| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Внезапно появился звук. Следом картинка. Молодой человек поражённо уставился на простыню. На неё, вероятно при помощи скрученного с кибера визуально транслятора, проецировалось динамическое изображение.
Подойдя к закреплённой на стене панели, мужчина убавил в помещении свет.
Звучащий из устройства на столе полный волнения голос диктора восхищённо вещал:
«…и вот наши молодые герои, надежда нашего поколения, надежда человечества, направляются в портальный зал императорского дворца! Им предстоит воспользоваться дарованными человечеству артефактами. Какая честь, какой удивительный шанс. Смогут ли они вернуться живыми, смогут или выдержать бремя ответственности?»
На транслируемом на простыню изображении вереница больших красивых машин ехала по забитой людской массой широченной улице. Не давая зрителям перекрыть дорогу, людскую массу сдерживала цепочка мужчин и женщин в чёрных форменных костюмах. В руках участники оцепления держали разнообразное оружие. Клинки его струились светом или были объяты разноцветным пламенем.
«Вау! Пробуждённые», — затаил дыхание Уно.
Периодически планы менялись. Вот камера наехала на вереницу шикарных машин, крупным планом показав бегущих по бокам от них подростков в белых с золотом костюмах. Они старательно улыбались кислыми улыбками и старательно махали толпе руками.
— Дядя Ахмед, а эти в белом, тоже дворяне? — набравшись смелости, спросила у техника Маша.
— Нет, это баронеты. Так, шестёрки на подхвате, — ответил подошедший к дивану мужчина.
В голосе его звучало презрение.
— А в чём разница? — полушёпотом поинтересовался рыжий Герман.
— Хотя бы в том, что их дети никогда не войдут в портал, — вздохнул мужчина, после чего добавил. — Хотя как по мне — так себе честь. Около половины вошедших погибнет на Первом уровне…
Не отрывая глаз от картинки и старательно ловя каждое слово диктора, так и не севший на диван Уно подошёл к технику.
— Зря вы им это всё показали, — кивнув на залипших на картинку подростков, прошептал молодой человек.
— Я и не показывал, — со страдальческим видом ответил раскосый мужчина. — Я, видишь ли, разленился и перестал запирать дверь. А эти сорванцы сюда залезли. Не побоялись киберов и залезли. Пришлось «брать в долю», — кисло пояснил он.
Тем временем диктор принялся перечислять имена и титулы тех, кому предстояло пройти ритуал пробуждения. На экране замелькали изображения. Уно с удивлением обнаружил, что все претенденты имеют примерно один с ним возраст — шестнадцать, может семнадцать лет.
— А почему они все такие молодые? — удивлённо поинтересовался он у хозяина.
— Чем ты моложе, тем лучшие навыки получишь при пробуждении. Но при этом раньше шестнадцати лет войти в портал нельзя, — пояснил мужчина.
Цепко впитывающий каждое слово диктора Уно поспешил задать следующий вопрос. Конечно же, многие из прочитанных им книг были посвящены мирам пробуждения, однако, дед разбил восторги, безжалостно заявив, что всё описанное в тех книгах — бред сивой кобылы.
Сейчас же молодой человек чувствовал, что этот, с восточными нотками мужчина знает очень многое и знает из первых рук.
— Я вот не понимаю. Выходит, всего порталов 360 и активируются они один раз в году. Тогда как попадают в другие миры остальные пробуждённые? Их же много?
— Портальных артефактов, дарованных человечеству Проводниками духа 348, — охотно принялся объяснять техник. — Лишь с их помощью можно пробудиться. Один раз в год каждый портальный артефакт создаёт два портала. Один — рядом с собой, второй — случайным образом в пределах солнечной системы. Но обязательно в зоне доступности разумных существ. Ходят слухи, что спонтанным порталом артефакт сам выбирает претендента на вход. То есть, одного претендента выбирают сами люди, второго артефакт. По крайней мере это объясняет откуда взялись революционеры и почему их до сих пор не смогли искоренить. Те же порталы, которыми пользуются пробуждённые, люди умеют создавать сами, техническими средствами.
