| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Пока не надо! Видимость упадет! А вообще это удачная идея, что белокурые девушки побеждают юношей. Этом, парни кто?
Распорядитель Мюллер ответил:
— Русские! Только что захваченные с ближайших селений!
Фюрер продолжал надсаживаться:
— А почему молчат!
Мюллер честно ответил:
— Языки специальным ядом парализовало!
Геринг невнятно промычал:
— В следующий раз сделаешь, ну так чтобы говорили! Люблю слушать крепкий русский мат!
Джоконда отсекла одному из парней русую с приятным юным лицом голову, двое других парней истекая кровью, упали на колени. Может даже не столько от трусости, сколько обессилев от ран и парализованные своей беспомощностью.
— Добей их! Порви пасти и разрежь на ленты! — Крикнул озверевший Геринг.
Истинные арийки кивнули, и острейшие мечи обрушились на головы парней. Они вскрикнули и упали. Гладиаторши встали босыми, раскрасневшимися и этого еще более сексуальными ногами, на трупы поверженных парней и испустили клич:
— Хайль Геринг!
Фюрер-боров оскалился:
— Что же чудесно, даже замечательно! Убийство это то, что... Геринг хотел высказаться остроумнее, но с язык сорвалось лишь самое банальное, с возможных вариантов. — Надо! — А затем неожиданно достойная рифма. — Оно звенит как серенада!
Томсон с широкой и довольной приятной улыбкой, заметил:
— Да красивые девушки, но одного боя мало.
Хитрый и всегда угадывающий настроение шефа Мюллер кивнул:
— Будет еще один бой! Вернее несколько! Мы капитально развлечем вас, о великий фюрер!
Геринг заносчиво, и рыча, ответил:
— Да меня развлечь это благое дело!
Мюллер с сочувствием сам себе кивнул:
— И очень трудное! Уж очень у вас тонкий вкус!
Геринг на это скромно возразил:
— Да не очень! Я люблю свинину, французские коньяки и вина, апельсины и зрелища!
Томсон — это богатырски сложенный министры правды, предложил:
— Может, посмотрим господа, что-то более разнообразное, чем поединки на мечах! А то надоела эта античность!
Мюллер скромно с лаконизмам, ответил:
— Сейчас вы увидите что-то более разнообразное!
Из сортира, выволокли пьяного Кейтеля. Жирный фельдмаршал, похоже, тут изрядно обгадился, его облили дорогим французским одеколоном. По всему залу разнесся запах парфюмерии и кала.
Геринг как пузырь, надулся:
— Нет, это противно! Надо действовать аккуратнее! Короче говоря, вышвырните его оттуда!
Мюллер хитро подмигивая, поправил:
— Может отсюда!
Геринг еще громче кивнул:
— Да и отсюда!
Кейтеля фельдмаршала, что обгадился по самые гланды подхватили поволокли из зала. А тем временем в ледяном аквариуме сменились декорации. На арену вышла полуобнаженная девушка с трезубцем и сетью. Она была крупная, высокая, смуглая, явно арабского происхождения.
Снежок обжигал ее босые, огрубевшие ноги. Судя по всему — это была очень сильная девушка, которую неоднократно тренировали. Выйдя на ринг, она низко поклонилась кабану Герингу и его свите, произнеся по-английски, приветствие:
— Пусть славиться мой величайший господин!
Геринг, сильно причмокивая губами, согласился:
— Да я Герман, есть господин всего сущего!
Томсон, показывая свою образованность, ответил:
— Английский язык весьма мелодичный!
Геринг пискливо, словно баран, что режут, рявкнул:
— Как ржавая пила по дубу! Дерьмо, а не язык! Ведь недаром лучшие поэты всех времен и народов были немцы!
Мюллер сразу же кивнул:
— Да высший уровень германской культуры! Особенно в суровой военной прозе!
Геринг, еще хлебнув их хрустального фужеры коньяку, пропел:
— Чем славиться российская культура! Ну, скажем Сталин — многорук клыкаст! И с Лениным шершавая купюра! Им молотом с серпом заехать в глаз!
