Изгнание. Книга 1

— Я поселилась здесь ненадолго и мой расходный бюджет не предусматривает ужинов в триклинии в "Терра Интерамне". Покорно благодарю, мой добрый господин. Сыта!

Похоже, я кривлялась. Но парень, — или столетний старик, — не понял моей иронии: обиженно пожав плечами, заметил, что почел бы за счастье исполнить все мои гастрономические причуды и пожелания, но, раз я не желаю составить ему временную пару на сегодня, то он удаляется. И ушел, сердито ссутулившись.

Смотрела ему вслед с некоторым сожалением, но к чему заводить ненужные знакомства здесь? Если элитарий узнает о моём нынешнем статусе субпролеса, — "никого из ниоткуда", — либо уйдет сразу, либо предложит стать "его" персональной скортой". А если бы он знал, что я — гонимая пария, само общение с которой может быть опасным, он бы за два метра ко мне не подошел, — уверена.

Впрочем, человек "издалека" даже не сможет поверить, что подобное явление — возможно: "развенчанная" бывшая элитария, скрывающаяся от высшего руководства страны, неповинная ни в чем, кроме своих избыточных знаний. Но знания — это великая сила, и потому их наличие вполне может быть сочтено за преступление. Но они-то и есть моя основная вина: я — это я...

Впрочем, Хостис как раз и не ведает, что именно из тайного знания успела передать мне мать — великая дамке Зоэфиль, пожизненный лидер Совета Планеты Зем. Возможно, я вовсе ничего особенного не знаю, с моей точки зрения, но Хостис — великий перестраховщик, как все святоши-креационисты, поэтому и устроил ту вестигационную облаву.

Удивительно, как смог он заставить отслеживать меня всех контролёров планеты, не облеченный официальными полномочиями для поимки? Ведь меня никто не объявлял преступницей или больной заразной болезнью, способной заразить кучу народа! Похоже, прохвост с Марса давно обзавелся подходящими связями в Совете, — за счет денег матери...

Шальная мысль как фрагмент мозаики: возможно, и предложение о моём генетическом "развенчании", прошедшее по результатам голосования Ассамблеей планеты, было внесено на рассмотрение именно мудрым Хостисом, столько лет называвшим меня 'милой деточкой', и немедленно занявшим моё законное место в Совете?

Как знать, вдруг предусмотрена нечестная возможность корректировки всепланетного голосования? В нём принимают участие абсолютно все подлинные автохтонные граждане планеты, включая знать и простых тружеников. Те же скорты и люпы, рожденные на Земе, — и они имеют право внести свой голос при рассмотрении важнейших для планеты вопросов.

Два лишь условия препятствуют принятию участия в референдумах: отсутствие грамотности и официально признанная душевная болезнь, — такие "больные" живут специальных "санаториях", — никогда не видела таких, возможно, и мне Хостис хотел предписать проживание именно в подобном "доме отдыха"?

Прежде меня смешил пункт о "безграмотных", но сегодня манганщик Меллис сказал поразительную вещь: оказывается, половина населения планеты — неграмотна! Но подобной информации нет в учебниках: меня учили, что Зем — планета высокой культуры, где всем открыты пути к образованию и счастью. Оказывается, получение образования — вещь дорогостоящая и доступная далеко не каждому: никаких изначально равных возможностей не существует. У одного ребенка родители-ординарии в лепешку расшибутся, лишь бы вывести в люди единственного рожденного отпрыска, а у другого — вовсе никогда родителей не было. О каком равенстве возможностей может идти речь?

Но причина моего развенчания так и осталась неизвестной народу: было объявлено лишь о генетической "болезни" дамке Зоэлейн, постигшей 'госпожу депутата' в связи с неожиданной смертью ее матери, лидера Совета, — и предложено поселить её на постоянное жительство в "санатории"... Без указания названия оного.

Лишь бы я исчезла из региона озера Милитацио... Думаю, все неглупые люди в Совете поняли: меня просто изгоняют с глаз долой, — как лишнее звено, способное бросить тень на Хостиса, ролики о достоинствах которого и его удивительной харизме популярности среди землян постоянно крутили по всем каналам визора, кричали в СМИ.

Народ, не привыкший рассуждать и логически мыслить, на каждом углу обсуждал, что это еще за Хостис такой 'выискался', — начитавшись статей в информационных сетях, — но, думаю, через пару-тройку лет люди привыкнут к этому имени нового диктатора и найдут другой повод для сплетен.

О гибели моей матери, еще недавно казавшейся всем странной, необъяснимой и подозрительной, — как может утонуть та, которая плавала на уровне олимпийских чемпионов, а в юности принимала участие в соревнованиях пловцов, — уже почти забыли. Вскоре забудут о явной нелегитимности постоянного исполнения обязанностей Главы Совета Хостисом, который сам себя назначил на этот пост. Сам предложил свою кандидатуру в качестве 'самовыдвиженца'. Такого прецедента еще не было в совете, до Хостиса.

