Одиночество

Мы еще раз попытались определиться по карте, и вышло, что до штаба идти было всего около километра. В этот раз нашим направляющим гидом стал полковник Герцег, он все же представитель подгорного народа, родился в горных пещерах и половину жизни провел в их темноте. Поэтому он с детства научился ориентироваться в полном мраке, в результате чего наше передвижение к цели, немного ускорилось. Но по дороге нам стали встречаться странные вещи. Вначале Герцег наткнулся, сильно, на этот раз, ушибив ногу, на странный металлический стержень, который своей конфигурацией напоминал старинное ружье, нечто вроде пищали, но пищалью оно не было. Во-первых, этот предмет был в полный рост гнома и даже чуть выше и, во-вторых, его с трудом оторвали от земли тот же матюгающийся Герцег и скромно молчащий Сашка.

Так и не разобравшись в том, что это был за найденный предмет, мы продолжили свой путь, а Анс отметил эту пищаль дополнительным маячком. После пищали нам стали постоянно встречаться трупы рептилий — то ли крокодилов, то ли аллигаторов, но в отличие от известных мне рептилий, которые умели только ползать, эти рептилеобразные передвигались в вертикальном положении.

После такого вывода, острый холодок мурашек пробежал по моей спине, я даже поежился от этого неприятного ощущения.

— 2 -

Найденное нами штабное помещение подверглось полному разгрому неизвестным противником, в живых там не осталось ни единого человека. Когда мы вошли в здание штаба, то нам сразу бросилось в глаза, что люди яростно сражались за каждый его квадратный метр и оставляли то или иное штабное помещение только в том случае, когда защитников совсем не оставалось, их вытеснили или они погибали.

Сейчас же мы собственными глазами увидели, что при защите этого штаба, погибли все штабные офицеры и рота его охраны. Мне же почему-то бросилось в глаза, что во всех помещениях этого штаба собралось очень мало пыли, там даже сохранялась нормальная видимость. Полковник Герцег нашел выключатель света и тут же им щелкнул. Вспыхнувшее освещение, потолки штабных помещений стали подсвечиваться дневным светом, еще более повысило видимость в этих помещениях.

По сохранившейся обстановке в разгромленных помещениях можно было судить, что на штаб было совершенно неожиданное нападение. Совершенно неожиданно для себя люди в штабных помещениях вынуждены были защищать свои жизни и жизни своих товарищей, хотя они были несколько не готовы к этому. Во-первых, в ближайших от входа комнатах наблюдалась наиболее страшные картины, когда людей попросту вырезали когтями-ножами. Отгрызали зубами им головы и конечности, наносили страшные резаные и колотые раны потому, что нападающими были животные, прямоходящие рептилии.

Труп первой рептилии, убитой выстрелами в глаз, мы обнаружили в третьей от входа в штаб комнате. Она лежала в центре помещения, вытянувшись во весь свой немалый рост, хотя была среднего телосложения. Рептилия имела вытянутую треугольной формы морду, два глаза, брови, высокий лоб и очень широкий рот с тремя рядами зубов, губ же вокруг рта практически не было. К тому же эта рептилия была одета в маскхалат окраски джунглей, в талии перепоясанная ремнем с бляхой, нож в чехле с одной стороны и два изогнутых стержня в кобуре с другой стороны, на голове черный берет. В руках у рептилии не было никакого оружия, по всей очевидности, в сражении с людьми она пользовалась одними только лапами-руками.

Одним словом, перед нами на полу лежал солдат, погибший от неожиданного выстрела в упор, прямо в глаз. В районе груди рептилии на маскхалате виднелись несколько черных точек от попаданий пистолетных и автоматных пуль. Но этот вражеский солдат все-таки скончался от одиночного выстрела в его глаз, а не от попаданий в грудь, которые к тому же так и не стали ранениями.

Я стоял над вражеским солдатом и не понимал, что здесь произошло, откуда могли появиться прямоходящие рептилии и почему они напали именно на этот город. После кратких раздумий я приказал Ансу сфотографировать этого боевика, подумать о том, как бы его можно было бы доставить в морозильник истребителя. Если же это окажется невозможным, то придется рептилию раздеть, сложить его обмундирование и амуницию в отдельный мешок, чтобы забрать с собой. Сам же вместе с Герцегом и Сашкой продолжил осмотр штабных помещений.

Везде мы видели одну только смерть, но почему-то погибали и умирали одни только люди. Нигде более на нашем скорбном пути нам не встречались трупы представителей вражеских сил. Рептилии уничтожали, в пух и прав разносили все, что встречалось на их пути. Они легко переворачивали шкафы с документами, рвали коммуникационные линии связи и приводили в негодность офисные терминалы.

Все это время я пытался понять, что же конкретно эти рептилии искали в данном штабе, почему они появились именно в этом месте. Но устроенный ими бедлам и кровопролитие носили бесцельный характер, животные солдаты уничтожали все, что не попадало в их лапы. Только в одном месте они повели себя несколько по иному, в помещении спутниковой связи. Это мы установили по сохранившимся записям в компьютерах с камер наблюдения.

