Фродо Бэггинс

XXXVI

Скажу я имена другие,

Но смысла мало будет в них,

Поскольку имена такие

Вы не найдёте в куче книг.

Их сочинил я на досуге,

Мои доверчивые други,

Порывшись в стареньких томах

И в собеседников умах.

Не будьте строги, разбирая,

Что значат имена сии:

Быть может, глюки я свои,

Вперёд немного забегая,

Расставил по своим местам:

Вот эти здесь, а эти там.

XXXVII

Да будет так: Ульфаст, Умбартэ,

Элвер, Тур-Кхант и Барбадур.

Все пятеро играли в карты

И охраняли Барад-Дур.

Сердца их долго грустны были,

И от тоски назгулы выли,

Что их не знал по именам

Ни орк, ни эльф, ни Саруман,

Ни твари, что по лесу рыщут,

Ни человек, ни энт, ни гном;

Всем это дело было в лом,

Хотя твердят, что маги ищут

Их имена усердней, злей

В дворцовых списках королей.

XXXVIII

Девятка назгулов Владыки

Ночами собиралась в рой

И издавала злые крики

И чёрных глоток страшный вой.

Гвардейцев Чёрных поколенья,

По тайной воле провиденья,

Восходят, зреют и падут;

Другие им вослед идут.

Так Кольценосцев Чёрных племя

Растёт, волнуется, кипит

И к Грани Балрогов теснит.

Придёт, придёт назгулов время;

И орды призраков других

Из мира вытеснят и их.

XXXIX

Покамест упивайтесь ею,

Сей лёгкой жизнию, друзья!

Её ничтожность разумею

И мало к ней привязан я;

Для призраков закрыл я двери,

Но отдалённые потери

Тревожат сердце иногда:

Без неприметного следа

Мне было б грустно мир оставить.

Живу, пишу не для похвал;

Но я бы, кажется, желал

Печальный жребий свой прославить,

Чтоб обо мне, как верный друг,

Напомнил хоть единый звук.

XL

И чьё-нибудь он сердце тронет;

И, сохранённая судьбой,

В Ородруине не потонет

Строфа, слагаемая мной;

Быть может (лестная надежда!),

Укажет будущий невежда

На мой прославленный портрет

И молвит: то-то был поэт!

Прими ж мои благодаренья,

Поклонник доблестных Валар,

О ты, принявший этот дар —

Мои летучие творенья, —

Чья благосклонная рука

Потреплет лавры старика!

Здесь оканчивается вторая глава повествования "Фродо Бэггинс". Саурон собирает главных своих прислужников. Третья глава рассказывает о дороге Хранителей и их посещении Раздола, Старого Леса, жилища Радагаста и Лотлориэна.

Глава третья

Том Бомбадил гашиш курил...

Хоббичья считалочка

I

"Куда? Уж этот мне Бродяга!" —

"До встречи, Фродо, мне пора". —

"Я не держу тебя; однако

Ты где проводишь вечера?" —

"У Элронда". — "Вот это чудно.

Помилуй! и тебе не трудно

Там каждый вечер зависать?" —

"Нимало". — "Не могу понять.

Отселе вижу, что такое:

Во-первых (слушай, прав ли я?),

Вполне эльфийская семья,

К вину усердие большое,

Закуска, вечный разговор

Про меч, кольчугу и топор..." -

II

"Я тут ещё беды не вижу". —

"Да скука, вот беда у вас.

Я этих эльфов ненавижу...

Прошу прощенья, Леголас!

Хотел сказать я: всех эльфидов

И всех подобных им гибридов.

Ты не в обиде?.. Очень жаль:

Я снова извинюсь едва ль.

Ах, Арагорн, твою эльфину

Нельзя ль Хранителям узреть?

А может, легче помереть,

Чем видеть эту образину?" —

"Ты шутишь, Фродо?!" — "Ни фига!

