Гибель руководства Ввс Ркка в начале войны

В результате командир западной зоны ПВО генерал-майор артиллерии Сазонов и начальник штаба 4-й отд. бригады ПВО майор Автономов никаких данных о полете Ю-52 до извещения из Москвы не имели.

В свою очередь вследствие плохой организации службы в штабе 1-го корпуса ПВО г. Москвы командир 1-го корпуса ПВО генерал-майор артиллерии Тихонов и зам. начальника Главного управления ПВО генерал-майор артиллерии Осипов до 17 мая ничего не знали о самовольном перелете границы самолетом Ю-52, хотя дежурный 1-го корпуса ПВО 15 мая получил извещение от диспетчера Гражданского воздушного флота, что внерейсовый самолет пролетел Белосток.

Никаких мер к прекращению полета внерейсового самолета Ю-52 не было принято и по линии Главного управления ВВС КА. Более того, начальник штаба ВВС КА генерал-майор авиации Володин и заместитель начальника 1-го отдела штаба ВВС генерал-майор авиации Грендаль, зная о том, что самолет Ю-52 самовольно перелетел границу, не только не приняли мер к задержанию его, но и содействовали его полету в Москву разрешением посадки на Московском аэродроме и дачей указания службе ПВО обеспечить перелет.

Все эти факты говорят о неблагополучном состоянии службы ПВО Западного особого военного округа, о плохой ее организации, слабой подготовленности личного состава ВНОС ПВО, потере бдительности в 4-й отд. бригаде ПВО и отсутствии должной требовательности со стороны командующих военными округами и высшего начсостава ПВО и ВВС к четкости несения службы ПВО приказываю:

1. Военному совету Западного особого военного округа тщательно расследовать факт самовольного пролета самолета Ю-52 через территорию округа, выявить всех виновных лиц и наложить на них взыскания своею властью. Немедленно восстановить телефонную связь Белостокского аэропорта с 9-й смешанной авиадивизией и штабом 4-й бригады ПВО и в пятидневный срок проверить состояние связи аэропортов со штабами ПВО. Исполнение донести к 20.6.41 г.

2. Военным советам округов (ДВФ) назначить авторитетные комиссии, которые обязать к 1.7.41 г. обследовать всю систему ПВО на территории округов, обратив особое внимание на ее боеготовность, состояние службы наблюдения, оповещения, связи и подготовку постов ВНОС. Все недочеты, вскрытые комиссиями, устранить на месте в процессе их работы. Результаты обследования и о принятых мерах донести мне к 5.7.41 г.

3. Начальнику Главного управления ПВО до 1.7.41 г. обследовать состояние ПВО в Западном особом и Московском военных округах и результаты обследования доложить мне лично. Его же распоряжением обеспечить к 1.7.41 г. все посты ВНОС силуэтами самолетов и организовать поверку знаний постами ВНОС силуэтов и умения определять по ним принадлежность самолетов.

4. За плохую организацию службы ВНОС, отсутствие должного воинского порядка в частях ПВО и слабую подготовку личного состава постов ВНОС командующему Западной зоной ПВО генерал-майору артиллерии Сазонову, начальнику штаба 4-й бригады ПВО майору Автономову объявить выговор.

5. За самовольное разрешение пролета и посадки Ю-52 на московском аэродроме без поверки прав на полет в Москву начальнику штаба ВВС генерал-майору авиации Володину и заместителю начальника 1-го отдела штаба ВВС генерал-майору авиации Грендалю объявить замечание.

6. Командиру 1-го корпуса ПВО генерал-майору артиллерии Тихонову и заместителю начальника Главного управления ПВО генерал-майору артиллерии Осипову обратить особое внимание на слабую организацию системы наблюдения и оповещения'.

Вот так. Устранить недочеты. Обратить внимание. Наложить взыскания. Строгий выговор. Выговор. Замечание. Ничего экстраординарного.

