Далекая звезда

— Рад за нее. Я не планирую жениться в ближайшем будущем. И степень моей привязанности к Нане тобой сильно переоценена. Что-то ещё?

— Астрид Стат.

— А с ней что не так? — я стараюсь сдерживаться, но получается плохо.

— Дорогой, она очаровательная девочка, — защебетала мама, стараясь погасить конфликт. — И это очень мило, что ты познакомил ее с друзьями. Ведь она никого здесь не знает. И столько времени провести в больнице... это так печально. Но сходиться с ней слишком уж близко... неразумно.

— Почему?

— Ее отец Эрих Стат, — отец раздражённо провел рукой по волосам. — А ты и сам знаешь, какие отношения у нас с Террой. Мы на грани вооруженного конфликта. Любые происшествия, в которых могут быть вовлечены терранцы крайне нежелательны.

— Сколько лет мы на грани вооруженного конфликта. И ничего. Живем как-то. Ты же не думаешь, что пара подростков может спровоцировать войну?

— Все что угодно может послужить поводом.

— Избавь меня от своих алармистских настроений, — раздражение сменяется усталостью, что всегда происходит, когда я "общаюсь" с отцом. Доказать ему что-либо — невозможно. Он считает, что в мире существует два мнения: его и неправильное. Я могу привести тысячу доводов, но, можно подумать, меня будет кто-то слушать.

— Я бы рекомендовал тебе постепенно свести общение с этой девушкой на нет. Раз ты имел глупость с ней связаться. Но именно постепенно. На Терре сейчас вовсю культивируются идеи о том, что Иштар — как самостоятельное государство со своей историей и законами несостоятельно. Что наше объявление независимости от материнской планеты — фикция. А объединяющей идеей нашей нации является...

— Отец, я не хочу слушать эту чушь. Да, фрики болтают о незаконном выходе Иштара из Терранского союза. О том, что нужно было ввести войска дабы расстрелять сепаратистов и не допустить провозглашения независимости. Что было бы неплохо все вернуть. Но это произошло почти шестьдесят лет назад. Как об этом можно рассуждать серьезно? И терранское правительство не совсем же поехало крышей, чтобы начинать войну?

— Там сейчас установлен милитаристский режим. Вовсю насаждается культ личности. И набирают обороты репрессии.

— Он уже двадцать лет, как установлен. И что? Все эти двадцать лет мы с ними торговали и вели переговоры. Почему же Иштар закупает у них энергоустановки, вливая в их такой опасный режим миллиарды кредитов?

— Это роковая ошибка, за которую нам ещё предстоит расплатиться.

— С каких это пор финансовые аналитики превратились в прорицателей? Но только не надо мне снова рассказывать про повторение истории. Эта муть у меня сидит в печенках.

— Каи, — отец со злостью ударил ладонью по столу.

— Ты не будешь диктовать мне с кем дружить и кого любить.

— Я хочу оградить тебя от ошибок.

Нет, общаться с отцом мне категорически противопоказано. Но я почему-то каждый раз на его провокации поддаюсь. Знаю, что ничего хорошего не выйдет, в все равно начинаю с ним говорить наивно полагая, что на этот раз он меня услышит:

— А прожить мою жизнь за меня ты не хочешь?

— Не смей мне дерзить!

— Прекратите спорить, — мама, как всегда, выступает миротворцем. — Эна, не дави на него. Ты же видишь, что это приводит к ровно противоположному результату. Каи, отец желает тебе добра и переживает о твоем будущем. Сейчас неспокойное время. Я знаю, ты справедливо считаешь, что спокойного времени никогда не было. А если и было, то задолго до твоего рождения. А мы не сможем уберечь тебя от всех ошибок. И тут, тоже, будешь прав. Ты сейчас скажешь, что Астрид милая добрая девочка. Но мы ничего не имеем против самой Астрид. Лишь напоминаем тебе. Она — дочь Эриха Стата. Не самая любимая, если быть откровенной. Эти "чудесные" родители бросили своего ребенка в государственной клинике на другой планете. Умирать. Они не сделали ничего, чтобы она могла выздороветь. Хотя именно их беспечность стала причиной болезни малышки. Если лер Стат, который уже сейчас поддерживает весьма агрессивную риторику, почует политические дивиденды, он вряд ли будет сомневаться. И нам бы не хотелось, чтобы в этот момент ты был рядом с ней. Это может стоить тебе будущего или даже самой жизни.

