Проект "Химера"

— Дорогая, не стоит делать глупостей, — покачал я головой и включил свет.

Мужчина и женщина несколько ослепли от резкой смены освещенности, но быстро проморгались, а Смит узнал меня.

— Сергей Волков, он же Кровавый волк, — прокомментировал он увиденное.

Хм, я думал, он хотя бы удивится, но нет — сохранил спокойствие.

Ах да, стоит пояснить, почему меня так прозвали. Тут сыграло роль сочетание двух факторов: первое — моя фамилия, второе — почерк выполнения работы. Став наемником, я хоть и часто носил с собой пистолеты, но отдавал предпочтение ближнему бою. Особенно, если вспомнить, что я могу вырастить на руках довольно приличные когти, и не стоит забывать про мою реакцию.

Сразу становится понятно, что мне мало кто может противостоять. Чтобы скрыть наличие не совсем обычных способностей, пришлось заказывать специальные ножи, которые оставляли такие же рваные раны, как и когти. А то поначалу возникало слишком много вопросов к моей работе.

А теперь представьте, что перед вами стоит высокий молодой парень с голубыми глазами и белыми, чуть длиннее обычного, растрепанными волосами, и при этом его лицо забрызгано кровью — здесь сразу становится понятно и мое прозвище.

Нет, я, конечно, могу менять свою внешность, но предпочитаю работать в этом образе, да и как-то привык к такому отражению в зеркале. Хотя в повседневной жизни у меня волосы черные и глаза ближе к карим, но это уже детали.

— Приятно, когда тебя узнают, — радостно оскалился я.

А как приятно было почувствовать страх женщины из-за этого! Ни с чем не сравнимые ощущения. Наверное, поэтому и пошел в наемники — где еще испытаешь столько адреналина и страха, как не на этой работе?

— Все же кто-то осмелился сделать на меня заказ? — полуутвердительно спросил Смит. Он встал с кровати и начал одеваться, не обращая на меня внимания. — Только я не думал, что ты согласишься на эту работу.

— Не люблю, когда портят детей, — туманно ответил я. Пускай теперь думает, что я имел в виду. — И можешь успокоить свою женщину? От ее 'истерики' у меня начинает болеть голова, тем более это слишком наигранно.

— Вот значит как? — мужчина удивленно хмыкнул и накинул на себя пиджак. — Значит, слухи о тебе были верны?

— Смотря какие.

Несмотря на внешнее спокойствие Смита и наконец-то прекратившую изображать истерику женщину, я видел, как они пытаются найти выход из положения, в котором оказались.

— Не стоит, — отдернул мужчину, когда он, как ему казалось, незаметно потянулся к тумбочке, где, судя по ощущениям, лежал нож. — Я все равно успею первым.

— Может, все же, мне удастся договориться с тобой?

— Конечно, мы договоримся, — кивнув, резко приблизился к Смиту. — Вот только твоего участия в этом совсем не требуется.

Свет в комнате погас. Раздался глухой звук удара — это я метнул в женщину нож, чтобы не помешала. И, в следующий миг, я прикоснулся рукой к голове мужчины, который просто не успевал среагировать на мои действия.

Не люблю это делать, так как после сильно болит голова, но это самый надежный способ узнать всю необходимую мне информацию без лишних затрат времени.

Как показала практика, от ментального сканирования мало кто из людей защищен, а этому фокусу я учился слишком долго, чтобы его не применять.

В момент начала сканирования передо мной возникает полупрозрачная стена — это первичный слой защиты от вторжения в разум. Обычно она у людей довольно хрупкая и ее легко разрушить, правда от этого человек, с некоторой вероятностью, сойдет с ума. Нет, конечно, можно потратить больше усилий и найти бреши в этой стене, но зачем, если он все равно умрет?

Легкое усилие, и я проникаю во внутреннюю ментальную сферу. Я, правда, не знаю, как точно это назвать, поэтому сам придумал такое название. Так вот: передо мной каждый раз предстает разная картина, и, по большей части, по первому взгляду на человека сложно догадаться о его внутреннем мире. Поэтому я не заморачиваюсь и просто перестраиваю пространство под себя. Может, от этого они и сходят с ума, кто знает?

Меня интересовали данные о его банковских ячейках и складах, где Смит хранит свой товар. Поэтому несколько секунд спустя какая-то неясная картина преобразовалась в четкую структуру библиотеки. Здесь очень много различных стеллажей, но большинство из них меня не интересовали.

Быстро прохожу мимо его детских воспоминаний и переживаний юности, дохожу до раздела, где находятся последние месяцы его жизни. Несколько секунд на поиск, и я нахожу нужную мне книгу.

Казалось, прошло несколько часов, пока я все это обрабатывал, но, на самом деле, тут время течет совсем по-другому. Стрелки часов не сдвинулись и на десять секунд, а я уже вышел из разума Смита, оставив его пускать слюни и бессмысленно смотреть в стену.

Людей так легко сломать.

Теперь можно и завершить свое дело, а деньги пора перевести на другие счета.

