Звезда над песками. Другой Африканский фронт.

* *

*Последний рывок занял весь световой день, и цель своего путешествия они увидели уже на закате. Старый аэродром располагался посреди плоской глинистой равнины, которая уходила на юг, где-то вдалеке, у самого горизонта, ныряя в пески. С трёх других сторон её окружали покатые взгорки. Лётное поле удивило Томаса — вместо привычных рядов круглых взлётно-посадочных площадок, расчерченных рулёжным дорожками, оно представляло собой сплошную бетонную полосу длинной, самое малое, в километр и шириной метров в двадцать. Несколько обычных ВПП располагались вдоль этой полосы, на некотором расстоянии. За вычетом этого, воздушная гавань выглядела вполне стандартно — солидная диспетчерская вышка, сложенная из железобетонных блоков, три примыкающих друг к другу ангара, служебные и жилые домики, на строительство которых пошёл сырцовый кирпич. К моменту прибытия колонны авангард уже успел проверить все здания — и выяснить, что в них царит девственная пустота. Лишь в запертом на висячий замок ангаре обнаружились колёсный грузовик с пустым моторным отсеком и совершенно исправный с виду, хоть и малость проржавевший, четвероногий пикап. Кроме того, в одном из домиков остались следы чьего-то ночлега — старые, двух или трёхмесячной давности. Поскольку солнце уже касалось горизонта, обустройством на новом месте занялись сходу, несмотря на усталость. Люди майора Нийла, измученные жарой и шаткой поступью автобусов, высыпали наружу горохом, чуть не передавив друг друга. Солдаты разгружались более дисциплинировано, но и по ним было видно, что поездка выдалась не самая лёгкая. Работа сразу же нашлась для всех. Гражданские перетаскивали ящики в дома и ангары, распаковывали оборудование, налаживали переносной генератор, проверяли врытые в землю цистерны и водонапорную башню. Тем временем военные выставляли посты, размечали позиции танков и миномётной батареи, возводили палаточный лагерь для тех, кому не хватит места под крышей, и долбили в пропечённой солнцем глине огневые ячейки — пока только под пулемёты. Чтобы успеть до темноты, темп требовалось сохранять авральный, потому майор и лейтенанты сбивались с ног не хуже подчинённых, пытаясь уследить за всем разом. И их старания не пропали даром — когда бледная луна в небе окрасилась серебром, а вокруг неё загорелись первые звёзды, старый аэродром уже выглядел вполне обжитым. Закончив осмотр позиций с вершины бетонной вышки и приняв доклады от вернувшихся из ближней разведки коммандос, Том взял небольшой перекур, оставив за главного Марсада. С не раскуренной папиросой в зубах он прошёлся до лётного поля, где встретил Нийла. Штабной офицер, засунув руки в карманы, хмуро наблюдал, как грузовик с открытой платформой пытается пройти в центральный ангар кормой вперёд и ничего при этом не задеть. Время от времени он покрикивал на водителя и помогающих тому рабочих охрипшим голосом — куда злее, чем стоило бы.