Магистр Разрушения. Главы 23 - 25

Пробуждение получилось резким.

Карета словно налетела на стену, Ребенгена швырнуло на Седьмого, потом приложило о дверцы и вмазало в потолок. Затем возок попросту развалился на части и по ушам мага ударил надсадный визг.

Оценив, какое количество защитных заклинаний только что распалось, сохранив им жизнь, Ребенген нашарил на поясе два самых сильных боевых амулета (хорошая привычка у председателя, вовремя он ее перенял!).

Уцелевшие в катастрофе выбирались из обломков, поскальзываясь на окровавленных ошметках (и не факт, что все это — останки лошадей). Орденский Страж, защищенный не хуже кареты и почти не пострадавший, уже вступил с кем-то в схватку, выгадывая для Ребенгена секунду за секундой — кто-то чрезмерно нетерпеливый корчился на земле с распоротым животом, впрочем, это мог быть и попавший под горячую руку горожанин. Ощущение, оставляемое вражеской магией, невозможно было с чем-то спутать — их атаковали шаманы.

— Ах, ты ж...

Если нападающих окажется больше трех, то нынешний глава Целителей им не противник. Какая, в сущности, мелочь, с точки зрения непосвященного — ну уровень, ну два. Однако то, что шутя проделал Бастиан, было Ребенгену недоступно. Он не мог одной левой заломать такую кучу народу.

"А дождаться подмоги они мне не дадут"

Ребенген быстро осмотрелся (их подловили на повороте к набережной обводного канала) и низко пригнувшись, почти на карачках побежал к реке. Впереди надеждой на спасение маячил горбатый мост.

"Там парапеты каменные, спуски к воде — считай, окопы. Да и отвлечь внимание от Ракша было бы неплохо"

Но главное: за каналом город превращался в лабиринт старых улочек, скрыться в которых куда как проще.

Одолев десятка два шагов, Ребенген обнаружил, что удобный путь отхода — ловушка (из-за перегиба моста появились еще трое молодых людей с характерно-безумным выражением лиц). Требовалось срочно придумать, как избежать окружения — его прижали посреди широкой улицы, на которой из укрытия только фонари. И ломиться в окрестные дома бессмысленно — внутри все деревянное. Ребенген решил рискнуть — выпустил перед собой заклятье одного из амулетов и рванул следом за огненным шквалом в полный рост, стремясь одолеть последние метры до набережной и разойтись с тройкой шаманов на повороте у моста.

Если бы еще их было только трое...

Путь вдоль канала преграждало двое новых противников. И пусть против удара боевого амулета в упор они продержались не больше пяти секунд, не успев нанести Ребенгену даже царапины, дело оказалось сделано — он не успел. Шквал фиолетовых молний и каких-то огненных шариков заставил мага залечь за поребриком мостовой (укрытием высотой меньше локтя), прямо в ледяную грязь. Спасало одно: шаманы били мощно, но с прицелом у них не ладилось — то выше, то ниже. Ребенгена осыпало дождем каменного крошева, обдавало клубами пара, но треть амулетов еще жила.

Чувствуя, как испаряются шансы на спасение, маг пробовал ползти, стремясь разорвать дистанцию с группой на мосту и теми, кто блокировал набережную с другой стороны (еще как минимум двое).

Развязка наступила внезапно — что-то парализующее ударило по площади, начисто снеся остатки защиты. Безжалостно брошенный на произвол судьбы, орденский Страж проиграл схватку, и теперь его выжившие противники сменили цель, заставляя Ребенгена забыть об маневрах и полностью сосредоточиться на поддержании динамического щита, который у него и на полигоне не очень-то получался.

"Еще минута и они смогут запинать меня до смерти. Господи вседержитель, я буду, буду тренироваться, только помоги!"