— Это бред какой-то! — выкрикнул я в сердцах и опрометью выскочил из столовой.

Меня колотило. От ярости и страха. За мою звёздочку. Да, мою. Пусть она об этом еще не догадывается, а я сам понял только сейчас.

Да, история знает немало циничных предательств детей своими родителями. Но поверить, что человек, который живёт по соседству, ради продвижения своей политической карьеры может пожертвовать дочерью, я не мог. Да, Эрих Стат мне не нравился. Было в нем что-то насквозь фальшивое. Но чудовищем он не казался.

Наверное, потому, что монстры умеют виртуозно притворяться обычными людьми.

Астра сидела под своим любимым дубом и ревела.

Первым моим порывом было броситься к ней. Но потом я увидел, что она с кем-то говорит.

— Да какая тебе полноценная работа с такой-то стрессоустойчивостью?! Астрид, ты спасла девочке жизнь. Она в сознании.

— Шестьдесят семь процентов. А могло бы быть семьдесят пять, если бы не моя ошибка.

— Да, ты совершила ошибку. И совершишь ещё сотню. Какие-то будут стоить твоим пациентам гораздо дороже, чем несколько процентов результативности лечения. Не ошибаются лишь машины. Но они считают саму попытку лечения таких, как Аврора нецелесообразным расходованием медицинских ресурсов. А эта девочка жива и скоро будет здорова. Благодаря тебе. Да, период реабилитации займет на пару месяцев больше, чем мог бы в идеальной модели. Но мы живет не в идеальном мире. Есть факторы, которые влияют на нашу работу. Ты была уставшей. Операция проходила в экстремальных условиях. И если смотреть с этой стороны, могу лишь восхититься твоим профессионализмом.

— Ну я же могла подумать, прежде чем лезть в...

— Да, конечно! Могла ты подумать. У тебя на это целых три секунды было. Астрид Эрден Стат, прекрати занимается самобичеванием. Выпей успокоительное и иди спать. Ах, да... у тебя выходные до конца недели.

— Доктор Форджер... — возмущённо воскликнула она, забыв про слезы.

— Я все сказал. — Ее собеседник был непреклонен. — Тебе надо отдыхать. Иначе снова окажешься по другую сторону медицинского процесса. До связи.

— Угу, — хмуро откликнулась девушка. А когда экран погас, она осторожно положила планшет на траву рядом с собой и откинулась спиной на ствол дерева, закрыв глаза.

Я подходил осторожно, чтобы не напугать. Но она, видимо, услышала. Вздрогнула и уставилась на меня своими невозможными золотыми глазами. Смутилась. И постаралась быстро стереть слезы с лица. Я перехватил ее руки, оказавшиеся холодными, как лёд, и поднес к своим губам в желании отогреть.

Мне на мгновение показалось, что она выскользнет, оттолкнет, скажет что-нибудь колкое. Астрид же потянулась ко мне. И поцеловала. Сама.

Поцелуй был неумелым, каким-то скованным, детским, но меня закружилась голова, а сердце попыталось выскочить из груди.

Глава 6

Астрид Эрден Стат

В очередной раз убеждаюсь, что нормальная жизнь не для всех. Для этого нужно быть нормальной, и так же нормально прожить первые лет пятнадцать своей жизни. А социализация, о которой так любит рассуждать Рой, для таких, как я, вообще, недостижима. Наверное.

Вот что значит один поцелуй?

