Панацея

Верхотуров вызвал к себе Головачева и сотрудника из другого отдела.

— Сергей, я изучил твои материалы и согласен, что ООО "Барби" — первый кандидат на выигрыш в тендере на инвестиции по электронике. Все объяснишь коллеге и в дальнейшем он станет курировать это направление. Свободны.

Головачев вышел из генеральского кабинета ничего не понимая — почему такая резкая смена направления? Видимо, что-то случилось за эти полчаса и ему знать не положено. Но он понял главное — "Барби" должна победить. И без его участия. Генерал узнал о девчонке — это вряд ли. Но она все равно расклад не меняла... если... если большого покровителя нет. Видимо, поэтому шеф и отстранил от этого дела. Киселев... сволочь... ничего, я ждать умею.

* * *

Гвоздикова полулежала в кресле, прикрыв веки. Она улыбалась и думала о своем Андрее, которого только что проводила на работу. В день своего признания в любви он предложил ей стать не домработницей, а хозяйкой в его квартире. Официальное предложение руки и сердца он произнес на следующее утро прямо в постели. Она согласилась, по-другому и быть не могло, но задала кучу вопросов — как быть с учебой, если родит, что скажут родители, как сказать им, что она не поступила в университет? У Андрея ответы, конечно же, нашлись.

"Если родишь, то возьмешь академический отпуск, а через год снова станешь учиться. От родителей скрывать ничего не стоит — они родители, они поймут". Они-то поймут, а куда девать собственный стыд? Вместо студенческого билета приобрела мужика. Мария даже поморщилась от собственной мысли — он не мужик, а ее любимый мужчина, муж, пусть и не официальный пока. Слово сожительство она не воспринимала и сожительницей быть не хотела. Грубое слово... некрасивое.

Сегодня 30 декабря, скоро Новый Год, который они хотели отпраздновать вдвоем, пригласив лишь Зою Федоровну. Утром первого уехать к родителям в деревню, рассказать им все и пригласить на свадьбу, которая должна состояться в середине января. Второго уже надо вернуться — у Андрея важный период работы. Государство выделило инвестиции и теперь он занялся не только производством, но и разработкой новых микросхем, взяв на работу молодых и перспективных ученых.

Сегодня она планировала поездку по магазинам — родителям надо взять подарки, Андрюше что-то купить и Зое Федоровне обязательно на Новый Год. Накупила столько всего, что пришлось ездить два раза. Отцу купила камуфляжный наряд с ватным подкладом брюк и теплой курткой для охоты зимой. В таком не страшны морозы и можно передвигаться свободно. Матери платье и туфли, чтобы могла появиться на свадьбе не в своих стареньких кофточках. Андрею она связала белый и длинный шарфик сама — вечно ходит с голой шеей по улице и купила галстук. Зое Федоровне — чайный сервиз.

Когда с работы вернулся Андрей, она уже нарядила искусственную елку. Обняла его в коридоре, поцеловала.

— Раздевайся и мой руки. Что тебе разогреть — есть суп, поджарка с картошкой?

— Поджарку, — ответил он, уходя в ванную.

Утром первого января они проснулись в одиннадцать. Андрей еще за завтраком понял, что Мария волнуется. Он подошел к ней, когда она мыла посуду, обнял и произнес тихо на ушко:

— Не беспокойся — я с тобой и в обиду никому не дам, даже родителям. Ты мое счастье и жизнь, моя любимая девочка.

По мелочам подарков набралось много, и они заняли почти весь багажник Ленд Круизера — 200 последней модели. По дороге Мария рассказывала Андрею о родителях. Собственно, рассказывать было особо нечего. Папа, Иван Федорович, сорок два года, маме, Клавдии Петровне, сорок один. В деревне осталось всего пятнадцать жилых домов. Родители, как и другие жители Орловки, выживали за счет рыбалки, охоты и собственного огорода.

Триста километров по основной трассе они проехали быстро. Мария никогда раньше не ездила на подобных машинах.

