Только война?

— В мире, где победит Революция, обычные люди останутся только на положении парий. Слишком опасны и неприятны.

Нам же оставалось только переваривать информацию о том, что такое революция. Да, куратор рассказал. И рассказал, почему назвал нашу организацию именно так.

— Слово “революция” означает резкий переход от одного состояния к другому. Например, состояние общества. Общество, которое получается у нас, совсем другое, чем то, которое было раньше. Совсем другое — и гораздо лучше. Я не нашёл ему другого имени.

Надо же. Наше вынужденное бытиё этот лощёный господин, ставший таким из того оборванного беженца, называет новым видом общества и оценивает его выше, чем то, что было.

Неожиданно.

* * *

Когда челнок вернулся, очередным шоком для аэронавтов стали два выбравшихся вслед за людьми мелких орка. То есть гретчина.

Хорошо, что паниковать и стрелять никто не стал. Ни по нашим, ни по деловито осматривающимся гретчинам в комбинезонах и с инструментами. А донести мысль, что это свои, у ребят получилось довольно быстро.

Потом я видел Зяма и второго с механиками в ангаре. Они деловито копались в каких-то ящиках рядом с аэропланом и переругивались между собой практически одинаковыми словами. Да, я всё ещё оставался здесь, на базе.

Когда на поле выкатили почти знакомую “Вендетту” с какими-то бочонками под крыльями, всё было нормально.

— Это не Вендетта, это Вулчер. — поправил меня лейтенант Ратендекс, которого поставили мне в сопровождение. Но что за бочонки, и он не знал.

А вот потом начались какие-то странные дела. Вулчер взлетал, резко нырял куда-то за границей базы, потом снова поднимался, снова нырял и возвращался. И так раз за разом несколько дней. И судя по тому, как на это смотрел лейтенант, ему тоже было непонятно.

* * *

— Мы готовы, — наконец-то раскрыл информацию полковник Даргински. — Благодаря вашим механикам у нас появился способ покончить с гнездом генокрадов и оплотом хаоситов разом.

Произнося слово “механикам”, он так косил глазом на Зяма, что было понятно — ему это ну очень непривычно.

Нам, кстати, тоже — что никто не говорит и никто не знает, что происходит. Как в старой армии:

— И что это за способ?

— Три плазменных боеголовки были переделаны для сброса со штурмовиков как обычные бомбы. Их подрыва хватит для повреждения каркаса Шпиля и его обрушения. Но необходимо участие парий...

— Сами вы парии. Вам нужны антипсайкеры Омега-минус? Для чего?

— Прикрыть штурмовики от варповой гадости.

Мы переглянулись. Впрочем, о чём говорить? Оцер, который стал постоянным координатором, кивком подтвердил слова полковника.

— Мы в деле.

* * *

Это был совсем другой опыт. Не полёта пассажиром, а одним из бортовых стрелков атакующего штурмовика.

На цель шла не только тройка с плазменными бомбами на борту. Ещё несколько штурмовиков должны были прикрыть нас, куда более серьёзная группа ушла вперёд расчищать подходы и гасить стрелков. Я в первый раз увидел, сколько боевых машин находится в ангарах базы — и все они поднялись в воздух.

И практически всё время полёта мне оставалось только внимательно следить за окрестным пространством. Не более. Даже направляющегося прямо к нам летающего демона расстреляли издалека другие.

Кстати, мы шли не плотной тройкой — ещё задолго до подлёта к Столице первый и третий ушли с кучками прикрытия в сторону.

Шпиль был прекрасно виден издалека. Мы летели прямо к нему.

Какой же он высокий.

Первый огненный шар вспыхнул у подножия Шпиля, когда мы уже развернулись и дали полный газ, и был от нас прикрыт самой башней. Но даже мне было заметно, что он вспыхнул не внутри и даже не на стене Шпиля. Слишком далеко... То есть для обычного оружия далеко. Насколько это далеко для плазменных зарядов — не знаю.

— Вспышка!

Я закрыл глаза и почувствовал, как лицо греет новый свет. Он спал и я открыл глаза.

Наш заряд взорвался почти идеально — глубоко внутри, наверное, даже зацепив основу...

— Вспышка!

Я еле успел прикрыть глаза. Третий заряд взорвался почти как наш, внутри, но плазма вырвалась наружу.

Шпиль задрожал. Было видно бегущие по нему волны... И какую-то пыль, вылетающую из него.

Но он устоял. Волнение затихло. Шпиль, обожжённый и частично разрушенный плазмой, продолжил возвышаться над Столицей. Умели же строить...

* * *

На удивление, координатор Оцер был доволен нашим докладом. Выслушав и просмотрев доклады об атаке на Шпиль и последующей вдумчивой штурмовкой вылезших наружу его обитателей, раз уж не получилось уронить саму башню, он оптимистично заявил:

— Лучше, чем мы ожидали.

