Ходок 5

— Черт его знает... — задумчиво протянул верховный главнокомандующий, — ... чего-то всплыл в памяти — значит надо обратить внимание. Зачем-то подсознание вытолкнуло его на поверхность — стало быть, что-то имеет в виду, следовательно — надо проверить.

— Логишно... логишно... — механически согласился старший помощник, думая о чем-то своем. — Шэф, у меня вопрос имеется.

— Погоди, сначала озадачим кучера, — с этими словами главком приоткрыл переднее окошко и обратился к Брамсу: — Трактир "Ржавый якорь" знаешь?

— Никак нет! — четко отрапортовал бравый возница.

— Молодец! — похвалил его главком. — Службу понимаешь, — но видя, что "композитор" продолжает сиднем сидеть на козлах, проворчал чуть слышно — про себя: — но не полностью... — и уже громко, для возницы: — Так иди, блин, поспрошай у народа и гони туда! И поживей, мы не на похоронах — есть куда спешить!

Когда минут через пять Брамс снова занял свое "водительское кресло" и без дальнейших указаний развернул карету и тронулся в путь, командор обратился к Денису:

— Ну, что за вопрос?

— Помнишь, я прикалывался, что ты наверняка раньше служил при штабе, мол чувствуется стратегический размах и талант к планированию...

— Не-а, — равнодушно отозвался верховный главнокомандующий — чувствовалось, что все приколки старшего помощника были ему глубоко по барабану.

— Воо-от... а теперь я серьезно спрашиваю: когда ты успел все так распланировать?

— Что ты конкретно имеешь в виду? — не понял, или сделал вид, что не понял, главком. — Уточни.

— Уточняю: у меня сложилось впечатление, что ты с самого начала... ну-у, как только консул заявился на "Арлекин", ты уже знал что делать: пускать всех по ложному следу на Королевскую Горку, мечи в камин закладывать, некроманта местного грабить, ну... и все остальное. Так?

— Нет.

— А что не так?

— Я наметил план действий только после того, когда понял, что колдун не Гливар, а сам Карум.

— Большая разница! — хмыкнул Денис.

— Большая, — серьезно подтвердил Шэф, если бы некромантом был Гливар, все бы осложнилось.

— Из-за чего?

— Из-за того, что мы не знали бы куда за ним идти. Где находится консульство мы знали, а где ночует Тар Гливар — нет. Почувствуйте разницу.

— Понятно... и все же вопрос остается в силе: как ты сумел так быстро наметить план действий... не очень сложный конечно, но все-таки... Ты на самом деле занимался планированием таких операций в каком-нибудь штабе? Скажем у Ларза...

— Дэн, — усмехнулся главком, — ты же знаешь: я долго живу, много знаю, чем я только не занимался и где... — командор пропел свою стандартную песню акына. Расчет Дениса на получение биографической информации о любимом руководителе не оправдался. В очередной раз. Правда старший помощник не очень-то и расстроился: нет — так нет, он, как порядочный мужчина пытается, а если не получается — это не его вина. Он попытку сделал.

Больше досужих разговоров компаньоны не вели и к "Ржавому якорю" подкатили молча. Молчание это не было тягостным, когда малознакомые люди лихорадочно подбирают и, не претворяя в жизнь, отбрасывают темы для натужного общения, одинаково не нужного ни тому, ни другому. Молчание компаньонов было сродни спокойному молчанию долго прожившей супружеской пары, когда каждому известна глобальная точка зрения партнера на все на свете, а текущая ситуация никакой детализации и уточнений не требует — следовательно и не нужно языком попусту молоть.

Трактир был выстроен по, если можно так выразиться, типовому проекту — двухэтажное каменное здание, средней обшарпанности, расположенное в глубине двора. Первый этаж — ресторан, или столовая, короче то место, где едят, а на втором несколько меблированных комнат, или же, другими словами — нумеров. Кроме собственно трактира, во дворе наличествовали колодец и конюшня. Никаких сомнений в том, что Брамс привез их именно туда, куда надо, не было — справа от входа размещался здоровенный, будто умыкнутый с линкора "Айова" ржавый якорь, ну-у... честно говоря, "Айова" — не "Айова", но на легком крейсере, этот якорь смотрелся бы вполне уместно.