Шаманы надвигались на жертву полукругом. Ребенген различал только их силуэты — динамический щит переливался ослепительно-радужным маревом (что означало — до перегрузки уже не далеко). Последним актом драмы стало вмешательство Седьмого — очнувшийся от контузии Ракш напал на обидчиков с тыла. Один из шаманов завертелся, пытаясь стряхнуть со спины бешеную обезьяну, а его соратники решили проблему кардинально — в беднягу долбанули молнией и он, объятый пламенем, в обнимку с демоном рухнул в канал.

От шока Ребенген едва не упустил щит. Это была катастрофа! Гибель еще одного главы цеха орден перенесет, но что сделает Первый после смерти брата?

"К счастью, я этого уже не узнаю"

Щит потерял стабильность и лопнул с громким треском, полыхнув жаром и швырнув мага практически под ноги его врагов. Шаманы замешкались, то ли пытаясь разгадать хитрым маневр, то ли подыскивая заклинание для такого близкого боя.

Эта секунда решила все.

Реальность дрогнула. Что-то новое появилось в ней или наоборот, пропало. Уже сгустившиеся вокруг главы Целителей заклятья растаяли, словно высосанные гигантским накопителем. Ближайший шаман, по-своему определивший источник проблемы, пнул Ребенгена в живот, но тот почти не обратил внимания на такую мелочь. Маг бы весь во власти неизведанного доселе ощущения. Материя рождалась в пустоте!

А из пенящихся вод канала поднимался Седьмой Ракш.

Злодеи не сразу оценили остановившийся взгляд мага, а потом стало поздно. Демон сгреб людей в кучу одним движением клешнеобразных рук и приложил сверху головой-молотом. Возможность сопротивления даже не обсуждалась. Возрождение Ракша, увиденное Истинным зрением, превысило способность Ребенгена принимать удары судьбы, и он на секунду потерял сознание.

Тяжелые облака уплыли на юг. Птички чирикали, закатное солнце золотило далекий шпиль Башни Магов, а вонь от потревоженных вод обводного канала способна была поднять на ноги даже мертвеца. Седьмой, полностью выбравшись на берег, деловито чистил от крови клешни и клюв. Попрятавшиеся при первых звуках битвы горожане выглядывали из убежищ, офигевали, и тут же шарахались обратно, а глава Целителей стоял и размышлял о вечном. Например, о необходимости выпороть этого драгоценного Разрушителя, который даже с демоном не может разобраться по-человечески.

Закончив с туалетом, Ракш склонил на бок тяжелую голову и проговорил тоненьким голосом пятилетнего малыша:

— Яблоко хочу.

Мысли Ребенгена заметались в голове — куда там блохам. В том, что с чудовищем можно объясниться, был несомненный плюс, но вот в адекватности демона сходу возникали сомнения.

— Придется подождать. Вот вернется дядя Гэбриэл и сделает так, что ты снова сможешь есть яблоки. Договорились?

— Хорошо. Можно я его клюну?

— Кого? — опешил маг.

— Этого.

Ребенген мысленно пошарил среди изуродованных тел и обнаружил слабое биение жизни — один из нападавших был еще жив.

— Если ты его клюнешь, он сломается, — терпеливо объяснил маг демону. — И мы не сможем с ним поговорить. Вдруг он знает что-то интересное? Давай, ты потом его клюнешь, а сейчас мы пойдем к мастеру Урту и покажем, какой ты большой. Уверен, ему понравится.

Как отнесется зверятник к заметно подросшему любимцу, чародей боялся даже предположить. С другой стороны, где еще содержать Ракша, если не в Академии?

"Объявим его големом. Все меньше вред"

— Пойдем! — обрадовался Ракш. Голова-молот вознеслась далеко над коньками крыш, наборные пластины крыльев раздвинулись в стороны, закрывая небо.

"Трудно с ним будет" — понял Ребенген.

— Стой, стой! Я сказал: пойдем, а не полетим.

— Почему?

— Над Академией защитный купол.

— Я справлюсь!

— Не сомневаюсь. Но я-то могу умереть! Ты меня совсем не любишь?

Такой вопрос поставил Ракша в тупик. Подумав, монстр решил проявить великодушие.

