Стыковка удалась со второй попытки: сойдясь бортами, станция и 'Охотник' совместили створы унифицированных шлюзов и временно слились в одно целое. Шлюзовые камеры продули от остатков юпитерианской атмосферы, и в них встретились экипаж 'Машрума' и отряжённая Кондратенко аварийная команда. Туда же пришёл и он сам. Гружёные компами и сумками с ценными результатами своих исследований, учёные и командир экипажа перебирались на борт спасателя. Слёзы стояли в глазах этих мужественных людей, честно говоря, они уже готовились к самому худшему. А может быть, им было жалко покидать станцию, бросив свои исследования на полпути. Всех эвакуированных разместили по каютам потеснившегося экипажа.
Утомлённой и измученной выглядела и Светлана Рябушкина. Узнав капитана, она, тем не менее, машинально поправила причёску и попыталась улыбнуться.
— Проводить вас до сектора ЕКА, мадам? — пошутил Василий Петрович, но его шутка возымела обратное действие: женщина неожиданно разрыдалась.
Капитан, приговаривая что-то успокаивающее, довёл её до каюты и, оставив приводить себя в порядок, вернулся в шлюзовую к аварийной команде. Через люк к тому времени уже протянули шланг, и началась перекачка воды. Несколько часов и можно будет покинуть мало гостеприимную атмосферу самой большой планеты Солнечной системы.
Оставшийся в рубке Старшой продолжал отслеживать обстановку вокруг, в опасении повторного нападения неведомого роя, которое могло грозить и судну. На локаторах ничего угрожающего не было, но в оптике, в свете прожекторов поле зрения то и дело пересекали радужные трассы отдельных особей.
Не прошло и четверти часа после стыковки, как Старшой доложил по селектору:
— Капитан! Появился дифферент в сторону 'Машрума'. Пять градусов, поправка — семь градусов! Продолжает увеличиваться. Одновременно началось снижение, пятьдесят метров в секунду.
— Понял! Убавь пока посадочные до трёх процентов. Ты отслеживаешь телеметрию станции? Похоже, газ в поплавке переохладился.
— Нет... Вот оно! Падает давление в 'поплавке'! Станционный комп увеличил подачу газа и его разогрев. Не помогает.
Между тем, наклон стал уже довольно заметным, что при повышенной тяжести вызывало затруднение в передвижении.
— Они всё же прогрызли 'поплавок'. Что за бортом?
— Уже больше пятнадцати атмосфер, 350 кельвинов.
— Сколько перекачали?
— Две тонны всего.
— Хватит! Внимание экипажу! Прекращаем перекачку. Готовимся к отстыковке.
— Мало взяли, Кэп! — заметил главмех, работавший тут же, в составе аварийной команды.
— Не жадничай, Паша! — ответил капитан, помогая ему вытягивать из 'Машрума' шланг с уцепившимся за него командиром станционного экипажа.
Из-за катастрофического крена сам он вылезти оттуда уже не мог.
— Если нам выломает шлюз, мы отсюда не улетим!
Кажется, вовремя! В шлюзовой появился запах аммиака и ещё чего-то на редкость гадостно-химического: так пахла атмосфера Юпитера. Деформированные уплотнения стыковочного узла уже не держали высокое внешнее давление. Опасаясь поступления наружного водорода, капитан приказал продуть шлюз: 'нам ещё взрыва не хватало!' Зашипели воздуховоды, запах унесло. Шлюз закрылся.
— Вадим! Отстыковывайся и быстро уходи в сторону, чтобы нам по корпусу не заехало!
— А вы?
— Мы с ребятами в шлюзовой посидим. У нас тут выход на потолке.
— Принято, я тоже на боку лежу. Внимание, всем зафиксироваться! Отстыковка! — прозвучал по селектору голос Старшого.
Щёлкнул стыковочный узел, судно тряхнуло. Кондратенко внутренне сжался в ожидании удара или скрежета, который бы свидетельствовал, что 'Машрум' какой-то своей частью ударил по корпусу 'Охотника'. Такого, однако, не случилось, судно медленно выровнялось и капитан вместе с аварийной командой сползли на пол, который снова стал полом. 'Молодец Вадим!'
— Вы целы? — спросил озабоченно Старшой.