— Сэр, мы на сегодня — почти всё, закругляемся уже. — Сообщил ему Хродгарсон, на ходу доставая мятую сигаретную пачку, в которой хранил резерв настрелянных в разное время папирос и сигарет — перед разговором майора определённо стоило задобрить небольшой жертвой. — Отлично, и нам немного осталось. — Старший офицер действительно заметно смягчился, приняв папиросу. Щёлкнул бронзовой зажигалкой, сделал пару затяжек, глядя куда-то поверх ангарных крыш. Стряхнул пепел под ноги. — Неотложных дел меньше, чем у вас. Многое можно отложить до завтра. — Сэр, а вы не видели мисс Торбьёрн? — После недолгих колебаний решился на ещё один вопрос Томас. — Я бы хотел поговорить с ней о жилье. Думаю, сумею найти для неё отдельную комнатку в одном из домов — но она должна посмотреть лично.— О, об этом не беспокойтесь. — Неожиданно усмехнулся майор. Продолжая улыбаться, протянул танкисту зажигалку. — Астрид в ангаре, с техниками — следит за распаковкой груза. Вероятно, там же и заночует. — Простите? — Приподнял брови Томас, поднося кончик папиросы к огоньку. — Почему?— Сейчас мы снимем пломбы и начнём проверять груз — каждую детальку. Астрид такого не пропустит, ей всё нужно потрогать и рассмотреть лично. — Пояснил Нийл. — Сборку начнём завтра, с раннего утра. Она, опять же, будет присутствовать и за всем следить. Наверняка и на шаг не отойдёт, пока не закончим. — Следить — как представитель компании? — Лейтенант выдохнул первое облачко дыма. — Мисс Торбьёрн ведь родственница владельца...— Можно и так сказать. — Усмешка майора сделалась шире. — Но если честно — она просто очень привязалась к своей игрушке. Пока плыли морем — вечно ходила в трюм, торчала около ящиков. Будто ждала, что из них вылупится кто-то... — А эта... игрушка... — Медленно проговорил Хродгарсон, не глядя на Нийла. — Астрид лётчица, испытатель, и штука под брезентом на грузовике похожа на фюзеляж без крыльев... Это же самолёт, сэр?— Угу. — Как ни в чём ни бывало кивнул тот. — А почему... здесь? — Томас сделал широкий жест, будто хотел обхватить руками всё лётное поле. — То есть, я вижу, что это необычный аэродром...— Здесь до войны одна из крупных отечественных компаний испытывала новые модели планеров. — Пояснил майор, играя папиросой, зажатой меж двумя пальцами. — Ровная местность, удобная для посадки, необычные воздушные течения... Знаете же, что такое планер?— Разумеется. — С нотками обиды ответил лейтенант. — Самолёт без двигателя, который скользит по потокам ветра. Такие иногда используют для заброски десантов крупными группами. Я видел и наши, и сельджукские — правда, только в виде обломков. — Ну вот... — Грузовик с платформой, наконец, завели под крышу, и майор дал знак рабочим закрывать ворота. — Так как двигателя у планеров нет, то и крыльями они не машут — у них совсем иная аэродинамика. Плоскости жёстко соединены с корпусом и неподвижны, а для взлёта им необходим разгон. Вот зачем эта бетонная полоса, если вам интересно. Планер цепляли к самолёту или машине и разгоняли по ней до такой скорости, когда подъёмная сила отрывала его от земли. Обычно планерам вполне хватает ровной лужайки или автомобильной дороги, таких вот бетонных полос — всего с полдюжины в Старом Свете. — Значит, новый планер? — Хмыкнул Томас, задумчиво разглядывая сомкнувшиеся створки. Пока двое рабочих тянули их на себя, скрип стоял такой, что заглушал даже шум работающего неподалёку генератора. — Но зачем тащить его аж сюда? И — у нас ведь нет ни самолёта, ни подходящей машины для разгона? — Запаситесь терпением, лейтенант. — Нийл бросил окурок на потрескавшуюся землю, придавил носком сапога. — Скоро всё узнаете. Мы постараемся удовлетворить ваше любопытство уже завтра. Пока же — спокойной ночи.