Оно и понятно. Ведь, это было далеко не первое нарушение германскими самолетами воздушных границ СССР. Только с 27 марта по 19 июня 1941 г. было зафиксировано 260 таких нарушений. То есть, в течение трех последних предвоенных месяцев ежедневно происходило в среднем до 5 нарушений.

При этом сбивать нарушителей категорически запрещалось. В соответствии с Директивой НКВД от 29.03.1940 N 102, а также советско-германской конвенцией о порядке урегулирования пограничных конфликтов и инцидентов от 10.06.1940 г.

Однако данный конкретный случай был вопиющим. А может, просто накипело. Сбивать немцев тов. Сталин разрешить не мог. Ясен хрен. Но наверняка был бы доволен, если бы кого-нибудь их них сбили. На хрен. Чтобы другим неповадно было. Конечно, за это тов. Сталин всех причастных наказал бы. Но, скорее всего, не так сурово. Как наказал за этот, так и не сбитый Юнкерс.

А наказали всех. И причастных. И не совсем.

За исключением одного человека — начальника Управления международных воздушных линий ГВФ т. Гризодубовой. Героини. Трижды орденоносицы. Депутатки. И так далее. И тому подобное. Которая отделалась легким испугом. Хотя любой другой начальник на ее месте за распущенность, потерю бдительности и прочий бардак получил бы по полной. Вплоть до 58-й статьи.

Впрочем, все остальные ее и получили. Со всей пролетарской сознательностью.

5. ВЫ НЕ ДОЛЖНЫ БЫЛИ ТАК СКАЗАТЬ

Тучи над высшим комсоставом ВВС РККА начали сгущаться еще весной 1941 г.

В начале зимы 1940-41 гг. Замнаркома обороны СССР по авиации — начальник ГУ ВВС РККА Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации П.В. Рычагов издал приказ о полетах исключительно с колесного шасси. В целом идея этого распоряжения была разумной, но в результате нехватки техники для уборки и укатывания снега авиация практически перестала летать.

Вспоминает Маршал авиации Скрипко: "В декабре 1940 года... Рычагов вызвал в Москву командующих ВВС военных округов и командиров дальнебомбардировочных авиакорпусов. Мы не знали, с какой целью нас вызывают, но в столице стало известно, что по указанию Центрального Комитета партии созвано совещание высшего командного состава армии... С большим вниманием мы, авиационные командиры, прослушали доклад... Рычагова... Через день командующие ВВС округов и командиры дальнебомбардировочных авиакорпусов были приглашены в Кремль...

Открыв совещание, Сталин охарактеризовал международную обстановку и подчеркнул, что она резко обострилась... Он сообщил, что собрали нас для обмена мнениями о состоянии Военно-Воздушных Сил, боеготовности нашей авиации.

Мне ранее не приходилось бывать на совещаниях столь высокого уровня. Сталина я видел и слышал впервые. Держался он просто, естественно, говорил негромко, неторопливо, избегая риторики, вычурных слов. Четко, предельно ясно формулировал мысль, кратко ставил вопрос и логично, обоснованно разъяснял его...

Заранее составленного конспекта выступления у меня не было, набросал только перечень вопросов, которые хотел затронуть в своем выступлении. А говорил о трудностях, с которыми своими силами пока не можем справиться, о недостатках технических средств для подготовки аэродромов к полетам.

— Вы требуете от нас зимой летать только на колесах, и мы стремимся выполнить поставленную задачу. Но нынешней зимой выпадает небывало обильный снег, мы вынуждены круглосуточно убирать его с взлетно-посадочных полос и рулежных дорожек. Однако средств для вывоза снега у нас недостаточно. На один аэродром приходилось по один-два старых трактора, которые то и дело отказывали в работе, стояли неисправными. Мало было и бортовых автомашин. Поэтому для уборки снега на аэродром требовалось собирать весь автотранспорт, специальные машины, личный состав соединений, включая летный. И все же не управлялись. На некоторых аэродромах были вынуждены ограничиваться уплотнением снега аэродромными катками.