— Порядок! — капитан пытался отряхнуть штанины комбеза от воды.
В натёкшую из шланга лужу он съехал в момент устранения дифферента.
— Иду в рубку, пора отсюда сматываться! Доложи пока на Базу: 'Эвакуация произведена, всё в порядке, улетаем!'
Заняв свой ложемент, капитан ещё раз посмотрел на уходящий в пучины Юпитера 'Машрум'. Впрочем, тот был уже только отметкой на экране локатора. И отдал команду:
— Всем зафиксироваться! Ожидается болтанка и временами до шести 'G'. Принято?
— Принято! — отозвались отсеки и пассажиры.
— Нет контакта через транспондеры! — доложил помощник. — Только успел отправить радио и всё: внешние блоки не проходят диагностику.
— Неужели эти твари и до наших антенн добрались? Всё, ходу, ходу!
Повинуясь нажатию клавиши, комп активировал программу старта, взвыл маршевый двигатель, к юпитерианской тяжести добавилось стартовое ускорение, вдавившее экипаж в ложементы, а пассажиров в мягкие кушетки. Медленно, очень медленно и трудно судно вырывалось из цепких объятий Юпитера. В его плотной атмосфере невозможно было набрать значительную скорость, поэтому 'Охотник' должен был сначала подняться хотя бы до тропопаузы.
Снова изнуряющая болтанка, снова манёвры между градовыми и водяными потоками. После нижнего слоя 'водяных' облаков град исчез, но болтанка, кажется, даже усилилась.
'Ещё два слоя и легче будет!' — бодрил себя Василий Петрович, но что-то было не так! В пляшущей перед глазами картине показаний приборов появилась какая-та фальш. Есть! Комп сигнализирует о повышенном расходе рабочего тела. А ведь глюонник ещё только на двадцати процентах мощности. Такими темпами водички не хватит! Или всё же хватит?
— Вадим! Сделай горячую диагностику маршевого!
— Сейчас, Мастер! ... Плохо дело: нарушена фокусировка протонного пучка, расход рабочего тела 130 процентов от нормы. Может это от болтанки?
— Может... Да ещё и связи нет!
'Неужели 'прилетели'? Фокусировка — это серьёзно. Она и дальше будет только ухудшаться. Неужели эта гадость успела забраться в дюзы? Нужно было держать маршевый включённым, хоть на минимальной мощности. Вот так! Век живи — век учись!
Как жаль, что пришлось бросить на орбите бустеры! Четыре полностью заправленных, с двигателями не менее мощными, чем у 'Охотника'! Да нельзя было тащить их с собой, оторвало бы при болтанке'.
— Вадим! Прикинь, мы на наши бустеры не выходим?
— Секунду, комп обсчитывает... Нет, никак не выходим, Мастер! Минимальное удаление будет в шестьдесят тысяч км. Только на седьмом витке сблизимся.
'Не будет у нас седьмого витка!' — подумал капитан. — 'И даже первый под вопросом! И Серёжка не успевает...'
'Охотник' прорвал, наконец, верхний слой аммиачных облаков, болтанка почти пропала. На дисплее появилась в тумане яркая звезда — Солнце. Как приятно видеть его после сумрачных глубин этого вонючего Джупа! Ещё несколько минут, и комп включил маршевый на полную мощность.
Навалилась тяжесть, корпус затрясло, но эта тряска уменьшалась с каждой секундой: атмосфера оставалась позади. Капитан озабоченно следил за столбиком индикатора загрузки топливного бункера. Он скукоживался прямо на глазах, а сменяющаяся рядом с ним цифра... Уже только три процента и продолжает падать.
— Главмех! Техническую воду в бункер!
— Есть, капитан!
Снова три процента. Нет, всё же четыре!
'Выноси, родной!' — вспомнилось что-то полузабытое.
Ревёт глюонник, вырабатывая последние литры рабочего тела, от перегрузки темнеет в глазах. Но на дисплее уже пропал туман, и стали видны звёзды. Ещё, ещё немного! Столбик индикатора исчез, цифра сменила цвет и теперь на экране мигает красным 0,00%. Но двигатель ещё работает!
Всё! Глюонник поперхнулся, снова заработал. Проработал три секунды и встал окончательно. Закружилась голова... Невесомость. Неужели выскочили?