* *

*Человек из команды майора отыскал Томаса после обеда — в тесной пристройке диспетчерской, отведённой под штаб. Там Хродгарсон, склонившись над самодельным столом из оружейных ящиков, размечал вместе с Марсадом на карте новую схему караулов и патрулей. Налаженная прошлым вечером, на скорую руку, требовала серьёзных корректировок. — Мистер... Э-э, лейтенант Хродгарсон, сэр! — Молодой парень в синем комбинезоне лётного техника выглядел взволнованным, уставшим, и в то же время обрадованным. — Мист... майор Нийл зовёт вас на лётное поле. Мы завершили сборку.— Спасибо, сейчас буду. — Кивнул ему Том. — Марсад, пойдёшь? Вроде тут всё решили. — Чуть позже. — Хемриец положил свой карандаш возле компаса, которым был придавлен юго-восточный угол карты. — Разошлю назначения только. Это ненадолго. Оставив аль-Хаммами в штабе, Томас последовал за техником — и ещё издали увидел, что ворота среднего ангара распахнуты. С самого утра из-за его тонких стен доносились гулкие постукивания, скрежет металла и визг инструментов, отчего лейтенанта так и подмывало заглянуть внутрь. Благо, никто ему этого прямо не запрещал, да и предлог выдумать было легко. Пожелать доброго утра Астрид, хотя бы — девушка выходила к завтраку, но лишь забрала свою порцию и тут же вернулась в ангар, Том не успел с ней пересечься. Однако после общей побудки командира эскорта накрыло лавиной безотлагательных дел, и выкроить даже четверть часа на утоление своего любопытства ему не удалось. Пришлось инспектировать укрепления, которые начали возводить пехотинцы вокруг аэродрома, объезжать окрестности с сержантом-коммандос, запоминая расположение 'секретов', говорить со штабом армии по развёрнутой, наконец, стационарной рации... Посыльный от майора прибыл очень вовремя — явись он чуть раньше, и застал бы Томаса за докладом командованию.— Вон он, сэр! Уже выкатывают на стартовую полосу! — Парень в комбинезоне, едва не подпрыгивая на ходу от волнения, указал пальцем. Хродгарсон, впрочем, и сам отлично разглядел... его. Это, похоже, в самом деле был планер — обводами напоминающий десантный 'пегас', только очень маленький, с удивительно короткими, низко расположенными крыльями. Узкий стеклянный фонарь кабины указывал на то, что он одноместный, а обшивка блестела серебром. По всему выходило, что металлические у планера даже хвост и плоскости. И весил он немало — по рулёжной дорожке его с натугой толкали человек двенадцать. Особенно же странно выглядела средняя часть фюзеляжа — казалось, будто в основание каждого крыла впихнули гигантский металлический 'черут', толстую сигару со срезанными концами, наполовину утопив её в корпусе. Эти непонятые утолщения, сужающиеся к хвосту, делали 'воздушный парусник' с виду тяжёлым и неуклюжим — по крайней мере, для его размеров. — Если честно, мне теперь больше интересно не как он полетит, а зачем... — Пробормотал под нос лейтенант, вытягивая шею и оглядываясь в поисках знакомых лиц. Нийла он заметил сразу, тот стоял возле рулёжной дорожки, сложив руки на груди. Астрид обнаружилась, когда они с сопровождающим пересекли взлётную полосу — лётчица шагала рядом с планером, по другую его сторону, скрытая от глаз Тома корпусом своей 'игрушки'. Хродгарсон окликнул её, помахал рукой, и девушка кивнула в ответ, но продолжила шагать, приложив обтянутую перчаткой ладонь к серебристому борту. Больше всего на свете желтоглазую лётчицу сейчас, без сомнений, интересовал предстоящий полёт, приветствия и разговоры могли потерпеть...— Доброе утро, лейтенант. Как видите — выполняем обещание. — Весело сказал Тому штабной офицер, когда тот подошёл. — Вот, перед вами, то, что вы везли и охраняли. Собран и готов к испытаниям. Согласитесь, выглядит куда интересней, чем набор деталей в ящиках. — И что же это, сэр? — Поинтересовался танкист, вставая плечом к плечу с майором. Место Нийл выбрал не случайно, отсюда очень удобно было наблюдать за всем лётным полем. — В нашей документации он значится как Р-95А. — Майор усмехнулся. — В 'Торбьёрн и сыновья' его назвали 'Серебряной кометой'. По-моему, запоминается легче. — Это... боевой планер? — Предположил Хродгарсон практически наугад. — У него пропорции истребителя и на носу, по-моему, стволы пушек торчат, верно? Но какой смысл?...