Свита зааплодировала, все хором стали подпевать и хвалить:
— Право и браво Герман! У вас потрясающее чувство ритма!
Герин даже стал, словно бегемот приплясывать:
— Я фашист! Я суперфашист!
Девушка-воительница, наверное, испанка или арбка, на снежной арене нервно перебирала голыми, мускулистыми ногами. Ей привыкшей к более теплому климату было очень неприятно. Кожа стала синеть, и тогда красотка-волчица, запрыгала.
Геринг сам свинья свиньей, подколол:
— Вот как шлюху припекает!
Томсон вполне политкорректно заметил:
— Это арабский воин, а значит не шлюха!
Геринг фальшиво присвистнул:
— А по-моему воительницы тут, даже хуже шлюхи! Может согреть ей пяточки раскаленным железом, а Тома?
Мюллер с готовностью профессионального истязателя, предложил:
— Немного пропесочим, ее плетью!
Герин строго возразил:
— Пусть будет сначала бой! Кто ее соперник!
Мюллер громко шепнул:
— Вот он уже стал выходить!
Геринг с нездоровым интересом оживился:
— Говоришь он!?
Мюллер быстро и резво кивнул:
— Да он! Так будет интереснее!
Геринг довольно фыркнул:
— Значит самец! Знаете, я доволен!
Мюллер резко, вскрикнул:
— Хайль Гитлер!
Фюрер кивнул:
— Правильно! Тьфу, не правильно! Надо не Гитлер, а Геринг!
Мюллер резво добавил:
— И довольно крупный!
Заиграла музыка, раскрылась клетка и, на арену неспешно вышел... лев. Довольно крупное животное с оскаленными клыками.
Геринг не шутку обрадовался:
— Вот это согласен достойный соперник!
Мюллер указал на хищника пальцем:
— Видите фюрер, какая у него густая грива!
Геринг охотно согласился:
— Да густая! Но девушка надеюсь, ее побреет!
Льву тоже было довольно холодно, припекало снегом могучие лапы. Зверь повернулся и зарычал.
Геринг звонко хихикнул:
— Это он не на меня!
Мюллер с подхалимажем, ответил:
— Нет величайший! На вас даже мухи боятся садиться!
Геринг охотно согласился:
— Я и сам любого придавлю как муху!
Мюллер тонко, хихикнул:
— Мы будем толочь, мух!
Девушка-воительница, покачивая роскошными бедрами, взяла и чуть-чуть сместилась! Вид грозного зверя, с оскаленной пастью внушал ей опасения. Лев рявкнул еще раз и стал приближаться. Геринг щелкнул толстыми потными и липкими от крема и пролитого вина пальцами Мюллера по лбу:
— Что же делаем ставки господа!?
Мюллер подобострастно спросил:
— И на кого великий вы хотите поставить?!
Геринг, немного его, с хмельных глаз водило, поколебавшись, хлопнул ладонью своего заместителя в делах развлечений по лбу:
— На льва! — И громко икнув, добавил. — Царя зверей! А я есть зверь!
Окружение сразу оживилось. Идоль заявил:
— И я тоже на льва!
Фельдмаршал семидесяти двух летний, герой еще первой мировой войны Рудерштарм, как личность более благородная( аристократ в десятом поколении!), возразил:
— А я на милую девушку!
Шелленберг опасаясь хмельного вепря, ответил:
— Это очень глупо ставить не на того, на кого приказал фюрер!
Геринг, стараясь показать свою демократичность, поправил:
— Я не давал никакого приказа! Делайте свободные ставки!
Мюллер бодрым тоном подтвердил:
— Бой честный ничего заранее не подстроено!
Шелленберг вкрадчиво и шипя голосом кобры, сообщил:
— А я все равно на льва, чтобы быть вместе с любимым фюрером!
Геринг вскинул толстую руку:
— Зин Хайль! Ставки совершенно свободны!
Лев тем временем бросился на девушку. Та ловко царапнула хищника трезубцем и отскочила в сторону.
Геринг уже более мягким тоном похвалил арабскую девчонку:
— А она довольно ловкая!— И тут рыкнул. — Но я не могу проиграть!