В город шла пешком до основной трассы, там долго ждала автобус. Она смотрела на проплывающий ландшафт из бокового окна. Январь и на улице холодно, а в салоне тепло, уютно и комфортно. Дорога бежит на встречу серой ленточкой колеи, по бокам заснеженные степные равнины сменяются хвойным и смешанным лесом. Скорость совершенно не чувствуется, хотя спидометр показывает сотню, а иногда больше. Тихо играет музыка, Мария порой прикрывает веки и наклоняется к Андрею, чувствуя головой его плечо. Она безмерно счастлива, даже во сне не мечтала, что так сложится ее жизнь.

Автомобиль свернул на боковую дорогу, если можно ее назвать таковой — направление указывал еле заметный санный путь, автомобили, видимо, здесь вообще не ходили. Андрей включил оба моста и через час они подъезжали к деревне под лай местных собак. Мария указала на один из домов.

— Как же здесь жить-то можно — ни связи телефонной, ни дорог, а если заболеет кто?

— В Орловке лошадь есть — летом на телеге, зимой на санях пятьдесят километров до райцентра, — ответила Мария.

— А почта, продукты?

— Летом два раза автолавка приезжает, привозит муку, крупу, хлеб сами печем. Она же и почту доставляет, шкурки соболя и белок у нас забирает, кто в райцентр не захотел пешком идти.

— Жуть, — только и смог ответить Андрей.

Калитка в воротах отворилась, выпуская двух кобелей, за ними появилась женщина в телогрейке.

— Мама, — крикнула Мария и выскочила из машины.

Андрей наблюдал, как обнимаются женщины, собаки прыгали на Марию, ласкаясь. Он не открывал дверь, боялся, такие волкодавы живьем сожрут. Мария, наобнимавшись с матерью, подошла сама, открыла дверцу.

— Пойдем...

— Как же собаки?..

— Они не тронут при мне, не бойся.

Мария произнесла: "Фу, свои", и собаки умолкли, перестав рычать, обнюхали его и, казалось, потеряли к нему интерес.

— Понимают, что родня, — с улыбкой произнесла тихонько Мария, — чувствуют мой запах на тебе — других бы не кусали, но все равно скалились, порыкивая. Знакомься, мама, это Андрей, — громче произнесла она, — а это Клавдия Петровна.

— Здравствуйте, Клавдия Петровна.

— Здравствуйте Андрей, спасибо что доченьку привезли, пойдемте в дом, — предложила она, только сейчас начиная понимать, что Мария одета совершенно по-другому.

Норковая шуба, шапка, сапожки... такое на стипендию не купишь. Ее озабоченность Андрей заметил сразу. Еще в сенях она крикнула громко:

— Иван, дочку встречай.

Мужчина вылетел пулей, схватил по-медвежьи Марию, целуя в щеки, и только позже заметил Андрея, удивленно посмотрел на него, а потом на жену.

— Там вещи в машине, надо бы забрать вначале, а потом уже и в дом проходить, — предложил Андрей, — но там собаки...

— А-а, я щас, — отец накинул телогрейку, сунул ноги в валенки, — пойдем. Иван, — он протянул руку.

— Андрей, — ответил он, пожимая ее и чувствуя силу.

Мужчины вышли на улицу, собаки снова подбежали к Андрею, обомлевшему от страха, понюхали и отошли на метр в сторону.

— Хороший ты человек, Андрей, собаки еще так никого не встречали — при нас не кусают, но зубки показывают. За дочку особое тебе спасибо, но как ты смог проехать сюда?

— Нормально. На джипе можно проскочить, снегу немного выпало еще.

За воротами Иван осмотрел машину.

— Круто, я таких и не видел. Может, завтра обратно поедешь, переночуешь у нас?

— Спасибо, с удовольствием, — ответил Андрей, открывая багажник.

— Не, — возразил Иван, — загоняй машину во двор, чего ей на улице стоять, глаза мозолить.

