"Кувырком"

— Эй, ты куда? Вот поэтому я ни о чем никому и не рассказываю. Все уходят.

— Я за пивом, придурок. Будешь еще? — В мокрых носках я прошлепал на кухню. Да, не слишком эффектный выход. Но меня хотя бы не шатало. Пока. Правда, скоро будет. Я же прикончил две бутылки всего за десять минут.

Вытащив еще две, я захлопнул дверцу холодильника и, развернувшись, врезался в Тони.

— В сторону, Ти.

Он поднял руки и сжал мои плечи; на его лице читалось напряжение.

— Это его потеря, Марк. Ты был идиотом, что вообще с ним связался.

Я оттолкнул его, стряхнув его руки, прикосновения Тони казались почти успокаивающими.

— Ты уже говорил. И мне это прекрасно известно. Он опустошил мои банковские счета. Забрал все. — К горлу подступила тошнота — причем потеря денег пугала меня гораздо сильнее, чем потеря любовника. Вот что значит пиво на пустой желудок.

— Что? Как?

— Я узнал сегодня, когда заехал в банк. У меня ничего нет. Ничего. Поэтому да, он шлюха и вор, а я, хоть убей, не могу понять, с чего он решил, что я не замечу. Он псих. Неужели, по его мнению, я настолько жалкий идиот? Можешь не отвечать.

— Тебе нужно написать заявление, Марк. — Он был тверд. — Наверное, у него просто было то, что тебе нужно. Может, ты был ослеплен его членом. Такое случается.

Я заморгал.

— Пошел! В жопу!

Тони притиснул меня к холодильнику; его грудь прижалась к моей, ладонь обхватила подбородок, заставив поднять голову. Я пораженно замер.

— Не искушай меня. — Он зло посмотрел на меня, а потом его глаза скользнули к моему рту. Я узнал этот взгляд и задохнулся от изумления, а мой язык — этот нахальный ублюдок — влажно прошелся по пересохшим губам. Все мысли о поцелуях с Тони, когда-либо посещавшие мою голову — хоть я и старался их отбрасывать, — за эту долю секунды нахлынули на меня, так что я чуть было не потянулся к нему. Чуть было не. Это все выпивка. Наверное.

Его сердце колотилось рядом с моим, грудь поднималась и опадала в такт моей, наше дыхание участилось. Его рука сжималась все сильнее, до боли сдавливая мой подбородок, удерживая на месте. Боже, вот тебе и неожиданный поворот, и мне чертовски хотелось этого. Тони наказывал меня, а я как всегда вопреки логике отчаянно жаждал почувствовать его губы на своих.

Внизу живота тревожно защекотало.

Я вырвался, сжимая горлышки бутылок, и еще раз толкнул его. Он отшатнулся.

— В чем твоя проблема, Тони?

— Прости, сейчас не время. Послушай, я пытаюсь быть любезным и честным с тобой, Марк. Мы давно знаем друг друга, но сейчас не дави на меня.

Не давить? А есть зачем? Я слишком боялся спросить.

— Хочешь, чтобы я уехал? — мой голос прозвучал напряженно, потому что я выглянул в окно. Видно было только стену снега, красиво подсвеченного уличными фонарями Сауф-Лэйк. Настоящий снегопад, ледяная стружка стучала в окна. — Потому что, если ты не сядешь за руль, мне придется ночевать здесь. Не хочу иметь дело с Джейми, когда он попытается проникнуть в нашу квартиру, и я, пожалуй, слишком пьян, чтобы вести машину в гололед.

— Думаешь? Нет, я не хочу, чтобы ты уезжал. Одному богу известно, в какие неприятности ты успеешь вляпаться до завтра. Можешь спать на диване. Ты завтра работаешь?

Я открутил крышку третьей бутылки, старательно пытаясь забыть о его вспышке и эмоциональном потрясении, вызванном брошенной Тони бомбой. Стараясь говорить как можно спокойнее, я заметил:

— Нет. До пятницы я свободен. Я и сегодня не должен был выходить. Просто подменял одну медсестру до восьми тридцати. Потом купил кофе, поехал домой и застал Джейми трахающимся с Кевином Клементом. Это было омерзительно, может, это часть его утренней зарядки. — В моем голосе звучало презрение.