Появление компаньонов в обеденном зале вызвало определенный ажиотаж, объяснявшийся тем, что район был очень небогатый, можно даже сказать — бедный, трактир полностью соответствовал месту, где был расположен и роскошью тоже не блистал, да и публика, в количестве человек двадцати, привольно рассредоточившаяся по довольно большому помещению, разительно отличалась, по роскоши одеяний, от двух франтов, занесенных в "Ржавый якорь" неизвестно каким ветром.

— Да-а... это не Рио-де-Жанейро... — пробормотал Шэф, окидывая быстрым взглядом зал и посетителей.

— Это Бакар, милорд! — любезно пояснил ему Денис, за что был награжден главкомом хмурым взглядом.

В свою очередь, надо честно признать, что завсегдатаям "Ржавого якоря" пришельцы тоже не глянулись. Ну сами посудите: сидят где-то за десятым транспортным кольцом, в "придворном" баре, единственно доступном по дресс-коду и фейсконтролю, реальные пацаны, отдыхают от трудов различной степени праведности, трут о своем, о девичьем, пиво дешевое потягивают, как вдруг у входа тормозит "Bentley Continental GT", ну-у... может и не "Бентли", но для них и десятилетний мерин, да еще если не битый, да с родной краской — как красная тряпка для быка. А тут еще из этого вертепа на колесах выходят два расфуфыренных фраера, сильно смахивающих на активистов ЛГБТ-сообщества! и идут к стойке, брезгливо поглядывая по сторонам, всем своим видом показывая, что они рядом с пацанами не то, что на одном поле рядом не сядут... а вообще — на одной планете! Вот примерно так завсегдатаи "Ржавого якоря" восприняли появление наших героев. В трактире установилась нехорошая тишина, на которую вновь прибывшие правда не обратили никакого внимания... а может только сделали вид, что не обратили.

— Уважаемый! — вежливо обратился Шэф к субъекту за стойкой, видимо являвшемуся хозяином заведения. Был корчмарь личностью весьма колоритной: телом велик и крепок, а горящими глазищами, густой черной бородой и длинными черными волосами, расчесанными на прямой пробор, прямо-таки вызвавшему прямые и явные ассоциации с Григорием Распутиным. — Пошли, пожалуйста, — продолжил главком, — кого-нибудь за лоцманом Алханом, а нам, пока ждем, налей чего-нибудь выпить, на твой вкус. — Произнеся этот текст, командор дружелюбно и открыто улыбнулся хмуро внимавшему его речам трактирщику.

"Сдается мне, что Шэф решил размяться, больно вежлив..." — подумал Денис.

"А ты без шкиры!" — огорчился внутренний голос.

"Ну, если ради этих крестьян шкиру напяливать..." — усмехнулся про себя Денис, давая понять голосу, что такому супербойцу как он, даже смешно об этом рассуждать... И хотя по краю сознания промелькнуло мимолетное сожаление об отсутствии привычной брони, Денис понадеялся, что голос этого не заметил, а то получилось бы не очень удобно — говорит одно, а на самом деле...

— Хито такие будете, пир-ры? — даже не пытаясь казаться вежливым, полюбопытствовал "Распутин". При этом, судя по глумливому выражению его бородатой рожи, произнося "пир-ры", он явно имел в виду: "хер-ры". — Лоцман Алхан челоэк занятой и дергать его по пустякам... — корчмарь явно намекал, что без надлежащего материального стимулирования дело с мертвой точки не сдвинется. И его можно было понять! — в его заведение является сладкая парочка богатеньких лохов... Кстати, почему богатеньких, понятно — экипаж, одежда, дорогое ритуальное оружие — тут все ясно. Но почему лохов!? А потому, что только лохи могут припереться в "Ржавый якорь" на карете и в таком прикиде... да что там в "Ржавый якорь", вообще в район, где это заведение общепита расположено!

