Объект его желаний

Это слово — единственное, которое Генри не мог проигнорировать — проникло сквозь туман желания. Он выпустил член Арсена изо рта.

Маркиз смотрел на него ошалелыми глазами. Прядь золотистых волос снова упала на лоб, щеки раскраснелись. Сжав подбородок Генри, он погладил его влажные губы подушечкой пальца.

— Такой красивый рот, — хрипло прошептал он. — Но я не хочу кончать в него, я хочу тебя.

— Да. — Генри опустил голову, его поза выдавала лишь покорность, но сейчас это ничуть не волновало.

Схватив Генри за руку, Арсен развернул его к постели. Положил руку между лопаток и подтолкнул вперед. Оперевшись на край кровати, Генри нагнулся и расставил ноги, чтобы уменьшить их с Арсеном разницу в росте. Он беззастенчиво задрожал, когда Арсен провел ладонями по его спине мягким и в то же время собственническим жестом. А потом застонал, потому что Арсен развел его ягодицы в стороны, так что между ними начало тянуть. Мышцы бедер и ягодиц напряглись в ожидании.

Теплый воздух прошелся по его голой коже. Генри изумленно поглядел через плечо. Арсен опустился позади него на корточки, раздвинув бедра, его блестящий от влаги член касался пупка. Генри распахнул глаза. О Боже. Арсен собирается...

Вход в его тело опалило влажным жаром.

— О да. — Слова вырвались вместе с хриплым стоном удовольствия. Под натиском Арсена Генри выгнулся. Его руки задрожали. Нет, он затрясся всем телом, когда Арсен начал дразнить чувствительное колечко мышц, то потирая его подушечками больших пальцев, то порхая языком по сморщенной коже.

Ловкость этого проворного языка подсказывала Генри, как хорошо Арсену удавалось скрывать то, что он предпочитает мужчин. Никто не мог так лизать задницу, если никогда раньше этого не делал. А Арсен был так хорош, что Генри стал подозревать, что ему это нравится. Он делал это не просто, чтобы облегчить себе работу, а потому что хотел.

От осознания этого его мышцы непроизвольно сжались. Невыносимо. Почти до боли. Где-то в районе поясницы начало покалывать от наслаждения. Желая оттянуть приближающийся оргазм, он опустил руку и удивленно вскрикнул от сильного шлепка по ягодицам.

— Положи руки на кровать, — скомандовал Арсен, голос его ласкал чувствительную кожу.

Генри отчетливо ощущал, как горит кожа в том месте, по которому пришелся удар Арсена. Но к его удивлению, это абсолютно не помогло справиться с эрекцией.

— Но... — Горло сдавило от смущения. Арсен ни разу не прикоснулся к его члену. Генри сам ни разу к нему не прикоснулся. Ни единого раза. Если он сейчас кончит, если проявит такую несдержанность, Арсен наверняка поймет, как отчаянно Генри хочет его. Как нуждается в нем. — Ар... — Генри стиснул зубы, так и не назвав его по имени. — Сомервиль. Пожалуйста. Я сейчас кончу.

— Действуй. — Арсен скользнул языком в Генри. И по телу прокатился оргазм. Слишком острый, слишком сильный, чтобы его можно было остановить. Генри откинул голову, вскрикнул и кончил. Большая рука стиснула его бедро. Тело все еще трясло от отголосков оргазма, когда Генри почувствовал, как к нему прижался член Арсена, ища вход в его тело. Генри выгнул спину и застонал, когда головка проникла внутрь. Он инстинктивно расслабился. Легкое жжение сменилось наслаждением, которое словно перешло на иной уровень.

— Да, да, — повторял Генри, сейчас он готов был даже умолять.

Арсен входил в него. Медленно. Осторожно. Генри едва сдерживался, чтобы не стонать. Длинная плоть неторопливо наполняла его. Растягивая. Овладевая. Пробуждая каждое нервное окончание внутри него.

Войдя до конца, Арсен замер, массируя бедра Генри.

— Черт побери, Шоу. Ты такой тугой.