Тони смотрел, как я большими, убивающими мозговые клетки глотками опустошаю бутылку. Я знал, что моя скорость его пугает. Я никогда не умел пить.

— Нужно приготовить перекусить. Ты вообще ел сегодня? Потому что, если ты собираешься пить так же, Михан, тебе нужно хоть что-то закинуть в желудок.

Я замер и сделал глубокий вдох.

— Хочешь, чтобы я протрезвел, Ти? Боже, какой ты зануда. Нет, я не ел. Но мог бы. Пожалуй.

Тони, хлопая безупречно чистыми дверцами, начал шарить по шкафчикам. Мое беспокойство росло.

Пожалуйста, не суйся в буфет. Пожалуйста, не разлей ничего, чтобы тебе не понадобилось много бумажных полотенец. Пожалуйста, не надо готовить суп.

— Будешь сэндвич? — Он выложил на стойку мясо и соленые огурцы.

— Конечно, — выдохнул я. — Послушай, я боюсь встречаться с Джейми не потому, что, эээ, напал на него. — Да и я ли это был? — Я вроде как выбросил все его вещи.

— На лужайку? Так поступают женщины. Моя сестра так один раз делала.

— Нет. Я в буквальном смысле выбросил все его вещи. Сначала из окна, но только потому что мне не хотелось тащить их по ступенькам... — Я замолк, так как Тони вскинул бровь. — А потом отвез их на Литтл Питч. Он будет в ярости. Я выбросил его хоккейный инвентарь на помойку.

Тони едва заметно помедлил, прежде чем размазать майонез по моему сэндвичу с ветчиной, но я все равно видел, что удивил его.

— Это было не только пафосно, но и незаконно. Ты хочешь, чтобы тебя арестовали? Это какая-то твоя извращенная фантазия, Михан?

— Очень смешно. На меня снизошло вдохновение, ясно? У меня поехала крыша. Кевин зашел за деньгами, которые Джейми не платил два месяца, и я узнал, что он крал арендную плату. — Как я мог не заметить подобного? Как? — Не могу поверить, что Джейми спал с ним. Он болван и, черт, да у него же волосы везде, а это лишь доказывает, что Джейми в отчаянии.

— Он не так уж плох, Марк, но урод, конечно, потому что изменяет Линни.

— Хуже не бывает, Тони, поверь мне. В общем, в моих интересах пока не возвращаться домой. Я сказал Кевину, чтобы повесил замки на двери. Посмотрим, сделает ли он это. — Он никогда еще не делал ничего из того, что должны делать домовладельцы. Правда, теперь он меня боится. Он у меня в руках, и это пугающе, но полезно. — Я просто не хочу сейчас там оставаться.

— Тебе лучше скрестить пальцы, чтобы завтра Джейми не подал на тебя в суд.

— Не думаю, что он это сделает — хотя бы из-за денег. Не могу больше думать об этом. — Я хлебнул еще пива.

— В том-то и проблема, Михан, ты вообще не думаешь.

Дзинь. Он вытащил начос из микроволновки и понес их в гостиную вместе с полной тарелкой сэндвичей. Я пошел на запах, держа по пиву в каждой руке. Он поставил еду на кофейный столик, кивнув на бутылки.

— Может, тебе сбавить обороты, чемпион?

— Хорошо.

Да ни за что.

*

Семь бутылок пива спустя я был в стельку пьян. Мы поели, посмотрели какой-то ситком, немного поболтали. Алкоголь притупил боль от предательства Джейми, и Тони, похоже, перестал злиться. Да и как он мог продолжать, когда я такой красивый и очаровательный пьяница? Я чувствовал себя расслабленным, вялым, сонным.

И грязным.

— Эй, ты не против, если я приму душ?

Он со вздохом поглядел на мой больничный халат и штаны.

— Я найду тебе что-нибудь надеть.

Я покачал головой.

— В твоей одежде я буду как мини-версия самого себя. — Дело не в том, что я маленький, а в том, что он слишком высокий и широкоплечий, в то время как я тонкий и жилистый.

Тони заверил меня:

— Карен продолжает покупать мне на рождество вещи слишком маленького размера. Она считает, что младший брат значит меньше, не моложе.