Тут Сталин прервал меня репликой:

— Вот азиатчина! Весь мир летает зимой на колесах, даже в Норвегии, где снег выпадает на несколько метров, справляются с расчисткой аэродромов и летают на колесах. Ведь лыжи снижают скорость полета и скороподъемность боевых машин. Это надо понять!

Заметив, что я пытаюсь что-то сказать и, возможно, ему возразить, Сталин чуть заметно улыбнулся, подправил мундштуком трубки усы и добавил:

— Правда, вы не просите, как некоторые другие, возврата к лыжам, и это уже хорошо.

Я, признаться, смутился, попросил разрешения уйти с трибуны и сесть на место.

— Нет, продолжайте, — сказал Сталин. — Мы вас слушаем.

Далее шел разговор о нехватке тракторов, отсутствии горючего, задержке в его подвозе. А ведь в то время, когда полки простаивали, не летая по этой причине, рядом были склады неприкосновенного запаса — до 15 тысяч тонн авиационного топлива. В случае перебоев с подвозом авиационного горючего, конечно, можно было заимствовать здесь часть топлива.

— Кому нужно будет это горючее, если вспыхнет война, а наши экипажи окажутся неподготовленными, — продолжал я. — И третий вопрос: многие самолеты простаивают из-за того, что двигатели на них выработали установленный ресурс. Нет резервных двигателей. В результате зимой даже редкие летные дни мы не можем использовать полноценно.

Я заметил, что после этих слов Сталин дал какие-то указания сидевшему в президиуме Рычагову".

Скорее всего, инициатором полетов зимой только с колесного шасси был сам Сталин, уделявший много внимания вопросам боеготовности ВВС. Но зима выдалась суровой и снежной. Хорошая идея была загублена технической неподготовленностью аэродромов и нежеланием командиров брать на себя ответственность.

Возобновившиеся со сходом снега полеты вызвали шквал аварийности. Аварии и катастрофы всегда были одной из самых серьезных проблем советских Военно-воздушных сил. Но на этот раз ситуация совершенно вышла из-под контроля. За первые три месяца 1941 г. только в приграничных округах произошли 71 катастрофа и 156 аварий.

Нарком обороны Маршал Советского Союза Тимошенко и начальник Генштаба генерал армии Жуков направили докладную на имя Сталина о сложившейся обстановке.

09.04.41 г. состоялось совещание Политбюро ЦК ВКП(б), СНК СССР и руководящего состава наркомата обороны во главе со Сталиным, посвященное вопросам укрепления дисциплины в авиации.

В протоколе заседания указывалось: "ЦК ВКП(б) и СНК устанавливают, что аварии и катастрофы в авиации Красной Армии не только не уменьшаются, но все более увеличиваются из-за расхлябанности летного и командного состава, ведущей к нарушениям элементарных правил летной службы...

Ежедневно в среднем гибнет... при авариях и катастрофах 2-3 самолета, что составляет в год 600-900 самолетов. Нынешнее руководство ВВС оказалось неспособным повести серьезную борьбу за укрепление дисциплины в авиации и за уменьшение аварий и катастроф...

Руководство ВВС часто скрывает от правительства факты аварий и катастроф, а когда правительство обнаруживает эти факты, то руководство ВВС старается замазать эти факты, прибегая в ряде случаев к помощи наркома обороны...

Попытка т. Рычагова замазать расхлябанность и недисциплинированность в ВВС имела место в связи с тяжелой катастрофой, имевшей место 23.01.41 г., при перелете авиационного полка из Новосибирска через Семипалатинск в Ташкент, когда из-за грубого нарушения элементарных правил полета 3 самолета разбились, 2 самолета потерпели аварию, при этом погибли 12 и ранены 4 человека экипажа самолетов.

О развале дисциплины и отсутствии должного порядка в Борисоглебской авиашколе правительство также узнало помимо т. Рычагова.

О нарушениях ВВС решений правительства, воспрещающих полеты на лыжах, правительство также узнало помимо ВВС...