— Не обижайся! Если ты хочешь, я пойду пешком.

— Вот и хорошо, — Ребенген дружелюбно помахал демону. — Пойдем, я покажу короткую дорогу.

Он скинул на мостовую испачканный плащ, выставив на всеобщее обозрение парадный мундир главы Цеха (Пусть все видят — маг идет!), нашел среди обломков кареты длинный хлыст (как бы намек) и двинулся в сторону Академии. Теперь важно выглядеть уверенно и идти медленно, чтобы все желающие успевали разбежаться, не создавая давки. Чародей шагал по мгновенно опустевшему городу, кожей чувствуя страх и возбуждение горожан. Обнаружив, что в дело замешан Орден, люди не уходили далеко, а ближе королевскому проспекту процесс пошел в обратную сторону — народ не желал упускать зрелища. Зеваки выглядывали из окон и дверей, жались в переулках, шушукались в подворотнях. Здорово, конечно, что гатангийцы так верят своим магам, но что, если Седьмому придет в голову поиграть? Ребенген поудобней перехватил хлыст, готовясь дать отпор тем, кто попытается колупать броню демона на сувениры.

"И главное — где тревожная группа, Ракши их побери? Ну, допустим, не Ракши, а, к примеру, Драконис. Кто мне клялся всеми святыми, что время реагирования для столичного региона — десять минут?!"

Седьмой, меж тем, наслаждался жизнью. Демон вертел башкой, стараясь не упустить ничего интересного, непринужденно лавировал среди брошенного горожанами имущества и что-то немелодично напевал под дробный стук механических сочленений. Нахулиганить он все-таки умудрился, сдернув с крыши какого-то дома флюгер в виде птички, но для совершенного орудия убийства оказался удивительно дружелюбным существом.

"Шутки Тьмы, не иначе. Полжизни бы отдал за архив Темного Ордена! Не может быть, чтобы древние запечатлели на эфирной матрице личность пятилетнего ребенка. Чем, интересно, занимается Бигген, если такие штуки проходят мимо него? Мало нам было обычного волшебства, а с Разрушением мы вообще чокнемся"

Однако проблемы все это не снимало.

"Где его держать? И чем кормить? Как объяснить появление этого чуда в нашем запуганном злобными демонами королевстве? Общество либо обвинит Орден в запрещенном колдовстве, либо начнет демонстративно плевать на все наши запреты. Что же делать, что же делать?!"

Как-то будущий глава Целителей слышал от Нантрека высказывание, что врать имеет смысл только по-крупному. Под грохот металла о камни мостовой в голове Ребенгена рождалась самая фантасмагорическая история, какую только можно было вообразить. Ракш будет не големом, он будет джинном! Да, волшебным существом, заключенным в артефакт, который слабоумные контрабандисты притащили из Пустоши. Таким образом, Орден Магов займет по отношению к обществу позицию обвинителя. Вот что бывает, когда пренебрегают нашими правилами! Из-за ссоры между подельниками амулет активировался в центре города, погибли люди, а если бы не искусство лично главы Целителей... Да он просто герой!

Осталось уговорить Ракша поддержать комедию. Впрочем, демон, распевающий что-то вроде "тра-ля-ля-ля" просто обязан любить играть в игры, а того, кто станет в чем-то сомневаться, он просто клюнет.

"И все же, надо его как-то отсюда высветить. На монстра в центре столицы мы с Первым не договаривались. Упаси бог, Пограничные из Россанги его разглядят — тут такие салочки начнутся, от города только фундаменты уцелеют"

И, если Ребенген намекнет Седьмому, что старший брат его с нетерпением ждет, не клюнет ли обидевшийся демон его самого?

Северное небо выплеснуло на город весь запас влаги, облака уступили место бледной синеве и яркому, но какому-то вымороченному солнцу. Горожане не прятались от беспощадного светила, а наоборот, лезли под его лучи, рассчитывая согреться. Разница отношений вошла даже в мифы: на юге солнце считалось ликом сурового, карающего грешников божества, а арконийцы видели в нем источник жизни.