— Комп! Параметры орбиты на мой дисплей!
— Считаю, капитан! Вывожу, капитан!
Так, орбита круговая, но низкая, ой низкая! Два-три витка и снова: 'Здравствуй Юпитер!' Но мы ещё побарахтаемся!
— Экипажу! Мы на орбите, но орбита нестабильная. Продолжаем работать. Связисту приготовиться к выходу на 'свежий воздух'. Нам нужна дальняя связь. Отар! Выдели двух сопровождающих, остальные на подхвате.
— Есть, капитан!
— Инженерной группе организовать перекачку пищевой воды в бункер. Всё, даже минералку туда!
— Принято, капитан!
— Доктору обойти всех, начиная с пассажиров и проверить самочувствие.
— Есть!
— Петро! Приготовь что-нибудь, наконец, пожевать, пока у тебя всю воду не скачали.
— Будет сделано!
— Остальным отдыхать!
Сержант в Академии был бы доволен: главное занять людей конкретным делом, чтобы у них не оставалось времени на панические мысли. Жаль, что на всех дела не нашлось!
Капитан включил автоматический 'Мэйдэй' на УКВ. На всякий случай, вдруг...
— Мастер! — зашевелился в соседнем ложементе Старшой. — Мы сгорим?
— Сгорим, Вадим! А если не сгорим, то опустимся в такие глубины, где ещё никто не бывал, кроме зондов. А там задохнёмся, когда аммиак и прочая химия рано или поздно проест уплотнения. Или нас ещё раньше эти твари сожрут. Но это всё, если мы не будем дёргаться.
А так, даст Бог, если он сюда залетает, ещё поживём! Починим связь, запросим помощи. Пусть Иванченко хоть свои скутеры пришлёт! Закачаем сейчас водичку, поднимем немного орбиту. А там и Серёжа Куприянов прилетит! И есть ещё один маленький шанс: если снова попадём в зону ледопадов, поставим 'Охотника' вертикально, откроем бункер и попытаемся града наловить. Он же ледяной!
— Спасибо, Мастер, а я уж, было... совсем. — Похоже, Старшой немного приободрился, поскольку сменил тему. — А как вы думаете, эти радужные, они разумные? А мы их лазером...
— Это вряд ли! Ничем они свою разумность не показали, а только прожорливость. Им наверно металлы нужны, а это внизу большая редкость. Вон, титановый поплавок у 'Машрума' прогрызли. Наши антенны тоже. А до этого девять зондов на лету объели. И вверх полетели посмотреть, откуда они сыплются, и нет ли там ещё чего, вкусного? Как пчёлы, в общем. И нам маршевый, похоже, тоже они попортили. Так, что не расстраивайся, не разумнее они медуз из европейского подлёдного океана!
Старшой хотел что-то ответить, но его опередил комп:
— Капитан! Вызов по ближней связи!
И точно: на связном дисплее замигал транспарант. У капитана перехватило дыхание. Неужели? Он коснулся рукой экрана, и в рубку ворвался голос его старого друга, Сергея Куприянова:
— 'Охотник-12', я 'Охотник-21', выходите на связь!
— Серый! Ты откуда здесь? — закричал в ответ капитан. — Ты же через двое суток только...
— Привет, Вась! — тут же отозвался Сергей. — Рад, что ты выскочил! Это я на бункеровку не стал заворачивать.
— А у тебя вода-то есть? А то у меня в бункере сухо!
— И у меня почти сухо. Только я прочёл запись телеметрии и озаботился брошенные тобой бустеры поискать. Летят голубчики, верещат: мамку потеряли! Ну, я их присвоил, извини. Два маленько выработал, пока тут барражировал, а парочкой могу поделиться. А то у тебя орбита, знаешь, не очень! Черканешь стратосферу и посыплешься вниз к джуповским чертям.
— Серёга! Как я рад, что ты прилетел! А мы тут уже и, правда, думали, не дождёмся.
— А уж я-то как рад! Погоди, тут Иванченко у меня на связи, сейчас ретранслирую...
В динамике раздался взволнованный голос шефа:
— Василий Петрович! Как ты нас напугал! На полуслове... Докладывай, что там у тебя?