— А?.. — хотел задать Уно следующий вопрос.
— Тсс, — требовательно шикнул мужчина.
Тем временем медийное действо развивалось. Достигнув необъятной площади перед громадой величественного строения, машины начали высаживать пассажиров перед пологой белоснежной лестницей. Выходя из машин, молодые люди поднимались по ней, проходя между массивных, поддерживающих обширные каменные навесы колонн.
Несмотря на монументальность, в архитектуре ощущалась удивительная лёгкость и даже воздушность. Летающие камеры кружили вокруг претендентов, ловя продуманные и приятные глазу ракурсы.
«А вот и центральная фигура этого важнейшего для всей Земли события, — задыхался от волнения диктор. — Родная дочь нашего светлейшего Фюрера! Ах, какой случай, какая удача! До этого волнующего момента принцесса Алиса так редко появлялась на публике!
Камера устремилась к поднимающейся по ступеням девушке. Вопреки ожиданиям, в выдающейся претендентке не оказалось чего-то «этакого». Среднего роста светловолосая и коротко стриженая, она производила впечатление напуганного до полусмерти человека. Более того, на лице её читалась совершеннейшая обречённость.
Видимо, душевное состояние девушки выглядело столь очевидным, что картинку поспешили сменить на кадры хроник, на которых принцесса мило улыбалась, произнося какую-то речь.
«Как вы могли заметить, все претенденты очень волнуются и принцесса Алиса не исключение», — поспешил найти объяснение диктор.
Страх на лице принцессы был настолько явным, что Герман не преминул заметить:
— Да у нас свиньи перед убоем меньше волнуются, чем эта голова-солома!
— Не вздумай ляпнуть подобное на людях. И тем более при киберах, — строго произнёс Ахмед.
— А почему она такая напуганная? И зачем её туда вообще отправили? Её же отец… Ну, он любого раздавит, если захочет, — полюбопытствовал Уно.
— Есть традиция, разумная в общем-то, — неотрывно глядя на простыню, принялся объяснять техник. — По достижении шестнадцати лет, знатный первенец обязан пройти ритуал пробуждения. Если этого не происходит, дворянство и властные полномочия аннулируются у всей семьи. В купе со строгой очерёдностью, это позволяет соблюдать некое равноправие и обрезать «отсыхающие ветви». Бездетные дворяне по постижению пятидесяти лет также лишаются части привилегий. Наш Фюрер, как видите, не исключение.
— А если она погибнет? Фюрер же станет бездетным? — подивилась Маша.
— Традиция соблюдена, это главное, — пожал плечами Ахмед.
Тем временем картинка сменилась. Появился вид сверху, из которого стало видно, что строение огромно и что машины подъезжают к нему со всех сторон. Камера поднялась на высоту птичьего полёта, показав его целиком. Как оказалось, за лестницей и колоннадой находилось обширное рукотворное озеро. Из него, в виде завораживающего фрактального узора, поднимались связанные каменными переходами островки. Камера начала опускаться, отчего в какой-то момент стало видно, что на каждом из островков установлен чёрный прямоугольный обелиск.
Картинка опять сменилась, крупным планом показав собирающихся в группы претендентов. Преобладали европейцы, но имелось заметное число юношей восточной внешности. Встречалась и темнокожая молодёжь. Все они, соблюдая очерёдность и подчиняясь командам одетых в чёрную форму пробуждённых, начали расходиться по островкам, занимая места у обелисков.
— А почему они без оружия? — сделав для себя внезапное открытие, поинтересовался у техника рыжий Герман.
— В мир пробуждения нельзя пронести никакие материальные предметы. Кое-что можно забрать с собой, в наш мир, например, духовное оружие и некоторые артефакты, — пояснил Ахмед.