Рептилии силой вытеснили из помещения людей, которые обслуживали спутниковое оборудование и некоторое время, от десяти до двадцати минут провели в нем. И только после этого продолжили свою вакханалию убийств, добивая оставшихся в живых штабистов и солдат охраны штаба.

Всего рептилий было четыре и по просмотренным записям выходило, что одна из них была рептилия самка, которая и командовала всей этой группой убийц. Второе, что до души поразило меня, это был последняя запись пребывания рептилий в штабе. Когда оставшаяся в живых тройка покидала здание штаба, то ни одна из рептилий не обратила ни малейшего внимания на своего погибшего собрата. Все рептилии прошли к выходу из штаба, даже не взглянув на погибшего товарища.

Но, может быть, это я слишком по-человечески подошел к описанию поведения рептилеобразных животных?!

По переговорнику я связался с Ансом и поинтересовался, где он находится в данную минуту. В этот момент он затаскивал труп рептилии в морозильник, так на своем сленге мы называли криогенные камеры для длительного сна, которыми обычно пользуются во время длительных космических перелетов. Я попросил его срочно связаться со спутником и выяснить, чем конкретно рептилии занимались, находясь в штабной комнате спутниковой связи. Пока Анс занимался поисками ответов на наш запрос, мы попытались по сохранившимся телекоммуникациям связаться с другими штабами обороны Ренона, радиоэфир ответил нам дикими завываниями. Кто-то глушил его радиопомехами, не позволяя вести переговоры по рации. Полковник Сашка Хлыщ продолжал возиться с одним из терминалов, в какой-то момент послышался его победный крик-вопль, ему удалось-таки включить терминал и связаться с другим терминалом, находившимся на противоположном конце города.

— Кто ты? Можешь ли поговорить с нами? Мы только что прибыли в город и пока не понимаем, что здесь произошло, одна только пыль кругом. — Печатал на клавиатуре терминала Сашка и тут же отправил сообщение по электронной почте.

— Я тяжело ранен и умираю. Погиб весь мой город, я совершенно случайно остался в живых, но умру через пару часов. Никто не знал, что нельзя дышать этой пылью, которая так внезапно поглотила город и все его окрестности. Люди, появление этой пыли восприняли, как шутку и целый день не обращали на нее внимания. А она все густела и густела, пока не превратилась в серое месиво, сразу же стало невозможным выходить на улицы города. Люди сидела по домам и через окна наблюдали, как пыль захватывает улицы города, отрезая людей от всего мира, друг от друга. Только на второй день начали умирать самые слабые по здоровью люди, но никто об этом не знал и даже не подозревал. Когда стали уходить в мир иной остальные люди, причем массовым характером, забеспокоилось руководство и заставило ученых провести тщательный анализ пыли. Ученые выяснили, что пыль убивает и что уже поздно принимать какие-либо профилактические меры. Таким образом, жители города оказались обречены на смерть. Отсутствие стабильного контакта с внешним миром, это неразумная борьба с животным и растительным миром джунглей привели к тому, что Ренон погиб, более миллиона людей навсегда покинули обетованную землю. Мне удалось спастись из-за нового водолазного костюма, испытания которого я проводил. То время, которое я проводил в нем, продлило мою жизнь, но когда я снял его с плеч, то тут же оказался обречен на смерть, как и остальные жители города.

Сашка поинтересовался у этого и пока еще живого жителя Ренона, что он слышал или видел когда-либо ходячие на задних ногах рептилии, на что мы получили короткий ответ "нет" и абонент отключился от связи, по всей очевидности, навсегда.

На руке запиликал разговорник, меня вызывал Анс.

— Барк, — сказал он, — Эти рептилии пытались передать через наш спутник сигнал "SOS" и вызвать помощь. Аппаратура, установленная на этом спутнике, была очень старой и с ней веками не проводилась профилактика, поэтому сейчас трудно сказать, прошел или нет, этот сигнал. К сожалению, мне было также невозможно определить координаты, куда мог пойти этот сигнал. Но в любом случае можно было бы сказать, что у нас проявилась серьезная проблема.

Оставалось только выяснить, взаимосвязаны или нет эти два события — появление пыли, которая мгновенно, в течение всего пары дней, убила миллионное население имперского города, и нападение рептилий на главный штаб обороны Ренона.

Мне не давала также покоя и информация о пилоте, который видел множество животных на взлетно-посадочной полосе местного аэродрома.

Я снова связался с Ансом и у него поинтересовался тем, не может ли он от штаба, в котором мы сейчас находились, проложить нам маршрут по мертвому городу до аэропорта. Сам же Анс должен был на истребителе перелететь в аэропорт и ожидать там нашего появления. В ответ Анс подтвердил такую возможность, но предложил до аэропорта добираться на бронеавтомобиле, несколько из которых находилось в гараже штаба городской обороны, а сейчас остались бесхозными. К тому же Анс оказался готов, установить на бронеавтомобиль мощный маячок и быть готовым контролировать наше передвижение по этому погибшему городу, одновременно давая регулярные советы по направлению движения.