Он открыл ворота, машина въехала внутрь. Небольшой двор метров двадцать на двадцать — снег убран, чистота. Справа небольшое крыльцо на веранду основного дома, слева небольшой домик, видимо использовался летом для готовки пищи. Далее навес для дров и еще несколько сараюшек, баня. Небольшой участок для овощей и, собственно большой огород, окруженный забором из жердей. Вдвоем они быстро перенесли все в дом.

— Мать, — произнес Иван, — накрывай на стол — дочка приехала, а ты сидишь. Андрей тоже у нас останется — согласился переночевать.

— Мне бы на улицу... но я не знаю куда, — робко произнес Андрей.

— Я покажу, — быстрее всех ответила Мария и накинула шубу на плечи, сунула ноги в материнские валенки.

Когда молодые вышли, Клавдия осела на стул и тихо произнесла:

— Иван... шуба у Марии, шапка, сапоги и платье дорогое... откуда?

Иван задумался, ответил:

— Чего гадать-то — придет расскажет. Ты на стол накрывай.

Мария с Андреем вернулись, вымыли руки под умывальником и сели за стол. Иван налил всем в рюмки чего-то. Мария пояснила Андрею:

— Это самогонка, настоянная на кедровых орешках. Получаются виски, только лучше магазинских, и голова не болит потом. Мама, папа, — решилась она, — подробности позже, но главное скажу сейчас — в университете я один балл не добрала, как мне сказали, и не поступила. Андрей — мой муж. Пока гражданский, но через две недели у нас свадьба официальная.

Родители смотрели на молодых, переглядываясь друг с другом и переваривая ошарашившую их информацию. Первым пришел в себя отец:

— Муж... что теперь поделать... а университет как же?

— Мария обязательно поступит и выучится на врача. Жить есть где, и вы к нам приезжайте, — ответил Андрей.

Мать заплакала, а отец опрокинул рюмку в рот, никого не дожидаясь. Через некоторое время они уже спокойно беседовали — в основном Андрей рассказывал о себе.

Утром молодые проснулись. Андрей встал первым и заметил, что дома никого нет.

— Где родители? — спросил он у Марии.

— Наверное, во дворе, — ответила она, потягиваясь и вставая, — дел-то в деревне всегда много — корову подоить, свиней накормить, куриц... У нас же хозяйство. Домой обязательно сегодня надо, не сможешь на день задержаться?

— Надо домой, но на день задержимся. Собаки меня не съедят на улице?

— Теперь уже точно не съедят, они тебя сразу за своего приняли. Животные, а понимают. Я тебе костюм спортивный взяла с собой — его надень. Ой — мы даже подарки вчера не подарили.

— Ничего, сегодня подарим.

Андрей надел спортивный костюм, сунул ноги в отцовские валенки, накинул телогрейку и убежал на улицу. Собаки его и правда не тронули.

— Добежал до туалета и обратно — во дворе никого кроме собак.

— Папа с мамой наверняка в хлеву, — ответила Мария и тоже ушла на улицу.

Андрей остался один. Две комнаты в доме, печка русская, мебель наверняка самодельная, кровати с панцирной сеткой... Вошел отец.

— Доброе утро, Андрей, как спалось?

— Спасибо, Иван Федорович, замечательно.

— Андрюша, ты меня по отчеству не зови — не привычно мне. Просто Иван — договорились?

— Хорошо, — ответил Андрей, — вы вчера говорили, что на свадьбу приехать не сможете — нас с Машей это очень сильно огорчит, конечно. Неужели нельзя договориться с соседями, чтобы два дня корову подоили?

— А собаки как? Они же во двор никого не пустят. Тебя сразу признали — родню почувствовали. Соседей щенками еще знают, а во дворе загрызут без хозяев. Ничего, мы с Клавой заочно порадуемся, фотографии потом посмотрим. Лучше вы почаще приезжайте — картошку, мясо, рыбу станете брать. Я лося недавно завалил — заберете его в город с собой, картошки несколько мешков, соленья, рыбу — чего на рынке-то покупать.