А на наше недоумение ответил:

— Целых две бомбы взорвались внутри Шпиля. Это даже не максимум, чего мы могли добиться — это гораздо больше. Основной же вариант предполагал, что в цель не попала или не взорвалась ни одна.

Штабной, что ещё сказать.

— Сейчас же занятые генокрадами части Шпиля выжжены, а демоны просто понесли серьёзные потери.

— Понятно. Будем готовиться к штурму Шпиля?

— Нет. Пока не требуется. Требуется отряд для вскрытия резервного бункера Магистратума.

— Всегда готовы.

* * *

Снова полёт. Никогда для меня полёт не был способом переместиться отсюда куда-то ещё. И только сейчас — стал. Очень удобным и быстрым способом.

Челнок везёт всего восемь человек. Но непременного куратора с нами нет — с нами другой работник бывшего Магистратума, ординат Ксантос. Плюс один связной от аэронавтов, унтер Олег. И шестеро нас. У всех ранг не ниже Пси, в основном — Омега.

Увы, но из “Арвуса” не видно земли под нами. Ничего не видно. Комната без окон, а не открытая ветрам кабина бортовых стрелков.

Впрочем, понемногу перенимающие правильную практику летуны держали связь на общем нашем канале, так что мы были в курсе — переданная нам “Вендетта” уже осмотрела окрестности бункера и ничего там не нашла. Ничего подозрительного, то есть.

Сам бункер находился в том же часе лёта от Столицы, что и база Аэронавтики, но, увы, в другую сторону, поэтому нам лететь часа полтора, даже больше.

* * *

Бункер очень сложно было бы найти, не зная, что он здесь. Только благодаря знаниям из архивов мы смогли его найти.

Внутри не должно было быть никого. По крайней мере, Олейнис был в этом уверен.

Вот только за дверью бункера нас встречали.

И было очень большой неожиданностью увидеть там полковника Маккинорина в роли дежурного охранника. Того самого полковника, что сбежал на штабной машине с другими офицерами от нашего тогда ещё полка.

А вот он нас не узнал. Форму бойцов СПО узнал, но и только.

— Кто такие? — исподлобья, настороженно лапая кобуру со стаб-пистолетом, осведомился полковник.

Ординат шагнул вперёд и спокойно заговорил:

— Ординат Магистратума Ксантос Теус. Проверка стратегического объекта по заданию Магистратума. Кто вы такой и по какому праву здесь находитесь?

Поднявшись и выпрямившись, полковник ответил.

— Полковник Ион Маккинорин. Начальник службы охраны. Назначен распоряжением префекта Магистратума Телемериста Кайзерхорна.

— Где находится префект? — продолжил ординат.

— На объекте.

— Мне необходимо провести инспекцию объекта, встретиться с префектом и выяснить, кто дал ему право находиться на стратегическом объекте и назначать на нём охрану.

— Это недопустимо! Я запрещаю! Где ваше разрешение?!

Вот только твёрдые и уверенные слова смазались нервными взглядами, бросаемыми на нас, и дрожащей на кобуре рукой.

Ксанатос спокойно шагнул к нему:

— Полковник, префекта уже ожидает расследование по поводу превышения им полномочий. Если вы будете сотрудничать, возможно, арбитрес будут к вам милосердны. — голос его был спокоен и даже немного благодушен.

— Э... — Маккоринона изрядно выбило из колеи и речью, и словами. Возможно, и присутствием антипсайкеров Омега-минус.

Осмотрев нас, он убрал руку от пистолета и куда более твёрдо произнёс:

— Следуйте за мной.

* * *

Кажется, нас здесь слишком мало для того, чтобы достойно противостоять толпе, нашедшей себе тёплое местечко в этом бункере. Откуда они здесь взялись и почему столько?

Префекты Магистратума. Несколько полковников. Проповедники Экклезиархии. Какие-то ещё люди. Все — со свитой, но небольшой. Каждая — примерно как наш отряд.

Итого против нас почти сотня человек в этом бункере.

Места в главном зале бункера, где и находились когитаторы, хватило на всех.

Когда мы приблизились к собравшейся толпе, несколько человек отшатнулись. У одного богача зашипел браслет с чёрным камнем на руке, вынудив его сбросив вредное украшение, отшатнулись экклезиархи, но и только.

— Кто вы?! — вперёд выступил седовласый господин с имплантом в черепе и знаками Магистратума. — Я префект Кайзерхорн! Отвечайте!

— Ординат Ксанатос, Магистратум. С инспекцией стратегического объекта по приказу Магистратума. Поздравляю, господа. Среди вас нет заражённых варпом, — и, обведя взглядом окружающих, добавил. — Со мной инкогнито антипсайкер Омега-минус.

— Пария... пария... — пронеслось по толпе, а седовласый безапелляционно заявил:

— Магистратум уничтожен! Столица захвачена варповыми тварями! Вы лжёте!