ЦК ВКП(б) и СНК СССР постановляют:

1. Снять т. Рычагова с поста начальника ВВС Красной Армии и с поста заместителя наркома обороны, как недисциплинированного и не справившегося с обязанностью руководителя ВВС".

Адмирал флота Советского Союза Исаков вспоминает: "Речь шла об аварийности в авиации, аварийность была большая. Сталин по своей привычке... курил трубку и ходил вдоль стола. Давались то те, то другие объяснения аварийности, пока очередь не дошла до... Рычагова. Он... вообще был молод, а уж выглядел совершенным мальчишкой по внешности. И вот, когда до него дошла очередь, он вдруг говорит:

— Аварийность и будет большая, потому что вы заставляете нас летать на гробах!

Это было совершенно неожиданно, он покраснел, сорвался, наступила абсолютно гробовая тишина. Стоял только Рычагов, еще не отошедший после своего выкрика, багровый и взволнованный, и в нескольких шагах от него стоял Сталин. Сталин много усилий отдавал авиации, много ею занимался и разбирался в связанных с ней вопросах...

Несомненно, эта реплика Рычагова в такой форме прозвучала для него личным оскорблением, и это все понимали. Сталин остановился и молчал. Все ждали, что будет. Он постоял, потом пошел мимо стола, в том же направлении, в каком шел. Дошел до конца, повернулся, прошел всю комнату назад в полной тишине, снова повернулся и, вынув трубку изо рта, сказал медленно и тихо, не повышая голоса:

— Вы не должны были так сказать!

И пошел опять. Опять дошел до конца, повернулся снова, прошел всю комнату, опять повернулся и остановился почти на том же самом месте, что и в первый раз, снова сказал тем же низким спокойным голосом:

— Вы не должны были так сказать, — и, сделав крошечную паузу, добавил. — Заседание закрывается.

И первым вышел из комнаты".

Три дня спустя Рычагов был снят с должности и направлен на учебу в Военную академию Генерального штаба РККА.

Но. Этим дело не закончилось. В конце апреля — начале мая 1941 г. были арестованы:

 Начальник Управления вооружения ВВС РККА дивизионный инженер САКРИЕР Иван Филимонович (21.04.41).

 Начальник 8-го управления Главного управления ВВС РККА военинженер 1-го ранга НИКОНОВ Петр Константинович (22.04.41).

 Начальник отделения опытного отдела Управления вооружения ВВС РККА военинженер 1-го ранга МИХНО Григорий Федорович (27.04.41).

 Начальник 4-го отдела НИИ ВВС РККА комбриг ЗАЛЕВСКИЙ Адам Иосифович (08.05.41).

 Начальник ОКБ-16 Наркомата тяжелой промышленности СССР, конструктор авиационного стрелково-пушечного вооружения ТАУБИН Яков Григорьевич (16.05.41)

 Начальник Научно-испытательного полигона авиационного вооружения ВВС РККА полковник ШЕВЧЕНКО Георгий Матвеевич (18.05.41).

Однако. На дворе был не 1937-й год, а 1941-й. Железный нарком в ежовых рукавицах был уже разоблачен. И давно расстрелян. Многих оклеветанных и невинно осужденных краскомов уже освободили. Жить, действительно, стало лучше и веселее.

Беда пришла, откуда не ждали.

6. АРЕСТЫ

Несмотря на вопиющую неблагодарность этого мальчишки — бывшего начальника ГУ ВВС РККА Рычагова, громить собственные, с таким трудом созданные, военно-воздушные силы тов. Сталин, из-за этого не собирался. Тем более, в преддверии войны с немцами. Которую считал неизбежной. Хотя и полагал, что она начнется не ранее следующего года. А, может, и того позже.

Если бы не майский перелет Ju 52/3m через всю страну с эпической посадкой на Центральном аэродроме им. Фрунзе в Москве, судьба прославленных сталинских соколов — Героев Испании могла сложиться иначе. И они совершили бы много новых подвигов.

Но. Злополучный 'Юнкерс' изменил все. В одночасье.