— Спасибо, Иван, но нам хранить негде, в холодильник все не войдет — маленько возьмем, конечно. Лучше скажите — чем вам помочь?

— За доброе слово спасибо, Андрей, но чем ты нам можешь помочь? Лошаденка у нас на всю деревню одна и старая уже. Сдохнет и дров привезти не на чем будет, сено...

— Так надо коня купить, — предложил Андрей.

— Коня... купить можно, но за него тысяч двадцать запросят в райцентре.

— Это не вопрос, деньги я дам сегодня же. А бензопила у вас есть?

— Была, — грустно ответил Иван.

Андрей достал портмоне из кармана пиджака, отсчитал десять красненьких бумажек, протянул отцу:

— Купите, что надо. Здесь пятьдесят тысяч.

Иван опешил:

— Как это... я не могу взять.

— Даже не возражайте, а то обижусь. Я человек не бедный, через годик крепче на ноги встану и трактор вам куплю.

Он засунул деньги в нагрудный карман Ивана.

— Трактор — это хорошо, но ближайшая заправка пятьдесят верст отсюда. Коня теперь купим и беспокоиться не о чем, — ответил Иван.

Вошли Мария с матерью, Андрей сразу почувствовал запах хлева... После завтрака стали разбирать подарки. Давно Андрей не видел такой искренней радости у людей.

* * *

Никто не знал настоящего имени и фамилии Натали, девушки симпатичной и фигуристой. Наверняка у ней где-то был припрятан паспорт, но подруги и сутенеры ничего об этом не знали. Натали — и все.

О своем прошлом она не рассказывала подружкам, которые попадали на этот путь по-разному — в основном из-за определенных бытовых и социальных условий. Но были и добровольцы, которым нравилось и менять что-либо в жизни они не собирались.

Многие верили в сказку о нестаром и любящим папике, с которым они создадут семью и родят детей. Кто-то элементарно хотел заработать и свалить. Но папики не появлялись, деньги тоже куда-то исчезали, хотя для среднестатистического гражданина девушки зарабатывали вполне прилично.

Фирма, в которой работала Натали, практически никогда не обслуживала элитных клиентов. Командировочные мужчины, скопившие немного денег, местные парни, пожелавшие потратить часть зарплаты, чиновники в день получки — вот основной контингент фирм досуга, телефоны которых печатались открыто в газетах.

Утром девушки возвращались на квартиру, где ложились спать до вечера и потом снова в путь. Восемь девчонок проживали вместе — в квартире всегда стоял запах перегара и курева. Работали на двух машинах, выезжая к клиентам домой, в гостиницу или сауну. В красные дни отдыхали, занимаясь стиркой, уборкой, личными делами.

Натали отдыхала пятый день — вечером на работу. Привела себя в порядок — выспалась, вымылась, постиралась, сходила по магазинам, купив несколько пар теплых колготок. Недорогая простенькая шубка до щиколоток позволяла ей не надевать рейтузы и выглядеть более привлекательно перед клиентами на выборе.

Когда девчонки уснули, она открыла форточки, проветрить дым. Перегар проветривать бесполезно — он исходил практически от каждой путаны. Спать ей не хотелось, и она включила телевизор на кухне, но посмотреть не пришлось — приехал водитель.

— Собирайся, есть заказ, — пояснил он.

— Чего это с утра-то? — ответила она недовольно.

— Приспичило кому-то, — ухмыльнулся водитель, — одевайся, поехали.

По дороге они заехали в газетный киоск — здесь презервативы стоили в разы дешевле, чем в аптеке, и машина выехала из города к ближайшим коттеджам.

— Тут сам черт ногу сломит, — чертыхнулся водитель, — никаких номеров на воротах.

Он позвонил и вскоре увидел мужчину метров через двести, подъехал, вышел из салона.

— Заказ вы делали?

— Девочку покажи, — ответил клиент.

Водитель махнул рукой, Натали вышла из салона, распахнув шубку, и закуталась снова — на улице минус двадцать.

— Каждый пятый час бесплатно, — пояснил водитель.