналитики "Цербера", о чём, конечно, они не "звонили" направо и налево, доказывали с фактами в руках, что этот четырёхглазый связан с батарианской террористической группировкой. Для которой, между прочим, само понятие "мир" было равнозначно понятию "капитуляция".
Советница приказала охранникам, находившимся в Зале, обыскать посла. Те приблизились к креслу, в котором восседал батарианин, но прикоснуться к Джет'Амону не успели. Тот, нажав на подлокотнике несколько сенсоров, выпустил вирус. Охранники пали его первыми жертвами. Джейкоб, видя, как облако газа — батарианцы, уверенные в успехе, сделали частицы взвеси видимыми — распространяется по Залу, приказал Советникам спасаться. Сам, уловив грохот и выстрелы в коридоре у зала, остался разбираться с группой поддержки посла батаров.
В состав группы поддержки, вскоре ворвавшейся внутрь зала, как оказалось, входили немногочисленные, но хорошо вооружённые батарианские отряды и летающие боевые дроны. С помощью подоспевших сотрудников станционной СБЦ, сумевших-таки пробиться сквозь восстановленные заслоны сторонников Батарианской Гегемонии, Тейлор справился с органическими и синтетическими сподвижниками посла батарианцев и арестовал самого посла четырёхглазых.
По протоколам автоматики Зала и видеозаписям мне и сейчас ясно, что Джет'Амон не успокоится. Он действительно поклялся отомстить и Джейкобу и Совету Цитадели. Посла тогда арестовали прямо в зале заседаний Совета, Советники остались невредимы, вроде бы инцидент был исчерпан. Даже то обстоятельство, что посол батарианцев оказался главой террористической батарианской группировки, не произвело особого впечатления ни на Советников, ни на журналистов, ни на обывателей. Остались Советники живы и здоровы — и ладушки.
После этого и произошла "зачистка" Цитадели от посольства батаров. Четырёхглазые из уважаемой и высокопоставленной расы достаточно быстро превратились в изгоев. А потом — и вовсе замкнулись в территориальных пределах своей Гегемонии.
"Арктурианский нефрит" принял Джейкоба на борт. Мне тоже пришлось там оказаться. Джейкоб не возражал, а мне было... Мне было, как я сейчас понимаю, всё равно. Надо было подумать над случившимся на лайнере и на Станции. Но разве рядом с этим "самозаводящимся" Джейкобом можно было получить тогда хотя бы минуту покоя? Он смотрел на меня такими голодными глазами... Конечно, ему всего четырнадцать-пятнадцать, мне — двадцать один и он видел, что я, внешне неотличимая от совершенно обычной земной женщины, могу делать как боец-спецназовец и биотик. Да, биотика... Возможно на этой основе мы с Джейкобом тоже... как принято выражаться, сошлись. Он — биотик, как оказалось, тоже, неплохой. Два биотика. И возраст... хм, подходящий. Мне ли, офицеру "Цербера" не просчитать столь простой сценарий ситуации?!...
Купленная мной в "дьюти-фри" космопорта бутылка шампанского пригодилась. Я её распила с Джейкобом. Как-то само получилось. Не опьянели — и ладно. Тейлор, конечно, приставал, не без этого. Но я... не торопилась.
И вот теперь Джейкоб Тейлор — сотрудник "Цербера", назначен Призраком на должность начальника Службы Безопасности станции. Повышение, что ни говори, но... Лучше бы он возглавил "ЭсБе" "Минитмена". Да, станции расположены достаточно близко друг от друга. Ладно, придётся встретить своего коллегу.
Миранда открыла глаза, встала с кресла, подошла к двери, сняла блокировку, отодвинула полотно в сторону.
Вскоре она уже входила в ангар, куда на платформе автоматическая швартовочная система подавала прибывший челнок.
Водитель открыл салонную дверь и на палубу ангара сошёл Джейкоб. Пожалуй, впервые Миранда столь близко видела его в форменном комбинезоне "Цербера", указывающем своей расцветкой — чёрной с рыжеватыми вставками — на принадлежность к силам Службы безопасности. Тейлор приветственно кивнул Миранде, передал ей ридер с документами.
Лоусон, окинув внимательным взглядом челнок, у которого уже хлопотали техники, коротко мотнула головой, предлагая прибывшему коллеге пройти во внутренние помещения станции.
Тейлор пошёл рядом, молчаливый и собранный.
В командирской каюте Миранда жестом предложила Джейкобу присесть в кресло. Тот не стал отказываться, но на спинку облокачиваться не захотел, ждал, видя, как усевшаяся в кресло за рабочий стол Лоусон просматривает файлы ридера.
— Хорошо, Тейлор. — Миранда отложила ридер в сторону. — Есть тут один кадр, которого назначили мне помощником, — покопавшись в стопке ридеров, Лоусон нашла нужный, включила и передала через стол Тейлору. — Прокачай его, у меня есть стойкое ощущение, что он... не полностью наш.
— Хорошая задача, — сказал Тейлор, просмотрев файлы. — Я сделаю это. Пределы?