— Вы так много знаете, — удивился Уно.
— Я не рассказал вам ничего секретного. Вся эта информация есть в сети, — пожал плечами мужчина.
— Ага, только этой вашей сети у нет нас. Только сено и навоз, — расстроенно проворчал Василий.
— Цените то, что у вас есть и старайтесь сделать его ещё лучше, — улыбнувшись, произнёс раскосый мужчина.
Диктор тем временем обратился к статистике прошлого года. Он — прошлый год, считался исключительно удачным. Из 348 участников, испытание Первого уровня не прошла лишь треть. Под нейтрально звучавшем «не прошла» подразумевалось — погибла.
За это время претенденты разошлись по назначенным им местам. Облетев молодых людей, камера ещё раз показала принцессу, которая почётно стояла в самом центре озера. Как и прежде было очевидно: происходящее её абсолютно не радует.
Вдруг поверхность озера вспыхнула голубым огнём. В этот момент Уно наконец осознал, зачем нужны заморочки с водой и фрактальным узором. Итоговое зрелище выглядело восхитительно даже на простыне.
Камера сменилась, показав, как претенденты, сжимая от волнения кулаки, с полными трепета лицами, входят в возникшие перед обелисками круги порталов — светящиеся и играющие похожей воду искрящейся субстанцией.
Стоило человеку в портал войти, как он быстро терял яркость, после чего исчезал, оставляя после себя лужицу светящейся синеватой субстанции.
«Как же мне повезло всё это увидеть. Спасибо тебе, деда!» — порадовался про себя Уно.
Картинка в очередной раз сменилась. Камеры начали показывать собравшихся под колоннадой хорошо одетых людей. По-видимому, родителей претендентов. С этого момента смотреть стало не так интересно. К тому же о себе напомнила потребность, которую молодой человек старательно сдерживал всё это время.
— А где у вас здесь туалет? — обратился Уно к технику.
— Выйдешь в коридор, повернёшь направо, пройдёшь одну дверь и ещё раз направо, — цепко разглядывая мелькающие на экране лица, ответил Ахмед.
Выскочив в коридор, молодой человек нашёл нужную дверь, сделал дело, после чего поспешил вернуться к трансляции.
В коридоре, задумавшись над вопросом, как бы остаться здесь на подольше, он повернул не в ту сторону, пройдя в глубину подземного комплекса несколько шагов. Опомнившись, Уно хотел было повернуть назад, но тут увидел исходящее из-за поворота коридора голубоватое свечение.
В голове мелькнула мысль, надежда, мечта. А вдруг за поворотом светится не лампа или табло, а он — тот самый спонтанный портал.
Пройдя по коридору и заглянув за поворот, молодой человек обомлел. Перекрывая проход, перед ним нежно-голубой рябью переливался светящийся круг. Ровно такой, ну или почти такой, какой он буквально пару минут назад видел в трансляции.
В голове замелькали мысли о том, что о портале необходимо немедленно доложить. Далее всплыла радостная мысль, что у него наконец-то появится панелька! Да какая панелька, ему наверняка даруют звание гражданина Второго класса!
За восторгами родились страх и опасение, что награду присвоит себе кто-то другой. Далее вспомнилось, что в подобных этому случаях у всех очевидцев сканируют память.
«Надо сказать Ахмеду, у него наверняка есть средство связи или тревожная кнопка», — отбросив сомнения, а может даже, отбросив самого себя, послушно рассудил Уно.
Но уйти сразу он был не в силах. Искрящаяся голубая пелена манила. Очень захотелось до неё хотя бы дотронуться. Один разок. Когда ещё в его серой жизни выпадет такая возможность?
Зачарованно подойдя к зеркалу портала, молодой человек кончиком пальца дотронулся до голубоватой субстанции. Кожу кольнуло током, в голове вспышкой родилась инородная информация. Сначала она пронеслась в виде образов, после, адаптировавшись, преобразовалась в строчки стиха. Словно попав под гипноз, Уно зашептал замысловатое стихотворение.
