| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мужчина и женщина сидевшие рядом заулыбались. Мужчина покачал головой и сказал мирно:
— Девушка, это не голый пляж, а пляж для натуристов. Если мужчина или женщина раздеваются перед другими людьми, то в этом нет ничего странного. В конце концов каждый из нас приходит в этот мир абсолютно голым. А одежда — это чисто условность, ведь под одеждой все мы всё равно голые.
— Да, — вмешалась женщина, улыбаясь белоснежной улыбкой, — одежда нисколько не спасает нас от мужских глаз, которые нахально раздевают нас глазами.
— А окружающие..., ну, обычные люди, не натуристы..., как они обычно вас тут воспринимают? — спросила Лиза, улыбаясь и почти не смущаясь.
— Бывает электричка притормаживает и из окон высовываются пассажиры. Вид обнажённых тел у многих вызывает дикий восторг. Дети очень радуются, а взрослые смущаются, но им интересно посмотреть. Кричат что-то, руками машут..., — говорила женщина.
— А посмотреть иногда очень даже есть на что. Ведь никаким самым дорогим купальником не прикроешь кучу жировых складок и обвисшую грудь, зато как прекрасна обнажённая натура, если человек следит за собой! — говорил мужчина.
— Ну а местная публика тут вполне интеллигентная, никто здесь не хватает за интимные места и не набивается тут же провожать. И вообще, мы тут не для того, чтобы заниматься развратом, а исключительно с целью раствориться в природе безо всяких условностей, которые создают одежда и ханжеские взгляды. Есть конечно такие, которые, увидев обнажённых людей, начинают глупо хихикать и несут всякую пошлятину, — усмехнулась женщина.
— Да, это не совсем здоровые люди, если вид обнажённого тела у них вызывает только скабрезные высказывания и неприличные ассоциации. Ведь именно обнажённая натура послужила стимулом для создания шедевров живописи и скульптуры. Вспомните работы кисти Микеланджело, Дега, Венеру Милосскую, да и многие другие шедевры! Впрочем, всё наше общество ещё пока далеко от гармоничного развития..., — вторил женщине мужчина.
— Хотя конечно не всякий человек, снявший трусы или купальник, тут же становится художником... или вдохновением для творения мастера. Это ещё надо заслужить! — рассмеялась женщина.
— Тут как-то недавно некоторые отдыхающие хотели на нас милицию натравить. Пожаловались, что вид обнажённых людей плохо влияет на подрастающие поколения, развращает и растлевает детей. Пришёл капитан милиции с сержантом, строгие такие. Пришли и смущаются от вида многих обнажённых тел. А у нас тут одна девушка, Светка, ну совсем без комплексов, подходит к ним и начинает их расспрашивать:
"Зачем явились? Где у вас ордер на осматривание голых людей на пляже?" И смотрит строго на них, как учительница. Те, настроенные было решительно, стали что-то лепетать, оправдываться. Типа, "вы своим голым видом смущаете людей, вгоняете их в краску и провоцируете у них внезапное сексуальное влечение, которое может тут же закончиться преступлением — изнасилованием"...
— Неужели?! — изумилась Светка, — вот вы бы меня прямо сейчас тут на пляже при всех загорающих и проезжающих на электричках стали бы насиловать?
— Ну, что вы, девушка, — засмущался капитан милиции, вконец смущённый и красный как рак, — мы представители порядка, милиция, мы такими делами не занимаемся...
— Вот так и другие "этим" прилюдно не занимаются
А тут ещё парень её, с мышцами как Шварценеггера с гитарой подошёл и песенку запел:
Вид у девчонки страшно гол,
куда смотрели комсомол,
и школа, и школа, и школа.
И хоть купальничек на ней,
но под купальником ей-ей -
всё голо, всё голо, всё голо...
В общем развернулись горе-блюстители нравствености на голом пляже и ушли прочь.
"Ну, и как пляжные ощущения?" — насмешливо спрашивали потом другие милиционеры этого капитана и сержанта.
— Так что раздевайтесь полностью и никого не стесняйтесь! — посоветовала женщина.