* * *

Еще в самом начале пути, схватив трех людей в их же доме, мы многое узнали о мире, в котором оказались. Несмотря на мою хорошую память, название того городка стерлось из неё, но, в принципе, для нас это было не важно. Главным было то, что мы оказались на территории Сибири.

И, как выяснилось в дальнейшем, это очень поспособствовало нашему побегу. Все же, несмотря на все попытки освоить эту территорию, она была относительно малонаселенной, и затеряться в лесных областях очень легко. С другой стороны, на это же можно списать исчезновение нескольких людей.

Именно в этот момент я впервые использовал свои способности к ментальному сканированию, вспомнив, как общался с людьми из лаборатории. К сожалению, удалось у меня это только с третьей попытки. Ну да ладно, все равно мы не собирались оставлять за собой следов.

Больше не было смысла оставаться в этом городе, и мы вернулись к собратьям.

Мы скрылись в лесу и бежали на протяжении недели, пока не приблизились к горам. Здесь мы решили остановиться и здесь же решили, как жить дальше.

Несмотря на то, что все меня признали лидером, я не считал, что имею право решать за всех и поэтому молчал, пока шло озвучивание идей. В конечном итоге все сошлись на том, что нам лучше разделиться, чтобы иметь максимальные шансы на выживание.

В этом был свой резон. Нас осталось в живых тридцать особей и, чтобы снова стать похожими на людей, нам необходимо питаться. При проживании группой, мы оставляем слишком много следов. Если же мы разделимся, каждый сможет развиваться отдельно от других, и так исчезновения людей будут менее заметными.

В горах была вырыта пещера и несколько ответвлений от нее. В одном из них решили спрятать все диски с информацией из комплекса. Пока у нас нет возможности изучить данные, но это не значит, что мы к этому не вернемся.

Сейчас перед нами стоит задача раствориться среди людей, а после ее выполнения приложить все силы, чтобы найти наших 'создателей' и заставить их сожалеть о содеянном.

С тех пор прошло два года и один из нас погиб.

Выяснить, что произошло с ним не было возможности, так как наша связь с расстоянием ослабевала, и мы могли лишь чувствовать, в каком направлении находится наш собрат и жив ли он. А поиски в сети не дали никакого результата.

Это все, конечно, настораживало, но могло быть и несчастным случаем.

За два года я видел лишь троих свои собратьев и то недолго. Мы старались держаться на расстоянии друг от друга, чтобы иметь в случае чего место для маневра. Как-то не верилось, что организация, которая нас создала, так просто отпустит свои творения.

В момент побега казалось, что у нас уйдет много времени, чтобы принять человеческий облик. Но как показала практика — много свободного времени и сытная 'еда' творят чудеса. Я уже месяц спустя ничем не отличался от обычного человека. Не отличался внешне, но при этом не становился человеком.

Странный выверт сознания или еще что, но никто из нас не ассоциировал себя с людьми. Да и действительно сложно ассоциировать себя с пищей, а люди по большей части прекрасно ею служили. Нет, это не значило, что мы не можем есть ничего другого. Наоборот — человеческая пища нам по вкусу, особенно с нашими вкусовыми рецепторами, мы можем оценить всю гамму чувств от еды, если захотим, конечно. Но все же человек оставался самым питательным блюдом.

Постепенно каждый из нас создавал то, что считал нужным для достижения общей цели. Да, порой, кто-то из братьев или сестер увлекался новой жизнью, но общая связь между нами была нерушима.

С нашей возможностью изменять лицо и тело порой сложно найти в толпе кого-то из собратьев, но о части из них я знал. Например, парочка наших сестер смогла очень быстро продвинуться по карьерной лестнице и стать помощницами двух глав крупных корпораций из разных стран. Ну, это было не удивительно с нашей-то возможностью сделать идеальное тело. Еще трое занялись схожим со мной бизнесом, став наемниками.

Но один отличился, заменив собой видного генного инженера, который за год достиг больших успехов. Благодаря ему мы выяснили хоть что-то о возможностях наших тел, и сейчас все заработанные деньги по большей части отправлялись на финансирование его исследований.

Об остальных я ничего не знал, и это было правильно с точки зрения безопасности. Если же будет развиваться самый неблагоприятный сценарий, и кого-то из нас смогут похитить, то он не сможет толком ничего рассказать про остальных.

Благодаря исследованиям мы немало выяснили про свой организм.

Не знаю, кто разработал вирус, который нас изменил, но этот человек был гением. Даже по имеющимся записям мы не смогли многое понять, а все из-за того, что вирус уже мутировал.

Скорее всего, изначально были какие-то настройки, которые должны были сдерживать наше развитие, но при нынешних обследованиях мы их не нашли.

Еще одним открытием для нас было, что наш организм постоянно перестраивается и подстраивается под новые условия. Как я заметил при побеге, стоит лишь только четко сформулировать то, что тебе надо, как организм перестраивается. Этот невиданный контроль собственного тела даже не снился людям. Конечно, еще были определенные ограничения в изменениях, но чем дольше мы развиваемся, тем меньше их должно оставаться.