В какой-то момент нить его начала теряться. Заветные строчки замылились и начали утекать из памяти словно горсть мелкого сухого песка.
Не желая упустить нить повествования, молодой человек, буквально против своей воли, шагнул в портал.
В следующую секунду, примерно в ста пятидесяти километрах от текущего места, дремлющий в автоматическом кресле синтет резко открыл глаза. Мысленно развернув невидимый посторонним голографический нейроинтерфейс, он вызвал карту, просмотрев дневные перемещения нужного ему объекта. Точка обрыва сигнала слегка отличалась от расчётной, но вот время совпадало точно.
— Удачи тебе, крысёныш… — пробормотал старик.
Закрыв глаза, он отстранённо погрузился в предвечернюю дрёму.
Глава 3: Незаконный
Сознание провалилось, распалось, исчезло, осталось лишь чистое ощущение скорости и полёта. Прошли секунды, и осознание появилось вновь, чистое и лёгкое, без бремени телесных ограничений. Прошло ещё какое-то время и появилось тело — обновлённое, полное радости и перспектив. Далее Уно вспомнил себя.
Открыв глаза, он взглянул на мир через полупрозрачную золотистую пелену. Пелена напоминала голографический барьер, вроде того, какие проецировали охранные киберы, когда им требовалось ограничить куда-то доступ. Она окружала молодого человека столбом возвышающегося над землёй цилиндра.
Прислушавшись к телесным ощущениям, Уно мысленно «ощупал себя», после чего осмотрел своё наполнившееся удивительной лёгкостью тело. Сейчас он сидел в позе лотоса на диске из чёрного камня. Прежняя одежда исчезла, вместо неё появились свободные штаны и рубаха из похожей на шёлк светлой ткани.
На автомате вытянув руку, он дотронулся до золотистого барьера пальцем. Барьер оказался твёрдым словно стекло. Но тут же, что странно, через него продувал пахнущий тиной и солью ветерок.
В следующий миг просветлевшее сознание охватил ужас. Уно целиком и полностью осознал, что он сделал. Вспомнил многократные предупреждения и жуткие рассказы про то, что происходило с близкими незаконно вошедшего в портал человека. Зачастую, Специальная Служба убивала не только родных, но и ближайшие контакты. Всех тех, кто находился с нарушителем в тесных отношениях. Делалось это для того, чтобы окружающие знали, помнили и неповадно было.
— Прости меня, деда, — всхлипнул молодой человек и заплакал.
Плакал он не только по ворчливому старику-синтету, но и по своей прошлой жизни в целом.
Не такая уж и плохая была жизнь, строго говоря. Серая, унылая, но имелись в ней свои маленькие радости, серостью и унынием подчёркнутые.
В какой-то момент в голове возникли как-то сказанные дедом слова. Стоя в дверном проёме, старый синтет смотрел на Уно блестящими сапфировыми глазами. В блеске этом имелось что-то очень человеческое и, быть может, сверхчеловеческое.
«Уно (дед не назвал его крысёнышем, что уже звучало как минимум удивительно), если вдруг однажды ты сделаешь что-то такое, от чего от тебя отвернётся весь окружающий мир, по крайне мере, не переживай за меня. Я очень стар. Настолько стар, что обо мне, возможно, забыло само время. Так что говорить о людях и о государственной машине…»
Возможно, молодой человек банально выплакался, а может стало легче от неожиданно тёплого воспоминания, но слёзы как-то сами собой прекратились. По мере плача, его всё больше захватывало состояние удивительной ясности. Точнее, не было в ней ничего удивительного. Ясность словно являлась чем-то у него отобранным. Как подрезанные крылья родившейся на птицеферме птицы. Но сейчас она удивительным образом вернулась, серьёзнейшим образом повлияв на его характер.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