— Это конечно заманчиво, и мы непременно так и сделаем в следующий раз, но сейчас нам уже пора идти, — ответила им Лиза, взглянув на часы. — Нам же ещё надо собраться и успеть в банк!
— Это что, опять нырять в эту речушку? А нет ли тут другой дороги к станции? — сказала Пелагея, одеваясь.
— Тут недалеко уже до Санаторной, пятнадцать минут ходьбы, и никакой речушки, — улыбнулась ей женщина.
Перегонщик Серёга
Утро встретило прохладным моросящим дождем. Все проснулись рано, быстро позавтракали и собрались. Едва они с вещами вышли на привокзальную площадь, как к ним тут же подъехал на чёрном джипе Mitsubishi Pajero перегонщик, которого звали Серёга.
— Давайте быстро садитесь, — торопил он их. По случаю дождя все наши путешественнки были одеты в одинаковые китайские накидки от дождя. Все разного цвета. Лиза была в оранжевой прозрачной накидке, Пелагея в розовой, Миша в зелёной, а Митрич в красной и синими крупными горошинами.
— Ну вы прямо как попугаи разоделись, — усмехнулся Серёга, когда Митрич втиснулся на сиденье рядом с водителем, а Миша оказался зажатый между двумя девушками. Серёга лихо развернулся и погнал машину по дороге. Дворники медленно сгоняли капли с лобового стекла. Свернули на Океанский Проспект, потом проехали по впечатляющей развязке на Гоголя, по Некрасовской... На Столетии попали в плотный поток машин, затем свернули на Русскую, где Серёгу ожидали другие водители, которые по традиции собирались в такие вот небольшие группы по пять-шесть машин, чтобы в случае чего противостоять разбойникам на большой дороге. Ехать в одиночку было просто очень рискованно, особенно на далёкие расстояния. Случаев разбойных нападений, начиная с девяностых годов, было более чем достаточно для того, чтобы не верить успокаивающим заверениям властей о том, что с преступностью на дорогах уже покончено. Обо всё этом нашим друзьям водила Серёга сообщил уже в первые минуты езды. Серёга был крепким мужиком лет тридцати-сорока, в джинсах и в лёгкой куртке с капюшоном, из под которой выглядывала полосатая тельняшка. На Русской Серёга выскочил из машины, что-то сказал мужику, сидевшему в белой Мазде, то кивнул, и Серёга опять юркнул в машину. Тронулись всей колонной. Прошли через частокол высоких зданий и выехали из города. Когда пару раз машина подпрыгнула на ухабах, Серёга заметил:
— Отличное авто для поездки в деревню Гадюкино или для местности с плохим дорожным покрытием! Уважаю того, кто заказал мне эту машину! Я бы и сам себе такую купил...
— Так это Вы не для себя взяли? — спросил Митрич.
— Что ты?! Кстати, давай договоримся, никакого выканья! Терпеть не могу этих барских привычек! Давай просто на ты! Серёга, и всё тут.
— Как скажешь, — кивнул Митрич, — а меня Митрич кличут.
— Ну, Митрич, — продолжал Серёга, почти не держась за руль, — я конечно такую машину бы тоже с удовольствием купил бы, если бы "бабки" были. Я вообще на эти перегоны только потому иду, что иначе концы с концами свести невозможно. Куда пойдёшь, если за 20 лет практически все заводы и фабрики сдохли. Ни на Дальзаводе, ни на Инструментальном, ни на Судоремонтном — нет такого как в прошлом, когда можно было где угодно найти работу... В одном месте только цеха некоторые закрыли, а кое где вообще полностью ликвидировали производство. Раньше в бухте Золотой Рог судов-пароходов стояло штабелями, как в бочке селёдки... Где они сейчас? Продали на металлолом к чёртовой бабушке! Сейчас всякие сейнера ходят-таки по морям, да только под чужим флагом, и работают на чужого хозяина. А экипажи в основном наши, потому что лучше русского моряка нет нигде в морях-океанах.
— Так ты моряк? — спросил Митрич.