Шелленберг который, сильно нервничая и, сам умудрился принять на грудь лишнего, предложил:
— Перцу этой бабе в анальное отверстие!
Геринг охотно согласился:
— Давно пора!
Лев снова прыгнул, ему удалось лапой сорвать со смуглой девчонки набедренную повязку, обнажив крепкие ягодицы. Фюрер провыл:
— Вот так лева молодец!
Девушка-воительница рассвирепела. Стыд придал её новые силы и меткость, и она ловко набросила сеть, и лев запутался в ней. Зверь отчаянно попытался распутаться, но запутывался еще больше. Его дерганье приобрели истеричный характер.
Геринг словно кликуша, провопил:
— Ну, ты и ловка дуреха! Так льву и надо!
Девушка-воительница со всего размаху попробовала пронзить своего противника трезубцем. Но острие было причем вероятно такое оружие ей выдали специально, недостаточно острым, чтобы пробить толстую львиную шкуру. Зверь лишь получал царапины и ревел в ответ. Монстр даже попытался даже перемещаться ползками, волоча за собой по снегу сеть. Он рассчитывал добраться до настырной девчонки, которая окончательно утратила чувство страха, и даже несколько раз сильно двинул голой ногой в нос, вызвав легкое кровотечение.
. ГЛАВА ? 3
На арене царил настоящий кошмар, но зато жестокая публика в восторге. Столько шума воспроизводил это зверинец. Тут даже присутствовал великий стратег армии США генерал пяти звезд Нимиц, но это никого не смущало и в первую очередь разумеет самого генерала.
Герингу естественно было очень весело:
— Ни и умора! Вот это я понимаю бой!
Шелленберг скалясь и восхищаясь, ответил:
— А храбрая чертовка!
Фюрер согласился:
— Очень храбрая!
Мюллер, у которого пробудилась совесть, предложил:
— Может бросить ей другой трезубец!
Геринг, глупо хлопая глазами, тряся тройным подбородком, спросил:
— А что этот так плох?!
Мюллер охотно, кивнул:
— Туповат! Комар нос не подточит!
Геринг уже, который сотый раз, отмахнулся:
— Нет! Я люблю наблюдать длительную агонию жертвы!
Мюллер тут с готовностью бравого солдата Швейка, ответил:
— Пускай помучится! У царя зверей и муки царские!
Девушка-воительница вертелась, продолжала отскакивать, и колоть льва, всаживая трезубец. Она вынуждена была все время перемещаться, так как холод кусал ее за босые пятки. И все же сделав несколько яростных выпадов, и лупясь с разных позиций в одну точку, она смогла серьезно зацепить льва. Полилась довольно густая и очень ядовитая на цвет кровь:
Геринг, широко раскрывая пасть, заметил:
— Вот она моя любовь к животным!
Миллер очень глупо захихикал, явно стараясь угодить шефу произнес:
— Может, высечем бабу!
Геринг жестко возразил:
— Не надо!
Мюллер спросил очень ехидно:
— Почему великий?
Наконец и Геринг проявил милосердие и благородство:
— Потому что она храбрая!
Девушка-воительница продолжала прыгать, ее ноженьки уже стали синеть от холода, тело содрогалось.
Шелленберг как знаток расовых теорий, заметил:
— Образцовый экземпляр арабской культуры!
Геринг, глупо хлопая глазами, спросил:
— Арабской?
Глава тайной полиции гордо подтвердил:
— Да мой повелитель!
Гитлер сказал очень сильно, словно горилла кривясь:
— А мне нравятся арабы! Их религия не такая тупая и пацифистская как христианство.
Шелленберг охотно и с поклоном согласился:
— Верно, она обещает рай воину Аллаха.
Геринг хрустнул о стол бокал:
— А наши христиане отнюдь не учат, тому, что нужно воевать и драться за Рейх, за Германию!
Шелленберг от этого выкрика, даже отстранился, но затем жестко произнес:
— Они ни чему не учат! — Пьяный глава тайной полиции все больше и больше заводился. — Особенно вредят делу фашизма тупые свидетели Иеговы. Не секта, а сплошной, выродок предателей!