Здесь следует отметить, что так называемый, — простой народ, что в Бакаре, что вообще по всей территории Акро-Меланской Империи, аристократов недолюбливал... мягко говоря. Правда, истины ради, надо признать, что и высокородные к "вонючему сословию", как они именовали всех неаристократов, начиная с черноногих козопасов и заканчивая купцами-нуворишами, наторговавшими миллионные состояния, никакой симпатии тоже не испытывали. Как говорится: "Да, я не люблю пролетариата". Конечно, это не мешало промотавшемуся в пух и прах барончику, или как он тут называется, жениться на дочке купца с огромным приданым — на такие мезальянсы общество смотрело сквозь пальцы, но в некоторых домах его принимать переставали. Но ничего — барончик вполне компенсировал этот моральный ущерб тем, что всю жизнь помыкал и смотрел сверху вниз на своих родственников со стороны жены, позволяющих ему жить на широкую ногу.

В повседневной жизни эти два сословия: высшее и низшее, практически не перемешивались, — как раньше белые и черные в ЮАР: "Апартеид сегодня, апартеид завтра, апартеид всегда!". Как невозможно было представить типового реднека из "Ржавого якоря", потягивающего темный эль на террасе открытого ресторана гостиницы "Империум", так же совершеннейшими инопланетянами выглядели наши компаньоны в обеденном зале "Ржавого якоря". С другой стороны, надо честно признать, что красношеего никто бы в гостиницу и не пустил — его бы замели стражники сразу же, как только он сунулся в "чистый" район Бакара, не говоря же о Королевской набережной и иже с ней, а вот с аристократами было сложнее — они могли попасть куда угодно... правда на свой страх и риск.

Согласно неписанным законам, аристократ, сдуру угодивший в заведение типа "Ржавого якоря", являющегося конечно, не бандитским притоном, но... вместе с тем, и не тем местом, где собирается законопослушная публика, мог твердо рассчитывать только на одно — его не убьют. И если что не так, — сильно не покалечат — так, намнут бока для порядка, в пароксизме классового самосознания масс. Еще на что аристократ мог твердо рассчитывать — это то, что его разденут до нитки. Не оставят ничего: про кошелек и говорить нечего, так еще оставят и без дорогой одежды и даже ритуального оружия.

И полиция, если дело дойдет до разбирательства ничем помочь не сможет — свидетелей ограбления нет и не предвидится, а вот наоборот — что этот барончик сам всех угощал, а потом разделся донага и кричал, чтобы ему не мешали отдыхать — хоть отбавляй. И самое главное, что почти всегда, эти свидетельские показания были правдой! — действительно, "заблудившихся" аристократов накачивали низкокачественным, но забористым самогоном по самые уши (добровольно, или нет, это уже другой вопрос), и они начинали чудить, мягко говоря.

Поэтому никого в правоохранительных органах, да впрочем и самих "заблудших" аристократов, не удивляло то бедственное положение, в котором их находил патруль городской стражи на границе двух районов, "чистого" и не очень. Местная аристократия прекрасно знала все неписанные законы, по которым жил Бакар и в нехорошие места не совалась, но так как в городе-курорте всегда хватало приезжих, не обремененных излишками интеллекта, и наоборот отягощенных избыточной спесью, то поток "попаданцев" никогда не иссякал, давая населению "грязных" районов небольшой приработок к их постоянному заработку. Истины ради следует отметить, что для некоторых автохтонов "попаданцы" являлись не приработком, а самым настоящим постоянным заработком.

Конечно же, это был хотя и постоянный, но к сожалению — нерегулярный источник доходов, примерно такой, как для жителей побережья "дары моря", приносимые неутомимым прибоем. Но! — как здесь, так и там, среди килотонн всякого дерьма время от времени попадались истинные перлы.