Серьёзен я, как никогда!" -

III

"Твои дурацкие приколы

Всем надоели уж давно!" —

Сказал Бродяжник; но к Раздолу

Все поскакали всё равно.

Элронд готовит угощенье:

Полкружки старого варенья,

Один стакан вина на всех, —

Мол, больше никаких утех

В Раздоле нет после обеда,

Мол, всё пожрали кореша,

Мол, нету больше ни шиша,

Мол, все продукты у соседа...

А в этот миг толпа людей

Уже украла их коней.

IV

Они дорогой самой краткой

Бегут назад во весь опор.

Теперь подслушаем украдкой

Героев наших разговор:

"Ну что ж ты скажешь, друг мой Фродо?

Какая дивная природа!

Их угощения — говно,

Но я вернусь к ним всё равно". —

"Иди ты на фиг, Арагошка!

Какие дикие места!

Я говорил вам неспроста,

Что надо запастись картошкой;

И нашим лошадям тогда

Не причинили бы вреда.

V

Скажи-ка лучше мне, Бродяжник,

Которая из них Арвен?

Не та ль, что спёрла мой бумажник,

Бродяги сердце взяла в плен?

Неужто ты влюблён в такую?" -

"А что?" — "Я выбрал бы другую,

Когда бы был я дунадан.

Она ж больная, клептоман!

Твоя прекрасная эльфина,

Твоя любимая Арвен

Тебя обчистит за момент.

Она тебе..." — "Заткнись, скотина!!!" —

Бродяжник сухо отвечал

И после три часа молчал.

VI

Меж тем коней исчезновенье

В столь поздний час произвело

На всех большое впечатленье,

И Гимли снова развезло.

Пока он ускользнул украдкой,

Пошла догадка за догадкой,

Кто же посмел коней стянуть

И как теперь продолжить путь.

Хоббиты даже утверждали,

Что это происки Врага,

Что, если шкура дорога,

Путь стоит продолжать едва ли

И что пора бросать поход...

Но Гэндальф им заклеил рот.

VII

А после Митрандир с досадой

Сидел и плакал; но тайком

С неизъяснимою отрадой

Невольно размышлял о том;

И в сердце дума заронилась;

И речь крутая зародилась;

Так в землю падшее зерно

Весны огнём оживлено.

Давно его воображенье

Чертило трепетной рукой

Огонь Вершины Роковой;

И вспомнив глюки и виденья

Решил он, чтоб продолжить путь,

Друзьям сказать чего-нибудь.

VIII

И произнёс он: "Тьма не дремлет!

Коней похитил Саурон!

Освободим от гнёта землю!

Пускай дрожит в Мордоре он!

А чтоб пополнить наши силы,

Пойдём в таверну к Бомбадилу

И, новых получив коней,

Разрушим Царствие Теней!" —

Но опустил волшебник руки,

Увидев с сожаленьем, что

Его не слушает никто

И ногти все грызут со скуки.

"Вперёд, — вновь крикнул маг, — а там

Нажрёмся и напьёмся в хлам!"

IX

Теперь с каким же все вниманьем

На Мага Серого глядят,

С каким живым очарованьем

Напиться в хлам они хотят!

Счастливой силою мечтанья

Разнообразные созданья —

Четыре хоббита и гном,

Эльф, Боромир и Арагорн —

Окрылены и разогреты,

Как будто бы уже давно

Не пили красное вино.

Ещё не все баллады спеты:

Теперь приятен им и мил

Трактирщик Томми Бомбадил!

X

Переколовшись героином,

Закрыв таверну на засов,

По тропам и болотным тинам

Том Бомбадил в тиши лесов

Один с мешком заветным бродит.

В лесу он ищет и находит

Багульник, коку, мак, дурман

И коноплю из дальних стран,

Вдыхает запах белладонны,

Отвар из мухоморов пьёт,

Жуёт магический пейот

И разных трав волшебных тонны

Несёт в свой маленький трактир,

Снабжая ими целый мир.