— Столица практически очищена от них. Магистратум продолжает работу. Что же до вас, то у меня нет никаких приказов. Я обязан проверить работу механизмов и вернуться в Столицу. Прошу мне не мешать. Я сообщу в Магистратуме о вас. За вами пришлют транспорт.

Упоминание про транспорт буквально парализовало аборигенов.

Он прошёл и прикоснулся странным устройством к одному из когитаторов. Несколько огоньков пробежалось по корпусу. Ординат отнял устройство и развернулся к выходу.

Нас, на удивление, не останавливали и не преследовали.

* * *

— Заметили? — заявил ординат, когда челнок с нами поднялся в воздух.

— Что?

— Сплошное среднее звено. Не самые богатые, не самые влиятельные. Те, кто не смог улететь и не попался тварям в Шпиле в самом начале.

Я согласно кивнул, как и другие.

— Пусть сидят. Пока что. Мы вернёмся и закончим дело. Главное, что бункер цел и в нём нет хаоситов.

В этом ему, кажется, можно доверять. Как и нам в бою.

* * *

Меня не было возле бункера, когда за укрывшимися там крысами прилетели челноки. Все, кто укрывались в бункере, радостно и с довольными лицами погрузились в самолёты... И отправились к нам. В Революцию. А те, кто выгрузился из самолётов, пошли занимать бункер и налаживать связь.

Меня не было там, куда их привезли. Они очень сильно удивились — но сам момент удивления было решено оттянуть максимально, до момента, когда они уже не смогут сбиться в толпу и начать стрелять, и поэтому их удивление и шок были максимально бескровны. Дальше их ждали долгие и интересные расспросы.

Я всё это слышал, пока занимался обычным, рутинным контрольным обходом территории.

* * *

— На самом деле, можно было бы понять сразу, что это за неожиданный флот. — голос куратора по воксу звучал даже слишком устало. — Так долго внутри системы перемещаются только тираниды. А генокрады начинают бунт, когда пожиратели уже близко. И теперь есть подтверждение — это действительно Рой-Флотилия тиранид.

Пауза на грустный вздох.

— Им ещё долго ползти к планете, не меньше года. Но останавливать их нам нечем.

Мне вообще нравится патрулировать. Жилые ли локации, поля грибницы, границу территории — не столь важно. Идёшь, наблюдаешь, своими глазами всё видишь. И при этом постоянно на связи, в курсе всех дел. Куратора вот слушаю, как и большинство других.

— Точно нечем? — возразил ему кто-то. Я даже не узнал голос — но и сам хотел это спросить.

— Рой-Флотилия способна сожрать за считанные дни всю жизнь на планете. Это очень много живых кораблей, очень мощных. Даже Имперский флот почти ничего не может им противопоставить. Да ради того, чтобы остановить несколько таких флотилий, один человек использовал миры вроде нашего как наживку! Пожиратели прилетали, высаживались, а потом планету уничтожали Экстерминатусом вместе с жителями и пожирателями!

Мы помолчали.

— И всё же, почти ничего? — зацепился я за оговорку.

— Ну... Чтобы причинить сильный вред живым кораблям, капитан имперского флота может разве что врезаться в цель и взорвать реактор, например.

— Звучит как рабочий план. — радостно отозвался Джек.

— Только у нас нет ни одного корабля имперского флота.

— А в космосе?

— А в космосе есть только какие-то непонятные обломки.

— Неужели у вас в памяти нет ничего подходящего, куратор?

— Увы. Технические вопросы такого уровня — прерогатива Адептус Механикус.

— А у нас с ними сейчас никакого контакта?

— Тогда они отказались с нами общаться. Просто проигнорировали.

— Так это тогда. Мы кем были? Никем. А сейчас мы уже совсем другие.

* * *

Да, даже такая проблема, как рой-флотилия тиранид меньше чем в году пути — не повод бросать всё и ложиться умирать.

Мы сделаем всё, чтобы победить.

И всё — не равно фразе “умри, но сделай”. Всё — это куда больше.

Всё — это, например, ещё и школы для детей. Не схолы, куратор назвал их другим словом и требовал называть именно так.

А ещё это, например, теория решения задач, которой он нас всех учил. Даже орков.

Да. И выращивание с воспитанием новых орков, наших орков. Их непрерывный контроль.

И — конечно же — подготовка всё новых и новых антипсайкеров.

Лично мне кажется, что всё это обучение по сравнению с моей службой в СПО, до катастрофы, изменило меня заметно меньше. Я стал чуть более собран, внимателен и серьёзен, стал пристальнее следить за собой, не более того, как и большая часть окружающих. Впрочем, для многих тех, кого подобрала наша Революция, мы и правда отчего-то ужасны. Для чинов Экклезиархии, например.

И я подозреваю, отчего.

Ведь мы больше не верим.