Генри пытался отдышаться, все усиливающееся удовольствие становилось почти невыносимым. Пот выступил на лопатках. Капал с его подбородка.

Арсен подался назад и рывком вошел обратно.

— Такая задница. Округлая. Твердая. Она просто создана для члена. Моего члена, — рычал Арсен, вбиваясь в его тело.

— Да. Твоего, твоего. Только твоего. — Все связные мысли разлетелись, теперь Генри говорил только правду. Его трахает Арсен Грей, и это великолепно. Он такого никогда еще не испытывал. Глубокие выпады полностью захватили его. Член ныл. Горел. Тяжелый и налитой, он беспомощно покачивался от каждого резкого движения. Яйца до боли сжались. Он стиснул темно-синее покрывало так, что побелели костяшки. Арсен хотел его — так пусть возьмет.

Рука на его бедре вдруг скользнула на живот и ниже. Стиснула набухшую плоть Генри в тот самый момент, когда Арсен изменил угол проникновения. Головка члена задела самую чувствительную точку внутри Генри. Остро. Сильно. Рождая оргазм, который только что казался недосягаемым.

Член словно опалило огнем.

Генри прокричал имя Арсена и кончил, заливая спермой ковер под ногами.

— Да. Отдай мне все, что у тебя есть. — Арсен ласкал его, выдавливая из него последние капли и вдалбливаясь в его тело. — Черт. Я кончу. Сейчас.

Резко ворвавшись в Генри, Арсен излился в его тело. Спазмы, охватившие любовника, лишь продлили наслаждение Генри. Выжали его досуха, истощив, лишив сил.

Ноги его подогнулись, и Генри упал на колени, прижавшись лбом к столбику кровати и пытаясь отдышаться. Кровь стучала в ушах. Словно в тумане, Генри потер лицо, размазывая по щекам влагу. Он повернулся и посмотрел на Арсена.

Тот склонился над ним, закрыв глаза. Мокрая от пота грудь поднималась и опадала — он тяжело дышал. Член, который всего несколько мгновений назад довел Генри до экстаза, сейчас висел между ног. Губы изогнула кривая улыбка. Улыбка, какой Генри еще никогда не видел на лице лорда Сомервиля. Тот протянул Генри руку.

— Вставайте, Шоу. Вам незачем спать в изножье кровати.

Глава Пять

Арсен изучал мужчину, небрежно раскинувшегося рядом с ним на постели. Мистер Генри Шоу не храпел. Такой внимательный... даже во сне. Но Арсена это не удивляло. Вполне в духе Шоу — преданного, надежного, заботливого, верного... ему. Улыбнувшись, Арсен покачал головой.

Шоу отключился, как только его голова коснулась подушки. Арсен завидовал ему. Проклятье, он всегда плохо спал. Не больше четырех часов за ночь, вернее, за утро — потому что, если ему удавалось отправиться спать до рассвета, это уже было достижением. Хотя Арсену почему-то казалось, что теперь ночи не будут такими беспокойными. Тихое дыхание Шоу могло убаюкать даже такого как Арсен.

Но не сегодня. Не сейчас. Он не мог отвести глаз от Шоу. Невероятно широкие плечи. Такие сильные мускулы. Красивый. Мужественный. Генри Шоу был настоящим мужчиной. Растянувшись на спине и закинув одну руку за голову, а вторую на живот, Шоу занимал половину кровати. Белая простыня обвивала его икры. Он был всего на пару дюймов выше Арсена, но крепкое сложение создавало впечатление очень большого роста.

И этот мужчина опустился перед ним на колени.

Невероятно. А то, как Шоу отзывался на его прикосновения... Ни один любовник не вызывал в Арсене чувство, словно его ласки — самый ценный подарок. Это стоило любых денег. И, ей-богу, за эти годы Арсен расстался с таким количеством фунтовых бумажек, что знал наверняка, что истинную нежность нельзя купить.

Он осторожно пригладил растрепанные каштановые волосы Шоу. Слишком короткие, на его взгляд. Но в этом весь Шоу — консервативность во всем. Одежда только темных цветов. Любимый — тускло-коричневый, хотя сегодня костюм на нем был черный. Он редко делал что-то, что могло привлечь к нему внимание. И все же его присутствие всегда было ощутимым — за прошедшие три месяца Арсену ни разу не удалось проигнорировать его.