Мой номер — 313. Девушка-администратор предложила мне на выбор два свободных номера на третьем этаже, и я выбрала "несчастливое число". Похоже, она несколько удивилась. Но тринадцать — мое любимое, счастливое число, — я под ним родилась, оно мне симпатизирует.

Или я убедила себя в этом, — человеку свойственно верить в некие обереги и талисманы, — таковы многие образованные люди, поворачивающие назад, если дорогу им перебежала черная кошка, или отменяющие важнейшие совещания и поездки, когда в их окно постучится птица. Люди столь предсказуемы, даже самые мудрые и критически настроенные. Интересно, предсказуема ли я и насколько? Возможно, каждый мой шаг уже заранее известен, на основе типичного алгоритма моего прежнего поведения, и в любую минуту меня могут 'взять'?

Если так, то аналитикам из службы вестигации ничего не стоило вычислить меня, однако, я до сих пор нахожусь на свободе. Могли ли высокие лбы ожидать, что наиобразованнейшая и неприступная дочь дамке Зоэфиль, равнодушная к сильному полу, рискнёт продать свое бренное тело в качестве платы за пристанище? Вместо ожидаемого самоубийства?

Маленькая Зоэлейк, воспитанная лучшими наставниками Зем, облетевшая всю Солнечную систему, прошедшая длительный курс гипноиндуктивного совершенствования саморегуляции и авторегенерации клеток, знающая всё обо всём, — кроме реальной жизни, — стала почти люпой, отдавшейся без любви и влечения милому неласковому юноше, который без ума от её юного тела и злых глаз. "Ледяная кукла" так не похожа на его жадных до страсти стареющих богатых подруг...

Что есть "люпа"? Раньше не задумывалась. Слово происходит от латинского "лупанар", — публичный дом, в котором римские женщины продавали себя за деньги всем желающим, и у них не было выбора, — в отличие, например, от куртизанок былых времён, по своей воле отдававших предпочтение определенным мужчинам, богатым или милым. Вспомнила знаменитую венецианку-поэтессу Веронику Кастро: об её любви грезило столько великолепных мужчин, а она полюбила жалкого слабака...

В наши дни существуют скорты, — новые куртизанки, с которыми не стыдно приличному человеку появиться в людном обществе: они и разговор поддержат, и нужный совет дадут, и прекрасное настроение создадут. Но скорты бесплодны, они не имеют права иметь детей, обязаны официально регистрироваться в сословии скорт, и проходить обязательную стерилизацию, так как элитарии не должны заводить настоящих детишек от настоящих женщин. Все так непонятно...

Мой любовник Инопий, — Инор, — удивляется: почему я не беременею? Он "любит" меня по несколько раз в день, не сдерживая безумие страсти, но мне ни к чему обычная земная контрацепция.

В начале знакомства он уговаривал меня пройти стерилизацию и влиться в число свободных в своем выборе, прекрасных и образованных скорт, цель жизни которых — завести гражданского мужа-сожителя из числа знати...

Он боялся, что я подарю ему ребёнка, и тогда ему придется жениться на мне, — ведь он любит меня, похоже, и не сможет бросить... Инору не объяснишь: мое тело не предназначено для вынашивания ребенка, — оно другое...

Инопий, — зову его этой презрительной кличкой, намекая на его подлинную нищету духа, — беден, как Иов, живет благодаря подачкам своих старых ужасных любовниц, — и не понимает, отчего со мной всё так странно. Не могу же я открыть ему секрет женщины-элитария: мы умеем контролировать процесс оргазма, мы в состоянии загасить ту жизнь, что приходит в наш организм в процессе телесного соединения, — мы никогда не беременеем. Если не захотим этого сами.

Но мы — не бесплодные, искалеченные лазером стерилизованные скорты. Мы владеем почти магией тела, — так это называют непосвященные, невольно коснувшиеся наших тайн, — правда, эти любопытные никому ничего никогда не успевают разгласить, их уничтожают быстро и безжалостно. Негоже простолюдинам нос совать в то, что их не касается... Чтобы дольше жить.

Свои способности мы сами полагаем полным господством над собственным телом. Прежде сказали бы, что мы манипулируем организмом сверхчувственно, экстрасенсорно, но это не совсем так: мы — обычные люди, появившиеся на свет в ходе проведения длительных, многопоколенных экспериментов генетиков-евгеников, — иначе креатокоммуникаторов, как Хостис, — над человеческими зародышами.

И другая наша важнейшая особенность: мы не рождаемся на свет из чрева живой женщины, но возникаем исключительно в пробирке. С первых минут слияния мужского и женского начал...

Зачатие любого элитария не происходит естественным путём. Да, и мужчины, и женщины из сословия элитариев имеют право и возможность иметь в своей жизни реального партнера для страсти физической, но детей от этих примитивных актов слияния тел быть не должно: слишком много побочных факторов способны оказать негативное воздействие на оплодотворение и последующее развитие плода. Так утверждают бонзы креационизма, что носят темно-фиолетовые одежды и втихомолку управляют Земом, тогда как нам лишь кажется, что на планете — народная демократия.