— Моряк! — согласился Серёга, а ещё и слесарь, токарь, фрезеровщик, монтёр-электрик, плотник, каменщик, монтажник... Кем только не работал, на всякую работу готов, да с работой напряжёнка... Халтурю понемногу, на стоянке дежурю, да вот машины перегоняю.
Бандиты на дорогах
— И давно уже так, машины перегоняете? — спросил Миша.
— Ну я же сказал, на ты! Вообще-то я не водила. Жизнь заставила. В армии в танкистах был. Ну, думаю, а чем на авто хуже, чем на танке? А это ещё в самом начале 90-х было, когда самые предприимчивые только погнали "праворуких японцев" в глубь страны. Тогда в основном можно было только двумя способами доставить автомобиль на "большую землю": или по железной дороге, или своим ходом по зимнику. Оба способа были опасны для здоровья. На железной дороге тут же образовались местные криминальные банды, тягаться с которыми простому смертному было не по зубам. А один на один с вечной мерзлотой на зимнике тягаться было вовсе бесполезно. Трупы замёрзших перегонщиков по весне случайно находили там и тут: у кого заглох мотор внезапно, кто пробил колесо, кто вообще урулил с дороги мимо в пургу. Вот и я тогда первый раз подрядился. Купил права, приехал на поезде во Владивосток, нашёл заказанную марку машины. Помню Тойота Королла была, бежевого цвета. Купил и поехал. А ездить-то и не умел совсем, только на танке... Заправил полный бак, закупил продукты и поехал в одиночку. Дело по осени было, дождь такой вот, мелкий. Еду, ничего не боюсь, потому что ещё не знал ничего. Ну в общем история произошла. Перед поворотом трассы машина какая-то меня обогнала и стала поперёк, из неё выходят трое с автоматами, но не милиционеры. А сзади смотрю, ещё одна машина, пытается мне дорогу перекрыть. Ну, я как дал по газу! Эту, что перекрыть дорогу пыталась, боком с дороги сбросил, а там обрыв... Обогнул ту, что поперёк стояла, и зацепил её слегка. Ну в общем, вспомнил службу в армии, как мы на танке кувыркались... А они балбесы на ручник не поставили, так эта машина в другой кювет сползла. Тут же по мне эти гады стрельбу открыли, но я вильнул и скрылся за поворотом, за деревьями. Ох, как я тогда гнал со страху! Часов восемь без остановки на полной скорости, даже на поворотах почти не тормозил... Хорошо быть смелым, но страшно...
Машину тогда заказчику сдал, и думал, что больше ни за что за руль не сяду. Но потом ребята уговорили, типа:
— Ну, давай, одну только ездку, у тебя опыт...
Теперь уже и опыт есть... Теперь у меня всё есть, кроме денег и счастья, — рассмеялся невесело Серёга, взглядываясь в даль. Дорога то спускалась вниз, то заставляла машину ползти в гору. Машин было много, они ползли довольно медленно, накапливаясь у развилок.
— Так значит на бандитов мы тоже рискуем нарваться? — спросил Миша.
— Таких бандитов, как в девяностые годы, уже нет, но всё равно можно нарваться на вымогателей. Они дерут в зависимости от того, какая у тебя машина, как ты выглядишь. Это могут быть и уголовники и ДПС-ники — гаишники, впрочем гаишникам можно и не платить.
— А эту машину повезло взять быстро и не убитую, хоть с этим повезло. Родители купили машину для дочки, да дочка сама не водит, а зять по пьяни прав лишился. Чтобы машина не стояла, то решили её продать, а тут я и подвернулся. Объявили цену. Крутовато, но за эти деньги лучшего варианта просто не бывает. Ударили по рукам и все дела. Так бы мне ещё неделю-две по базарам и по объявлениям ходить, жизнью рисковать. Там же тоже всяких бандитов полно, которые специально ищут тех, у кого есть деньги на машину...
Как правильно взять кассу
— Однажды я с двумя приятелями ехал, им надо было в Хабаровске подержанный кассовый аппарат купить. Магазин собрались открывать где-то в деревне. Остановились у какой-то конторы, где им этот агрегат обещали. Стою, жду их, а тут охранник из соседнего банка:
— Тут стоять не положено!