— Обычные, — не желая озвучивать стандартные формулировки, ответила Миранда. — И... я бы хотела знать, Тейлор, как ты умудрился в столь молодом возрасте стать солдатом Альянса.
— Ничего странного, необычного или секретного в этом нет, — ответил Джейкоб, не меняя позы. — Я ведь биотик, причём, как утверждают спецы, достаточно сильный. А таких... держат под особым контролем.
— На том основании, что людям биотика "не очень свойственна", — сказала Миранда.
— Вроде того. И ведь известно, пусть даже очень немногим, что на заселённых планетах время от времени появлялись геты. Эти шагоходы приходили туда далеко не с добрыми намерениями. Пришли они и на Иден-Прайм... Об этом нет информации в общедоступных источниках. Если не копать уж очень серьёзно, конечно, — уточнил собеседник. — А тогда они пришли на Иден. Пять шагоходов. Пехотинцы. Я теперь знаю, что их привёз один авантюрист на своём частном корабле. Посадил яхту вне космопорта. То ли они его заставили, то ли что ещё. А шагоходов переклинило от того, что кругом столько органиков. Ну и один начал стрелять. На поражение. По какому-то крестьянину. Поле, лесок, река неподалёку. И из леса — выстрелы. Я отдыхал, проще говоря — спал, лёжа на земле. В тени кустов. Люблю я вот так отдыхать. Спокойно, тихо. А потом... Меня как подбросило и я сам не понял, как всё получилось. Биотикой разложил всех пятерых шагоходов на запчасти. То ли от шока, то ли от стресса. Крестьянин, легко раненный, сумел убежать. На четвереньках. Перепуган был... сильно. Разумники-умники потом, анализируя происшедшее, чуть не передрались, выстраивая гипотезы, что называется, пачками. Капитан Изунами, майора ему позднее присвоили, прибыл, чтобы лично взглянуть на человека, оказавшегося способным за десятки секунд уничтожить пятерых гетских пехотинцев. Слово за слово — и я встал в ряды Альянса... Изунами помог мне преодолеть бюрократические рогатки, определил в группу, куда собрал всех, кто нормально относился к биотикам. И я стал служить. Мне... нравилось. Я многому научился, многое стал понимать. Как оказалось, не только то, что надо тем, кто наверху в командной пирамиде Альянса Систем — военной или гражданской, всё равно. Несколько месяцев — и я уже не чувствовал себя новобранцем или пацаном. Хочешь знать, почему я ушёл из Альянса?
— Если можно. Я — не настаиваю, — ответила Миранда.
— Просто. Оставили меня служить на Идене. Посчитали, что нет необходимости переводить меня куда-то на другую планету или на другую станцию. Я к этому как-то спокойно отнёсся. А потом... Потом на Иден свалился десантный корабль гетов. Пятьдесят шагоходов. И — не только пехотинцы. Новые модификации, среди них — и неизвестные нам, людям, на тот момент. Группу майора Изунами подняли по тревоге и бросили в район, куда прибыл этот корабль. Уже на подлёте геты уничтожили два наших челнока из пяти. Пришлось нам десантироваться на тросах. Тогда геты, уже высадившись, сбили ещё один челнок и, пока он полого падал, расстреляли едва ли не в упор тех солдат, что спускались с этого челнока на тросах. Два челнока сумели высадить меня и моих сослуживцев, но геты не дали уйти машинам и их пилотам — сбили. А нас... двадцать минут роботы гоняли по лесу и полю. Только потом я узнал, что всё это время местные чиновники тщательно скрывали правду о происходящем в районе. Потому нам и не прислали подкрепление. Среди выживших тогда были неслабые биотики, но мы... мы и тогда не умели воевать с роботами. Нас никто этому не учил. И... и я выжил чудом. Хотя до самого последнего момента считал, что выжил не один. Нас... нас осталось только трое из восемнадцати пацанов. Мы... мы не стеснялись этого названия. А потом... потом я узнал, что один умер в челноке на пути в госпиталь, другой — на операционном столе в госпитале и я... я остался один из почти трёх десятков. В госпитале, в палате я написал рапорт об отставке. Изунами меня не отговаривал... Мне показалось тогда, что он понял истинную причину моего решения. И сказал только, что всегда будет считать меня одним из своих ребят. Невзирая на мой реальный биологический возраст, недопустимо молодой для солдата Альянса. Так и пошло. Я завис между гражданской жизнью и жизнью солдата Альянса. Правда, это зависание продолжалось недолго. Наступило время батарианского конфликта с Советом и я... я принял окончательное решение. Ушёл из войск Альянса Систем. Если ты спросишь о причинах, то отвечу: увидев Советников в непарадной обстановке, я многое понял. Мне тогда остро и окончательно надоела вся эта политическая возня и бюрократия.
— И безразличие политиков? — спросила Миранда.
— И это — тоже, — не стал отрицать Джейкоб. — В "Цербере", куда я пришёл, всё было иначе. Знаешь ведь: когда появляется проблема, то команда собирается не для написания отчёта о том, что следует делать для её решения. Команда собирается только для реального решения проблемы.