Ничего же. В фильмах или сериалах про подростков все постоянно целуются. Это часть жизни. Вроде как. Никаких культурных заморочек, связанных с поцелуями в иштарской культуре нет. Я даже в сеть полезла и ничего не нашла. Выражение симпатии и романтического интереса — не больше.

Но вот с чего Каи решил, что мы теперь встречаемся, мне не понятно. Не то, чтобы я была против. Но с чего он это взял? И не решит ли после какой-нибудь моей не самой удачной фразы или действия, что я таким образом решила с ним порвать?

Сложно играть в игру правил, которой ты не знаешь. Особенно, если правила эти неписанные, и всем, кроме тебя понятные. Признаться же в собственном невежестве страшно. Потому как не понятно как на это отреагирует мой новоявленный парень. Вдруг, решит, что я маленькая, раз не понимаю "взрослых" вещей? Или разочаруется?

Еще остается животрепещущий вопрос на тему: на что мне, вообще, сдался парень? Его появление несколько не вписывалось в мои планы на ближайшее будущее. Да, Каи мне нравится. Но наши отношения казались мне одновременно самым правильным, что может быть и огромной ошибкой.

С одной стороны, мне хотелось брать от жизни все, что она может мне дать, все, чего я недополучила за последние одиннадцать лет.

С другой — было тревожно. Привязаться. Прикипеть душой к моему зеленоглазому соседу, чтобы через пару месяцев он уехал учиться, а я снова осталась одна. Не то, чтобы меня тяготило одиночество или пугали отношения на расстоянии. Я их настолько смутно себе представляла, что бояться этого просто не могла.

Но уверенность в том, что я поступаю разумно, отсутствовала напрочь. Может не просто та красотка предпочла брак, сомнительному, на ее взгляд, счастью тех самых отношений. Хотя в отличии от нее, у меня нет здесь по-настоящему близких людей, нет амбиций, которые можно удовлетворить лишь в иштарской столице, даже каких-то воспоминаний, связанных с этим городом, нет. Я, вообще, не привязана к какому-то определенному месту. Моя работа требует лишь сетевого подключения. А так... могу жить хоть в мегаполисе, хоть в глуши какой-нибудь орбитальной станции.

В ситуации, когда тебе нечего терять, есть свои плюсы.

Все равно терпеть Лидию сколько-нибудь долго я не собиралась. Она меня уже, окончательно, достала. Максимум до конца лета тут поживу. А потом, к вящей радости мамы с папой, перееду куда-нибудь. Что мне стоит временно обосноваться где-нибудь поблизости от Каи?

Мои размышления о будущем прервал входящий вызов от доктора Форджера.

— Привет, коллега, — улыбнулся он. — А тут с тобой кое-кто хочет поговорить.

Рой передал кому-то планшет. И я увидела, как за него ручками-веточками хватается изможденная девочка. Синюшная кожа. Белесые губы. Жуткие синяки под глазами.

Жуткое зрелище для неподготовленной психики. Правда, меня этим не испугаешь. Я нечто подобное в зеркале видела последние одиннадцать лет. Но все равно.

— Здравствуйте, — малышка почти шептала. — Спасибо, что вы меня вылечили.

Я лишь растерянно кивнула в ответ. А девочка улыбнулась и закрыла глаза. Видимо эти нехитрые действия вытянули из нее все силы.

Планшет Роя перехватил мужчина, которого обнимала хрупкая женщина, удивительно похожая на мою юную пациентку.

— Добрый день, доктор Стат. Мы вряд ли сможем подобрать слова, чтобы выразить нашу признательность за то, что вы для нас сделали. И если когда-нибудь вам понадобится помощь. Любая помощь, просто, дайте нам знать.

— Не стоит, — мне было неловко. Я вообще, не любила слушать похвалу или благодарности. А уж в этом конкретном случае, тем более. — Рада, что ваша дочь жива. Но не стоит. Это моя работа.