Надо честно признать, что жемчужины встречались нечасто, но зато финансовый ручеек, хоть и хиленький, хоть и слабенький, не пересыхал никогда. Поэтому, в появлении в "Ржавом якоре" двух таких жирных карасей, как Шэф и Денис, ничего супер экстраординарного не было — событие конечно не очень частое, но отнюдь не фантастическое. Появление компаньонов представлялось всем завсегдатаям трактира и самому трактирщику, как лучезарная улыбка Фортуны — удача в этот день сама шла к ним в руки... так им казалось. И нет бы задуматься "конкретным пацанам", что лохи редко знают отдельных, и не самых последних, жителей их района по именам и ездят на "Бентли", а если знают и ездят — может они и не совсем лохи?.. а может даже совсем не лохи?.. но крепок задним умом не только русский мужик — много таких мужиков разбросано по разным мирам и имя им — легион!

В защиту Шэфа и примкнувшего к нему Дениса, которые не зная брода сунулись в этакий клоповник, можно сказать только следующее: Денис вообще о проблеме общения с "революционным пролетариатом" не задумывался — не было у него опыта общения с этой публикой, а Шэф, который на своем веку повидал дай Бог каждому, и должен был бы, по идее, насторожиться при виде трактира и района, где он располагался, проявил преступное благодушие, полагая, что максимум на что способны местные — это обсчитать их на пару серебрушек. И вот это заблуждение командора дорого обошлось... посетителям "Ржавого якоря".

Не переставая приятно улыбаться, верховный главнокомандующий полюбопытствовал:

— Любезный! Ты или дурной, или глухой? Ты меня или не расслышал, или не понял? — От этих дерзких слов и так горящие глаза трактирщика просто-напросто засветились! Если раньше это были просто костры, то теперь костры превратились не меньше чем в паровозные прожекторы! А верховный главнокомандующий, совершенно не обращая внимания на метаморфозы, происходящие с корчмарем, продолжил менторским тоном: — Если бы я собирался представляться — я бы представился... А так, чего здесь непонятного? — Шэф пожал плечами. — Ты получил прямой и понятный приказ: послать за Алханом. — Верховный главнокомандующий сделал паузу, как бы пытаясь сообразить, что в таком простом приказе могло быть непонятным и вызвать задержку в исполнении. Не найдя такой причины, он продолжил: — Ты получил приказ — изволь исполнять! — Щеки трактирщика стали наливаться красным. В сочетании с горящими глазами и черной бородой это выглядело весьма эффектно.

"Конек-горбунок!" — подумал Денис.

"Не-а, — не согласился внутренний голос, — Карабас-Барабас!"

Корчмарь бросил внимательный взгляд куда-то за спину компаньонов и тут же им на плечи легло по здоровенной руке, толщиной не уступающей их ногам. Пока Шэф препирался с трактирщиком, к ним сзади, незаметно, как ему казалось, подобрался один из посетителей "Ржавого якоря", по размерам напоминающий американский холодильник, то есть высотой метра два, а в ширину — ну, очень широкий! Непосильная тяжесть пригнула компаньонов к полу, а в носы ударил сложный букет ароматов: пот, лук, перегар, чеснок и еще что-то не поддающееся идентификации, но очень противное.

— Пир-ры! — зазвучал голос высоко у них над головой, — надо бы честных робят угостить! А то робяты обжаюца-а! Гы-гы-гы!

— Сей момент! — задушено откликнулся Шэф, выбираясь из-под длани "каменного гостя". В следующий момент он грациозно развернулся, оперся локтями и спиной на барную стойку и вдарил по "веселому холодильнику" двумя ногами. Столь экзотический способ возврата "просителя" на место постоянного базирования, был выбран ввиду его колоссального веса, который компаньоны сполна ощутили на себе. Именно этот вес заставил главкома усомниться в возможности достижения нужного эффекта ударом одной ноги. Конечно, чтобы вывести "холодильник" из строя, или убить, не то что Мастеру войны, а даже такому зеленому, если можно так выразиться, "красному", как Денис, потребовалось бы сделать одно короткое, почти что незаметное, движение, но дело было именно в том, что ни калечить, кого-либо в "Ржавом якоре", ни тем более, не дай Бог — убивать, верховный главнокомандующий не собирался. Поэтому удар был нанесен не проникающий, при котором масса и габариты противника не имеют значения, а толкающий, при котором очень даже имеют.