Несмотря на нашу схожесть, все мы развивались по-своему в зависимости от собственных предпочтений и ситуаций, в которые попадали. Поэтому сейчас мы были сородичами только из-за нашего прошлого и нашей связи.

То сражение в лаборатории с непонятным экспериментом, который бросал меня в стены лишь взмахом руки, тоже сказалось на мне. Я пока был единственным, кто преуспел в ментальных техниках, и, как показывали тесты, мои способности понемногу, но росли.

Из-за этого возникло предположение, что от нашего рациона питания зависит то, как наш организм развивается. И, как оказалось, мы способны есть даже металл и минералы, вот только усваиваются они долго, зато мои когти сейчас могут разрезать что угодно.

Мы старались хотя бы раз в полгода посещать нашего ученого собрата, чтобы он мог проанализировать происходящее с нами. У меня как раз освободилось несколько дней, так что я направился к нему в гости.

* * *

Нам не требовалось приветствовать друг друга или заранее предупреждать о приходе, мы всегда чувствуем собратьев.

— Виктор Рогов, к тебе довольно сложно попасть, — поприветствовал я своего брата, когда вошел в его кабинет.

— Что поделать, издержки высокой должности, — радостно улыбнулся Виктор. — Пришел сдать анализы?

— А как же, — ответил я, присаживаясь в свободное кресло.

Каждый раз, как захожу к нему в кабинет, с интересом рассматриваю обстановку. Виктор не может долго сидеть на одном месте, это выразилось и в окружающих его вещах. Если он начинает изучать что-то новое, то все пространство заполнено материалами по новой теме. Вот и сейчас все стены были увешены графиками, а полки забиты литературой, связанной с генной инженерией.

Час процедур, и Виктор собрал все, что ему было нужно для исследований.

— Узнал что-то новое? — с любопытством спросил я, откидываясь на спинку кресла.

— Да, сейчас, погоди немного, — Виктор поспешно убрал все в ниши шкафа и, достав какие-то листки, протянул их мне. — Вот тут написано все, что я нашел.

Несколько минут внимательно вчитываюсь в отчет, составленный братом, но не верить этим данным не могу.

— Это все точно? — глухо сказал я, отбросив листки в сторону и уставившись в стену.

— Да, — тяжело вздохнув, подтвердил Виктор. — Изучив данные наших братьев и сестер, несмотря на некоторые различия, я заметил определенную общность.

— Узнать такое... — сделал неопределенный жест рукой. — Это несколько шокирует.

— Я сам сначала не поверил и кучу раз перепроверил данные. Но все говорит о том, что мы либо не можем стареть, либо этот процесс происходит слишком медленно, чтобы его было видно за два года сбора данных.

— М-да, — я вытянул свою руку к лампе и на ней появились когти, которые через секунду исчезли. — Интересно, наши создатели подозревали, что создают, по сути, бессмертных существ?

— Ты же знаешь, по всем данным выходит, что это был сбой в программе, — возразил мне Виктор.

— Не надо обманывать самого себя, — покачал головой. — В одном-двух случаях еще ладно, но не со всеми нами же. Кто-то явно не писал все данные или специально составлял ложные отчеты. Но для каких целей?

— Ты наш лидер, — скрестив руки, ухмыльнулся Виктор. — Ты нам и скажи.

— Опять ты про это! — возмутился я. — Вечно вы все хотите свалить на меня только из-за того, что я очнулся первым. Ты лучше скажи: это правда? То, что написано в конце отчета?

— Да, пока у меня еще мало данных, но, похоже, это подтверждается — мы бесплодны, — тихо сказал разом помрачневший Виктор. Я же ощутил, как моя рука сминает в труху подлокотник кресла. — Но есть надежда, что наши изменения еще не остановились и мы сможем исправить эту проблему.

— Да уж, проблему... — задумчиво протянул я. — Не стоит пока говорить нашим сестрам об этом. Они могут принять эту информацию излишне... эмоционально. Нас и так всего двадцать девять, и для семерых девушек это может оказаться слишком тяжело.

— Это уж точно, — согласился со мной брат.

В этот вечер мы еще много говорили, но уже на другие темы.

Глава 3

Чуть сдвинулся в сторону и нож пролетел мимо моего лица, воткнувшись в забор за моей спиной. Резко бью противника по руке, выбивая из нее пистолет, и ребром ладони бью в горло открывшемуся врагу справа. Пока отвлекался, получил удар в туловище, от силы которого я согнулся и тут же получил коленом по лицу. Хорошо хоть успел немного сдвинуться, и попало не по носу. Мне-то, конечно, это не особо страшно, но одежду кровью попортил бы. Падаю назад и увлекаю своего противника за собой, тот пытается меня задушить, но я бью его свободной рукой в живот и когтями раздираю кожу, добравшись до внутренностей. Мужчина хрипит и заваливается на меня.

Вот ведь! А я не хотел пачкаться!

Не осталось ни одного выжившего, и теперь не узнать, кто их послал за мной. А ведь все началось с того, что я обнаружил слежку за собой и завел свой хвост в удобный для меня закуток, где бы нас никто не видел.