Он знал Шоу около года, тот приехал в Лондон из Девона. Арсен встречал его в "Уайтсе" и парочке игорных домов, но, хотя на него было приятно смотреть, Арсен почти не обращал на Шоу внимания. Тот был просто своеобразным дополнением к множеству любителей поживиться за чужой счет, коих всегда было много в его круге общения.

До того дня, три месяца назад. Арсен поймал на себе взгляд Шоу — и жар в этих глубоких синих глазах опалил его, отдавшись ноющей болью в паху. Мало кто знал об этом, но в то время у Шоу была связь с Драммондом, поэтому Арсен понимал, что тот умеет быть осторожным в своих предпочтениях. Предпочтениях, которые Арсен разделял и успешно скрывал. Но вместо того, чтобы сразу начать действовать в ответ на этот голодный взгляд Шоу, Арсен остался в стороне. Хотя и не мог объяснить, почему. В то время у него не было любовницы — эта проблема всегда легко решалась с помощью нужной суммы. Может, подсознательно он уже тогда понял, что Шоу не такой. Что за богатством и положением Арсена он сможет увидеть человека и захочет быть именно с ним, а не с пользующимся популярностью в свете маркизом. Но какой бы ни была причина, Арсен стал уделять Шоу гораздо больше внимания, решил узнать его получше и при этом понял, что тот действительно не похож на других его лондонских знакомых.

Его терпение и планирование полностью окупились.

Даже с процентами, черт возьми. Теперь Шоу лежал в его постели. Его лицо расслабилось во сне, и Арсен практически видел, каким он был в детстве. Которое кончилось не так давно. Арсен нахмурился. Он вдруг почувствовал себя невозможно старым. Всего-то на десяток лет старше двадцатидвухлетнего Шоу, но для того наверняка настоящий старец.

Арсен тяжело вздохнул. Отбросив неприятные мысли, он стал рассматривать полные порозовевшие от поцелуев губы Шоу. Губы, которые обхватывали его член. Губы, которые так умело ласкали его. Дрожь желания пробежала по позвоночнику. Арсен слегка подвинулся, его плоть снова стала набухать.

Напряжение в паху заставило Арсена опустить взгляд на член Шоу. Даже в расслабленном состоянии он был очень внушительным. Но возбужденная... его твердая, длинная плоть вызывала настоящий трепет. Хотя до этого у Арсена не было времени насладиться видом, потому что эти большие руки, сладкий рот и отличная задница слишком отвлекали.

Арсен пошевелил пальцами правой руки, вспоминая, как его пальцы сжимали этот тяжелый член. Потом поморщился. Проклятье, ну и твердая у Милтона оказалась голова. Костяшки все еще ныли, хотя оно того стоило. Милтон больше не посмеет так жестоко разговаривать с Шоу. И Арсен все-таки ему обязан, в конце концов, именно это происшествие практически привело Шоу в его постель. Конечно, он в любом случае планировал встретить конец недели здесь, с Шоу. Если бы им не помешала горничная, они начали бы в кабинете, а потом перебрались бы в спальню. Но начинать в спальне всегда легче и проще. Хотя Шоу, перегнувшийся через подлокотник кожаного дивана со спущенными до колен брюками и черными полами вечернего костюма, прикрывающими его шикарную голую задницу, представлял бы замечательную картину.

Жадный взгляд Арсена скользнул по обнаженному телу Шоу. В голову вдруг пришла шаловливая мысль. Приподнявшись, Арсен огляделся, взгляд его остановился на мятом белом шейном платке, валяющемся на полу рядом с высоким зеркалом. Том самом платке, который он так поспешно сорвал, когда вошел в комнату.