— Верно, три автоматические пушки по тридцать миллиметров в носу, и крепления для четырёх лёгких бомб под крыльями. — Медленно кивнул Нийл. — Только это не планер. Это самолёт.— Что? — Томас недоуменно уставился на майора. 'Комету' тем временем выкатили на взлётную полосу, развернули носом в нужную сторону. Будто специально чтобы подтвердить слова Нийла, к ней подошёл грузовик с цистерной и двое рабочих потянули от него заправочный шланг. — Но... он же не машет крыльями, так? И взлетает с разгона, для того и полоса?— Верно. — Повторил штабной офицер, ещё раз кивнув. — И... как он может летать, если не машет крыльями? И где у него двигатель? — Есть такая байка... — Вполголоса произнёс Нийл, не отводя взгляда от 'Кометы'. — Якобы, изобретатель первого парового двигателя, нормандец Фулсон, осмеянный лондонскими консерваторами, явился к императору Западной Франкии, нынешней Галлии, со своей идеей первого парохода — ещё не с плавниками, а с механизированными блоками вёсел. И император тоже высмеял его, породив историческую фразу: 'Корабли без парусов — нонсенс'. — А Фулсон потом уехал в Колумбию и построил свой пароход там. — Продолжил Томас. Он, в отличие от майора, следил не столько за чудо-самолётом, сколько за Астрид. Девушка взобралась на крыло 'Кометы' и склонилась к открытой кабине, беседуя о чём-то с сидящим внутри техником. Наверное, они вместе настраивали приборы. — Франкский же император потерпел сокрушительное поражение от нашего флота... Я тоже слышал, да. И понимаю. Но всё-таки... Значит, какой-то совершенно новый принцип?— Сочетание двух старых, скорее. Технология планеров известна давно, как и технология, позволившая превратить их в самолёты, просто раньше никто не догадывался совместить одно с другим. — Майор искоса глянул на Хродгарсона. — Вы знаете, что такое реактивный эффект или реактивная тяга?— Это когда ты развязываешь горловину воздушного шарика, и выходящий под давлением воздух заставляет его метаться по всей комнате, покуда не сдуется? — Предположил танкист.— В общих чертах — да. — Нийл щёлкнул пальцами. — По тому же принципу поднимаются в воздух сигнальные ракеты и фейерверки. — То есть... минуточку, вы хотите сказать, что ваш новый самолёт — это, по сути, ракета с крыльями? — Томас уставился на майора, изменившись в лице. — Вы соединили ракету и планер?— Нет, не совсем так. — Качнул головой штабной офицер, будто не замечая его встревоженности. — Хотя первые эксперименты, насколько я знаю, действительно были в таком духе. Но они просто доказывали, что планер и реактивная тяга совместимы. Р-95 — уже не планер, это предсерийная модель, специально созданная для такого полёта, и на ней стоят не ракетные двигатели, а турбореактивные, две штуки. Видите продолговатые вздутия по бокам фюзеляжа, в корневой части крыла? Это они. От ракетных отличаются... В общем, долго объяснять, но они обеспечивают постоянную, регулируемую тягу. Заметили отверстия на их концах? Широкие, овальные, на стороне, обращённой к носу, и узкие, круглые — на противоположной? Первые — это воздухозаборники. Они втягивают, как легко догадаться, воздух, который внутри двигателя смешивается с топливом, сгорает и создаёт струю раскалённого газа, которая вырывается из узких отверстий, сопел, толкая самолёт вперёд. Регулируя впрыск топлива, можно влиять на силу тяги и скорость полёта, например. Я очень упрощаю, разумеется.— И правильно делаете. — Всё ещё хмурый, Том снова развернулся к взлётной полосе. Заправочный шланг уже отсоединили и сматывали. Астрид поменялась местами с техником — перебралась в кабину и теперь слушала какие-то наставления инженера, облокотившись о её край. — Я понял, как эта штука летает, но... Опять-таки — зачем? Чем она лучше обычного самолёта-орнитоптера?