XI

Шприцом на важный лад настроя,

Иллюзий пламенный творец

Являл труды свои порою

Как совершенный образец.

Он одарял предмет любимый,

Всегда неправедно гонимый,

В словах — небесной чистотой,

На деле — примесью пустой.

Питая жар к наживе страсти,

Не часто потчевал герой

Гостей отборнейшей травой,

Но, сохраняя честь отчасти,

Багульник чаем разбавлял

И сахар в кокаин мешал.

XII

От героина всё в тумане,

Гашиш всегда наводит сон,

А потому к марихуане

Питал побольше страсти он.

Ловил он глюков небылицы:

Мохнатый энт, стальные птицы;

И вот в его пустой трактир

Стучит приятель Митрандир.

Тут, озабоченный и мрачный,

Выходит из трактира Том, —

А на него уж смотрит гном.

Вот это уж клиент удачный;

Ведь каждый гном несёт в трактир

Очередной Наугламир!

XIII

Друзья мои, что ж толку в этом?

Быть может, волею небес,

Я перестану быть поэтом,

В меня вселится новый бес,

И, Мелькора презрев угрозы,

Унижусь до смиренной прозы;

Тогда роман на старый лад

Займёт весёлый мой закат.

Не сауроновы злодейства

Я грозно в нём изображу,

Но просто всем перескажу

Преданья гномьего семейства,

Да стражей Казад-Дума сны,

Да нравы гномьей старины.

XIV

Перескажу простые речи

Любого гнома-старика,

Детей условленные встречи

В тени морийского мостка,

Ремёсел каменных ученье,

Творений дивных развлеченье,

Блеск бриллиантов; наконец,

Наугламир, златой венец...

Я вспомню бич Балрога страшный,

Его зловещие огни,

Которые в минувши дни

Под молчаливой горной башней

Во Мглистых сумрачных горах

Несли повсюду боль и страх...

XV

Гном Гимли, милый мой гном Гимли!

С тобой теперь я слёзы лью;

Ты в руки томьи бомбадильи

Уже отдал судьбу свою.

Погибнешь, Гимли-гном, но прежде

Ты в ослепительной надежде

На войско тёмное пойдёшь,

Но не от стрел врага падёшь, —

От яда призрачных желаний

Твой дух — печален и забыт —

На Вечный Запад отлетит,

В приют счастливых ожиданий;

Везде, везде перед тобой

Штакет с травою роковой.

XVI

Но вновь судьба в дорогу гонит,

И рок Хранителей зовёт,

И снова купленные кони

Бегут всё дальше на восход.

Во флягах и в карманах пусто,

На сердце гнилостные чувства,

С похмелья ветер в головах,

И в слухе шум, и блеск в очах...

Настала ночь; луна обходит

Дозором дальний свод небес,

И соловей во мгле древес

Напевы звучные заводит,

А Гимли в темноте не спит

И тихо с Фродо говорит:

XVII

"Не спится, Фродо: здесь так жарко!..

Забей на всех в своей душе..." —

"Что, Гимли, превратили в нарка?" —

"Поговорим об анаше". —

"Да на фиг, Гимли! Я, бывало,

Хранил в мозгах своих немало

Старинных былей, небылиц

Про назгулов и про девиц,

И даже пару анекдотов

Могу я рассказать сейчас.

Вот слушай, Гимли: Как-то раз

Мелькору..." — "Да заткнись ты, Фродо!

Я вот о чём тебя спрошу:

Курил ты в детстве анашу?" -

XVIII

"Да полно, Гимли! В эти лета

Я не слыхал про наркоту;

А то б Гэндальф меня за это

Подкинул под ноги энту". —

"Да как ты без неё не помер?" —

"Тебя трясёт? Вот это номер!

Никак ты, Гимли, занемог?" —

"Ох, разбери тебя Балрог!

Имей хоть каплю состраданья!

Ты офигел, видать, вконец

От этих проклятых Колец!" —

"Мой друг, минуточку вниманья.