Например, моя мать, прежде чем стать главой Совета, сама несколько лет постигала азы новой веры в стенах крепости на высокой горе, куда простым смертным ход воспрещен. Я так и не успела пройти послушничество там, хотя должна бы, перед тем, как стать полноценным кандидатом на пост в Совете. Однако, мы с мамой все откладывали: к чему мне было спешить с послушничеством, имея такую молодую и пышущую здоровьем мать? Кто же мог предположить, что такое произойдет с нами?...

Зачатие у элитариев неизменно происходит искусственным путем: яйцеклетку женщины, сочтенной достойной для последующей репродукции в потомстве высшего сословия, — оплодотворяют в стерильных лабораториях. Причем сперма мужчины непременно должна быть анонимной, — из Банка Генетического Богатства, и наиболее по биопараметрам соответствовать данным женщины. Должны совпадать группы крови у сдавших биоматериал, — это обязательно; их коэффициенты умственного развития должны располагаться в близких пределах, как и направленность творческого или научного развития...

Удивляет: если все антропоморфные и прочие данные о мужчине генетикам известны, то почему женщине, чья яйцеклетка оплодотворена, нельзя узнать даже имени отца будущего ребёнка?

Это так странно выглядит: почему мужчина-элитарий не должен чувствовать себя отцом? Ведь женщине разрешено принимать сперва косвенное участие в судьбе родившегося ребенка, видеться с ним в первые годы жизни, а после четырёх или семи лет, — навсегда забрать в свой дом из нутриментума, или дисципии, — так называют воспитательные дома, где ребятишки получают первые сведения о мире и своем высоком в нём предназначении...

Так, моя мать забрала меня в возрасте пяти лет, но я и ранее видела её неоднократно, она приносила подарки, говорила со мной, узнавала меня ближе. Она не обязана была этого делать, она могла бы и вовсе забыть обо мне по существующим законам, — но она хотела меня знать. И я тянулась к ней сердцем: ни у кого из детей не было такой сказочно красивой, щедрой и ласковой, как добрая фея, матери.

Наверно, это правильно, что в первые годы жизни я жила в дисципии: там был жесткий контроль за здоровьем, прекрасные наставники не оставляли меня никогда в одиночестве, не позволяя навредить себе или другим, — в детстве я была немного агрессивной... Любила кусаться, драться и лезть на высоту... плюс коллективного воспитания: я научилась понимать, что на свете существуют и другие дети с их неповторимыми нуждами и претензиями. Если бы я с рождения воспитывалась во дворце, мне суждено было бы вырасти закоренелой эгоисткой, не понимающей: на свете столько людей, и все они — другие, и с их мнениями нужно считаться...

Мать вела чрезвычайно мобильный образ жизни: постоянные разъезды, связанные с её властными полномочиями, не позволяли ей постоянно быть со мной. Её работа была нужна многим. Она должна была её исполнять, раз народ доверил ей такую ответственность как мудрому человеку, — не женщине...

По-моему, для элитариев не существует сильного и слабого пола: с того момента, как наши дамке перестали рожать, они во всем сровнялись с мужчинами... жаль, что в последних поколениях все более усиливается компонент лености в представителях знати. Это означает, что самые важные открытия стали делать простые инженеры из сословия ординариев, тогда как элитарии занимаются исключительно собой, своими удовольствиями и физическим самосовершенствованием, в ущерб умственному развитию. Есть, конечно, исключения, но их немного.

Пример такого исключения: моя мать. До нее среди председателей Совета ни разу не было женщин, несмотря на декларацию равенства прав мужчин и женщин. Депутатами женщины являлись неоднократно, даже существует минимальная женская квота в размере четверти состава Совета, но руководить мужчинами, этими спорщиками и крикунами, готовыми тратить народные деньги на бестолковые споры, — решилась одна моя мать. Не побоялась взвалить на себя подобную ответственность и напрасный груз. Избрали ее исключительно на основе личных достоинств, той самой калокагатии, гармонии души и тела, воплощенных в одном конкретном человеке. Избрать должны были тогдашнего премьер-министра, но его срез интеллекта оказался чуть ниже, и он, мудрый человек, лишенный эгоизма, без борьбы остался на прежнем посту, а председателем стала мать, тогда совсем молодая и неопытная. Как давно это было!

Изредка происходят скандальные генетические сбои программного развития сословия элитариев. Как правило, женщина, от двадцати пяти до сорока лет, сдает яйцеклетку раз в три года, в определенное комиссией время, но генетики оплодотворяют женское начало лишь один раз в жизни женщины; мужчины должны сдавать биоматериал каждый месяц до тридцати пяти лет.

Затем многие мужчины сходятся со скортами и живут с ними играючи, долго и счастливо. Грустно, что скорты стареют раньше, но, если элитарий любит сожительницу, он в силах помочь ей омолодиться и встретить с ним старость. Скорты, надоевшие элитариям, исчезают из наших кварталов: они либо отправляются туда, откуда пришли, либо... Не знаю, но мама не раз качала головой при упоминании о судьбах скорт, не объясняя мне. Говорила, что я еще слишком мала, чтобы понять. И что необходимо изменить существующее положение вещей по этому вопросу. Мы должны быть человечны в отношении слабого звена.