Стараясь не трясти кровать, Арсен подобрался к краю и встал. Прижав ладони к пояснице, он потянулся, распрямляя ноющую спину. Прохладный воздух остужал обнаженную кожу. Арсен не сразу заметил, что в комнате так холодно — Шоу излучал тепло, словно открытое пламя. Может, сейчас и август, но Дарем гораздо ближе к Шотландии, чем к Лондону. И ночи здесь были чертовски холодными. А прислуга не ждала, что он вернется до рассвета, поэтому его всего несколько секунд назад возбужденный член значительно уменьшился в размерах.

Завтра нужно попросить камердинера развести огонь задолго до полуночи. Если утром все пройдет, как запланировано, в обозримом будущем он останется в Сомервиль-Парке, и у него будет отличная причина ложиться в кровать до рассвета. А пока он и сам справится.

Арсен босиком подошел к камину. Дрова уже лежали на каминной решетке, поэтому ему оставалось лишь развести огонь. Позаботившись об этом, он поднял свой платок, а потом нашел под разорванной рубашкой Шоу его. Арсен усмехнулся. Шоу даже не удосужился стащить рубашку через голову, просто с легкостью разорвал ее пополам. Вот, что называется "энтузиазм".

Возвращаясь к постели, он зажег еще пару свечей. Он не любил, когда тени мешают все хорошенько рассмотреть. А еще ему понадобится... Он выдвинул верхний ящик прикроватного столика и вытащил оттуда маленькую стеклянную бутылочку. Густое масло блестело в пламени свечей. Его член снова затвердел, приподнявшись при мысли о Шоу, смазанном и готовом принять его.

Подавив стон, Арсен закрыл глаза и попытался взять себя в руки. Он может трахать Шоу хоть до самого рассвета, упиваться им, но только после того, как утолит эту невыносимую жажду прикосновений. Обласкает руками это сильное тело. Попробует на вкус теплую кожу. И все это без таких отвлекающих рук Шоу на его теле.

Зажав платки в руке, Арсен оглядел столбики кровати и крепко спящего мужчину. Правая рука все так же лежала у того под головой, а другая — там, где совсем недавно лежал сам Арсен. Он наклонил голову, продумывая план действий. Потом ухмыльнулся, сообразив, что надо делать.

Он крепко привязал платок к ближайшему столбику и положил конец ткани на простыню. Обошел кровать и точно так же привязал второй. Склонившись над матрасом, он скрутил платок, осторожно приподнял тяжелую руку Шоу и обмотал тканью запястье. Когда Арсен завязывал узел, Шоу поморщился.

Арсен затаил дыхание и замер.

В камине потрескивал огонь. На мгновение в душу закралось сомнение. Арсен окинул взглядом широкую грудь. Она ритмично поднималась и опадала. Может, стоит сначала разбудить Шоу? Нет. Так будет гораздо... интереснее.

Успокоив себя, он подошел к другой стороне кровати и медленно забрался на матрас. Опустившись на колени, он прошелся кончиками пальцев по предплечью Шоу, обхватил сильное запястье и приподнял его руку.

Шоу снова наморщил лоб, на этот раз сильнее. Сердце громко стучало в ушах, Арсен спешно завязал узел. Он не успел даже насладиться видом Шоу, тело которого оказалось распятым на постели, когда тот внезапно открыл глаза.

— Какого...? — Он дернул руками. Его глаза расширились, взгляд обежал комнату и остановился на Арсене. — Развяжи меня.

Арсен успокаивающе положил ладонь на грудь Шоу.

— Расслабься, Шоу. Это всего лишь игра.

— Черта с два, — прорычал Шоу, изворачиваясь, насколько позволяли связанные запястья, и скинул с себя руку Арсена.

Проклятье. Это не то "интереснее", на которое он рассчитывал.

— Успокойся, — мужчина продолжал вырываться. — Шоу. Генри, все в порядке. Если ты не хочешь...

— Развяжи меня. Сейчас же! — Выгнувшись, он снова судорожно дернул руками, натягивая белый шелк. Руки напряглись. Мускулы на груди и животе вздулись. Дерево затрещало. Арсен бросил взгляд на толстые столбики кровати, испугавшись, что Генри разломает красное дерево надвое.

Послышался звук рвущейся ткани. Генри резко сел.