В гараже мы выбрали тяжелую бронемашину на гусеничном ходу с малокалиберной пушкой в башне и тремя крупнокалиберными пулеметами, укрепленными стационарно.

В данный момент бронемашина, медленно переваливаясь с боку на бок, везла нас в аэропорт. Я занял место механика-водителя, пытаясь через переднее ветровое стекло рассмотреть, что же нас ожидает впереди на дороге. Но это были напрасные попытки, пыль загустела до такой степени, что порой мне казалось, что, если бы не мощность двигателя бронеавтомобиля, то мы вообще никуда не смогли бы добраться. Очень походило на то, что пыль сгущалась только в местах нахождения людей, но я пока еще не знал, как это проверить.

Несколько раз я запрашивал о том, какая видимость на высоте полета истребителя, но что Анс неизменно отвечал "ноль видимости". Однажды бронемашина остановилась, упершись бампером в чью-то тушу. То, что это было нечто живое, становилось понятным из-за того, что бронемашина понемногу, но продвигалась вперед, а Анс сверху информировал нам о том, что аппаратура истребителя не фиксирует каких-либо препятствий перед нашей бронемашиной. Я опять-таки не знал, что следует делать в подобном случае, но Сашка легко решил эту проблему. Он выпустил короткую, из трех снарядов, очередь из пушки прямо по ходу бронемашины, в результате чего проблема разрешилась сама собой. Послышался вопль боли и нам никто больше не мешал в продвижении вперед.

Городской аэропорт встретил нас напряженной тишиной, вокруг его зданий-терминалов скопилось тысячи частных глайдеров, машин на воздушной подушке, флайеров. Общественный транспорт, представленный в основном обесформленными громадными коробками для перевозки пассажиров, занимал отдельную дорожную полосу движения. По неизвестной нам причине у множества флайеров и глайдеров были разбиты окна, покорежены двери, а многие были сдвинуты с дорожных транспортных полос в кюветы.

Не раз и не два во время движения между терминалами в аэропорту наша боевая единица, бронемашина сбрасывала под откос дороги некоторую брошенную на дроге транспортную рухлядь. Но следует заметить, что пыли в районе аэропорта было не так уж много, как, скажем, в самом центре Ренона, сквозь пыльное облако просматривались силуэты зданий терминалов аэропорта. Но на этой картинке было совершенно безлюдно, нельзя было найти ни единого человека. Особо следует отметить, что в аэропорту, как и в самом городе, отсутствовали трупы или останки людей. Подъездные пути к аэропорту были сплошь захламлены транспортным железом, но нигде не было видно, ни единого трупа человека, собаки или кошки. Эти домашние животные бесследно исчезли вместе со своими хозяевами, людьми.

Мы решили не останавливать перед главным зданием терминала аэропорта, так как через большие стеклянные окна здания было хорошо видно, что в нем не было людей. Решили ехать дальше на взлетно-посадочную полосу, которая находилась в полутора километрах от этого здания, где в свое время один из пилотов авиалайнера увидел множество животных. К этому времени бронемашина привыкла к нам и стала воспринимать нас за свой экипаж десантников, она явно повеселела и, гулко шлепая траками по асфальтобетону, доставила нас к взлетно-посадочной полосе.

В этот момент в моем сознании возникло лицо красивой, но незнакомой мне чернокожей женщины, которая взглянула мне в глаза и серьезным голосом произнесла:

— Малыш, сейчас тебе угрожает настоящая опасность, было бы лучше, чтобы ты срочно покинул бы это место и укрылся бы где-либо. Помнишь, я тебе рассказывала о древних магах своей родины, так вот один из них обосновался неподалеку от тебя, а сейчас готовиться забрать твою жизнь и жизни твоих боевых друзей, как совсем недавно это он проделал с жителями этого города, лишив всех горожан радости существования. Это страшное создание моего мира можно поразить только одновременным ударом нескольких десятком современного энергетического и стрелкового оружия. Повторяю, поразить, но не убить. Генерал и опаловые глаза передают тебе свою любовь и счастье в твоей новой жизни. — С этими словами женщина подняла веки с удлиненными ресницами, зрачки ее глаз проникли в мою душу, на долю секунды я потерялся во временном пространственном континууме.

Сашка удобно, я даже сказал бы, несколько нагловато, развалился на сиденье стрелка-радиста бронемашины, изредка поглядывая в перископ прицела малокалиберной пушки и спаренного с ней станкового пулемета. Полковник Герцег что-то бормотал себе под нос и набивал пулями очередной магазин к своему автомату. По разговорнику я связался с Ансом и договорился с ним поддерживать постоянную связь по коммуникационному каналу, которые вывел на общий коммутатор-распределитель бронемашины.