— Привет начальству! Обстановка такая: полностью заправиться у 'Машрума' не удалось, стартовал с дефицитом рабочего тела. Эти, 'радужные' привели в негодность дальнюю связь и попортили маршевый. Вышел на нестабильную орбиту. Остальное вы знаете.
— Ну и, слава Богу! Ты там смотри, не геройствуй больше: если 'Охотника' не вытащить — эвакуируйся. Главное — люди, а железок ещё настрогаем!
— Нет, теперь всё в порядке, Анатолий Константинович!
— Ну, смотри! Да, и готовься аргументировано отписываться: эти наземные космонавты с ЕКА уже завалили меня запросами: 'А нельзя ли было 'Машрум' не бросать?' 'А нельзя ли было дырку в поплавке как-нибудь заткнуть?'
— Их можно понять: новенькая станция джуповским чертям под хвост!
— Не волнуйся, мы поддержим! Всё, не буду вам мешать, работайте!
— До связи!
Снова возник голос Куприянова:
— Вася, ты у меня уже на локаторе. Готовься принять бустеры, подлётное полтора часа.
— Принято, полтора часа! Погоди, я распоряжусь.
Капитан включил селекторную связь:
— Инженерной группе! Воду ещё не перекачали?
— Ещё три минуты, Мастер, и начнём!
— Отставить перекачку!
— Совсем?
— Совсем! Отар, бустерная группа!
— Слушаю!
— Подготовиться к приёму бустеров!
— Ура! — заорал кто-то, а Отар ответил, тоже с трудом скрывая ликование:
— Есть, Мастер!
— Доктор, как дела?
— Особых патологий нет, Кэп. Сделал пару укрепляющих. Людям нужен только отдых.
— Принято, скоро отдохнём.
— Камбуз, Петро?
— Да, капитан!
— Отставить лёгкий перекусон. Праздничный ужин!
— Будет, капитан!
* * *
В небольшом, но уютном кабинете директора орбитальной базы 'Европа' они были вдвоём: хозяин кабинета и капитан Кондратенко. В самом начале разговора Иванченко переключил входящие вызовы на комп-секретаря, запер дверь и достал из сейфа маленькую фляжку чёрного стекла.
Анатолий Константинович вовсе не походил на свои портреты в вирт-энциклопедиях: там он был худощавый, спортивный. Но перейдя на административную работу, прославленный космонавт несколько раздобрел, не потеряв, впрочем, остроты восприятия, организованности и какого-то особого 'космического' шарма, свойственного уходящему поколению исследователей Солнечной Системы. Уходящему, к счастью, пока только в начальство: в директора и президенты различных компаний.
Коньяк, напиток теоретически нелегальный тут, на 'Европе', был очень неплох. А почему директор крупнейшей, не считая низких земных орбит, базы в Системе должен был пить плохой? Человек, которого прочили в директоры консорциума 'Вода' мог себе позволить... Сегодня никто никуда не спешил, и разговор, обстоятельный и неспешный тёк себе и тёк.
— ...Значит, договорились. Если ты на списание своего 'Охотника-12' не согласен, то тебе его на ремонт и гнать. В зарплате, конечно, потеряешь, зато отпуск внеочередной... Но учти, последнее слово всё равно за комиссией на 'Орбите-7'. Скажут: 'Не подлежит!' Согласен?
— Куда же деваться? Против спецов не попрёшь! А только моя лошадка ещё и других обскачет. Маршевый заменить, уплотнения кое-где. Реактор у меня лучше нового, связь поправили...
— Ясно, ясно! Всяк кулик... Но модификация будет существенней. Лазеры тебе поставят более мощные, новый искусственный интеллект...
— Ага, и антипротонниики...
— Шутишь, Василий? Всё, как пацан! Помню-помню вас с Сергеем: салаги салагами! Потерянные какие-то!
— Так наш же 'Скаут' тогда пропал!
— Да не забыл! Кстати, дело тут такое: я скоро на Землю ухожу... И не делай удивлённые глаза! Да, ухожу, отлетался Анатолий Константинович! И даже на Базе отсиделся. Врачи требуют и вообще... Так совет директоров попросил приемника подыскать. Я долго не раздумывал или ты...