Итак, давным-давно Мелькор

Бродил в подножье Мглистых гор.

XIX

И вдруг ему навстречу гномы...

Да ты не слушаешь, видать..." —

"Ах, Фродо, я хотел бы дома

Сейчас спокойно отдыхать...

Я плачу, Фродо, я рыдаю!.." —

"И всё же я не понимаю". —

"Мелькор помилуй и спаси!" —

"Чего ты хочешь, попроси...

Ах, друг мой Гимли, что с тобою?

Ты весь горишь..." — "Ах, помоги,

Не то разыщут нас враги..." —

"Задрал! Оставь меня в покое!"

И тут же Фродо Гимли в рот

Воткнул ближайший бутерброд.

XX

"Дай анаши!" — твердил беспечно

Гном Гимли, скушав бутерброд.

"Ты глючишь, друг ты мой сердечный". —

"Не издевайся, идиот!.."

А между тем луна сияла

И бледным светом озаряла

И у дороги лебеду,

И гнома чёрную браду,

И Леголаса у палатки,

И мага, что, устав от дел,

На берегу ручья сидел

С огрызком старой шоколадки.

И всё дремало в тишине

При вдохновительной луне.

XXI

Пока оставим Гимли с Фродо

Приятный, милый разговор.

Дождавшись нового восхода

Златого солнца из-за гор,

Хранители в свой путь опасный

(А с ними и наш гном несчастный)

Безмолвной чередой пошли, —

Подальше от родной земли,

Чтоб сауроново Колечко

В Ородруине утопить,

Счастливо жить, добро копить.

Встречались им озёра, речки,

Деревья, горы и поля,

Дубы, берёзы, тополя.

XXII

Я много знал ночей безлунных,

Холодных, мрачных, как зима,

Плетя узор напевов струнных,

Непостижимых для ума.

Над лесом реет Дух Свободный,

Безмолвный, истинно природный...

Давно скрижаль я эту знал,

Её я с ужасом читал,

Но надпись эта мне уж мила:

Все отыскать, затем собрать

И волей чёрною сковать

В Мордоре, Царстве Тёмной Силы".

Быть может, что в краях отцов

И вы слыхали про Кольцо.

XXIII

Среди поклонников Мелькора

Немало я существ видал

С сверкающим печальным взором,

Не ждущим брани и похвал.

Что я нашёл в них с изумленьем?

Они, суровым поведеньем

Пугая Западных Владык,

Могли прийти на помощь вмиг,

Могли помочь найти дорогу,

Не разделяя их в уме:

Он служит Свету или Тьме, —

Эльдару ль, гному ли, торогу

Помочь стараются везде,

Участливы к любой беде.

XXIV

За что же чтят они Мелькора?

За то ль, что в милой простоте

Он любит вольные просторы

И верит избранной мечте?

За то ль, что любит он искусства?

За то ль, что он не прячет чувства,

Что он доверчив и красив,

Что так печально молчалив?

За то ль, что создан он мятежным,

С умом и волею живой,

Со своенравной головой

И взглядом чистым, белоснежным?

Ужель вы не встречали их —

Лесов хранителей ночных?

XXV

С дороги путники уж сбились,

Не ели около трёх дней

И во весь голос матерились,

Ругая Манвэ и коней.

Вдруг волк — не злобный, не рычащий —

Возник из сумеречной чащи.

"Ну чё, народ, — он произнёс, —

Что за проблемы? в чём вопрос?

Любую нацию и касту

И накормить, и обогреть

Готовы и сейчас, и впредь

В конторе мага Радагаста;

Рекламный я его агент:

К нему доставлю за момент.

XXVI

Увидев ваше затрудненье,

Родных лесов спасая честь,

Я должен буду, без сомненья,

Вас к Магу Бурому привесть.

О Средиземье много зная,

Он дружен с нашей волчьей стаей,

Всегда бывает рад волкам,

Хоть разным служим мы богам.

Оставьте ваши злые споры!

Забыв про предначальный страх,