— Я не маленький, я стройный.

— Как скажешь. — Я споткнулся, и он подхватил меня под локоть. — Идем, алкаш недоделанный. — Он потащил меня по полутемному коридору в ванную.

— Я сам. — Я вырвал руку и налетел на стену. — Упс.

Тони рывком поднял меня на ноги и придал нужное направление:

— Кончай, Михан.

Как только мы добрались до ванной, я, шатаясь, подгреб к раковине. Один взгляд в зеркало тут же заставил меня протрезветь. Ну, не совсем, но напугал конкретно. Я выглядел как иллюстрация к тяжелой жизни: голубые глаза обведены ярко-красным, подбородок зарос щетиной. Волосы, густые и черные, на моей глупой, пьяной башке стояли торчком, как у циркового клоуна.

— Выгляжу просто здорово. Класс. Хорошо, что это не свидание, а то ты бы мне ни за что не перезвонил. — Я говорил, заплетаясь.

— Ну, если бы это было свидание, мы бы принимали душ вместе — правда, скорее — потому что я не уверен, что ты можешь стоять самостоятельно. — Он грубовато пригладил мои волосы и поймал мой взгляд в зеркале.

— Я в порядке. Думаю, ты бы не поместился, Тони. Ты слишком здоровый. — Двусмысленные намеки и флирт. Что я делаю? Перед глазами встала сцена на кухне.

— Ты даже не представляешь насколько. — Его ладонь продолжала гладить меня по волосам.

Я хлопнул его по руке.

— Это не помогает. Ты просто плющишь мне голову. И вообще, я думал, ты на меня злишься.

— Злюсь.

Его ладонь замерла, а потом медленно скользнула по затылку, оставив обжигающий след. Все вдруг изменилось. Выражение его лица стало жадным... словно завороженным, хватка — жесткой. Он поглаживал меня большим пальцем, и, может, все дело в пиве — ну конечно, в пиве! — мне вдруг захотелось встать на колени, взять его в рот и отсосать ему, в то время как он бы направлял меня своей сильной рукой.

Я поднял глаза и, наткнувшись на взгляд Тони, покраснел — его улыбка стала самодовольной. Твою мать, мой член принял все к сведению и воодушевился, потому что я уже видел такое выражение в глазах других — обычно после этого меня ждала ночь жаркого секса. Становилось все интереснее.

Его большой палец прошелся по моей шее, шершавые подушечки пощекотали виски. Тони наклонился, задевая зубами мое плечо, и укусил меня — небольшое предупреждение, чтобы посмотреть, как далеко я позволю ему зайти. Его бедра, дразня, вжались в меня сзади, а может, это была просто проверка, и я, выгнувшись, подался ему навстречу и закусил губу, когда от его укусов по плечам и груди к паху начал растекаться жар. О, да, я позволю ему зайти очень далеко. До конца, дружок. После такого дерьмового дня мне не помешает расслабиться. А Тони в этот момент занимался любовью с моей шеей.

— Ты хочешь этого, Марк?

Я откинул голову ему на плечо, и другого разрешения ему не требовалось. Он посасывал и кусал, затем зализывал помеченное место, его теплое влажное дыхание пахло Сэмом Адамсом. В маленькой ванной стало чертовски жарко. Он был таким горячим, его рубашка — мягкой, а тело — твердым. Мне хотелось, чтобы он двигался быстрее. Жестче. Глубже. Поэтому я запустил пальцы в его густые волосы, давая понять, что готов ко всему, что бы он для меня ни приготовил. Если это кончится оргазмом. Как можно скорее.

Я опустил глаза, целиком положившись на него. Похоже, Тони очень нравилась моя кожа. Он пробовал ее на вкус, прихватывал губами, кусал меня за шею, ставя отметины. Я чувствовал их. Видел. Темноволосая голова прижималась к моей бледной коже, грубый, широкий рот оставлял лиловые засосы. Я шумно вздохнул, когда его зубы царапнули мой подбородок, и Тони потерся об меня твердым, набухшим членом.

— Тебе нравится?

— Да... — Мне нравилось.