— Скорость. — Просто ответил майор. — Скорость и предельная высота. Реактивный самолёт уступает обычному в маневренности, зато может разгоняться до немыслимых скоростей и выбирать огромный 'потолок'. Сами увидите. Он настолько быстр, что ему сложно вести бой со стандартной авиацией — на испытаниях самолёт иногда проскакивал мимо мишеней-орнитоптеров, не успевая прицелиться. Зато и самого его взять на мушку — та ещё задача. Мы планируем использовать 'Серебряные кометы' как штурмовики — они смогут прорываться сквозь любое ПВО без потерь, расстреливать любые цели и уходить, оставляя вражеские перехватчики в дураках. Правда, придётся озаботиться инфраструктурой, им ведь нужны особые аэродромы... — Так испытания уже были? — Конечно, это не первый полёт. В Нормандии, под Кэрдидом, компания Торбьёрнов выстроила испытательную полосу. — Томасу показалось, что в светлых глазах Нийла мелькнула лукавая искорка. — Мисс Торбьёрн, между прочим, налетала на 'Комете' больше сотни часов. Можете за неё не переживать. — Да я и... — Танкист оборвал себя, кашлянул в кулак. Приготовления на полосе, похоже, закончились. Заправщик отошёл подальше, техники прыснули от самолёта в стороны. Астрид, успевшая собрать волосы в хвост и натянуть лётный шлем, встала в кабине, вскинула над головой руку, глядя в сторону майора и лейтенанта. Том ответил девушке тем же, Нийл, секунду промедлив, последовал его примеру. Лётчица кивнула им и опустилась в кресло, задвинула стеклянный фонарь — это тоже было непривычно, на знакомых Хродгарсону истребителях кабина открывалась вбок. Над лётным полем разнёсся нарастающий свист — действительно похожий на звук выпущенной сигнальной ракеты, только в разы громче. Глядя во все глаза, Томас успел заметить, как перед соплами 'Кометы' заколебался, пошёл волнами раскаленный воздух. В какой-то момент свист перешёл в басовитый рёв, из сопел вырвались прозрачные языки пламени, и самолёт тронулся с места. Покатился по бетону — всё быстрее, быстрее, быстрее... Наконец, легко оторвался от земли и начал стремительно набирать высоту, втягивая шасси в гнёзда на носу и крыльях. Провожая его взглядом, лейтенант не сразу понял, что стиснул кулаки, впившись ногтями в ладони чуть не до крови...— Получилось. — С плохо скрываемым облегчением произнёс майор — даже он на эти секунды затаил дыхание. — Как я и говорил, лейтенант, 'Комета' уже немало часов налетала, но прежде её не разбирали на части, не перевозили через море и не собирали обратно в полевых условиях. — А... Зачем, вообще, везти её сюда? — Хродгарсон тоже выдохнул, наблюдая, как реактивный самолёт ложится на крыло и начинает выписывать круг над аэродромом. — Тут ведь опасно, и ужасные условия для любой техники. — Именно поэтому. — Нийл досадливо поморщился. — В правительстве к идее самолёта с неподвижными крыльями отнеслись... Ну, примерно как в той байке про Фулсона и франкского императора. К счастью, среди высших военных чинов нашлось достаточно прозорливых людей, которые поддержали разработку. Но за неё постоянно приходится бороться. Если у нас всё получится, эта серия испытаний станет ключевым аргументом — машина, фактически, летала и обслуживалась в тех условиях, в которых будет воевать. А значит — полностью готова, пригодна к использованию, её можно пускать в производство и ставить на вооружение. Мужчины немного помолчали, пока 'Комета' завершала пробный круг и шла на посадку — разумеется, от первого полёта многого и не требовалось. Приземление тоже прошло гладко — самолёт коснулся полосы почти в самом её начале, проехал две трети длины, и замер. Фонарь кабины сдвинулся назад, стоило 'Комете' остановиться, и Астрид выскочила из кокпита, будто выброшенная пружиной. Трапа она дожидаться не стала — ловко соскользнула по крылу на землю, сорвала с головы кожаный шлем, крепко обняла первого подбежавшего техника, не давая тому опомниться, чмокнула его в щёку и повернулась к стоящим в отдалении Тому и Нийлу. Потрясая над головой смятым шлемом, улыбаясь до ушей, восторженно прокричала:— Tynnwch! Hedfanodd! Thomas, Eric, a wnaethoch chi weld hynny?!Скудных познаний Хродгарсона в валлийском хватило, чтобы понять вопрос, и он, тоже невольно расплывшись в улыбке, крикнул в ответ:— Да, и это здорово, чёрт возьми!