— Знаю, — кивнула Лоусон.
— Я... я продвинулся ещё дальше. О многом, чего достигнуть удалось мне в "Цербере", я раньше и не мечтал. На биотиков, сама понимаешь, смотрят косо, хоть люди, хоть инопланетяне. Теперь я могу достаточно, как считаю, профессионально, использовать дробовики, тяжёлые пистолеты, не говоря уже о технических умениях и биотических способностях.
— Тебя считают универсальным солдатом, Джейкоб, — сказала Миранда.
— И я согласен с этой квалификацией, — подтвердил Тейлор. — Так мне как с этим твоим помощником...
— Как хочешь. Ты — начальник ЭсБе станции, пусть и небольшой по размерам, но... Проследи за ним и если он попытается "взбрыкнуть" — сразу действуй так, как надо. А я тебе... помогу.
— Поможешь? — Джейкоб посмотрел в лицо сидевшей за столом "шефини".
— Помогу. Не нравится он мне. Чувствую в нём...
— Второе дно, — проговорил Тейлор.
— Вроде того, — не стала отрицать Лоусон. — Не то что бы мне нужны были доказательства его двуличности, я больше опасаюсь его вредоносной деятельности.
— Аморальной — в том числе? — уточнил Джейкоб.
— В том числе, — кивнула Миранда. — Знаю я, что в разговоре с Призраком ты уточнил, что не будешь участвовать в аморальной деятельности "Цербера". Согласна. Но служить двум господам, а именно это я и выловила в настройках фигуранта — это, думаю, по большинству кодексов, проходит как аморальное действие.
— Проходит. — Тейлор встал. — Ладно. Я пройдусь по станции, посмотрю, что и как.
— Только... Джейкоб. — Миранда встала. — Договоримся сразу. У тебя — своя личная каюта, у меня — своя. И это — не места для сам знаешь чего. Как и вся станция. Здесь мы — работаем. Нам нужно сделать дело. Потом...
— Потом, — Джейкоб подошёл к двери, набрал код, — новое назначение. И не факт, что тогда мы тоже будем работать вместе.
— Не факт. Здесь ты прав. Поэтому... Не порть о себе впечатление, Джейкоб.
— Постараюсь, — начальник ЭсБе вышел из командирской каюты, задвигая за собой створку.
Миранда опустилась в кресло, едва слышно выдыхая воздух. Вздох получился долгим, но расслабиться полностью не удалось. Джейкоб ничего не забыл и попытается снова сблизиться с ней. Всё стандартно — дело идёт к продолжению взаимоотношений в очень близком формате. Не крайне близком, но "служебный роман" вполне прогнозируем.
Воспоминания Шепарда о Честере на Ривер Ди и Дэйне
'Нормандия' успешно стартовала с Иден-Прайма и у большинства членов экипажа и команды корабля, как понимал Шепард, постепенно слабело ощущение того, что эта планета — последняя на пути фрегата-прототипа. Многое пришлось осознать, понять, почувствовать нормандовцам. Старпом видел, как многие обитатели корабля жадно читают материалы новостных порталов Экстранета, как прохватывают ленты оперативной информации о самых малозначащих событиях, происшедших на Земле или в Солнечной системе в целом. После столкновения со Жнецом, после того, как был найден живой протеанин, после вала остроты понимания приближения галактической войны... Поневоле многие люди — и не только люди стали возвращаться к мыслям о своём собственно личном прошлом, о том, что было и совсем недавно и очень давно.
Да, после отлёта с планеты нормандовцы возвращались к ритму, обычному для экипажа и команды военного боевого разведывательного корабля. Регламенты, планы, программы, уставные рамки. И, тем не менее, пока не была объявлена боевая готовность высокого уровня, находили возможность отвлекаться на штатские, гражданские мысли. Сам Шепард понимал, что он тоже не избежал этого.
Иногда, а временами и довольно часто он вспоминал Честер на Ривер Ди. Городок, ставший одинаково дорогим и знаковым и для него и для Дэйны. Хорошо, что удалось написать и отправить Дэйне большое письмо по Золотым Каналам. Теперь, по меньшей мере, не придётся беспокоиться, что письмо затеряется на почтовых серверах, пойдёт не по тому маршруту или вообще будет стёрто. Система 'Золотые Каналы' предусматривала доставку сообщения, как любили говорить люди, 'прямо в руки'.
Конечно же, Шепард задумывался, при каких обстоятельствах Дэйна получит извещение о получении сообщения по 'Золотым Каналам'. И каждый раз чувствовал, как его охватывает волна тепла и нежности к подруге. Честер на Ривер Ди связал их обоих воедино, поддерживал их связь, их единство. Вспоминая город, Шепард вспоминал Дэйну. Это было столь приятно, важно и нормативно, что несколько минут или, может быть, даже секунд таких воспоминаний о Честере помогали ему отдохнуть и душой и телом от всегдашней круговерти старпомовских, офицерских, должностных и экипажно — командных забот.