Мои глаза сами собой закрылись, когда он впился в местечко, где шея переходила в плечо, и я издал странный звук — что-то среднее между стоном, вздохом и "да". Возбуждающий, эротичный звук. Я издал его снова, когда мой напряженный член возбужденно запульсировал, а губы, зубы и язык Тони продолжали ласкать чувствительную кожу на моем горле. Я подцепил пальцем петлю ремня и потерся об него задом — на этот раз застонал уже сам Тони. Крепкие бедра притиснули меня к раковине. Он был твердым, осторожным и таким, черт возьми, идеальным — именно тем, что мне нужно. Мне хотелось узнать, каково будет почувствовать его внутри. Я хотел его.

Губы Тони скользнули выше. Он поцеловал меня в подбородок, задержался, приоткрыв рот, скользнул рукой по груди и ущипнул сосок. Ладонь с моей шеи исчезла, и он погладил меня по щеке, подбородку и нежно надавил пальцем на мои губы.

— Открой рот.

О да. Я подчинился и глубоко втянул его шершавый, большой палец, посасывая, жалея, что это не его член. Тони глухо зарычал и, опустив вторую руку, начал гладить меня, с силой сжимая сквозь тонкий хлопок штанов. Я продолжал ласкать его палец, лизать, постанывая при мысли, что могу сделать ему приятное таким простым способом, трахая, посасывая, втягивая в себя. Когда его ладонь крепко обхватила мой член, по телу пробежала дрожь. Мне хотелось рвануть завязки, не дававшие ему подобраться к обнаженной коже. Может, я был просто пьян и нетерпелив, но мне необходимо было спустить больничные штаны и трахнуть его руку. Интересно, смогу ли я кончить от одной только мысли об этом, продолжая сосать гребаный палец, я был почти готов. Интересно, будет ли он против, если это случится.

Его губы оторвались от меня. Он оставил в покое мой рот и, к моему разочарованию, разжал пальцы.

— Эй. — Я решил, что он передумал.

Ну давай, придумай какую-нибудь глупую отговорку. Или еще хуже — извинись. Я приготовился к грядущему отказу.

Мы слишком много выпили. Все происходит слишком быстро. Ты не в моем вкусе. Бла-бла-бла.

Вместо этого он развернул меня к себе и сжал мой подбородок. Я с трудом устоял на ногах, голова закружилась.

— Я собираюсь тебя поцеловать. — Это был вовсе не вопрос.

Я знал, что он в любом случае это сделает. Надо взять себя в руки. Какого черта? Да я с ума тут схожу от нетерпения.

— Да, и чего ты ждешь?

Его губы дрогнули, а потом его рот накрыл мой, он снова превратился в агрессора, обхватив мое лицо ладонями, удерживая на месте. Его язык лизнул мои губы, уговаривая мой рот открыться, чтобы он мог попробовать меня на вкус. Я приоткрыл рот, и он ворвался внутрь, наши зубы клацнули. Я обеими руками вцепился в его твердые ягодицы, я был пьян, но понимал, что нужно за что-нибудь держаться, пока Тони зацеловывает меня до головокружения.

Поощряя его собственными движениями, я был вознагражден, когда он снова застонал, и его язык глубоко проник в мой рот. Пальцы зарылись в мои волосы, пока он с неприкрытым отчаянием трахал мой рот. Тони усадил меня на раковину, раскидал мои ноги в стороны и стал тереться своим членом о мой.

Я исступленно толкался ему навстречу, тяжело дыша и почти теряя контроль. Он был полностью возбужден, я ощущал это даже сквозь джинсы. Но мне хотелось увидеть его, почувствовать, сжать в руке.

Попробовать на вкус.

Хотелось, чтобы он вошел в меня. И до безумия хотелось кончить.

Я просунул руку за пояс джинсов и нащупал его — толстого и твердого. Боже, я так хотел, чтобы он кончил на меня. Выругавшись, Тони спустил джинсы, позволяя мне ласкать его. Я крепко сжал его — точь-в-точь, как нравилось мне, — размеренно лаская. Его рот трахал мой, и я знал, что нужно еще совсем немного. Знакомое приятное покалывающее ощущение родилось где-то в яичках и поползло по позвоночнику. Тяжело дыша, я оторвался от Тони и, черт, умоляюще застонал:

— Пожалуйста...