Геринг согласился и проорал низким басом:
— Мы будем их вешать!
Шелленберг подхалимствуя, заметил:
— Вешать мало! Нужно сажать на кол!
Геринг очень обрадовался:
— Правильно! Сажать на кол!
Мюллер, уже перебираяnbsp;Фельдмаршал семидесяти двух летний, герой еще первой мировой войны Рудерштарм, как личность более благородная( аристократ в десятом поколении!), возразил:
бумаги, поднесенные босоногой секретаршей, ответил:
— Мы приготовим подобное распоряжение для свидетелей Иеговы.
Геббельс подтвердил и дополнил:
— И Адвентистов Седьмого Дня! Это жидовствующая секта субботников должна быть стерта с лица вселенной.
Шелленберг свирепо, как шелудивый шакал, оскалился:
— Мы накормим Адвентистов свининой!
Постепенно движения льва замедлялись. Зверь терял все больше крови, а его противница все сильнее страдала от холода. Она попала льву в глаз, с ускорением вышибив ока острием. Потом снова расцарапала корпус льву.
Геринг, хихикнув, заметил:
— Девушка мучается!
Мюллер растерянно спросил:
— Помочь ей или нет о великий?!
Геринг с зевком ответил:
— Да видите олухи, как закоченели ее ноги. Прижгите ей пятки раскаленным железом. Малышке станет теплее.
Мюллер сразу же обрадовался:
— Ну-ка прижгите этой суке пятки чем-то раскаленным.
Два громадных эсесовца заскочили в аквариум. Они размахивали раскаленным железом и явно пытались поджарить девушку.
Та отскочила, и эсесовец промахнувшись растянулся перед ней. Тут спутанный лев совершил последний бросок и всадил свои, крупные зубы в плечо фашисту. Тот дико завопил, отчаянно, отбиваясь.
Геринг сильно обрадовался:
— Ну вот, а я так хотел увидеть растерзанное человеческое тело!
Мюллер быстро и с ревом заявил:
— Если хотите майн фюрер мы сколько угодно прямо сейчас растерзаем!
Геринг отмахнулся:
— Я хотел видеть именно растерзанное львом!
Мюллер громко захихикал:
— Ваша мечта, фашист сбылась!
Геринг угрожающе спросил:
— Только ли фашист!?
Мюллер низко поклонился:
— Извините наци один!
Лев тем временем добил свою жертву и снова бросился к девушку. Та тем временем ловким ударом трезубца в челюсть вырубила второго гитлеровца. Он все еще хотел поджарить ей ножки. Ублюдок упал без сознания. Девушка-воительница подскочила к нему и выдернула длинный кинжал из-за пояса. Метнула оружие босыми пальцами ног и тут же поймала его. После чего оглушительно воскликнула:
— Я великая воительница! Зовут Хазария!
Геринг громко крикнул:
— Браво! Я восхищен!
Шелленберг пища, ответил:
— Вам искренне нравиться наша гостья!
Геринг оглушительно проорал:
— Да! Люблю таких сильных женщин. Она подлинная арийка.
Девушка-воительница подскочила ко льву, и сильным ударом кинжала, прикончила его. Громадная туша затихла.
Геринг громко, кивнул:
— Браво! Замечательно!
Мюллер с хитринкой ответил:
— Может, вы хотите пригласить ее к столу!
Геринг шепотом спросил:
— Она говорить по-немецки?
Мюллер сильно поморщился:
— Нет, зато по-английски шпарит без запинки.
Геринг широко улыбнулся:
— Ну и что же, я знаю этот язык как родной!
Мюллер хвастливо, заявил:
— Я тоже считаю, что надо знать оружие своих врагов. — И тут же поправился. — А сейчас союзников!
Геринг хитро заметил:
— Какие огромные территории контролировали англичане! Вернее контролируют до сих пор! Это великая нация.
Шелленберг быстро ответил:
— Честно говоря, думаешь об них как о варварах! И будь они немного глупее, для нас было бы лучше!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