А я ему:
— Да мы тут, браток, на минутку, сейчас ребята кассу возьмут, и мы уедем!
Охранник сразу за пистолет схватился, давай шум подымать: "Караул, грабят!"
А тут мои ребята уже и эту кассу тащат. Милиция тут же прилетела, шум, окружили нас:
— Стоять! Руки вверх! Стрелять будем!
Узнали в чём дело, так чуть со смеху все не по умирали!
— Ха-ха-ха! — развеселился Митрич. Девчонки тоже ухахатывались, и Миша тоже смеялся. А вообще-то Мише было как-то не совсем удобно сидеть между двумя красавицами, которые то и дело касались его какими-то мягкими частями тела. Но вместе с тем было очень приятно быть так близко от этих симпатичных девчонок...
По обе стороны от дороги зеленели леса и кустарники, цвели какие-то цветы и всё было своеобразным и ярким, особенно синие сопки, встающие справа и слева.
Когда машины выехали на загородную автомагистраль, то они неслись с приличной скоростью, но всё равно какие-то фуры, идущие по своей стороне или встречные, частенько значительно снижали скорость всего транспорта.
— В Китай много фур идёт, рыбу везут, а оттуда ширпотреб всякий, — комментировал Серёга.
Уссурийск, проехали без проблем, долго в пробках не стояли. Серёга без конца что-то рассказывал, но потом обиделся:
— Вот так всегда, я всю дорогу что-нибудь рассказываю, а вы молчите. Теперь ваша очередь рассказывать, а то я усну за рулём от скуки и мы куда-нибудь врежемся.
— Хорошо, тогда я расскажу вам про бунт на Руси, хотите? — предложил Митрич.
— Рассказывай! — кивнул Серёга, крутя баранку.
— Ну, тогда слушайте. Давно это было, где-то посерёдке истории крестьянской Руси, лапотной и кондовой.
Бунт на Руси
"Пьет русский мужик неделю, вторую, третью.... Потом однажды просыпается утром хмурый, опухший, вылавливает из жбана соленый огурец, запивает рассолом и выходит во двор. Белые мухи уже полетели, холод страшный и дров никаких. Баба евонная стоит с соседкой, лясы точат. Увидела мужика и ругается:
— Наконец-то глаза продрал, ирод! Иди в лес по дрова, а то околеем! Чтобы сейчас же брал топор, и в лес!
Голова раскалывается, а тут баба сварливая...Тьфу! Берёт мужик топор, пытается его наточить.
Баба громко чехвостит его, стоя с соседской бабкой, и подгоняет мужика своей ненавистью.
Мужик идет к лесу, и думает: "Пойду прямо и прямо, никуда не сворачивая. А то ведь ноги сами к кабаку потянут, я себя знаю... Срублю сушину, да потащу её также прямо обратной дорогой. И с пути не собьюсь, и в кабак не соблазнюсь."
С этой мыслью в голове, и пошёл мужик прямо. Смотрит только вперёд, зубы сцепил. Мужики у кабака стоят, про недоимки и оброк непомерный судачат, на барина жадного и хитрого все друг другу жалуются. "Эх, — говорит один, — пойти бы барину сказать всё что накипело, да смелости ни у кого не хватает..."
Тут мужики Ивана заметили:
— Гляди-ка, все говорили Иван — пьянь, а набрался храбрости, с топором пошёл с барином разбираться! С топором на власть пошёл!
— А мы так и будем сидеть? А почему нам ему не подмогнуть?
— Айда! Хватай топоры и вилы! Долой власть барскую!
Все схватились за топоры и вилы, и к мужику тому примкнули. Идут толпой, галдят. Мужик этот, Иван, понять ничего с похмелья не может, а они уже все гурьбой в барский двор входят.
— Барина давай! — орут. — Выходи барин, погутарим!
Тут же на балкон барин вышел, в халате аласном стёганном, с чашечкой кофе, сигара в руке дымится. Посмотрел на толпу разъярённую сверху и говорит тихо так, что все сразу примолкли:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