Нет, я вполне отдавала себе отчёт в том, что спасла девочке жизнь. Там, действительно, счёт уже шел на часы и минуты. Баг программы жизнеобеспечения. Печально, но такое случается. Большая удача, что критическое состояние было выявлено не слишком поздно. В целом, мне даже с основной задачей справиться удалось. Пациент пришел в сознание. А это само по себе говорит о том, что работа выполнена не так уж плохо. Если же считать, две менее удачные попытки лечения, за которые с родителей Авроры стрясли небольшое состояние, то даже хорошо. Но и ошибка, раздражающая самим фактом своего существования, имела место. В такой ситуации я бы предпочла принцип: никаких почестей — никакого осуждения.

Рой считал иначе. Мой бывший наставник, не то, что бы хотел меня переделать. Скорее, он пытался оградить меня от того, что считал своими ошибками.

Я понимаю: им движет забота и привязать. Мне иногда кажется, что Рой любит меня гораздо больше, чем родители. Если мои родители, вообще, меня любят. Но в такие моменты мне хочется, чтобы он занялся своей жизнью и отстал от меня. Одна проблема — Лейла тот ещё трудоголик и детей пока не планирует. А жаль.

— Ну и зачем? — спросила я, когда доктор Форджер вышел из палаты.

— У тебя есть некоторые проблемы с интеграцией в социум и адаптацией.

Эта его манера меня, если честно, бесит. И я давно бы послала его... далеко, если бы не была сама к нему привязана сильней, чем к кому-либо на свете.

— Я не хочу общаться с пациентами или их родными. Особенно в таких ситуациях.

— Ты боишься и избегаешь людей, — "открыл" мне глаза Рой.

Да, боюсь. Но это же не повод вышибать клин клином.

— Что не мешает мне нормально выполнять мою работу. — Я стараюсь говорить холодно и жёстко. Но на моего старшего коллегу это не производит ни малейшего впечатления. Его мои попытки отстоять личные границы никогда не останавливали. Если он сегодня решил причинить тебе немного добра, проще смириться и потерпеть. Потому, что он абсолютно уверен в своем праве меня воспитывать. Ведь никто другой этим, по его мнению, не занимается.

— Это мешает тебе жить. Ты прячешься от них, ныряя с головой в работу, отгораживаясь протоколами. Или я не прав? Докажи. Сколько новых знакомых у тебя появилось за последний месяц? Считаем только тех, кому ты сказала больше, чем "Здравствуйте. Рада знакомству. Всего хорошего".

— Четыре.

Рой иронично вздернул бровь. Но я была невозмутима. Друзьям Каи я сказала значительно больше трёх фраз. Там целая лекция по биологии была.

— Неплохо. С кем из них ты планируешь продолжить знакомство?

— Со всеми. — Тут я почти не лукавлю. Знакомство, правда, планируют продолжить парни. С химией и ксенологией у них такие же трепетные отношения, как с биологией. Как они только образовательный минимум получили с такими-то знаниями? — У меня даже парень появился. Кажется.

— По-моему, я слышу сомнения в чем-то голосе.

— Уверена, что он появился. Но не знаю куда применить это иррациональное явление. Он появился слишком неожиданно. Я не была к этому готова. Но Каи мне очень нравится.

— Ты что-нибудь придумаешь. Я в тебя верю.

Приятно, конечно. Особенно, когда я сама в себя не верю. И не понимаю, как вести себя в этом идиотским мире здоровых людей. Порой мне хочется вернуться в свою палату, из которой мне так хотелось сбежать все эти годы. Там, по крайней мере, все просто и понятно. Нет необходимости гадать, что одеть на свидание. Или думать о том, как себя вести, чтобы понравиться. Страх все испортить или потерять мне был тогда неведом. Все самое худшее, что могло со мной случиться, уже случилось. А тут все так... запутано.

— Астрид, если тебе потребуется помощь, мы с Лейлой всегда рядом.

— Спасибо. Не надо переживать. Я справлюсь. Может быть, перед этим я еще сотню раз сбегу от проблем в работу, но вы же сами предупреждали. Многое у меня не будет получатся сразу. А процесс адаптации — штука небыстрая.

Глава 7