Хозяин перевертышей шел по Королевскому проспекту неспешной походкой уважающего себя купца и пытался отрешиться от порывов холодного, хлестко бьющего по лицу ветра. Непривычная к такому обращению кожа сохла и шелушилась, даже пушистый шерстяной шарф не спасал, но сидеть взаперти он больше не мог. Кто бы мог подумать, что разница в освещенности скажется на нем так угнетающе? После месяцев сумрака и дождей даже эта пародия на южный полдень казалась даром богов. Эмиссар Храма в совершенстве знал арконийский язык и обычаи королевства, но приспособиться к чужому климату никак не мог. От серьезной болезни его спасало только регулярное использование магии.

Солнечный день служил скромной компенсацией за последние потери. Умер один из новообращенных — человеческое тело отторгло внесенные в него изменения, вливания силы не помогли, лишь ненадолго продлили агонию. Зато второй Высший постепенно раскрывался, начиная откровенно пугать.

"Точно, будет Патриарх"

Необоримая мощь по меркам Юга, но в Арконате — не очевидная. Потому что новости продолжались: атакованный Альфой колдун оказался демонологом, причем, умудрился вызвать титаническую по размерам тварь за считанные секунды, не прибегая к замысловатым управляющим ритуалам. Такого выверта не смог бы предвидеть даже Патриарх. А на следующий день было объявлено, что чудовище притащили в город его неспособные оправдаться жертвы. Колдун с достоинством принимал незаслуженные почести, вызывая у Хозяина нелогичное желание выйти на площадь и орать: "Это не мы!!!"

Получивший щелчок по носу вожак впал в депрессию.

"Тьфу, слабовольное ничтожество!"

Теперь от храмовой звезды не было никакого толку, надежда оставалась лишь на нового Высшего. Но эту силу нельзя применять вслепую — еще одна неудача, и Хозяину останется только самому прыгнуть на нож.

Информация нужна, как воздух! Выцеживать ее по крохам из обрывочных донесений и слухов — путь долгий и ненадежный. Нужен человек, который способен ответить на все вопросы, а уж как его разговорить, Хозяин придумает. Лицо южанина под шарфом исказилось жестокой улыбкой. О, да! Он будет просто счастлив выбить эти ответы силой, главное — с жертвой не промахнуться.

Хамовник шел по улице Гатанги, строя планы и просчитывая возможности, а горожане ненавязчиво расступались перед ним, словно опасаясь испачкаться. Даже воришки не покушались на легкомысленно болтающийся на поясе кошель. Самые чувствительные вертели головами в поисках источника вони, но быстро успокаивались — солнце светило ярко, а посетившее их ощущение не имело ничего общего с запахом.

Из-за колышущихся на ветру связок разноцветных платков выступил Бета, поглядел вслед формальному начальнику и, с независимым видом, отправился по той же улице, но в противоположном направлении. В принципе, можно было и не прятаться — его визит в город отлично залегендирован: он изучал возможности магов шестого уровня. Отличные, просто отличные возможности! Еще пара визитов и изматывающие приступы боли прекратятся (старик-лекарь это твердо обещал). Уже сейчас Бета мог спать, не накачиваясь до бровей обезболивающими эликсирами, и смело глотать любую пищу, не опасаясь рези в животе. И все это за совершенно смешную цену — горсточку вяленых фруктов с семенами! Впрочем, если учесть, что пальма в оранжерее у целителя вытянулась уже по колено, то смеяться не тянет.

"Он собирается строить для дерева стеклянный купол и подсвечивать его какими-то солнечными шарами"

Бета представил себе это зрелище (припорошенные снегом стеклянные купола, а под ними в ярком волшебном свете — развесистые тропические пальмы), и только головой покачал. В размахе еретикам не откажешь! Откровенно говоря, старику оставалось полшага до того, чтобы сложить два и два и понять, откуда родом его необычный пациент.